Глава 8
Его высочество принц Найджел
Миры и мужчины могут быть разными. Но некоторые занятия не меняются, и ныне и присно.
Леди Френсис старалась ничуть не хуже Юлии, и принц, наконец, откинулся на подушки усталым, но довольным. Наступило время обработки.
– Мой принц…
Найджел принял кубок с вином и одобрительно оглядел устроившуюся рядом леди. Хороший вид…
– Мой принц, а ваш дядя еще долго пробудет в столице?
– Не знаю… посмотрим.
– Дело в том, что моя подруга, леди Алейнская, просто мечтала с ним познакомиться…
Найджел пожал плечами:
– Кто ей мешает? На ближайшем балу Рид будет, пусть знакомится…
– Это так романтично… любимый сын старого короля… такая прекрасная история…
Найджел сморщил нос:
– История-история… кому это теперь важно?
Леди Френсис пожала плечами:
– А мне так нравится слушать истории, ваше высочество. Вот мне недавно рассказали такой ужас!
Найджел с удовольствием заткнул бы даму привычным способом, но ему нужно было время на отдых. И леди Френсис продолжала щебетать:
– Представляете, купеческая семья… Отец хотел выдать дочку замуж за своего компаньона. А тот на сорок лет старше, страшный, толстый…
Переживания купеческой дочки Найджела мало интересовали. Но договорные браки, они… да, сложное это дело.
– А у нее уже был любимый. И он ей принес порошок… подсыпаешь его отцу, и тот начинает вести себя странно. Купца как подменили, он орать начал, голым на улицу выходить, всякие ужасы вытворять… дочке пришлось запереть отца и срочно выходить замуж за любимого. И брать все дела в свои руки.
– И что потом стало с купцом?
– А ничего, – махнула рукой леди Френсис. – Порошок кончился, и он в себя пришел. Еще и доволен был. Дела в порядке, дочка замужем и счастлива…
Найджел вздохнул.
Да, там-то все получилось хорошо. Вряд ли ему так повезет с его браком. А впрочем…
Кажется, он уже достаточно восстановился. Пусть работает, стервочка…
Мария-Элена Домбрийская
– Утро начинается, начинается…
Утро начиналось с рассветом. И – с молитвы. В дороге Мария-Элена об этом забывала, но тут решила соблюдать хотя бы видимость приличий.
Проснулась, как положено, осенила себя святым ключом и принялась читать весь цикл.
Ровена посматривала на это дело, но присоединяться не спешила. Разминалась с ножами.
Лезвия так и мелькали в ее пальцах, завораживающе поблескивали, исчезали и вновь появлялись…
– Красиво! – Матильда едва дождалась, пока Малена закончит читать последнюю молитву. – Ты погляди, как она! Ловкость рук – потрясающая!
Мария-Элена посмотрела.
– Да, очень красиво.
– Попросим нас научить?
– Тильда… это нереально.
– Почему?
– Потому что без рук останемся. Такому с детства учат…
– Хм-м… Малена, а где это девочек такому учат?
Мария-Элена задумалась.
– Н-не знаю…
– Как поставлено образование в знатных семьях, я вижу. У вас есть где-нибудь школы наемников?
– Нет…
– Надо бы потом осторожно ее расспросить.
Малена кивнула, соглашаясь.
– Умываться и одеваться?
– Да, давай.
Мария-Элена поглядела на Ровену:
– Ровена, когда закончите разминку, прикажите слугам, пусть принесут горячей воды.
– Хорошо, ваша светлость. Еще пару минут…
Ножи по очереди полетели в гобелен.
– Она наше имущество портит? – возмутилась Матильда.
– Нет! Смотри!
Ножи действительно попадали в гобелен, в нужных местах. Но не втыкались. Ровена бросала их рукоятями вперед.
– Потрясающе! Малечка, ну хоть кидать мы их научимся?
Когда Матильда начинала ныть, противостоять ей было почти невозможно. Малена и не пыталась.
– Ладно. Как время будет.
Слуги себя ждать не заставили. И вода была горячая. Шадоль выслуживается?
Посмотрим…
В этот раз Матильда выбрала для подруги белое нижнее платье, а сверху светло-зеленый шелк. Ровена помогла ей затянуть шнуровку, расправила рукава…
– Волосы, ваша светлость?
– Волосы… сейчас!
Заколку для волос Малена сделала под чутким руководством Матильды.
Берется проволока, гнется определенным образом и обшивается бархатной лентой так, чтобы в центре получилось отверстие. В него просовываешь кончики волос, потом закручиваешь пряди вокруг ленты и под конец загибаешь концы проволоки. Получается вполне симпатичный узел.
Это годится не для всех типов волос, но таким, как у Матильды и Малены, светлым, легким, послушным и средней густоты, подошло идеально.
Твистер, хеагами…
Матильда подсказала Малене, что именно надо заказать у кузнеца, а герцогесса расстаралась. Потом вместе обшили лентой, декорировали жемчугом, и получилось просто великолепно. Мария-Элена потренировалась, и волосы укладывались в красивую прическу почти мгновенно.
Теперь челка, подстриженная по настоянию Матильды, провести по ней щеткой из кабаньей щетины (раритет, но ведь волосы-то слушаются!) и улыбнуться своему отражению в зеркале. Простая полированная металлическая пластина, Малена там видна очень условно, но все равно – зрелище приятное.
– Шаль накидываем?
Матильда подумала.
– Наверное, да. И утро – прохладно. И напомнить всем о трауре надо… Давай вон ту, серо-белую…
Выбранная шаль больше всего напоминала шарф, но тут главное обозначить статус. Облако кружева окутало плечи, и Малена вышла из комнаты.
Чтобы тут же наткнуться на дядюшку.
* * *
Лоран Рисойский стоял прямо напротив двери и разглядывал Малену таким взглядом, что благовоспитанная девушка должна была покраснеть, смутиться и, пискнув, нырнуть за дверь.
Девушка, воспитанная пожилой коммунисткой, была не в курсе, что она обязана так поступить.
Матильде повезло, что Мария-Элена на миг замерла, как кролик, девушка отодвинула подругу и пошла прямо на Лорана. Да так решительно, что мужчина сам смутился на секунду. Дрогнул, метнулся взглядом по сторонам.
– Ага! Дядюшка! Доброе утро, любезнейший Рисойский, вас-то мне и надо. – Матильда смотрела и улыбалась так, что доктор Лектер не побрезговал бы пожать девушке руку. Ясно же – тоже людоедка.
Выучка бывалого ловеласа взяла вверх. Лоран таки собрался и заулыбался еще соблазнительнее.
– И чем же я могу услужить столь очаровательной девушке?
– Можете. – Матильда улыбнулась еще нежнее. – Но дайте сначала слово, что выполните мою маленькую просьбу…
– Для вас – любой каприз!
Ох, зря Лоран это сказал. Матильда засияла еще ярче.
– Отлично. Значит, завтра вы уезжаете.
– Что?!
Лоран такого не ожидал. Вообще…
Матильда развела руками.
– Дядя, а как вы хотите? Вам срочно надо в столицу, проверить наш дом, привести его в порядок, построить прислугу или нанять новую, договориться с портнихами… Мы с Силантой обязаны будем побывать в столице. Кто все это должен организовать? Другого мужчины у нас в семье нет, а для Силанты вы как отец родной… Да и мне в отцы годитесь.
Лоран скривился:
– Неужели я вызываю у вас только отцовские чувства?
– Конечно нет, – проворковала Матильда. – Еще мне очень хочется вас к делу пристроить.
– Вы мне разбиваете сердце своей холодностью…
Что надо было отвечать по правилам высшего света, Матильда не знала. Вообще…
Это дома Мария-Элена ей подсказывала, там-то она никого не боялась, а здесь бедную герцогессу аж переклинивало. И дождаться от нее помощи становилось невозможно.
Ничего, Матильда и сама справится. Подумаешь, престарелый Ромео…
– Неужели? А на вид вы вполне живы…
– С той минуты, как я вас увидел, мое сердце билось и будет биться только для вас…
Хм-м…
А дядюшка пошел в атаку.
Матильда с интересом пронаблюдала, как Лоран сгреб ее руку и приложил к сердцу. Потом ловко вывернула кисть из захвата и перехватила мужскую руку. Коснулась пульса.
– А вот врать стыдно. Тем более так бездарно.
Рот открыл не только Лоран, но и служанка, которая оказалась свидетельницей этой сцены.
– А…
– Дядюшка, ну куда это годится? Сердце разбиваете… Пульс у вас ровный, наполнение хорошее, частота не превышает семидесяти ударов в минуту, может, и меньше, и говорит это о том, что вы спокойны. Абсолютно. Стоит ли врать, если вас так легко проверить?
– Я не лгу! – опомнился Лоран.
– Да-да, и с той поры, когда вы увидели меня, ровно десять лет назад… не надоело? Возьмите, что ли, романчик у племянницы, почитайте. Авось новые выражения узнаете. Эти заплесневели еще при жизни моей бабушки.
Что бы ответил Лоран – неизвестно, но его спасло появление Шадоля.
Мария-Элена отпустила свою жертву и направилась к новой. Причем людоедистость улыбки совершенно не убавилась.
– Шадоль, мой очаровательный дворецкий…
И как-то все поняли, что это не комплимент. В том числе и сам Шадоль, который все же поклонился, хотя и понимал, что не поможет. И не пронесет.
– Ваша светлость…
– Моя. Почему вчера не построили слуг?
Дворецкий замялся. Правильный ответ был: «Все равно вас Рисойские сожрут, чего стараться?» Но озвучить это вслух не получалось.
Малена зло прищурилась.
– Будем считать, что это первый и последний раз, когда вы не выполнили мое приказание. После второго раза я вас уволю. Где управляющий?
– Эм-м-м… ваша светлость, он еще не успел вернуться.
– Откуда?
– Ваша светлость, если вы помните, управляющий у нас – господин Сельвиль.
– Помню. И?
Мария-Элена и правда помнила господина Сельвиля, высокого сухопарого человека, который выглядел так, словно скушал линейку.
– Мы не знали заблаговременно о вашем приезде, и он отправился к Ардонским. Граф привез замечательного жеребца, говорят, из Шемаля, господин Сельвиль хотел договориться, чтобы он покрыл пару наших кобыл…
– Замечательно, – кивнула Матильда.
– Я вчера послал гонца, но…
– Понятно. Пока туда, пока обратно, да и немолод уже господин Сельвиль. Помощник у него есть?
– Племянник. Они вместе поехали…
– Ардонские… надо бы написать им, – пробормотала себе под нос Мария-Элена.
И едва не подскочила на месте, когда ей на плечи легли теплые руки. И дядюшкин голос вкрадчиво шепнул на ухо:
– Стоит ли писать разным… Ардонски… АУ-У-У-У-У!
Матильда не отказала себе в маленьком удовольствии.
Что себе позволяет этот престарелый донжуан? Это же вся репутация, считай, в клочья. Слуги болтливы, Шадоль завтра же понесет по округе, что Малена и ее дядюшка, Рисойский… Дело молодое, нет?
Нет! И точка!
Точка была поставлена каблуком туфельки. То есть – сабо.
Ох, не просто так Малена останавливалась в порту и занималась гардеробом.
Поглядев на улицы городов, она только головой покачала. И предложила Малене промежуточный вариант.
Как-то так вышло, что простонародье носило грубую обувь, аристократки – туфельки из шелка на кожаной подошве, почти чешки…
Сабо стали промежуточным вариантом.
Подошва из дерева, с разными типами каблука, танкетка – или более выраженный каблук, аккуратные гвоздики, тонко выделанная кожа…
Пока получилось не слишком красиво, но демонстрировать кому-то обувь в Аллодии считалось не слишком приличным. А лодыжку – вообще моветон.
Стоять на каблуках Малене тоже сначала было сложно, но мостовые… Грязь, камни, да и просто – плюсик к росту. Будучи от природы невысокой, около метра шестидесяти, та же Матильда не выходила на улицу без пятисантиметрового каблука. Даже мусор вынести.
У всех свои комплексы.
Сегодня Малена надела сабо на толстой платформе и с выраженным каблуком, плюс десять сантиметров к росту. Вот этот каблук по дядюшкиным пальцам и прошелся. Душевно так, со всей молодой силушки.
У Матильды был опыт проезда в общественном транспорте. И опыт общения с козлами, которые считают, что раз уж свезло, то надо девушку или за попу тиснуть, или за грудь. Орать на таких – гиблое дело, а вот каблуком по ноге или булавкой в бок…
Прелесть!
Матильда еще и чуть повернулась на каблучке. И тут же с искренним сочувствием отпрянула, поглядела на дядюшку.
– Ой! Какой ужас! Больно? Что случилось, дядюшка? Старость? Прострел? Подагра?
Лоран посмотрел так, что Матильде стало ясно – надо удирать. И она недолго думая кивнула Шадолю.
– Пойдемте, Шадоль. Вы слуг построили?
– Н-нет, ваша светлость…
– Значит, сейчас пройдемся по замку, вы покажете мне, кто где работает, и заодно познакомите. Так даже лучше, не будем отвлекать людей от дел…
И исчезла.
* * *
Оставшись один, Лоран дохромал до кресла.
Не чинясь, стянул сапог и оглядел причиненный ущерб.
Любовь к дорогим вещам сегодня вышла боком, будь кожа потолще, пальцы пострадали бы куда как меньше. А сейчас…
Нет, не сломаны.
Но синяк точно будет, и наступать на ногу неприятно. Надо бы лед приложить, и побыстрее.
Мышка с зубками?
А мышку с копытами не хотите? Или это уже не мышка?
Лоран подумал, что счет девушки растет. Ничего, потом за все спросим и сразу. К тому же такие, молодые и ранние, весьма хороши в постели…
Лоран еще раз оглядел пальцы.
Если не поторопиться и не приложить лед – кроме постели, ему точно ничего не светит. Просто на ногу не наступит. М-да…
* * *
– Как ты его!
– Маловато будет! Я ему еще при встрече добавлю…
Малена поежилась.
– Я бы так никогда не смогла!
– Ничего, я за двоих поработаю. Ты меня отстояла, я тебя, на том и мир держится.
Матильда почувствовала волну благодарности от подруги.
Последний час они рассекали по замку. Заходили на кухню, на конюшню, даже на скотный двор… и везде кипела работа. Кажется, уже прошел слух, что госпожа с утра на ногах и раздает справедливость.
Матильда не смогла бы судить о происходящем, а вот Мария-Элена…
Монастырское воспитание?
Ох, не одним молитвам там учили!
Мария-Элена знала кучу рецептов, видела недочеты в работе слуг, отчитывала прачек, ругалась за перерасход специй, отмечала, что в замке далеко не везде убрано… Да, средневековый замок не отмоешь дочиста, но, к примеру, сальные наплывы стоило бы и счистить с бронзовых подсвечников, да и за собой слуги могли бы следить… хоть не таскаться по коридорам замка в навозных сапогах!
Досталось всем. Шадолю в особенности.
Мария-Элена приказала собрать слуг в большом зале и закатила пятиминутную речь о том, что хозяин болеет – слуги спят?
Баста, карапузики, кончилися танцы!
У вас теперь есть хозяйка, и лениться она никому не позволит! Да, отец болел, да, мачеха всех распустила, но Мария-Элена не собирается терпеть в своем замке лентяев. А потому…
Вот этому, тому, вон той и той на первый раз штраф. Половина недельного заработка. За то-то и то-то. В следующий раз наказаны будут не только поварята, но и старший повар. Не только прачка, которая испортила дорогую рубашку, но и старшая над ней. Проследи, укажи, покажи…
Нет?
Будет другой старший.
Да, Шадоль… То же самое! Сейчас – штраф, потом до плетей дойдем.
Это по кнутам. По пряникам…
Швеям премия. В размере половины недельного жалованья. Есть за что – молодцы, хорошо работают. Конюхам премия – в том же размере. Кони идеально содержатся, конюшня аж сверкает, придраться не к чему.
Этот метод уже подсказала Матильда.
Кнуты нужно чередовать с пряниками – это первое. Пряники лучше раздавать не за свой счет. Таким образом, по деньгам выйдет то же самое, но народ поймет, оценит и запомнит. А кто не…
Раз без денег останется, два… и сам предпочтет убраться из неуютного места.
Разгильдяйство – не наш метод. Точка.
Лорена, которая вышла к концу речи, бесилась, но сделать ничего не могла. Вчера…
Ох, подвела даму несдержанность…
Дорак вернулся! И на радостях Лорена решила немножко себя побаловать. Ночь прошла бурно и приятно, заснули любовники только под утро, а проснулась веселая вдова только к завтраку, даже чуть позднее. А Малена-то по замку бегала с рассвета! Как в монастыре приучили!
Встала с солнышком, помолилась – и вперед. Работать, дочь моя, работать! Ибо безделье – грех!
Силанта обиженно сопела за спиной матери. Она тоже проспала по уважительной причине. Злилась до поздней ночи и сидела перед зеркалом.
Злилась на Малену, прикидывала, что бы такое надеть, чтобы казаться лучше, чем эта… эта…
В итоге Силанта, в роскошном бархатном платье желтого цвета, проигрывала Марии-Элене по всем статьям. Сразу было видно где хозяйка, где гостья.
Аристократам у себя дома ведь нет нужды наряжаться. У них и так дел хватает, за них говорят не бриллианты, а манеры. А жемчужная нить, которую нацепила на себя Силанта, была такой длины, что кобеля хватило бы удержать.
Вот у Лорены вкус был идеален. Голубой шелк поверх белого нижнего платья. Скромно, со вкусом…
Лоран пока еще не прихромал… Матильда мстительно хмыкнула. Ничего, не поумнеет – костыли осваивать будет! Мы – добрые, сразу не убьем, дадим время раскаяться и все осознать…
Перебивать Матильду было делом гиблым. Лорена и не пыталась, понимая, что выставит себя дурой. Но когда девушка закончила речь и небрежным жестом распустила прислугу, мачеха не сдержалась:
– Наводишь свои порядки, доч-ченька?
И это почти в полный голос, слуги замерли, понимая, что это – СПЛЕТНЯ! Такой и поделиться можно… И ведь поделятся!
Увы…
Лорене решительно не повезло. Матильда хоть и не была еврейкой, но…
– Мамуся, вы бы шарфиком шейку замотали. А то следы горя и отчаяния виднеются… слева, на два пальца повыше ключицы…
На белой шее Лорены действительно был виден засос. Ну, увлеклись вчера. И прикрыт он был платьем.
И вообще…
Вы пробовали что-то увидеть в металлическом зеркале – детально? Вот и Лорене не удалось. Но чтобы так…
Женщина побагровела, схватилась за шею, поняла, о чем говорит Мария-Элена, и покраснела еще больше…
– Ах ты наглая дрянь!
– Мамуся, вы бы хоть месяц-то подождали для приличия. – Матильда и не подумала сдаваться. – Ладно еще – здесь. А в столице?
Упоминание о столице мигом охладило Лорену. Ехать-то туда надо! А как прикажете обрабатывать эту гадину, чтобы она влюбилась в Лорана? Если…
– Это, наверное, собака. Я вчера перед сном на псарню заходила…
– Да, я там тоже кобеля видела. Такого крупного, синеглазого. – Матильда издевалась уже в полный рост. Эка невидаль! Что Дорак спал с Лореной, они с Маленой еще по дороге поняли, а сейчас просто получили подтверждение.
Лорена зашипела, и Матильда подняла руку:
– Нет-нет, я все понимаю. Собака – так собака, тут их, кобелей, с избытком… надо бы пригласить кого.
– Зачем и кого собирается пригласить ваша светлость? – игриво поинтересовался Лоран, непринужденно входя в зал. Правда, прихрамывал он вполне заметно. Матильда прищурилась на него. Что, жизнь недоучила?
Еще добавим!
– Говорю, кобелей развелось. Надо бы живодера на них пригласить.
Лоран подавился воздухом.
Слуги рассасывались.
Уже к вечеру по Донэру пошел слух, что герцогесса предлагала отдать дядюшку на живодерню. И особенно старались несколько служанок. Две – из тех, кого Лоран предпочитал чаще остальных, и три – из тех, кого ни разу не предпочел.
* * *
Атмосфера за завтраком была далеко не идеальной.
Лорена злилась, Силанта пыталась подкалывать над Маленой, но куда там? Детский сад ваши провокации, штаны на лямках! Матильда такого в юридической конторе насмотрелась, что провокации сводной сестренки даже не воспринимала всерьез.
Смешно же!
То Силанта начинает рассуждать, как плохо в монастырях! То поет, какие у нее шикарные платья и как замечательно она одевается! То рассказывает, сколько юношей ухаживают за ней, и сочувствует Малене, у которой в монастыре никого не было…
Матильда смотрела на это чуть ли не с умилением. Тем более основную опасность представлял дядюшка, который опять устроился рядом. И смотрел с такой укоризной, что у другой бы кусок в горле застрял… Не у Матильды.
Та абсолютно спокойно кушала, глядя мимо дядюшки.
Лоран понял, что угрызений совести сегодня не будет, и опять перешел в атаку.
– Племянница, ты должна мне новые сапоги.
– Неужели?
– Старые оказались непоправимо запачканы кровью…
Если он рассчитывал, что Матильда поинтересуется тяжестью травмы…
– Не расстраивайтесь, дядюшка. Если у вас начнется гангрена, вам вообще сапоги на эту ногу не понадобятся.
Лоран подавился вином так, что заплевал половину стола. На Марию-Элену, правда, не попало. Она успела вовремя выскочить…
– Как ты добра!
Матильда царственно склонила голову. Получилось достаточно утрированно, но того и надо было.
– Обращайтесь, дядюшка. У человека двести шесть костей, так что…
И вышла из столовой.
Лорена поглядела на брата:
– Лоран?
– Ничего, сестричка. И не такие крепости сдавались…
– А что она говорит про кости?
Лоран непроизвольно покосился на ногу.
– Ничего. Я справлюсь.
* * *
То же самое говорила и Матильда.
– Не переживай, Малечка. Я их построю…
– Мне страшно!
– Вряд ли они что-то с нами рискнут сделать. До столицы.
– А…
– Вариант один. Изнасиловать.
– Л-лоран?
– Он самый.
– Тогда мне придется выйти за него замуж!
– Вот еще! С какого перепуга?
– Я буду опозорена на всю жизнь, меня никто замуж не возьмет, это или брак – или монастырь…
– Малечка, ты – Домбрийская. Тебя замуж даже с тремя детьми возьмут! И спасибо скажут!
– Мне страшно… Тильда, мне так страшно! Почему нельзя навсегда остаться у вас? Ходить на работу, встречаться, с кем я захочу, кино смотреть…
– Потому что мы здесь. Так что встряхнись – и вперед. Я в тебя верю. Чем там принято заниматься хозяйке?
– Сегодня собирались варить мыло. И это требует присутствия хозяйки.
– Пошли?
– Не все так просто, надо переодеться…
– Идем переодеваться…
К концу дня в лексиконе Матильды появилось новое бранное слово – мыловарня.
Обед она с этим весельем пропустила, на ужин не пошла, попросила Ровену принести ей чего-нибудь пожевать, к примеру, пару яблок, получила просимое вместе с большим куском пирога, слопала все до крошки – и упала в кровать.
Едва хватило сил вымыться и помыть голову. И то… ох-х-х!
Лоран, который планировал новый натиск на девушку и в связи с этим достал из погреба выдержанное вино, остался не у дел. Девушке банально было не до него.
Голова болит? А руки, ноги, все мышцы? А еще и нос в придачу, и этот омерзительный запах, который проникает в каждую пору тела…
К концу дня Матильда готова была согласиться, что хенд-мейд обязан стоить дорого. Очень дорого.
Брр… это ж надо, добровольно – и такое!
Ну уж – нет!
Матильда Домашкина
Утро Матильда начала с душа. Два раза, для надежности, и с большой порцией ароматического геля. Обычно Мотя не уважала всю эту косметику с запахом и держала гель для особых случаев. Отмывать руки от селедки, например.
Но сегодня!
Малена поддерживала подругу.
– Какие же вы счастливые! И душ, и все это…
– А у нас сказали бы, что вы счастливые. Экология… то-сё…
– Вот тебе вчера… экология!
Матильда вздохнула.
Жир, щелок, несколько громадных котлов, соляной раствор, который добавляют при варке, – и так несколько раз. И только потом можно сушить хлопья мыла, ароматизировать…
– Давай-ка на работу. А то время, время…
Антон задерживался в этот раз. Но пришел довольный, словно нагулявшийся котяра.
– Тапкой бы его по морде, – оценила Матильда.
– Мужчины всегда и везде урывают свое, – печально вздохнула Малена. – Но после брака…
– И после брака – тоже. Даже не рассчитывай, что он изменится.
– А вдруг?
– Не верю.
– Малена, найди мне договор с «Accogliente patio». Это примерно года три назад было, я точнее не помню.
– Хорошо.
– И кофе свари.
– Ристретто? – невинно поинтересовалась Матильда.
– Эспрессо.
– Будет сделано, шеф.
– Добавь мне запись на послезавтра в ежедневнике. На шесть – у меня ничего нет?
Матильда взглянула:
– Нет.
– Тогда поставь – Юля.
Матильда кивнула и жирно вывела три буквы. А хотелось-то другие…
И пошла искать договор.
Немного ясности внесла Женя, которая забежала за кофе, увидела запись и расшипелась гадюкой:
– Опять она!
– Кто?
– Да Шаврина! Сучка такая!
– Кто?
– Юлька! Есть такая тварь, живет за счет богатых мужиков, а к Тошке прибегает, когда под хвостом засвербит! Сука!
– Так вышла б за Антона замуж? И деньги, и… хвост!
– А он не женится, – с едва скрываемым злорадством сообщила Евгения.
– Неужели принцессу ждет? А ей такое бэ-у нужно?
«Нужно», – тоскливо вздохнула Малена.
«А ты не принцесса, ты герцогесса. У тебя планка понижена», – припечатала подругу Матильда.
Женя смотрела круглыми глазами. Кажется, ей такое в голову не приходило.
– Ну…
– Жень, я все понимаю. Кроме одного – что вы нашли в Антоне?
– Он лучший, – просто ответила девушка.
Матильда только головой покачала. И даже пальцем у виска вертеть не стала, грешно издеваться над больными людьми.
Мария-Элена страдала. И успокоилась только после предложения подруги – подумать головой.
– Тильда?
– Малечка, солнышко, в моем мире нам ничего не угрожает. А вот в твоем…
– А что они мне могут сделать?
Малена не отмахивалась, она всерьез прикидывала возможности.
– Лучше не ходи одна по замку. Конечно, убивать тебя не будут, дело гиблое, но подстроить несчастный случай – запросто.
– А Лоран?
– А ты считаешь изнасилование счастливым случаем?
Малена так не считала.
– Ты права. Не буду.
Мария-Элена Домбрийская
Утро началось привычно.
Цикл молитв, разминка Ровены, потом проход по замку. Малена объяснила, что мать так всегда поступала. Хозяйство большое, пригляд требуется. Лучше с утра все обойти, отдать приказы и вообще, показать, что герцогиня не дремлет.
Матильда согласилась. Вот уж никогда не думала, что средневековое хозяйство требует такой заботы. Казалось бы, сиди, вышивай себе гобелены…
Ан нет!
За всем нужен пригляд. Везде нужно распоряжаться. И последнее получалось у Малены весьма ловко. Матильда так не умела.
– Как ты их…
Малена вышла из прачечной и пожала плечами в ответ на слова подруги:
– А что удивительного?
– Ну, монастырь…
– Я же герцогесса… Да, я выполняла и черную работу, но я видела, как распоряжается мать, как это делает матушка-настоятельница…
– С этим родиться надо. И учиться с детства, – вздохнула Матильда. Она так не умела. Увы…
– Я тебя научу.
Малена искренне обрадовалась возможности быть полезной подруге. А Матильда была не против учиться…
* * *
Помяни черта?
Чертиху! Или чертовку? А, не важно…
Письмо от матушки-настоятельницы пришло в обед. Шадоль, с видом короля в изгнании, отдал его Марии-Элене, и та взяла в руки крохотный цилиндрик.
– Голубиная почта? – поинтересовалась Матильда.
– Да… и печать матушки-настоятельницы.
– И что ей надо?
Этим же вопросом заинтересовалась и Лорена.
– Что тебе пишут… дочурка?
– Сейчас почитаем, мамуся.
Матильда, уже Матильда, пристально оглядела цилиндрик. Нет, не распечатан.
Тонкие пальцы коснулись крышки, повернули…
Голубиное письмо было небольшим листочком очень тонкой, почти прозрачной бумаги, исписанной убористым, мелким почерком.
– Та-ак…
«Милое мое дитя.
Надеюсь, ты уже в Донэре?
Как ты доехала? Все ли благополучно?
Помни, что ты всегда можешь рассчитывать на любую мою помощь и поддержку. Мы ежечасно молимся за тебя Сестре и Брату.
Твоя матушка Эралин».
– Политическое убежище предлагают? – Матильда едва не фыркнула.
– Если бы не ты…
– Ну да. Сейчас ты была бы на все готова, – согласилась Мотя.
И верно. Не случись ее в жизни Малены, не заверни они в Винель, сейчас Лорена с присными довели бы герцогессу до истерики. И та с радостным визгом кинулась бы в монастырь…
– Перебьются?
– Да еще как! Ты позволишь?
– Разумеется! – Малена с радостью уступила место подруге, и Матильда нежно оскалилась на Лорену.
– Мамочка, все плохо…
Лорена приоткрыла рот:
– Что?
– Матушка Эралин считает, что я вполне готова уйти в монастырь…
Бедный стол подвергся оплевыванию в очередной раз. Не повезло ему, то Лоран, то Силанта…
Впрочем, Рисойские все были ошарашены.
– В монастырь? – наконец опомнился Лоран.
Матильда нежно улыбнулась ему, так, что дядюшка подтянул под себя ноги. На всякий случай.
– Вот я думаю, что мне там делать нечего. А вы, дядюшка?
– Конечно, нечего! – возмутилась Лорена, поняв, что Донэр может уплыть раз и навсегда! – Еще не хватало!
– Как я рада, мамусик, что мы согласны в этом вопросе. Дядюшка, вы когда выезжаете?
– Куда? – Силанту никто не посвещал в подробности.
– В монастырь. Женский, – припечатала девчонку Матильда.
– З-зачем?
– Породу улучшать, – отмахнулась Матильда от дурехи и перевела взгляд на Лорену. – Пусть дядя едет в столицу. Готовить нам дом.
– Он ногу поранил, он не может сейчас ехать, – отмахнулась Лорена.
Лоран сделал печальное лицо.
– Дядюшка, все так серьезно? – ахнула Матильда.
Лоран страдальчески скривился.
– Да…
Угрызений совести он так и не дождался. Малена поглядела на Шадоля, который стоял у дверей.
– Любезнейший, у нас где-то должно быть кресло с колесиками?
– Да, ваша светлость.
– Распорядитесь выделить лакеев. Пусть дядюшку катают до выздоровления.
– Я…
Лоран понял, что над ним будут издеваться даже курицы во дворе, но куда там!
– Дядя, а если гангрена? Ведь ногу отпилят, по самое… По самое важное!
– Я не настолько плохо себя чувствую, – отчеканил Лоран, понимая, что издеваться над ним будут сейчас со вкусом.
– Тогда… Шадоль, чтобы завтра все было готово для поездки дядюшки в столицу. Кресло отменяется.
– Да, ваша светлость.
– Ну, нет! – возмутилась Лорена. – Пусть едет капитан Сетон. Он с этим справится. А Лоран поедет с нами! Неприлично путешествовать без мужчины!
– Почему? – удивилась Матильда. – Я вот ехала через полстраны с одной служанкой – и ничего.
– Еще неизвестно, как это отразится на твоей репутации!
– Главное, что это никак не отразится на моем приданом, – фыркнула Матильда. – Ладно. Шадоль, сколько вам нужно, чтобы подготовиться к нашему отъезду?
– Три дня, ваша светлость.
– Замечательно. Через пять дней выезжаем.
– Я не успею ничего собрать! – возмутилась Лорена.
Матильда махнула рукой:
– Закажем всё на месте. Ваша красота, мамусик, достойна новых платьев.
– Эм-м-м…
Крыть было нечем.
Не скажешь же: «Давайте еще посидим в Донэре, пока Лоран тебя не трахнет!» Нет, не скажешь. Чем Матильда и пользовалась, беззастенчиво ставя «вилки».
Карты бабушка Майя не любила, признавая только покер и преферанс, а вот шашки, шахматы, нарды… в них они с Мотей резались чуть не до последнего ее дня.
– Мы поедем через пять дней, а капитан Сетон пусть выезжает завтра же. И налегке. Как раз успеет доехать и все устроить. – Матильда улыбнулась Лорене. – Прикажете, мамуся?
– Д-да, – скрипнула зубами красотка.
– Вот и замечательно.
* * *
А вечер ознаменовался приездом управляющего.
Господин Сельвиль приехал весьма довольный. И неудивительно. Привезли его в роскошной карете. И владельцем кареты был граф Ардонский. Который также приехал вместе с сыном засвидетельствовать свое почтение Марии-Элене.
Лорена и Лоран на пару зубами заскрипели, когда герцогесса тут же пригласила «милого графа» к ужину и восхитилась Диноном.
– Вы так выросли, виконт…
– Динон. Для вас просто Динон, милая Мария-Элена. Вы позволите вас так называть? – проворковал юнец и склонился к ручке девушки со всей возможной куртуазностью.
Получилось откровенно смешно. Ладно еще, когда эти «па» исполняет светский лев вроде Лорана. Но этакий «журавлик»?
Впрочем, Матильда, которая помогала сейчас подруге, удержалась от хмыканья. И заворковала не хуже горлицы:
– Разумеется, Динон. Должна заметить, что вы так изменились за прошедшее время… стали настоящим рыцарем, гордым и отважным…
Граф Ардонский сиял собственным светом. Динон улыбался.
– Ты гляди! Как их на деньги-то тянет! – прокомментировала Матильда для подруги.
– Ты же не хочешь…
– Замуж за ЭТО? Малечка, побойся Бога!
Малена фыркнула:
– Ты с ним удивительно мила.
– Просто это хороший противовес для твоей родни.
Малена подумала и согласилась.
Граф с сыном тут же были приглашены на ужин и остаться на пару дней, Динон предложил Малене руку, и они направились в замок.
Матильда вздыхала.
Да, ей предстоит нелегкое время. Но ради подруги можно и этого «журавлика» потерпеть. И… какими взглядами их провожали Рисойские! Просто медом по душе! Столько злобы! Столько бессильной ненависти!
* * *
– Стерва! Дрянь малолетняя!
Лорена опять металась по покоям братца, но в этот раз Лоран не пытался ее успокаивать. Он сидел, положив ногу на подушку, и думал о печальных вещах.
Он красив. Титулован. И пользуется несомненным успехом у женщин.
Но!
У Динона есть одно громадное преимущество! Его молодость! И вот на это Мария-Элена может клюнуть. Или нет? Может она использовать мальчишку, чтобы поддразнить его, Лорана?
Эта версия была куда как приятнее. Только вот не верилось в нее совсем…
Скорее…
– Думаю, до нашего отъезда Ардонские отсюда никуда не денутся, – сообщил он сестре.
Лорена возмущенно поглядела на брата:
– Как?
– Да, Мария-Элена их не отпустит.
– Н-но… я могу…
– Не можешь, сестричка. Увы – не можешь. Твое владение – вдовий дом, в сутках пути от Донэра. Вот оттуда – да, ты выставишь любого. А здесь…
Лорена скрипнула зубами.
– Ты видел, как на них смотрел Астон?
– Как на перспективное вложение. Если мы попробуем сейчас влезть между его сыном и Марией-Эленой, он нас на мелкие части порвет, – кивнул Лоран.
И угроза была нешуточной. Домбрия – это леса, а лес – штука серьезная…
В нем и заблудиться можно, и угодить на обед зверью, и что угодно…
– И ведь эта гадючка все понимает!
Лоран кивнул:
– Да… Я все больше уверяюсь, что Марии-Элене надо предлагать договор.
– Договор?
– Король может выдать ее замуж по своей воле. Лучше уж известное зло, чем неизвестное…
Дураком Лоран не был и прекрасно видел, что все его взгляды, намеки, охи и вздохи проходят мимо Марии-Элены, как мимо стенки. Девушка его в упор не замечала, разве что издевалась. Мужчина привык к женскому вниманию, и такое отношение его задевало.
И ведь Мария-Элена не играла, не кокетничала, пытаясь набить себе цену, не вздыхала о нем мимоходом… Нет!
Она просто в упор не видела Лорана Рисойского как мужчину.
Это было обидно.
И мужчина клялся себе, что нахалка еще будет стонать от удовольствия в его руках. Но пока до исполнения клятвы было очень далеко.
Очень…
Лорена обдумывала слова брата.
– Думаешь, она согласится?
– Или мне удастся ее скомпрометировать, или влюбить в себя, второе предпочтительнее, или… придется вывозить ее ко двору и подбирать кандидатуру похуже.
– Вывозить ее в любом случае придется…
– Я надеялся, что у нас будет еще хотя бы месяц. Но…
Лоран печально вздохнул.
Лорена скрипела зубами. Вот ведь стерва малолетняя! И откуда что берется? Она в ее возрасте была намного порядочнее…
* * *
До ужина переговорить с Марией-Эленой Рисойским так и не удалось. Девчонка буквально приклеилась к Ардонским, таская их по всему Донэру и откровенно спрашивая совета у графа.
Астон млел и разливался соловьем, бросая умиленные взгляды на сына и герцогессу.
А что?
Один внук станет Ардонским, второй – Домбрийским, или можно будет попросить, чтобы графский титул передался через дочь, если что…
Динон тоже цвел. Чертополохом.
Подумаешь, Силанта от него нос воротила! Зато вот герцогесса…
Сразу видно, кто тут аристократичнее. И у кого хороший вкус…
А за ужином Мария-Элена сообщила, что они скоро уезжают в столицу. Надо ведь ей принять титул. Но так как она безумно благодарна милому графу за советы и помощь, она буквально умоляет их погостить в Донэре пару дней, до отъезда…
Все же хозяйство требует мужского взгляда.
Нет-нет, дядюшка, я все понимаю, вы старались, но вы же Рисойский, и далеко не герцог, и никогда ничем крупным не распоряжались. А вот граф Ардонский может и подсказать, и посоветовать, и упущения найти, которых я-то, глупая женщина, и не замечу! Грех не воспользоваться, коли под рукой такой специалист оказался!
Лоран только зубами скрипел.
Его раз за разом втаптывали в грязь, но с такой милой улыбкой и так изящно, что и ругаться-то не получалось.
Единственное, чего его не лишили, – места за столом рядом с Марией-Эленой. Но по другую руку от нее посадили графа, потом Силанту, потом Динона… и Мария-Элена уделяла все внимание виконту, намеренно игнорируя сводную сестру.
Силанта бесилась.
Динон подливал масла в огонь, а граф Ардонский, видя такое дело, по мере сил старался сдержать ревнивую соплюшку.
Лорану и Лорене оставалось только злобно переглядываться и перешептываться.
– Планируют что-то твои родственнички.
– Черти б их побрали, – проворчала Малена. Почему-то ругательства всегда усваиваются легче всего.
Матильда с этим была полностью согласна. Оставалось провести кастинг на роль чертей и определить способ «побора». Но это они еще обдумают…
Матильда Домашкина
Что может быть необычного в рабочем дне?
Ровным счетом ничего. Обычная работа, обычный шеф…
Ан нет.
Конец дня ознаменовался визитом Юлии Петровны. Шавриной, мать ее, так ее…
Дама вплыла в приемную аки белая лебедь. Условно белая. Платье было из белого кружева, полупрозрачное, и всем желающим было видно, что под ним ничего нет. А зачем?
Красоту надо показывать миру! Красотой надо любоваться!
Женя, которая как раз забежала к Малене отдать документы, тихо зашипела сквозь зубы. Сама же Матильда спешно передала управление Марии-Элене и отстранилась.
– Антон у себя?
Видимо, врываться без предупреждения красотку отучили надолго.
– Добрый вечер, госпожа Шаврина.
Юля скрипнула зубами, но что тут скажешь?
Только что ее в очередной раз поставили на место. И получилось не так, что она стоит выше всякой обслуживающей шушеры, а просто – она невоспитанная хамка. Которой и поздороваться лень.
– Тоша у себя, спрашиваю?
– Антон Владимирович у себя, – спокойно ответила Малена.
– Доложи, что я пришла.
Малена недолго думая нажала клавишу селектора.
– Что?
– Антон Владимирович, к вам госпожа Шаврина.
– Пусть подождет две минуты.
Малена подняла глаза на Юлю, которая стояла, выпятив грудь, словно стенобитное орудие.
– Антон Владимирович просил вас подождать…
– Да слышала уже! А ты, чучелко, еще работаешь? – обратилась она к Жене.
Та вспыхнула:
– Не всем же ноги раздвигать, кому-то и работать надо!
– Кто-то и рад был бы ноги раздвинуть, да вот – не берут, – пропела Юля. – Хоть упредлагайся.
Женя заалела помидором и шагнула вперед, красноречиво сжимая кулаки. Матильда едва не подскочила за своим столом.
«Малечка, они сейчас подерутся!»
«Не успеют».
Мария-Элена шагнула вперед. И лишний раз Матильда восхитилась.
Чтобы вести себя так, надо было родиться среди этого, жить, увериться в своем праве отдавать приказы… Более того, Малена знала, что ее приказ выполнят. И девушки подсознательно, каким-то нутряным чутьем, ощутили то же самое. Здесь и сейчас перед ними была аристократка в невесть каком поколении, она требовала повиновения – и никто не смел сказать и слова против.
– Евгения, покиньте приемную. Юлия, присядьте, я сварю вам кофе…
И столько непререкаемого спокойствия было в этом голосе, что на девчонок подействовало. Евгения мышкой шмыгнула в дверь, Юля плюхнулась на диван… и только спустя секунд двадцать до нее дошло…
Но воевать было поздно.
Какой-то возмущенный писк донесся и из коридора, но Малена уже включала кофеварку.
– Ристретто, госпожа Шаврина?
– Д-да…
Поздно. Из кабинета появился Антон.
– Юлек, ты готова?
– Да, милый…
Женщина вскочила с дивана, подбежала к мужчине и буквально распласталась по нему в откровенном объятии и поцелуе. Антон сопротивляться не стал.
«Тварь!» – вскипела Малена.
«Спокойно. – Матильде пришлось уговаривать подругу. – Подумаешь, какие мелочи! Собаки тоже людей облизывают при встрече…»
Малена хихикнула про себя. И повернулась обратно.
– Малена!
– Да, Антон Владимирович?
– Закройте тут все и повыключайте. Я сегодня не вернусь.
– Хорошо, Антон Владимирович.
– Пошли, Юленька…
– Да, дорогой, – заворковала девушка. – Ты мне обещал прогулку по ночной реке…
Показалось Матильде – или нет? Но со стороны виднее…
Антон смотрел как-то странно, заинтересованно? Да бред! Вряд ли!
А вот Малена ответила совершенно спокойным взглядом с долей насмешки. Помогла шутка.
* * *
Женя влетела, стоило хлопнуть двери, закрываясь за шефом.
– Малена! Ты…
– Спасибо скажешь?
С растрепанной девицей разбиралась уже Матильда. Мария-Элена опять уступила место подруге.
– Что?
– Жень, а ты как хотела? Выходит из кабинета Антон, а вы тут сцепились, как две кошки?
Девушка зависла.
– Эм-м-м…
– Вылетела б ты вперед своего визга. Эта-то «госпожа Юлия» оправдается, сама понимаешь, каким способом, а ты потеряешь работу, которая тебе нужна.
Женя глотнула воздуха. Раз, другой…
– Спасибо.
– Кофе будешь?
– К-кофе?
– А что? Не пропадать же добру?
Женя вздохнула. Пару минут подумала, плюхнулась на диван и махнула рукой:
– А, давай…
Матильда улыбнулась и разлила по чашкам свежесваренный ристретто.
