Глава 5
Рид, маркиз Торнейский
По суше добираться до столицы было долго. По воде – гораздо быстрее и интереснее, так что легкая шхуна всегда ждала Рида у причала. И в столицу маркиз прибывал не провонявший конским потом после долгого перехода, а довольный, спокойный и отдохнувший. Хоть в тот же день на доклад к королю.
Так оно и вышло. Остеон не заставил брата ждать долго – явился сам.
– Рид!
– Ост!
Когда-то, давным-давно, Аррель поступил мудро. Он показал Остеону малыша, спящего в кровати, и сказал: «Вы – одной крови. Если ты пожелаешь, он будет твоим щитом и мечом».
Остеон был еще мальчишкой, но неглупым, нет…
Бастард?
Да, вечное искушение для некоторых людей. Или…
Друг, брат, стена за твоей спиной… это уж что ты сам выберешь.
Был еще и третий вариант: убить младенца, но его не рассматривали ни Аррель, ни Остеон. Так что малыш рос во дворце и обожал брата.
Не так.
ОБОЖАЛ!
Остеон был примером для подражания. Он был идеалом, образцом, он был солнцем и месяцем для малыша, Рид готов был таскаться за ним хвостиком целыми днями и сидеть под дверью…
Остеон посмеивался, но малыша не гонял, а терпеливо служил примером для подражания. Учил, вытирал иногда нос и давал подержать меч! Что еще надо было мальчишке для счастья?
Аррель этому был только рад. Кстати, и внешне что отец, что оба сына были удивительно похожи. Разве что Остеон пошел фигурой в мать и был более высоким, стройным и худощавым. А так – те же темные волосы, карие глаза, те же черты лица…
Братья крепко обнялись, и Рид вгляделся в старшенького.
– Как ты?
– А вот об этом у нас разговор и будет.
Рид тут же насторожился.
– Что-то не так, Остеон?
– Сложно сказать… ты садись, разливай, поговорим…
Рид послушался, глядя на брата. И пристальным взглядом отмечал и чуть ссутулившиеся плечи, и морщинки на лице, и новые проблески седины в волосах…
Что-то случилось?
Остеон молчал, пока Рид доставал бутылку из заначки, пока открывал пробку и разливал благородный темно-красный напиток по двум бокалам, пока брат не присел напротив… и только тогда ошарашил.
– Рид, ты жениться не хочешь?
Рид не хотел.
И не задумывался, и не собирался, и вообще. Но…
– С чего вдруг ты об этом спрашиваешь?
Его величество кивнул на стену, где вместо оружия или военных трофеев висели карты. Рид сам рисовал, когда было время и настроение… может он иметь маленькое хобби? Вот оно и есть.
– Вот – мы. Вот – Степь. А вот это Элар и Саларин. Если мы заключим тройной союз, Степь не устоит. Сам знаешь, сколько от нее бед…
Рид знал.
И заставы на границе, и войско, и расходы, и… С другой стороны, а чем будет заняться королевствам, когда они съедят и переварят Степь?
Да уж найдется чем! Это даже не правнуки его сподобятся, это работа на века!
– Союз – хорошо, а жениться-то зачем?
– У Риния третья дочь не замужем, у меня сынок холостякует… сам понимаешь.
Рид отлично понимал. Королевские браки – они такие, сложные. Женят и не спросят.
– А я тут при чем?
– При Саларине.
Рид скривился. Идея была понятна, но…
– Ост, не хотелось бы. Если я женюсь на ком-то достаточно знатном, чтобы претендовать на престол…
Остеон улыбнулся.
– А вот тут есть одна маленькая хитрость. У его величества Самдия есть дочь. Незаконная.
– Ах ты, с… собачий сын!
Братьев так не называют. И королей ругать не принято. Но!
Кто сказал, что незаконных дочерей любят меньше, чем законных?
А вот престол им не светит. И семейке ублюдков – тоже.
Второе Рид быстро просчитал и нахмурился…
– Остеон, а ты представляешь, что будут говорить в свете?
– А тебе не наплевать?
– А моим детям?
– Если ты думаешь о детях – получается, ты согласен на брак? – коварно подкинул «вилку» братец. Чтоб ему корона не жала… интриган паучий!
На брак Рид был не согласен, но…
Ему уже за тридцать. Сколько еще впереди? А ребенка надо сделать, воспитать, поставить на ноги, да так, чтобы его с ног не сбили…
Нельзя сказать, что у Рида была в юности какая-то трагическая любовная история, и сердце ему не разбивали, и…
Просто нагляделся он на старшего брата. А у Остеона с Лиданеттой все было не просто замечательно. Они безумно любили друг друга, обожали, дышали одним воздухом… Рид хотел для себя не меньшего! Лучше – больше!
А оно не находилось и не находилось… и как-то заботы одолевали, на границе пошаливали, дела, то одно, то другое…
К тридцати трем годам Рид уже был согласен и на какую-то замену. А вдруг там окажется оно? То самое, искреннее чувство?
– Джель уже знает?
– Найджел далеко не в восторге, но свой долг выполнит. Как и положено.
Рид всем лицом изобразил задумчивую грусть. Получилось плохо, но маркиз старался.
– Ты нас испортил, Ост. Мы вот ждем и ждем такой любви, а она все не приходит и не случается…
Остеон только головой покачал, глядя на младшего брата:
– А ты попробуй не искать. Займись делом, она сама и появится.
– А я делом не занят? – искренне возмутился маркиз, у которого на границе двух дней без налетов не проходило.
– Или не тем, или не там… много у тебя красивых девушек? По твоим делам?
Рид от души фыркнул.
Красивых девушек. Благородного происхождения. Умных и воспитанных. На границе…
А, да!
Еще надо, чтобы она полюбила не маркиза и брата короля, а просто Рида…
Остеон негромко засмеялся, подтверждая, что король он хороший.
– То-то и оно, братец. То-то и оно…
– Мне надо поехать в?.. – Рид решил не препираться.
– Нет. Примерно через три месяца твоя невеста будет здесь. И невеста Джеля тоже…
– Замечательно…
Энтузиазма в голосе мужчины не наблюдалось. Но перспектива прижать Степь к ногтю стоила не просто жены – двух! И Остеон это понимал. Сам бы женился, да нельзя. Сын есть, и нечего вокруг трона интриги плодить. Жена ведь родить захочет, а потом и трон для своего отпрыска, а там еще родственники будут…
Лучше обойтись без таких потрясений в жизни королевства.
– Тогда наливай…
Мария-Элена Домбрийская
Может быть, Мария-Элена и не пошла бы никуда. Может быть…
Но чтобы усидела на месте Матильда?
Это ж настоящий средневековый город! Как в сказках! Как в романах Дюма! Как…
«Малечка, милая, ну пожалуйста, ну я тебя очень прошу, ну ты же под охраной, ну хоть на рынок…»
Справиться с этим натиском у Малены шансов не было. Бабушка Майя – и та не выдерживала, сдавалась часа через два-три. Малене хватило десяти минут.
Дорак Сетон был не в восторге, но герцогесса здесь Мария-Элена – или кто? Она желает и изволит погулять по городу и завернуть на рынок. Мало ли что полезное она прикупит.
Сопровождение?
Да, отрядите шестерых солдат. Сами можете не идти, деньги на бочку, и вы свободны.
Последний аргумент оказался самым неотразимым.
Отказать герцогессе Дорак не мог, а отдать деньги… да он уже мысленно каждую неучтенную монетку пристроил!
Увы, пришлось сопровождать и кое-как контролировать траты. Женщинам же как! Им только дай деньги, а уж куда пристроить их, они всегда найдут!
Первые два часа, впрочем, успокоили Дорака.
Герцогесса не рвалась что-либо покупать.
Она шла, разглядывала дома и шептала какие-то странные слова, вроде «ренессанс» или «ампир». Но когда Дорак заинтересовался, что это такое, ему принялись объяснять про стрельчатые окна, колонны и пилястры… Мужчина позорно сбежал, отговорившись главной мужской нуждой, и больше к герцогессе не цеплялся.
А Матильде и правда нравилось.
Бабушка Майя была архитектором, и от нее девушка узнала кучу всего интересного. А уж сколько альбомов с видами городов у нее накопилось!
Вот посчитать сопротивление, или что там обычно считается, Мотя никогда не смогла бы, а восхититься красивым видом – запросто!
Рынок впечатления не произвел.
Увы…
Овощные, рыбные, мясные ряды и прочее продовольствие, а также то, что блеяло, лаяло, хрюкало и мычало, Малена даже посещать не стала, и Мотя ее поддержала.
Ткани?
Да, интересно. Но быстро надоело. Это же не одежда! Не примеришь, не прикинешь, а шить что-то из этого добра… можно. Но уже не слишком хочется.
Впрочем, пару отрезов Малена купила. Голубой шелк сам просился в пальцы и делал ее глаза светлее, а песочного цвета бархат оживлял ее кожу.
– В дороге шить не получится, но можно срочно отдать модистке.
– А если дома сшить? – предположила Малена, сочтя, что можно подождать и до Донэра.
Мотя покачала головой:
– Ты едешь в логово врага. Ты должна выглядеть идеально.
Малена вздохнула и согласилась.
Еще было приобретено большое серое покрывало. Траур же… Серых платьев, монастырскими стараниями, у Малены и так хватало…
– Тебе бы вязать научиться…
– Я умею…
– Да не носки, нет! Крючком! Такое можно сделать!
Вязание было бабушкиным хобби. Нельзя сказать, что Мотя научилась от нее всем секретам, но связать кофточку или свитер для нее труда не составляло. А уж ажурную салфетку или шаль… Пара дней.
Крючком здесь пока еще не вязали. Да и крючков-то не было, были гладкие палочки. Узоры создавались с помощью иглы, кружево плели вручную, одним словом, лавку кузнеца Малена не минула.
И заказала крючок. Для верности – пять штук. Невелико искусство – надпил сделать, а все же пока дойдешь своим умом…
После крючка последовала шерсть разных цветов. Тонкие нитки здесь прясть уже умели, а вязать можно и в карете…
Это было недорого.
А потом…
Ряды с травами!
Вот где с удовольствием остановилась Матильда.
Травки, говорите?
Лютики-цветочки, говорите?
А вы в курсе, сколько народу ими потравили?
Так что девушка плюнула на расходы и с удовольствием затаривалась травяными сборами, отдавая предпочтение акониту, белладонне и дурману. Солдатам это было неинтересно, так что ближе никто и не подходил. К чему?
А девушки потирали руки… пока не дошли до следующего ряда.
Косметика!
Киноварь! Ртуть, ты моя прелесть!
Свинцовые белила!
Сера!
Мышьяк!
Уммммм…
Вот уж с чем у Моти был полный порядок, так это с химией и биологией. Интересно же… В медицину она никогда бы не пошла – крови боялась, но травки-корешки, тычинки-пестики, а еще разные химические радости…
К примеру, шикарное вещество фенолфталеин, он же пурген. Азотная и серная кислоты, взрывчатая бумага и куча прочих приятных вещей. Да, и набор «Юный химик», сохранившийся у Моти еще с маминой школы.
Не знали дикие советские люди о технике безопасности, так что там и пробирки были, и реактивы, и… чего там только не было!
Хотя сейчас уже – много чего. Любимая игрушка детства…
Дорак едва не взвыл, выкладывая кругленькую сумму за флакончики-коробочки-сверточки, но Малена была неумолима. В дополнение пошел еще короб из бересты – надо же куда-то укладывать.
– Ты уверена, что нам это понадобится?
– А ты уверена, что не понадобится?
Довод оказался неотразимым, и Малена продолжила укладывать в короб полезные вещи.
– Я все это даже не знаю…
– Ничего, моих знаний на двоих хватит.
– И я даже представляю – каких. Мы никого не убьем?
– Малечка, милая, еще раз повторяю. Ты едешь в зубы к тигру.
Малена поежилась. Лорена на тигрицу не слишком походила, скорее, львица, но зубы-то и там, и тут…
– Во-от. – Девушки были в курсе мыслей друг друга. И почему-то это их не утомляло. – Подумай сама, что тебя ждет по приезде?
Малена не знала. Откровенно.
– Завещание?
– Да, наверное…
– Но кроме завещания есть человеческий фактор. Вот скажи мне, кто помешает вашей Лорене схватить тебя, засунуть куда поглубже – и потребовать написать на нее дарственную?
Малена аж на месте встала.
– Ты что?!
– А что я такого странного сказала?
– Н-но… я же… Я – Домбрийская!
– И как – тебе это сильно помогло в монастыре?
Малена вспомнила карцер и грустно вздохнула:
– Вообще не помогло.
– Вот. А потому давай готовиться к худшему. Ты едешь к своим врагам, в место, где у тебя нет друзей…
– А слуги? Они должны мне повиноваться…
– И давно ты им в долг давала?
Матильда привычно предполагала худшее, как и учила бабушка.
«Помни, Мотька, о людях всегда надо думать плохо и готовиться к худшему. Тогда ты будешь искренне радоваться жизни, если твои подозрения не подтвердятся. Хотя… человек – это такая зараза! Вот если бы я думала, что твой папа всю жизнь проживет с Машкой, помогать будет… где бы мы оказались? На помойке…
А так… Удрал он – и пусть, у меня все документы оформлены так, что у него никаких прав тут нет. Ни на что. И ты в безопасности. Понимаешь? И подняла тебя, худо-бедно, и справились… А надеялась бы я на алименты – с протянутой рукой пошли бы».
Малена только вздохнула, выслушав бабушкины слова.
– А если он хотел?..
– Хотел бы – сделал. Здесь тебе не там, руки-ноги ему никто не связывал. А бабушка его бы не погнала. Она сколько раз мне повторяла, что у детей должен быть отец… Ладно! Черт с ним, с моим беглым папахеном. Ты на Дорака посмотри!
Малена посмотрела.
Матильда порадовалась тому, что Дорак Сетон уже не вызывает у Малены никакого особенного трепета. Мужчина, да, красивый, да… бабочки в животе есть?
Правильно, нет. Потому как руки перед едой моем, вот и не заведется внутри никакая пакость!
– Сильно он тебе предан?
Малена даже отвечать не стала. Вздохнула и решительно запихнула в короб склянку с мышьяком, на которой Малена привычно написала «As».
Матильда тоже не стала размениваться на пошлости вроде «Так-то!» или «Поняла теперь?». Она просто пошла дальше вдоль рядов.
Вечером девушки привычно болтали.
Выглядело это, наверное, странно. Малена лежала на кровати, смотрела в потолок и молчала. Хотя… герцогесса в депрессии! Она переживает потерю отца! Понимать надо!
Девушки привыкали разговаривать мысленно. А то невесть чего припишут.
Разговор с самим собой еще ни в одном мире не приветствовался. Завидуют, гады! Вот и мешают поговорить с умным человеком!
– Исходим из того, что мы – ноль. Даже чуть поменьше. Защиты нет, ничего нет… Малена, а ты не хочешь обратиться в гильдию? Какой-нибудь девайс я тебе подскажу, пусть распробуют, а потом…
– Тильда, ты просто не понимаешь!
– А ты объясни!
«Неприлично» и «так не делают», равно как и потерю репутации, Малена приводить в пример не стала. Она уже поняла, что для подруги таких мелочей не существует. Не предусматривало их бабушки-Майино воспитание. Только выживание. Только целесообразность.
Надо тебе, чтобы выжить, влезть на фонарь с голой попой?
Полезли! Только трусики снимем!
Так что Малена оперировала другими понятиями. Которые Мотя могла понять и оценить. Девушки уже поняли, что из-за разницы в воспитании у них очень легко может начаться конфликт взглядов. И старались как-то утрясать рабочие моменты. К примеру, Матильда пыталась не материться, а Малена поминала святых не чаще чем раз в пять минут.
– Эм-м-м… во-первых, я герцогесса. И дело буду иметь с аристократами.
– И что?
– Ни один купец не свяжется с благородным. Тем более из-за меня…
Мотя вздохнула:
– Да, не дорос пролетариат до Великой Октябрьской.
– Что?
– Не важно. Дальше?
– Допустим, мы подскажем что-то интересное. К примеру…
– Рецепт стали? Каленой? Качественной? Я могу списать до точки… и даже скажу, что где искать, что добавлять и как получать. Интернет форева!
Последние слова Малена не поняла, но комментировать не стала.
– А как мы проверим, что нас не обманут?
Теперь задумалась и Матильда. А и правда – как? Если компов здесь нет, отчетность исключительно бумажная, крючкотворов до… много, в общем, централизованного контроля нет…
– Обманут герцогессу?
Она попыталась трепыхаться, но это была уже победа. И Малена не стала добивать подругу. И так ведь ясно…
– Мы же никак и ничего не проконтролируем. А так… ты сама сказала: мы – ноль. Интересная у вас система счета, кстати, надо поучиться…
– Обещаю. Потом… И ты меня вашей научишь.
– Конечно. Так вот, нас ограбят, посмеются в лицо, а мы ничего не сможем сделать. Если уж с Донэром пока проблемы… Кто станет с нами считаться? Будут кланяться, улыбаться, но денег-то мы не получим. И репутацию себе испортим…
– А как это делается у вас?
– Нужен кто-то… сильный. Вроде короля или принца.
– Понятно. Государство или частник, но такой, которого кинуть – себе дороже.
– Я не понимаю, но, кажется, ты права.
– Нам в качестве защитника наших интересов нужен кто-то большой и сильный.
– Да.
– Вопрос. Где его найти?
– Эм-м-м… в столице?
– Хорошая идея. А как туда попасть?
– В Аланею лучше всего отсюда – по морю.
– Поехали?
– Ты что!
Мотя скисла.
Да уж, это вам не фантастика, где героиня может пройти под видом мальчишки через всю страну. Здесь ее быстро раскусят, пустят по кругу, а что останется – продадут. К примеру, в Степь. Такого финала девушкам не хотелось. Но и ехать в лапки к Лорене?
Ага, нашли самоубийцу!
– Как это прочим героиням постоянно подворачивается что-то интересное? – ворчала Мотя. – Отряд наемников там, корабль с перевоспитавшимися пиратами или хотя бы рыцарь в квесте? Чего мы-то как самые облезлые?
Малена вздохнула:
– Наемники и тут есть. Просто… Сетон не согласится взять с собой отряд. И даже если согласится – денег у меня таких нет, и вряд ли они будут верны мне, а не Лорене…
Матильда задумалась.
– А нам нужен отряд?
Малена покачала головой:
– Если предадут…
– Значит, надо пообещать что-то такое… перспективы?
– Лорена может дать больше.
– И просто – дать, – ухмыльнулась Мотя. – А ты – нет. Тебе надо себя для мужа беречь… слушай, а женщины-наемницы бывают?
– Да. Но Лорена ее…
– Ее – да. А служанку?
– А вот служанку – нет. Но ты представляешь, сколько это будет стоить?
– Не дороже нашей жизни. Извини, подруга, но у тебя на маминых платьишках одного жемчуга – на год кормежки. И тебе не защитник нужен. А просто – человек, который будет рядом, доставит письмо, поклянется на священных текстах в том, что сам видел… поняла?
Малена кивнула.
Поддержка у нее есть. Матильда.
Но как свидетель, гонец или кто-то еще она не годится. А одного человека Лорена может и пропустить.
– К примеру, несчастную, которую выгнали из дома. И ты, по доброте душевной…
– Попробуем, – согласилась Малена. – Но где таких искать?
– Ты этим заниматься не будешь. Не по чину… а вот поговорить с твоей квартирной хозяйкой, пока вы здесь, сходить завтра на рынок… поняла?
Малена кивнула.
– Тильда, какая ты умная!
– Жить захочешь, не так раскорячишься, – важно ответствовала подруга. – Спи давай, а я вставать буду. Мне надо на работу устраиваться.
Малена только вздохнула.
Ее бы воля, она бы помогла Матильде. Но мысль нематериальна, а вот вещи через зеркало не перекинешь. Придется подруге работать…
Матильда Домашкина
Работа… как много в этом слове!
Труд сделал из обезьяны человека, чтобы потом превратить его в лошадь. Но кушать-то хочется!
И Матильда решила с утра отправиться по фирмам.
Проблемы начались сразу же. Марию-Элену не устроило платье.
– Никогда бы не наняла человека, который так одет, – заявила мелкая нахалка.
Мотя посмотрела на себя.
Костюм, да. Ну, пододела она майку со стразами и вышивкой… в виде паука. А что?
– Здесь тебе не там…
– Тильда!
Пришлось переодеваться в платье. И босоножки на каблуке… бэ-э-э… То ли дело – кроссовки! Но к платью рюкзак не возьмешь, не переобуешься.
И в автобусе не потолкаешься… пришлось идти пешком.
Фирма первая. «Стратком».
Офис фирмы располагался в здании, переделанном из бывшего заводоуправления, еще с тремя дюжинами таких же фирмочек, и занимал целых две комнаты.
Малена с ужасом взирала на окружающее.
– У вас… э-э-э-э…
– Нет. Не везде такой отстой. Но случается… Видимо, фирма из бедных.
– А зачем в нее устраиваться?
– Приобрести опыт работы. Для начала…
Малена смолчала. И правильно.
Кадровика тут не водилось, Малену принял лично директор. Этакий гриб боровичок лет пятидесяти, невысокий, плотненький, с каштановыми волосами и яркими карими глазами. Слишком уж яркими…
– Ага… ага… Матильда?
– Да.
– Не Кшесинская, часом?
– Даже не родственница. – Матильда уже столько шуток на эту тему выслушала, что Алексею Учителю давно пора было облезнуть и завшиветь. Нашел тоже тему для фильма, уч-читель!
– А жаль, очень жаль…
– Мне тоже, – согласилась Матильда. Как известно, шутки руководства ВСЕГДА смешны для подчиненных. – Я бы не отказалась от наследства.
– Или от императора?
– Не-ет. Там император попался некондиционный. Вот если бы Петр Первый…
– Хорошо… Итак, опыт работы секретарем?
– Пока нет. Я работала, но…
– Неофициально?
– В нашей стране все бывает…
Карие глазки заблестели еще ярче.
– Это верно. А со специальностью вы знакомы?
– Компьютер на уровне уверенного пользователя, английский и немецкий языки, работа с базами и картотеками, электронный документооборот… – принялась перечислять Матильда.
И не сразу заметила, что смотрит потенциальный начальник не на глаза, а намного ниже. Грудью Мотя не вышла, но коленки в платье были видны.
– Да-да… конечно.
Девушка демонстративно одернула подол. И тоже посмотрела со значением, так, чтобы мужчина понял, что эта Матильда – не та. И даже не рядом.
Директор поскучнел.
– Вот что, Малечка, оставьте свой телефон. Я вам позвоню…
– Он есть в бухгалтерии, – отчеканила Мотя. Поднялась и вышла из офиса.
На улице подул ветерок и стало чуть прохладнее.
– Козел!
– А почему он назвал тебя Малечкой?
– Потому что Кшесинская, блин!
– Кто?
– Я тебе потом расскажу и покажу. Обещаю…
– А почему тебе не нравится, когда тебя так называют?
– Вот посмотришь – и поймешь.
– Хорошо, ты обещала. Что у нас теперь по плану?
– Вторая фирма. «Эльвира».
Вторая фирма располагалась в старом доме сталинской постройки. Вход со двора…
Под офис была переделана жилая квартира. Двухкомнатная, не слишком большая… одна ее комната. Вторая, видимо, была жилой для хозяйки.
Сухопарая женщина лет сорока доброжелательно поглядела на Матильду.
– Что ж, здесь еще не все потеряно.
– Правда?
– Наша продукция из любого сделает человека…
– Мне не нужна продукция, – вежливо перебила Матильда. – Я ищу место секретаря…
– Вот и прекрасно. Вы сможете рассказывать посетителям об исключительно натуральной…
– Весовой китайской лапше.
Матильда развернулась вторично и вышла из квартиры, на прощание мстительно хлопнув дверью.
– Только время зря потеряла. Селедка вяленая!
– Почему ты ругаешься?
– А это распространение…
– Что?
На объяснение основ сетевого маркетинга для Малены ушла вся дорога до третьей фирмы. Герцогесса слушала внимательно, вздыхала…
– Как у вас все сложно!
– Так и у вас не проще.
– Увы…
В третьей фирме девушек ожидал лохотрон. Требовалось оставить залог за материал и этот материал перерабатывать.
То есть – Матильде вместо работы секретарши предложили пробирку с веществом и список из сорока операций. К примеру, варить при сорока градусах – шесть минут двадцать секунд, помешивать – восемь кругов по часовой стрелке… Если их выполнить правильно, то получалась основа под натуральный крем…
Матильда, недолго думая, откупорила пробирку, понюхала, капнула пару капель на ладонь…
– Прогорите. Возьмите что-то другое вместо бензина, у него слишком характерный запах…
– Между прочим, все крема делаются на основе парабенов, – обиделся «директор».
– Между прочим, здесь не Москва. Концентрация идиотов на квадратный метр ниже…
И в четвертой фирме, где Моте недвусмысленно предложили опробовать диван в кабинете директора, девушке тоже не понравилось отношение начальства. Ведь что такое секретарь?
Это кофедавалка!
Вот и давай… кофе!
Матильда решила, что этот вариант ей не подходит.
В пятой фирме человека уже приняли, в шестой держали место «для своего», а объявление дали, чтобы биржа труда не цеплялась, в седьмой…
К концу дня у Матильды гудели ноги, а Мария-Элена только головой качала:
– И как ты так можешь легко… с людьми?
– Так ведь люди же. Не звери, так что сразу кусаться не будут. Завтра опять пойдем?
– Обязательно. А ты мне покажешь эту… Матильду?
– Хорошо…
Матильда притащила побольше вкусняшек, плюхнулась на диван перед телевизором и щелкнула мышкой, переключая с телевизора на комп.
– Итак, Матильда Кшесинская…
Малена молчала во время фильма. Молчала потом.
И молчала так потерянно, что Мотя не выдержала первой.
– Малечка, ты чего?
– Я… Мотя, как они могут?
– Что?
– Если бы про нашего короля…
– Дай догадаться? Повесили бы режиссера?
– Нет. Колесовали после пыток.
Матильда от души фыркнула.
– Лучший метод критики, про который я слышала. И так снизит число бездарностей… Малечка, у нас – демо-кра-ти-я. То есть шавка может лаять что хочет, пока не подвернется под ноги слону. Ну… под карету герцога, чтобы тебе было понятно.
– Это же ужасно!
– Почему?
– Ну… о царе… так…
– Знаешь, пару веков тому жил у нас один царь. Имени не помню… так вот. В кабаке солдат напился, орал, что плевать на царя хотел и прочее…
– И что с ним сделали?
– Царь распорядился выпустить его из тюрьмы и передать, что он тоже на солдата плевать хотел.
– У нас не так…
– А у нас вот – так…
Матильда и не ожидала такого эффекта. Но Малена где-то внутри вдруг разразилась слезами.
– Малечка! Ты что?
– Тильда. Ты просто не понимаешь, какие вы счастливые…
– Разве?
Вот Матильда в этом сомневалась, и сильно.
– Ты можешь работать, жить одна, содержать себя и не стать продажной девкой, да и к этому у вас иначе относятся, ты можешь говорить, что хочешь, спокойно ходить одна, поехать в другой город…
– На все есть ограничения.
– А у нас этого нет. И никогда не будет, никогда! Я просто не доживу… и замуж ты можешь выйти спокойно, за кого захочешь…
– И вляпаться, как моя мать.
– Думаешь, у нас так не бывает?
Матильда и не сомневалась. Еще как бывает!
– Меня могут просто прибить… – вздохнула она.
– Но и меня – тоже?
– И у вас мужчина – не просто буква «М» в анкете и туалете…
– А у вас таких нет?
– Есть. Но мало…
– Видимо, таких всегда и везде – мало…
Матильда поняла, что подруга чуть успокаивается, и постаралась мысленно передать ей свою поддержку.
Мария-Элена теперь не одна.
И врагов мы прогоним, и с проблемами разберемся, что с твоими, что с моими, и вообще… чего унывать-то? У нас еще не худший вариант!
Вот порешаем все – и даешь феминизм в отдельно взятой Аллодии? Или сразу на всей Ромее?
Малена слушала подругу и постепенно успокаивалась. Рядом с Матильдой совершенно не получалось долго переживать, страдать и ныть. Девушка заражала своим оптимизмом не хуже, чем гриппом. Действительно, и чего она расклеилась? Ведь она-то герцогесса! Все больше свободы, чем у кухарки или крестьянки…
Вот о кухарках…
Надо бы пойти на кухню, сделать пару комплиментов и послушать, что там говорят.
Невместно?
А никто не узнает. Мы никому не скажем, честно-честно. И вообще, вставать пора! Подъем, Соня Сплюшкина!
Малена проснулась с заплаканными глазами, но с улыбкой на губах.
Она обязательно справится. Они – справятся!
Мария-Элена Домбрийская
Никогда Малена не думала, что так поступит. Но…
Она сама оделась, умылась холодной водой – и спустилась на кухню. Берты Ливейс там не было, зато была пожилая кухарка, которая сейчас жарила яичницу на большой сковороде.
– А омлета у вас не делают? – Матильда искренне заинтересовалась процессом.
– Нет… Мы яйца варим в вине, и…
– Понятно. Пустишь меня на пару минут?
– Давай…
Малена привычно отошла в сторонку. И Матильда широко улыбнулась:
– Доброе утро, уважаемая…
– Ох. Ваша светлость…
– Сковорода!
Малена подхватила тряпку и ринулась на помощь.
А нечего отвлекаться, когда открытый огонь и сковорода с яичницей… какие тут герцогини? Какие ритуальные приседания?
Яичницу спасти удалось общими усилиями, хотя пару ожогов на пальцах Матильда заполучила. И теперь сидела с рукой в ледяной воде. Кухарка хлопотала вокруг, но потом услышала про новый рецепт, и…
Омлет решили не делать. А вот яйца Пармантье пошли на ура.
Отварить картошку было делом несложным, сделать из нее пюре – тоже. А вот добавить всяких вкусностей, залить яйцом и запекать на углях (за неимением духовки) тут пока еще не догадались.
Главное, что это требовало времени. И Малена могла сидеть за столом, отмачивать ожоги в ледяной воде и сплетничать.
О самом городе.
О кораблях в порту.
О градоправителе и короле (кто бы отказался?).
И – о наемниках. О последнем – как бы вскользь, но оч-чень внимательно.
Яйца Пармантье как раз успели приготовиться. Малена щедрым жестом пригласила кухарку присоединиться к трапезе, та поотнекивалась, но под доводом «мы никому не расскажем» сдалась и разделила трапезу с герцогессой.
Может быть, где-нибудь в фамильном замке такое и было неуместно. Но здесь и сейчас – вполне.
И яйца пошли просто замечательно, и наливочку к ним извлекли чудесную, вишневую… Малена хотела отказаться, но Матильда цыкнула на нее.
– Тебе надо знать, сколько ты можешь выпить. А то могут и нарочно подливать. А здесь – что? Проспишься без последствий…
– Никогда не думала…
– А у меня бабуля подумала, вот!
Бабушка Майя считала, что сладок только запретный плод. Поэтому в доме на пианино всегда лежала пачка хороших сигарет и зажигалка. Хочешь – кури, но смолить бычки на лестнице – это вульгарщина. Так что курить Матильда и не пробовала.
Один раз показала одноклассникам, самоутвердилась – и успокоилась.
Алкоголь?
То же самое. Пей, что и сколько хочешь, но не по подворотням. Хочешь – с друзьями. Но уберете за собой – сами. И вообще… попробуй, сколько ты можешь выпить. Свою норму знать надо. А то пойдешь на работу, там начнутся корпоративы или еще какая пакость…
Матильда вняла. Она точно знала, что для опьянения ей надо двести грамм водки. Или сто пятьдесят коньяка. А с вином было вообще никак. Две бутылки – и хоть бы в одном глазу. Только стошнило.
Малена попробовала наливку.
Сладко…
Матильда рассыпалась в похвалах цвету и вкусу, запаху и виду, попросила рецепт, получила его… слово за слово…
А потом выплыло то, что ей и нужно было. Девочки и не надеялись на такое стопроцентное попадание, но это случилось.
Да!!!
Ровена Сирт
Ровена Сирт сидела за столом и мрачно смотрела на кувшин с вином.
Пить не хотелось.
Жить не хотелось.
А надо…
А как?
Хозяин принес заказанную кашу, покосился неприязненно, но встретил ответный злой взгляд и ретировался. Ровена таких десятками могла на завтрак кушать.
Раньше могла. А сейчас…
А сейчас она ждала ребенка. Единственное, что осталось от Бернарда. Ее кровиночку и его память на земле. И ради ребенка готова была на все. Только вот…
Бывает и так.
Жила-была девушка, жила она спокойно, пока не встретила одного юношу. И полюбили они друг друга. До безумия.
Только пожениться не могли, по определенным обстоятельствам. Но жили вместе, путешествовали вместе, Бернард был капитаном, а Ровена неплохо владела оружием. Конечно, не двуручником, но все метательное, небольшой лук, арбалет, кинжалы…
В команде ее уважали. И все у них было хорошо, пока Ровена не забеременела.
Случайность, глупая случайность, но Бернард решил, что надо жениться, остепеняться, и в очередной раз взял заказ. Мирный, спокойный, на доставку груза по морю… это частенько бывало.
Ровена пошла бы с ним, но даже вид кораблей сейчас вызывал у нее жестокий приступ тошноты. Да такой…
Куда уж там беременной!
Она осталась на берегу. А вскоре пришли вести.
«Безумная Ро» попала в лапы к пиратам.
Все погибли.
Героиня романа в этой ситуации упала бы без чувств, потом лишилась ребенка и отправилась мстить пиратам. Если автор попался с уклоном в романтику – то с обязательной влюбленностью в красавца-пирата, его перевоспитанием и счастливым концом. Если нет – то с подробным описанием походов и битв. Только вот Ровена не была героиней романа.
Она не потеряла ребенка.
Она срочно выехала из снятого Бернардом дома, чтобы сэкономить остатки денег, переехала на постоялый двор и принялась подсчитывать активы и пассивы.
В активах было небольшое количество золота. И умения.
В пассивах – беременность. И ребенок, которого не потащишь за собой абы куда. И долго прожить на это золото тоже не получится. У них ведь ни дома своего, ничего… а скоро ей понадобится уход, помощь…
И как быть?
Что делать?
Об этом Ровена и думала, мрачно глядя на кувшин. И даже головы не повернула, когда хозяин присел за ее столик.
– Вы ничего не ели, госпожа…
– Чего надо?
– За счет заведения.
На стол перед ней опустилось странно пахнущее блюдо.
– Это еще что?
– Яйца… пар… пер… тье.
– Чего?
Но пахло вкусно, Ровена ковырнула странное блюдо ложкой, попробовала, а потом и не заметила, как уничтожила всю тарелку.
Трактирщик показался ей после этого гораздо более симпатичным. И вопрос она повторила уже с более благожелательной интонацией.
– Чего надо?
– Моя родственница хотела с вами поговорить, госпожа.
– О чем?
– О найме…
Ровена едва не фыркнула.
– Я в тягости.
– Но выслушать-то вы ее сможете, верно, госпожа?
Ровена подумала пару минут. Выслушать… какой найм с животом?
А что она теряет? Час времени? У нее этих часов сейчас навалом…
– Могу. Когда и где?
– А вы прогуляйтесь? Не хотите? Она у Берты Ливейс работает, так и называется домик «У матушки Берты». Не в тягость будет?
Ровена подумала еще немного, вздохнула и поднялась из-за стола.
– Как ее зовут и кем она служит?
– Диона Харт. Кухарка. Я ей сегодня скажу, а вы завтра и сходите? Глядишь, и найм получите?
Ровена подумала, что вряд ли, но…
– Завтра – так завтра.
Матильда Домашкина
– …чтоб вам жить на такую пенсию, – витиевато послала Мотя собеседницу и хлопнула дверью.
– За что ты ее? – поинтересовалась Малена уже на улице.
– Понимаешь, Малечка, в нашем мире расценки не самые дешевые. На эти восемь тысяч я прожить не смогу, никак. А работать придется много, и удирать с работы не получится.
– М-да…
– Квартплата летом – две тысячи, зимой – четыре. А надо что-то кушать, одеваться, ездить на автобусе… сама понимаешь. И доучиться хочется.
– А там зачем деньги? Платить мастеру?
– Да, в каком-то смысле. Есть такие мастера, которым не заплатишь – не пройдешь. И хорошо, если только деньгами.
– А чем еще?
– Натурой…
– Фу…
– Вот и фу-то…
– Мы уже какой день обходим эти объявления?
– Третий. А что?
– И до сих пор ничего не подошло…
– Малена, у нас объем предлагаемой работы больше, соответственно, есть возможность выбора. Так что… Погуляем, поприцениваемся. Деньги пока есть, время есть.
– Хорошо, что ты у меня есть.
– Конечно. И ты у меня – тоже. И Беся. Кстати, рыбку будешь? Соленую?
– Давай…
Кошка росла, орала, рвала обои, точила когти об диван и таскала рыбу в любом виде. Под тот же диван.
Матильда не сердилась. Пусть. Все равно обои надо было переклеивать, диван – выбросить, ну а кошка… кошка пусть стимулирует на ремонт и покупку дивана.
Она себя будет так же вести и с новой мебелью?
Тогда купим мебель с чехлом. И когтеточку.
* * *
Вечером девушки душевно смотрели классику. «Шерлок Холмс», тот самый, неподражаемый, с Ливановым и Соломиным. Уж сколько его сняли, но лучше – нет.
Малена только рот открыла. А когда началась «Собака Баскервилей», писку было…
Матильда только посмеивалась.
А теперь представьте. Сидят две девушки, душевно общаются, грызут соленую рыбку из пакета, запивают сладким чаем, и тут – звонок в дверь.
Дверь Матильда распахнула не глядя и тут же об этом пожалела. На пороге воздвигся Петюня.
– Мотя, привет!
– Привет. Чего надо?
– Погулять пойдешь?
– Извини, Петь. Неохота. Кино смотрю.
– Так, может, я с тобой посмотрю?
Петюня попытался сделать шаг вперед, но Мотя раскорячилась в дверном проеме так, что тараном не выбьешь.
– Нет.
Маленькие глазки налились удивлением.
Ему – отказывают?
– А что так? Порнуху, что ль, смотришь?
– Нет.
– А чё тогда?
– Ничё, – предсказуемо разозлилась Матильда. – Через плечо! Вали на скамейку и дуй пиво один, а у меня девичник!
– Чё, еще девчонки? Реально, как ты?
– Твое какое дело?
– А вдруг мне кто понравится? Моть, познакомь?
Петюня вытянул шею и попробовал заглянуть в комнату. По счастью, построено было так, что из коридора гостиная не проглядывалась вообще. Надо было войти в квартиру и сделать четыре шага по коридору.
Может, Петюня и вошел бы, Мотя ему серьезной преградой не была. Бить его можно, на здоровье, но последствия непредсказуемые. От тети Параши-то…
Моте повезло.
Соседская дверь распахнулась, и оттуда выскочила тетя Варя, вооруженная грозным оружием ближнего боя – грязным веником. Этот веник и пришелся по Петюне.
– Ах ты паразит!
Хлоп! Веник еще раз прошелся по парню, на этот раз по голове. Ну ничего, кушать это не помешает!
Парень настолько опешил в первую секунду, что тетя Варя безнаказанно развила преимущество до громадных размеров.
– Ты, буржуй хренов, у меня вчерась под окнами допоздна пил! Окурков набросал, натоптал, а убирать кто будет?
Хрясь!
– Твоя мамаша, что ли? Да я в домоуправлении вопрос поставлю, она ни шиша не делает, ты тут ходишь, ёлки мочишь! Здесь вам не там! Я тебя, гада, в следующий раз краской оболью! Уже купила, хорошую, хрен отмоешь с морды!
Хлоп!
Веник разил наповал, не хуже боевого посоха в руках шаолиньского монаха.
– Еще и к девочке пришел вязаться? Да ты брюхо сначала подбери и ширинку застегни! А то с таким не к девушкам клеиться, а на паперти просить. На операцию по увеличению!
Тресь!
На теть-Варин визг начали выглядывать соседи. Матильда ловко выпихнула Петюню из дверей и побыстрее закрылась на оба замка.
– Больше никому не открою…
– Ну и гадость.
– Думаешь, тебе что-то лучше предложат?
Малена так не думала.
– Как ты права с телохранительницей…
– Я вообще умная. Но иногда такая дура…
– Давай кино досмотрим? Это ведь собака… как служитель Паука?
– Поверь мне, люди – они пострашнее всяких служителей.
И девушки отправились досматривать «Собаку Баскервилей». Ах, как же хорошо было в те времена! Полисмены, порядок…
Или это только кажется?
Времена рыцарей тоже идеализируют, но Мария-Элена хоть и живет в них, а ничего хорошего не видит. Увы…
Хорошо всегда там, куда мы не вляпались.
Мария-Элена Домбрийская
Служанка поскреблась в дверь ближе к полудню.
Малена как раз пыталась вывязывать крючком сложный узор и пребывала не в лучшем настроении. Да, конечно, есть Матильда, и подскажет, и поможет, и распустит все узлы, но хочется-то самой!
А не получается!
Руки-крюки.
– Что там такое?
– Госпожа, тут какая-то женщина пришла, говорит, что вы ее хотите видеть.
В этом Малена не была уверена, но дверь открыла и кивнула служанке:
– Как ее зовут?
Служанка немного трепетала по привычке, но отвечала бойко:
– Ровена Сирт.
«Та самая наемница?» – «Да, кажется…»
– Проводи ее сюда! И подай чего-нибудь…
В ладонь служанки опустилась мелкая монетка, и та умчалась, просияв. А Малена бросила на себя взгляд.
Вроде бы все нормально.
Голубое платье, перешитое из маминого, сидит хорошо, из-под него виднеется другое, кремовое, манжеты расправлены, воротник, волосы…
Да, все на ощупь, зеркала тут нет. Ну и пусть, чай, не жениха встречаем.
Когда наемница встала в дверях, Матильда едва не взвизгнула от радости.
То, что надо! Идеально!
«Ты уверена?»
«А ты сомневаешься? Ты только погляди?»
«Какая-то она… не грозная».
«Нож тоже не всегда выглядит опасным».
«Ладно. Тогда сама с ней поговори?»
«Нет уж! Давай ты, а я помогу…»
Ровена оборвала мысленный диалог едва слышным кашлем, и Малена сделала жест рукой:
– Прошу вас, госпожа…
– Сирт.
– Рада знакомству. Мое имя – Мария-Элена Домбрийская. Герцогесса Домбрийская.
«Бонд. Джеймс Бонд», – хмыкнула Матильда.
Эту шутку Малена уже знала, а потому быстро спрятала неуместную улыбку.
– Проходите, присаживайтесь.
– Благодарю вас, ваша светлость.
Опасной Ровена не выглядела от слова «совсем». Невысокая, с темными, гладко зачесанными волосами и светло-карими глазами, худощавая, черты лица невыразительные, так, увидишь ее в толпе – и внимания не обратишь. Но Матильда не сомневалась, что с косметикой из Ровены можно сотворить что угодно. И она косметикой пользоваться умеет.
Ровена чувствовала себя не слишком уверенно, но старалась не показывать вида. В кресло опустилась спокойно, разве что платьем зацепилась за ручку.
«А оружия-то…» – вздохнула Матильда.
«Где ты его видишь?»
«В рукаве, на щиколотке, в кармане…»
«А я не вижу…»
«А тебе и не надо. Давай, разговаривай…»
Мария-Элена вздохнула. Сложно, страшно, но – надо. Тильда отступить не даст.
«Нет, не дам. Ну!»
– Госпожа Сирт, до меня дошли сплетни о том, что вы… переживаете сложные времена?
Ровена скривилась. Можно и так сказать. Или сказать, что ёж – подушечка для иголок. Ни то, ни другое не передаст всей сложности ситуации.
Герцогесса прошлась по комнате, остановилась перед женщиной.
– Я знаю, что вы умеете… владеете оружием.
– Да.
– И я хочу вас нанять. Мне нужен телохранитель. Нет… не совсем то слово. Компаньонка, подруга, человек, который сможет не просто доставить письмо, но и быть беспристрастным свидетелем происходящего.
Ровена хмыкнула.
– Ваша светлость, есть одна беда. Я беременна.
Малена махнула рукой:
– Это несущественно для моих планов. Драться за меня вам не придется, если дело дойдет до драки – считайте, все уже проиграно. Вы – моя страховка… э-э-э… последний шанс на крайний случай. Даже лучше, что вы беременны, вас не примут всерьез.
Ровена усмехнулась.
– Хотелось бы, ваша светлость, знать, во что я ввяжусь?
Мария-Элена пожала плечами:
– Я пока еще точно не знаю. Я герцогесса, да. Мой отец при смерти, мачеха и сводная сестра меня ненавидят и сделают все, чтобы отнять у меня герцогство, друзей и союзников у меня нет, помощников тоже. Но не хочется сдаваться сразу.
– А от меня что надо будет?
– Быть рядом. Я скажу всем, что наняла служанку. Пожалела беременную, к примеру.
Ровена хмыкнула еще раз.
– Допустим. Хотя служанка из меня плохая.
– А, это лишь слова. Я не думаю, что меня будут пытаться устранить силовыми методами. Но если будут – ваша задача сбежать и рассказать обо всем.
– На площади?
– Любому недругу моей мачехи. Хотя бы. В храме, на площади… да хоть где! Ты меня все равно не защитишь, это будет война на кто кого передумает, а не на кто кого перережет.
– Одно часто перерастает в другое.
– Вашу задачу я вам поставила.
– А если меня попытаются перекупить?
– Продавайтесь смело. Чем больше вы возьмете, тем меньше денег останется у моих врагов.
– Интересная точка зрения…
– По большому счету, я предлагаю вам прокатиться со мной в Донэр. Будет все хорошо – оставайтесь, рожайте, живите. Будет плохо… смотрите сюда.
Маленькая шкатулка открылась с тихом звоном петелек.
– Здесь жемчуг и камни. Я спорола их с платьев моей матери… мне сказали, что они чего-то стоят…
Ровена бросила беглый взгляд на шкатулку.
– Ну… как – стоят? Год на них прожить можно безбедно.
– Считайте, что я нанимаю вас на год. Оплата вперед.
Шкатулка захлопнулась, и Малена подвинула ее к гостье.
– Платите вперед? Не боитесь, что сбегу?
– А что это для меня изменит? Эти деньги меня не спасут, и жалеть их незачем.
Наемница осмотрела свою нанимательницу с ног до головы.
М-да…
Стоит девчонка, сопля еще зеленая, какой и она была, когда Бернарда встретила. Губы кусает, нервничает, но смотрит прямо.
А что теряет Ровена?
Да ничего. Опасность она определить сможет и сбежать вовремя тоже. А деньги не лишние…
Донэр – тихое место. В самый раз для родов.
– Я согласна, ваша светлость.
Мария-Элена кивнула. Молча – голос отказал.
Потом вдохнула, выдохнула…
– Подходящая одежда есть?
– Вряд ли…
– Останетесь. Скоро придет модистка. Заказывать не будем, подберем из готового. Потом собирайте вещи и приходите. Платья у меня готовы, задерживаться больше необходимости нет. Завтра выезжаем домой.
Ровена кивнула.
Что ж, кости брошены. А что будет дальше?
Пусть Брат с Сестрой рассудят по справедливости своей, а не по разумению нашему.
* * *
Ровена никогда не рассчитывала на пряники от Брата с Сестрой, но следующие сутки ее приятно порадовали.
Работодательница отнеслась к девушке неожиданно уважительно. Ро знала, сколько грязи может вылиться на твою голову, только свяжись с благородными… но Мария-Элена была поразительно корректна и немногословна.
Надо забрать вещи?
Хорошо, я поговорю с госпожой Ливейс, и с тобой отправится слуга. Возражения не принимаются, беременным женщинам нельзя носить и грузить тяжести. Вот деньги на извозчика.
Одежда…
У нас в имении сейчас траур, поэтому ничего роскошного не будет. Ты темноволосая, кареглазая, тебе пойдут вишневые оттенки и оттенки темной хвойной зелени. У меня есть такие наряды, правда, они материнские, но можем перешить на тебя. Если не брезгуешь. Если противно носить одежду с другого человека, закажем новое.
Ровена подумала немного, поглядела платья, и они нашли компромиссный вариант. Два платья девушке закажут – из серой шерсти и из коричневой. Не важно, что она в них не будет смотреться. Служанка и компаньонка обязана быть страшной или хотя бы не затмевать хозяйку. И три платья ей переделают. Это вполне приличный гардероб.
Зимняя одежда?
У нее все есть, надо забрать.
Долги, враги, проблемы?
Нет. Этого – нет.
Малена кивнула и расспрашивать не стала, потому что Матильда шипела внутри. Она не верила в существование подобных людей, но доверие такой личности, как Ровена, придется завоевывать долго, упорно и тяжким трудом. А пока лучше не лезть в душу. Захочет – сама все расскажет.
Малена согласилась.
Впереди предстояло объяснение с Дораком.
* * *
– Служанка? Зачем, ваша светлость?
Малена подняла бровь. Получалось пока плохо, но гримаску она тренировала постоянно.
– Вы будете обсуждать мои приказы, любезнейший?
Дорак даже закашлялся от неожиданности.
– Э… нет, но…
– Вам ни к чему знать причины, которые подвигли меня принять именно такое решение. Но на первый раз я вас прощу и даже объясню.
Малена прошлась по комнате, поглядела на мужчину, как на пустое место, чуть слышно вздохнула. Ах, какая жалость, что красота дураку досталась…
Дорак пантомиму понял и слегка покраснел ушами.
– Герцогесса не может путешествовать одна. Это неприлично. Особенно когда рядом с ней одни мужчины. Она не может обходиться без служанки – на постоялых дворах девки обучены прислуживать воякам, но не знатным дамам. Странно, что никто не подумал о моей репутации, но я прощаю Лорену. Так и быть… и сейчас исправляю ее недосмотр. Это понятно?
Дорак заторможенно кивнул.
– Извольте отдать Ровене жалованье за первый месяц. И предупредите своих вояк. Тот, кто попробует распустить руки, – вылетит из отряда и из Донэра. Мне служанка нужна, а не блудливая девка для наемничьих забав.
Дорак опять кивнул.
– Свободны, капитан.
Дорак чудом не вписался в дверной косяк. Но устоял и вышел.
– Умничка! Так его! – развеселилась Матильда.
– Брр… И как я со страху не померла?
– А чего его бояться? Ты – герцогесса, он твой капитан, он обязан тебя слушаться.
– Ну…
– И сам об этом прекрасно знает. Не дрейфь – и все обойдется!
– Тильда, мне бы твой оптимизм!
– Наработаем. Умные слова ты же учишь? Вот и оптимизму научишься. И бровь приподнимать учись, это еще не тот вид…
– Зараза ты все-таки!
– На том стоим!
Через два дня маленький караван выехал-таки из ворот Винеля, чтобы направиться к Донэру. Но на этот раз в карете ехали две девушки.
