Глава 10
Матильда Домашкина
В этот раз Антон пришел раньше.
Матильда поздоровалась и привычно принялась за разбор завалов. Почта, почта, накладная…
Давид пожаловал ближе к обеду. Малена как раз поливала цветы, которых Дина развела по приемной дикое количество и, кстати, оставила Моте инструкцию, что, как и когда опрыскивать…
– Добрый день, – поздоровалась Матильда и срочно передала управление Марии-Элене. Пусть подруга отдувается, ей никого убить неохота.
Она Домбрийская, у нее выдержка… монастырская закалка. А Матильда девушка нервная, хрупкая, может и того… по черепу ксероксом!
– Тошка у себя?
– Да.
Мария-Элена недолго думая нажала на селектор.
– Антон Владимирович?
– Да?
– К вам господин Асатиани.
– Проси.
– Тошка, выйди сюда, – подал голос «господин».
Мария-Элена отпустила клавишу селектора и недоуменно поглядела на гостя. Но – какое ее дело? Вот цветы – другой вопрос. Так. А этот надо осторожно, и опрыскать сверху, из пульверизатора, и чтобы у этой гадской азалии бутоны не сгнили…
Антон появился на пороге кабинета.
– Что случилось?
На стол опустилась та же, вчерашняя коробочка.
– Матильда…
– Простите, минутку…
Мужчины переглянулись. Мария-Элена осторожно опрыскала цветок и повернулась:
– Я вас слушаю?
– Возьми, ты это заслужила.
Коробочка подвинулась по столу. Мария-Элена посмотрела на нее, как на мадагаскарского таракана.
– Мне начисляют зарплату, как и всем. В начале месяца, в бухгалтерии.
– Это тебе за вчерашнее. Я просто хотел проверить, правду ли говорят…
– Вы проверили, господин Асатиани?
Мария-Элена разозлилась не на шутку.
Да кем ее считает этот зажравшийся хам? Совать побрякушку, как трактирной девке или служанке, которой мимоходом залез за корсаж?
– Э… Да.
– Тогда будьте любезны забрать ваш… предмет.
– Тебе что – мало?
Мария-Элена выпрямилась. И от невысокой фигуры повеяло ледяным холодом.
– Господин Асатиани, у вас есть сестры?
– Есть, – подсказал Антон, наслаждающийся представлением.
– Надеюсь, ни с кем из них так не поступят. У меня нет богатых родителей, но честь и достоинство у меня есть.
Давид покраснел всем лицом.
Сгреб со стола коробку и вылетел вон, буркнув что-то невразумительное.
Антон вяло хлопнул в ладоши.
– Браво…
И в следующий миг осекся под взглядом герцогессы.
Если бы эти слова произнесла Матильда… о, как давно в нашем мире исчезло и то, и другое! Когда слово «честь» стало смешным и даже немного нелепым?
Но герцогесса Домбрийская была абсолютно искренна в своем порыве.
Она выросла в стране, в которой убивали подлецов и вешали воров, в стране, где мерзавца, оскорбившего женщину, могли за это кастрировать.
Она была герцогессой, наконец, и была оскорблена до глубины души.
Антон же не был идиотом. Избалованным, наглым, мерзавцем – да! Но не идиотом.
Он неловко кашлянул и ушел к себе.
– Два – ноль?
– Вчистую, – согласилась с подругой Малена.
Мария-Элена Домбрийская
Ровена встретила свою хозяйку на рассвете, в библиотеке.
Глаза у нее были сонные, но дово-ольные…
– Ваша светлость! Вы великолепны!
Мария-Элена об этом не знала, но Матильда ловко перехватила управление.
– Рассказывай!
– Разрешите?
Ровена подняла платье и белье, которые принесла с собой, потом показала на кувшинчик, на губку…
Малена закрыла на засов дверь и принялась быстро обтираться и переодеваться. Попав к Матильде, она привыкла к хорошему и теперь не понимала, как можно надевать платье на грязное тело. Или не менять белье неделю…
Фу!
Эпический рассказ заставил Малену замереть на месте.
– Я знала, что он дебил. Но не думала, что настолько, – восхищенно протянула Матильда.
Мария-Элена мыслила более приземленно.
– И где теперь все… господа?
– Спят. Только под утро угомонились.
– Вот и отлично. Тогда я завтракать не буду, прикажи мне подать что-нибудь перекусить в библиотеку. Часов в десять.
– Да, ваша светлость.
И Малена отправилась по замку.
Что тут скажешь?
Акции девушки заметно выросли. Очень заметно.
Теперь ей кланялись с ненаигранным почтением, улыбались, заискивали…
Малена отлично этим воспользовалась и так накрутила слуг, что к отъезду обещали всё приготовить уже завтра. Что и требовалось.
Прибыл голубь от жены графа Ардонского.
Малена не стала разворачивать письмо, но что-то ей подсказывало, что там – согласие.
Управляющий тоже был сама любезность.
Господин Сельвиль не просто разложил перед Маленой листы, но еще показал, куда смотреть и что из чего вычитать. В итоге получилось, что за время болезни герцога сладкая парочка близнецов Рисойских потянула с герцогства около двадцати тысяч золотом.
Аппетиты, однако…
– Куда им столько? Ведь здесь живут, ни балов, ни приемов…
Господин Сельвиль принял вопрос как указание и быстренько объяснил, что госпожа Лорена любит роскошь. К примеру, чулки с бриллиантовыми розетками на подвязках.
Дорогие подарки достаются капитану Сетону.
У Лорана свои привычки. Он любит драгоценности. И кальян любит, а там трава, которая не медяшку стоит…
Мария-Элена этому значения не придала, а вот Матильда заинтересовалась. Призвали служанок, слуг, расспросили…
– Конопля. Точно, – припечатала Матильда. – Или травка… это нюхать надо, а у меня желания нет.
– И чем это гораздо?
– Загнется твой дядюшка. Через несколько лет, правда… говорят, от синтетики это быстрее происходит, от натуральных компонентов – медленнее. А до того вынесет из дома все, включая стены и мозг жены.
– Что?
Выражалась Матильда иногда очень образно.
– Что-что, все твой дядюшка продаст, себя продавать будет. Это такая пакость…
– Правда?
– Вам в монастыре не рассказывали?
– Н-нет…
– Я дома расскажу и покажу. Обещаю. Это смертельно вредно.
– Тильда, ты хочешь сказать…
– Сейчас Лоран еще не потерял человеческий облик. А потом… Малечка, мы с тобой потом это обдумаем.
И девушки занялись отчетом.
Малена попросила сделать ей до завтра копию и принимать к распоряжению только ее письма. У герцогини есть ее вдовья доля, больше ей с герцогства ничего не выделять. Рисойского гнать в шею.
Часть наемников она заберет с собой, пока ее не будет, господин Сельвиль наймет еще человек двадцать-тридцать, и подыщет таких, чтобы кто-то из них смог стать капитаном стражи. Вместо Сетона.
– Вы его хотите выгнать?
– С этим есть проблемы?
– Ну… Он неплохой капитан. Неглупый, невороватый, а что подарки берет и…
Господин Сельвиль откровенно смутился. Малена махнула рукой:
– Договаривайте. Моей мачехе жизнь скрашивает.
– Д-да… Он неплох. Стража дело знает, оружие вычищено, кони в порядке, все работает…
– Учту. И рубить сплеча не буду, – согласилась Малена. В общем-то, с Дораком она договориться могла. Уже смогла, по дороге в Донэр. Может, и правда не спешить?
– Посмотрим, – согласилась Матильда.
* * *
А вот что началось за обедом!
Общество было то же самое. Только вот Лоран был совершенно неэстетичного красного цвета, который не гармонировал с его светлыми волосами. Лорена смотрела, словно больная крыса.
А все остальные при взгляде на Рисойского начинали кашлять, чихать, прятать улыбки и искать столовые приборы. Под столом.
Малена, то есть Матильда, которой она уступила свое место, была сама невинность. Накладывала себе на тарелку тушеную фасоль, придирчиво выбирая из нее кусочки посимпатичнее, и не замечала гневных взглядов.
Первой не выдержала Лорена.
– Мария-Элена, как твоя мать я не потерплю разврата под этой крышей!
Матильда мило улыбнулась:
– Мне передать капитану Сетону, что он уволен?
Лорена поперхнулась.
– Что?!
– Ну… матушка, да вы не расстраивайтесь из-за этого мерзавца. В столице мы вас вообще замуж выдадим! Вот у одной моей монастырской подруги отец молодой и холостой, каких-то семьдесят лет мужчине! Великолепный возраст!
Астон перестал жевать и глотать. А то ведь так и убиться можно… подавишься – и помер со смеху?
А говорят, смех продлевает жизнь?
Врут!
Лорена медленно отложила столовые приборы.
– Так ты ночью была у капитана Сетона?
– Нет… а он настаивает? – Матильда смотрела удивленно. – А он знает, что бывает, во-первых, за совращение девушки из благородной семьи, а во-вторых, за ложь?
Лорена зашипела. Видимо, Дорак знал и в этом участвовать не собирался.
– А где ты была ночью?
– Меня дядюшка попросил освободить спальню, – с невинным видом ответила Матильда. – Ему некуда было даму пригласить.
Динон, не обладающий отцовской мудростью, с такой силой подавился вином, что заплевал полстола, в том числе и Силанту.
Лоран побагровел так, что Матильда даже заинтересовалась. А вдруг инфаркт? Или инсульт? Любопытно будет посмотреть!
Людям она посочувствовала бы, но это ж Рисойские! Твари, которые гнобили ее подругу, почти сестренку! За такое…
Убить – мало!
Нет, не помер. Обрел дар речи и в следующие пять минут выпаливал все, что думает о Малене. О ее родословной, ее характере, ее внешности, привычках, родителях, детях, будущих внуках… Судя по всему, такой твари земля еще не носила. Провалиться боялась.
По сравнению с милой девушкой печально рыдал в подворотне Чикатило, мечтали перенять опыт Сансон и доктор Гильотен… Маркиза де Бренвилье билась головой о стену, и горько жалела о своей неискушенности графиня Батори.
Матильда слушала, как песню. Главное было – придержать графа Ардонского, чтобы тот придержал сына. И им это удалось.
Наконец Лоран высказался и успокоился.
«А он, похоже, подлечился кальяном, – заметила Матильда. – Смотри, зрачки какие…»
Зрачки у мужчины и правда были неестественно расширены.
– Шикарно!
Герцогесса встала. Медленно сложила салфетку.
– Что ж, дядюшка. Мы старались стать одной семьей, но если не вышло… не смею отягощать вас своим гостеприимством.
– ЧТО?!
Первой опомнилась Лорена.
– Матушка, вы хотите, чтобы ваш брат здесь остался? Это невозможно. Он, единственный мужчина в семье, только что жестоко оскорбил девушку, которую должен был защищать. Меня… Если бы отец это видел…
Из глаз Малены побежали слезинки.
– Граф Ардонский, умоляю вас, помогите!
Астон выпрямился во весь рост. Боги милосердные, в этот миг он искренне восхищался Марией-Эленой. Это ж надо, такая гадюка выросла!
Может, и не стоит Динона с ней… того? Если она сама согласится, тогда можно, а если нет…
Астелу за ее счет вывезти, а то и Даранель, договориться… и экономия, и… да много чего можно получить! Много!
Только по-хорошему надо.
– Мария-Элена, я никогда не откажу в помощи дочери моего старого друга.
– Граф, увезите меня отсюда, умоляю… Мои вещи сложат и отошлют, что останется, слуги соберут, многое уже готово… я не могу оставаться под одной крышей с человеком, который… вот так…
Слезы лились почти потоком.
И ничего удивительного в этом нет, надо просто вспомнить что-то жалобное. Матильда сейчас думала о бабушке и рыдала как крокодил.
Астон Ардонский обнял девушку за плечи, протягивая ей платок.
– Мария-Элена, мой сын останется и проследит за сборами. А я отвезу вас в наш замок, и мы выедем в столицу в ближайшее время.
– О, граф…
– Динон, срочно предупреди слуг, нам нужно с собой двух служанок.
– Моя Ровена… моя личная служанка.
– Отлично. Динон! Шадоль!
Из комнаты рысями метнулись и виконт, и дворецкий.
– Не плачьте, дитя… Я никому не дам вас в обиду.
– Да что вы… – опомнилась Лорена.
Поздно. Граф смотрел так…
– Вы, мать! Смотрите, как на ваших глазах унижают и оскорбляют вашу дочь! Пусть падчерицу, но все же! Вы обязаны были о ней позаботиться! Если бы мой друг Томор узнал о происходящем, он бы из гроба встал! Идемте, дитя мое…
Лоран воздвигся на пути у графа:
– Ну нет! Никуда ты не пойдешь, сука!
Астон попробовал шагнуть вперед… не успел.
Мария-Элена картинным жестом вскинула руку к лицу.
– Вы поднимете на меня руку?
И из ее пальцев, прямо в раскрытый рот и выпученные глаза Рисойского, вылетел мелкий порошок.
Красный жгучий перец. Тонкого помола.
Это была идея Матильды, которая пару раз спасалась именно так. И посоветовал ей сие оружие знакомый курсант.
«Тильда, у нас сейчас толерастия, – объяснял он подруге. – За пистолет – посадят, за нож посадят, баллончик и шокер – неплохо, а если у скота сердце больное или еще чего… Тебе надо – по судам за всякую мразь таскаться? Сдохнет, не дай Бог… Ему-то туда и дорога, но толерастия… А вот молотый перчик в морду, к примеру, – отличная штука. Шла домой, купила пряности, случайно порвался пакетик, случайно высыпался порошок… Горе!!!»
Матильда согласилась и тренировалась две недели перед зеркалом, а потом перед бабушкой. Правда, с мукой вместо перца.
Лоран согнулся, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Потом опустился на пол и зашелся в непрестанном кашле. Из глаз его ручьем лились слезы, мужчину начало тошнить…
Малена осенила его святым ключом.
– Пусть Брат с Сестрой простят, как я его прощаю… Идемте, дядюшка Астон?
Граф кивнул и повел мелкую нахалку к двери. Уже на пороге оглянулся, посмотрел, что творится в столовой…
Какая там герцогесса?
И Лорена, и Силанта были по уши заняты Лораном, которому становилось все хуже и хуже. Брат милостив, авось, выживет… Слуги смотрели с интересом, но никто не рвался на помощь. Все поняли, что власть меняется, да и достали всех Рисойские по самое это самое.
– Мария-Элена, вы были великолепны…
– Благодарю вас, дядюшка.
– Я тут подумывал насчет вас с Диноном…
– Подумывали? – уловила главное девушка.
– Да… Если мой сын вам понравится, я буду счастлив. А если нет… не судьба.
– Уговаривать будете?
Матильда уступила место подруге. Астона Ардонского Мария-Элена не боялась.
Граф покачал головой:
– Уж позвольте мне остаться живым и здоровым.
– Граф, два разумных человека всегда договориться смогут, – промурлыкала Мария-Элена. – Я не стану ничего обещать вам, но обязательно пригляжусь к Динону. Если ваш сын похож на вас…
– Большего мне и не надо!
– И подумайте… Астеле восемнадцать лет, а Даранель?
– Шестнадцать.
– Через год ее надо вывозить в столицу. Не знаю, выйду ли я замуж за этот год, но даже если и нет, я буду рада видеть и Даранель в своем доме.
Граф улыбнулся – и медленно поцеловал тонкую руку девушки.
Матильда Домашкина
На работу, как на праздник?
Ну да, безусловно. Но сегодня была суббота, а потому Мотя с удовольствием повалялась в постели.
– Что будем делать?
Мария-Элена одобряла любой вариант.
– Тогда – по парку развлечений.
Горсад, да, именно так он и назывался в просторечье, в их городке был неожиданно неплохим. Колесо обозрения, комната ужасов, самые разные аттракционы, по реке ходил теплоходик, на который они вчера не успели…
Скучно?
Да. Нам, детям просвещенного века. А вот Марии-Элене…
Матильда уступила ей тело и влезала, только когда надо было расплачиваться за аттракцион или когда подруга хотела наделать глупостей. К примеру, с истерическим визгом удрать от пластикового скелета. Пришлось перехватить управление телом и даже щелкнуть «страшную вещь» по носу.
Но все равно…
День прошел не просто великолепно. Матильда давно не получала удовольствия от таких простых вещей, а вот Мария-Элена была в диком восторге. А тир! А горки?! Машинки, карусели разных видов…
К вечеру Мария-Элена была абсолютно счастлива.
– Мотя, как у вас здорово… ой!
Да, в чем-то город – это бо-ольшая деревня.
Вот что Антону было сегодня делать в парке? А ведь принесли черти, и не одного, под руку с девушкой.
Впрочем, последнюю смерили презрительным взглядом и Мотя, и Мария-Элена. Всех достоинств у дамы был бюст. Размера так третьего-четвертого, что выглядело странно на худосочном теле.
В остальном же…
Девушка не годилась в подметки той же Юле Шавриной. Вся бесцветная, вытравленная перекисью, с длинным, словно неудачно вытянутым лицом и черепом, с плохой кожей и, кажется, плохими зубами.
– И он… с ней?
Мотя услышала грустные нотки в голосе подруги и тут же поспешила на помощь.
– Зато какой… потенциал! Герой, одно слово!
– Если только так поглядеть…
– А ты подумай и о другой. Наличие многих – это отсутствие единственной…
– М-м-м-м-м-м…
– Правда, есть и минусы. В нашем мире ЗППП очень распространены, а при большой выборке…
– Что распространено?
– Потом расскажу. Обязательно. О! Дурные болезни!
Малена смутилась.
Впрочем, внешне это ни на что не повлияло. С Антоном Владимировичем небрежным кивком головы поздоровалась герцогесса Домбрийская.
– Чудесный день, не правда ли?
Антон замедленно кивнул.
По случаю гулянки и посещения аттракциона Мотя натянула любимые старенькие джинсы, облегающую майку и теперь выгодно смотрелась, особенно на фоне спутницы парня, которая маскировала короткие ноги и квадратный торс платьем-трапецией. А впрочем, ревность – зло. И зла – тоже.
– Д-да… ты тут с кем-то?
– С самым лучшим спутником на свете, – улыбнулась герцогесса. – Была рада повидаться.
– Может, присоединитесь?
Обе девушки поглядели на Антона без восторга. Малена пожала плечами.
– Благодарю, но вынуждена отказаться.
– Почему?
– Потому что счастье – не делится на всех, – улыбнулась герцогесса. – Всего наилучшего.
И удалилась, провожаемая удивленным взглядом.
– Может, стоило присоединиться? – засомневалась Матильда. – Он тебе нравится, а на фоне этой каракатицы ты выглядишь шикарно.
– Мы. И – только на ее фоне?
– Разумеется, нет! Мы с тобой великолепны в принципе. Это же и мое тело тоже, – фыркнула Матильда. – И все же?
– Тильда, я ведь не солгала. Я с лучшим спутником в мире – с моей сестрой.
– Спасибо, зайка.
– А быть третьей лишней… такая жалкая роль!
– А сейчас мы и тайну сохранили…
– И честь не уронили.
Девушки рассмеялись в унисон и отправились кататься на роликах. Почему бы нет? Жизнь – прекрасна! И надо уметь ей наслаждаться.
Его высочество принц Найджел
Его высочество не знал о существовании Матильды, но думал так же, как и она.
Жить надо в свое удовольствие.
К примеру… вот дама для удовольствия.
Леди Френсис Сорийская как раз прогуливалась мимо в платье с таким низким вырезом, что соски иногда видны были.
Подкрашенные.
Помимо выреза, платье еще было белого цвета и так липло к телу, что страшно становилось. Мужчины облизывались, дамы шипели гадюками…
Его величество пока этого безобразия не видел… У него сильно болела голова, и он задерживал выход. И то сказать, с народом король пообщался, а придворные все стерпят. Бал им устроили, чего еще надо?
У его величества сегодня был день рождения. Шестого сытеня…
Рид как раз сидел у брата, ждал, пока Остеону станет лучше.
Найджел поглядел на даму.
Дама посмотрела оч-чень обещающим взглядом. Ну и как тут было не соблазниться? Есть время, есть место, есть желание… еще какое! Скоро штаны лопнут, да на таком месте…
Мужчина он – или уже кто?
Найджел скользнул вслед за дамой в альков и сгреб в объятия упругое горячее тело.
– Ты с ума сошла, Фрэн!
– Я хочу вас, мой принц… мой король… прямо здесь! Сейчас!
В ухо впились острые белые зубки, женщина застонала, и у Найджела окончательно сорвало крышу.
Альков? И кушетка удобная… он развернул женщину тылом к себе и…
Все шло хорошо. Минут пять. А потом…
Что такое альков? Это ниша в комнате или зале, она обычно отгорожена занавеской, и люди беседуют в уединении. Или поправляют платье. Или…
Виновник торжества остался неизвестным.
Но в какой-то момент, очень удачный момент, занавесь упала. То ли плохо закрепили, то ли…
И всем собравшимся предстали Найджел и леди Френсис. В весьма интересной позе.
Дамы массово попадали в обморок. Пол стал чище, потому что, разглядывая прелести леди Френсис, кавалеры забыли про своих спутниц.
И в этот бордель явился его величество, поддерживаемый под локоть единокровным братом.
Как-то так получилось, что леди Френсис удрала, под шумок. Рассосалась в пространстве, слилась со стенкой и смылась с места происшествия. А вот принц так сделать не сумел. Растерялся.
И – получил за все.
* * *
Остеон в выражениях не стеснялся, объясняя сыну, что тот – дурак.
Безнадежный, неизлечимый и вообще – дурее поискать! К нему невеста едет, а он проституток в бальном зале понужает! Хоть в сад бы вышел!
Не хватило ума? Ну ты хоть альков поищи другой!
И на это ума не хватило?
Завяжи узлом и жди невесту!!!
На этом месте Найджел таки сорвался. Высказал отцу все, что думает о нем, о навязанной невесте, и вообще – о браках без любви и о самой любви, и хлопнул дверью.
Хлопнул бы…
Гвардейцы не дали.
По приказанию Остеона Найджела усадили в кресло, и король еще полчаса читал нотации.
Рид даже не пытался вмешиваться. Он искренне считал, что если ты принц, так хоть не позорься. Невеста едет. Думаете, за это время слухи утихнуть успеют? Даже если пообещать языки вырвать?
Щас!
Наоборот, расползутся во все стороны, как пауки по паутине! И скоро будет известно, что принц, во время бала, в центре зала, да сразу с тремя и до скандала! Наверняка!
И ведь там все послы были!
Нашел место, идиот!!!
Найджел кипел, скрипел зубами, но вынужден был дослушать. Потом Остеон отпустил сына и упал в кресло. Рид вышел из потайной двери (при разносе он не присутствовал) и кашлянул. Остеон взглянул на него.
– И что я сделал не так?
– Ост, прекрати! Сорвался парень!
– Рид, о каком срыве идет речь? Ему третий десяток, скоро четвертый пойдет, а он… сдалась ему та шлюха! Да хочешь – пригласи к себе после бала и делай, что душа запросит! Но не так же! Не так!!!
Рид вздохнул.
– Ост, не надо. Джель хороший парень, неглупый, добрый… случилось вот. Помирись с ним.
– Хороший… а случись что со мной? Как он этими людьми будет править?
Рид промолчал.
Действительно, сложный вопрос.
В мире, где нет даже зачатка демократии, правителя должны или уважать, или бояться, или…
Вот что – или, совершенно неясно. Потому что ни об уважении, ни о страхе по отношению к Найджелу речь уже никогда не пойдет. Какое там…
Со спущенными штанами, при всем народе, с голым задом…
Смех – твоя участь, мальчик…
* * *
Сам мальчик метался сейчас по своим покоям.
Летели в разные стороны доспехи, гремели старинные шлемы, втыкались в стены копья, прятались слуги, летела в окна мебель…
Джель громил покои так, словно обстановка была виновата в его бедах.
А кто?
Леди Френсис?
Явись сюда сейчас эта леди, и она бы в окно вылетела. Но леди была умной, леди не явилась. И Найджел выплескивал ярость на то, что не могло защититься.
ТВАРИ!!!
И главный – отец!
Да как он мог?!
КАК ОН ПОСМЕЛ?!
Найджел сам без пяти минут король, и тут!
Такое унижение!
О том, что сам себя Найджел унизил намного сильнее, принц не думал. Нет… он виноват быть не может априори! Это же – ОН!
Самый умный, красивый, замечательный принц, принц Аллодии, ее будущий король! Какое там унижение? Подумаешь, какую-то шлюху отодрал… бывает!
А вот отцовские слова…
«Достоин ли ты править»…
Старый козел!
Да это ты недостоин! Только и знаешь, что нотации читать! Жить мешаешь, мразь такая! Ах, как бы Найджел развернулся, если бы отца не было! Сколько можно было бы построить, сколько сделать! Нет же!
Театр хотел… не дали!
Денег в казне нет!
На какие-то идиотские закупки, вроде зерна и прочей ерунды, они есть, а на сына – нет! Ипподром…
Вот в Шемале, в Грате конские бега есть, а у нас в Аллодии – нет! А можно было бы…
Отец не дал.
Только и делает, что загораживает дорогу, козел старый!
НЕНАВИЖУ!!!
И невольно вспомнился Найджелу рассказ леди Френсис о том, как сын от отца избавился, подлив тому что-то такое…
Ах, если бы и тут можно было…
А почему нельзя?
Найджел отшвырнул секиру, упал в кресло и принялся размышлять. Что ж, отец, ты сам этого хотел…
* * *
Леди Френсис в данный момент находилась не во дворце, а в своем загородном доме.
Лежала, отдыхала. И когда мужчина вошел в комнату, просто протянула к нему руки.
– Дорогой мой…
Мужчина присел рядом с ней на диван, погладил по голове.
– Фрэн, ты была великолепна.
– Неужели это было так необходимо?
– Да, любовь моя. Ты сделала все идеально.
– Да?
– Да…
Мужчина усмехнулся своим мыслям.
Король в ярости, принцу досталось так, что держись. Торнейский… этот привычно промолчал. Но в результате…
Представьте, что вы все разрешали тому же щенку, он вырос во взрослого пса, и вдруг однажды вы отлупили его тапкой. Что будет делать собака?
Один из вариантов – она вцепится вам в руку. Больно. Может и уползти, и испугаться, но может и кинуться.
И уж придется постараться, чтобы в случае принца все пошло именно по второму варианту.
Пусть принц бесится, пусть кидается на отца, а уж он окажется рядом в нужный момент. И подскажет, и направит, и даже яд подаст. То есть – продаст, за большие деньги. А уж пото-ом…
Френсис, конечно, глупа и блудлива, но использовать ее можно и дальше. Очень полезное орудие. А чтобы она работала с огоньком…
– Посмотри, дорогая, что я тебе принес? Надеюсь, это искупит твои страдания, хоть немного?
Френсис вскинулась.
С руки мужчины свисала длинная нить розового жемчуга. Крупного, отборного…
– Какое чудо!
– Наденешь их для меня? Только их?
– Да, дорогой. И только для тебя…
Мужчина улыбнулся, на этот раз уже своим мыслям… что ж, иногда приходится и общественных девок пользовать, никуда не денешься. А вот когда он станет королем, тогда все. Тогда простите, дама…
Есть те, кого используют.
Иногда на них даже женятся, иногда – нет, но принцип один. Отработанный материал выбрасывается на улицу.
А есть те, кого берегут, не втягивают в интриги, не подкладывают под других мужиков… Он уже знал, на ком женится, чтобы получить легитимность. И уж за честью своей супруги будет следить как можно строже.
А эта…
Пусть за Френсис ее муж бдит… дурачок рогатый. А он никогда такого в своей семье не допустит.
Но не в своей…
Леди Френсис уже разделась, и розовые жемчужины светились на нежном теле, подчеркивая его красоту…
Как тут было отказаться?
Мария-Элена Домбрийская
В поместье Ардонских они въехали примерно к обеду следующего дня. Можно бы и быстрее, но герцогесса не могла ехать верхом, а в карете дольше и сложнее.
Все уже было готово к встрече. И жена графа Ардонского, симпатичная блондинка с большими карими глазами, лично встречала гостей.
– Ваша светлость…
Мария-Элена мило улыбнулась.
– Ваше сиятельство…
И склонилась, как младшая по возрасту перед старшей, сделав легкую уступку.
Именно Мария-Элена, Матильда, хоть и осознавала все эти правила, но не смогла бы подобрать нужный поклон или жест…
– Мария-Элена, я думаю, вы сможете называть друг друга просто? К примеру, тетя Нелли? – предложил Астон.
Герцогесса посмотрела на графиню.
Та, не будь дурой, – да и приехавший вперед Динон, надо полагать, просветил мать, – подхватила девушку под руку и повела в дом.
– Бедное дитя… Ты позволишь, Мария-Элена?
– Разумеется, тетя Элинор, – аккуратно поставила границы герцогесса.
Да, близость допустима. Но пока – в определенных границах. Потом – посмотрим.
Графиня намек поняла и кивнула.
– Ах, если бы Анна могла знать… Динон рассказал мне про тот ужас! Как ты только выдержала.
Мария-Элена не стала говорить, что она же тот ужас и спровоцировала. Вместо этого девушка горько вздохнула.
– Ох, тетя Элинор… это очень тяжело. Ты уезжаешь из родного дома на десять лет, потом приезжаешь, а дома-то и нет. Остались стены, но нет тех, кто оживлял их…
Что может быть лучше, чем подобная высокопарно-философская беседа под хороший обед?
После обеда Марии-Элене отвели гостевые покои, и девушка наконец смогла улечься. Ровена устроилась на диване.
– Ваша светлость, вы доверяете Ардонским?
– Нет.
– Но тогда…
– Завтра мы выезжаем. Надеюсь, до завтра ничего непредвиденного не случится.
– Я тоже надеюсь… по краю прошли, ваша светлость.
Малена согласно кивнула.
Да, по краю. По самому-самому, на острие иголки удержались.
А вот что будет дальше?
Работать будем, вот что! Над собой и окружением! В столицу поедем, у короля признания добьемся… поживем – увидим, так-то…
* * *
Мария-Элена отдыхала несколько часов. Потом в дверь поскреблась служанка.
– Ваша светлость, виконтесса Ардонская просит вас уделить ей время.
– Кто именно? – поинтересовалась Малена.
– Старшая, ваша светлость. Астела Ардонская.
– Хорошо.
– Вы позволите вас проводить, ваша светлость?
Брови Марии-Элены взлетели вверх.
– Тебе было дано такое приказание?
– Д-да, ваша светлость. Проводить вас, если вы согласитесь…
Служанка явно трусила, но отвечала. Малена покачала головой:
– Если виконтесса хочет меня видеть, я смогу принять ее через полчаса. Передай ей это.
Ровена захлопнула дверь, и Малена опустилась в кресло.
– Отдохнула… Рона, подай мне, пожалуйста, платье.
– Какое?
– Давай голубое, с вышивкой. И белое нижнее… и воды прикажи принести.
– А у нас есть в кувшине.
– Вот и отлично.
Малена привычно скинула одежду и принялась обтираться губкой.
– А что не так? – подала голос Матильда.
– Тильда, ты в этом не варилась…
– Ну да! Потому и не понимаю!
– Посылают за нижестоящими. Понимаешь? К стоящим выше – приходят сами.
– Оп-па… а ты-то герцогесса.
– А она всего лишь графская дочь.
– Фактически она тебя сейчас оскорбила?
– Попыталась подмять под себя. Не оскорбление, но… близко к тому.
– И что мы с ней будем делать?
– Уже сделали. Вежливо указали на ее место и готовимся к визиту.
– Думаешь, явится?
– Если не полная дура, то да.
– А если полная?
– Тоже явится. Но попробует снова указать мне на место…
– И дурой будет.
– Но я ее постараюсь встретить во всеоружии. Поможешь волосы переуложить?
– А самой с твистером слабо справиться?
– Тильда! Ты же знаешь!
Матильда знала.
Твистер позволял сделать красивую прическу, но без привычки…
Матильда закручивала его одним движением. Малена пока возилась до получаса, а времени-то и не было.
Действительно, не было.
* * *
Астела явилась через двадцать минут.
Малена подумала, приказала Ровене впустить ее и удалилась в гардеробную.
Сама явилась раньше, пускай сама и ждет.
– Может, заставить ее прождать еще минут двадцать? Или еще побольше? Пусть понервничает?
Малена эту идею отвергла сразу.
– Тильда, я выше ее по положению. Я обязана быть вежливой. Нижестоящий может позволить себе хамство, а вот я – нет.
– Почему?
– Потому что я стою выше них и обязана вести себя соответственно.
– Мудрено, но я поняла. Жаль, у нас такого нет…
– Зато у вас есть поговорка: чем ближе к уборщице, тем выше начальник.
Матильда вспомнила школьную уборщицу тетю Валю, которая органически ненавидела детей и животных, а также гоняла всех, от вахтера до директора, вопя, что она за такие деньги тут костьми ложится…
Как тут было не поспособствовать?
И однажды тетя Валя вылетела из подсобки с воем самолета, заходящего на посадку. Ребята сперли скелет из кабинета анатомии, переодели его в тети-Валин халат и поставили вместо вешалки.
По законам жанра, вредную тетку должен был хватить инфаркт. Или хотя бы она могла уволиться…
Ага, в жизни те жанры не соблюдаются никогда. Тетя Валя осталась в школе и стала втрое злее.
Малена рассмеялась, видя картинку глазами подруги, и вышла из гардеробной именно так, с улыбкой на губах, в легком шелковом платье…
И чуть склонила голову в знак приветствия.
– Добрый день, госпожа виконтесса.
Астела, поставленная в неудобное положение, была вынуждена вскочить и поклониться, хотя и не слишком вежливо.
– Рада вас приветствовать под нашим скромным кровом, госпожа герцогесса.
Малена разглядывала девушку, не особо стесняясь.
Симпатичная. Темные волосы, темные глаза, плотное такое сложение, грудь и попа ярко выражены, талия достаточно тонкая, будет за собой следить – отлично. Нет – превратится к тридцати годам в чурбачок на ножках.
– Вы хотели меня видеть?
Малена не собиралась ходить вокруг да около. Впрочем, Астела тоже.
– Ваша светлость, да… Отец говорил, что мы едем в столицу? И вы с нами?
– Интересная постановка вопроса, – пробормотала Малена. – Виконтесса, я, безусловно, еду в столицу. Едет ли вместе со мной семья Ардонских – мне безразлично. Да, я пригласила вашего отца вместе с семьей остановиться под крышей моего дома. Вы в курсе, наши родители были друзьями. Но ехать или нет – решение лишь самого господина графа.
Астела только рот открыла.
Матильда подсмеивалась над девчонкой. А то ж! Уметь надо!
Если Малена едет с ними, получается, она им чем-то там обязана. А если нет…
Малена просто едет в столицу. А Ардонские то ли ее сопровождают, то ли нет… в любом случае, кто тут еще кому должен? Герцогесса-то щедро всех пригласила, а жизнь в столице – дорогая штука.
– Эм-м-м… ваша светлость… а когда вы едете?
– Я – завтра. А вам, виконтесса, советую поговорить с отцом, – выставила нахалку Малена. И уселась в честно отвоеванное кресло с книжкой.
Пока время есть.
Саму Марию-Элену «Слово о творении мира» не интересовало, в монастыре она его и вдоль прочитала, и поперек, а вот Матильде было любопытно. И вообще, хорошая вещь – цитатник. Религией, умеючи, любого приложить можно.
* * *
До вечера к Марии-Элене явилась еще одна гостья.
Графиня Элинор Ардонская.
Эта пришла вежливо, честь по чести, поклонилась, получила ответный поклон Малены, уселась в кресло, улыбнулась девушке.
– Дитя мое… я разговаривала с мужем и с сыном.
Мария-Элена проявила вежливый интерес.
– Мы едем в столицу вместе, и мне бы не хотелось недопонимания…
– Возможно, будет проще, ваше сиятельство, если вы скажете прямо, чего вы от меня хотите? – поинтересовалась Малена.
Графиня вздохнула.
– Муж намекал насчет вас и Динона, ваша светлость.
Мария-Элена пожала плечами:
– Я обещала графу подумать. Если мы с виконтом сможем найти общий язык…
Графиня кивнула. В глазах ее засветилось облегчение. И Малена рискнула.
– Ваше сиятельство, я вижу, вы не в восторге от подобной перспективы? Обещаю, все сказанное останется между нами… слово Домбрийских.
Графиня помялась пару минут, а потом махнула рукой:
– Мария-Элена, вы очень выгодная партия, это так.
– Но?
– Мне хотелось бы жить вместе с сыном, увидеть внуков… самой возиться с ними…
В переводе с дипломатического языка на русский… то есть простите, ромейский, графине нужна была невестка, которую та сможет подмять под себя. С Маленой этот вариант стремился к минус бесконечности.
Случись такое, жить она с мужем будет в Донэре, видеть внуков графине светит лишь по большим праздникам…
Малена просчитала это и кивнула.
– Ваше сиятельство… тетушка Элинор, уж позвольте мне высказаться прямо. Я хотела бы выйти замуж по любви. В крайнем случае – по выгодному для меня соглашению. У вас замечательный сын, и, безусловно, любая девушка, которая выйдет за него замуж, будет счастлива. Но я прежде всего буду опираться на королевскую волю. Каковы бы ни были мои мечты…
Графиня выдохнула с облегчением.
Все, можно успокоиться, о любви или срочном браке для прикрытия греха речь не идет, а в остальном… она сможет аккуратно подвести мужа к мысли, что герцогессу лучше иметь в союзниках, а не в родственницах.
Малена улыбнулась:
– Возможно, мы сможем когда-нибудь породниться, к примеру, если у Динона будет сын, а у меня дочь…
Графиня тоже улыбнулась:
– Мария-Элена, милая, я была бы счастлива.
– Тетушка Элинор, а как была бы счастлива я… если бы Динон не был единственным наследником своего отца…
Женщины переглянулись и улыбнулись. Они друг друга отлично поняли, и графиня по-матерински похлопала девушку по руке.
– Мария-Элена, верьте, все будет замечательно. Мы выводим в свет Астелу, и я с удовольствием помогу вам. Все же двор – это место, где собираются не самые благородные люди…
* * *
– Сколько ж навертели! Жуть!
– Иногда не все скажешь прямо… – Мария-Элена понимала Матильду, но – что поделать? Жизнь…
– Э-хе-хе…
– И не говори, подруга.
– Ладно. Ложись-ка ты спать, у нас впереди воскресенье.
– Мы пойдем… куда?
– Я думаю, в музей. Краеведческий. Или зоологический… или оба сразу?
Малена улыбнулась. Им с подругой предстоял замечательный день. Просто чудесный!
– Тильда, как хорошо, что мы нашли друг друга.
– Я тоже так думаю. Главное, береги зеркало.
– И ты тоже…
– Пуще глаза.
– И я тоже…
Лорена Домбрийская
Таким Лорена своего брата не видела ни разу.
Злым, отчаянным… каким угодно. Но – не таким.
Если человек вопит, швыряется предметами, бегает по потолку, грозит всех убить и прочее, это еще не так страшно. А вот если как сейчас…
Лоран был полон расчетливой, холодной злобы.
Его переиграли.
Нет, даже не так.
Его, как мальчишку, сделала на его же поле какая-то сопля! Которую он и в расчет не принимал…
Но если так прикинуть?
Вот Мария-Элена приехала в Донэр.
Она пробыла тут недолго, но за это время успела морально уничтожить Лорену, которая стала из действующей герцогини – вдовствующей, все слуги и обитатели замка прекрасно поняли, что власть поменялась и к прекрасной вдове не вернется, что бы там ни случилось.
Мария-Элена выйдет замуж, а место Лорены во вдовьем доме. И иначе не будет.
Девчонка взяла бразды правления в свои руки, указала на место и Лорене, и Силанте, а что касается самого Лорана…
Так его давно не унижали.
Собственно, вообще никогда. Бывали отказы, дуэли, да много чего бывало, но чтобы так?
Подложить ему свинью в кровать!
От одной мысли Лоран просто терял человеческий облик. Да и потом, девчонка воспользовалась случаем и удрала к Ардонским. А уж граф ее из своих лап не выпустит.
Может, Мария-Элена и там выпутается, но Рисойским-то все равно шиш! И как с таким жить?
Мстить.
Страшно и кроваво.
Лоран видел лишь один выход. Его он и озвучил сестре, придя в себя и все обдумав.
– Мы едем в столицу.
– Я тоже так думаю.
– Постараемся опередить эту гадюку.
– А потом, братик?
– У меня есть кое-какие связи. Поговорю с людьми, заплачу, сколько потребуется…
– И?
– Либо она ляжет под меня… – оскалился Лоран.
– Либо?
– В могилу.
Лорена улыбнулась брату. И никто, никто в эту минуту не назвал бы Рисойских – красивыми. Две сколопендры…
Матильда Домашкина
– Какое чудо!
– Мне тоже нравится. А это?
– Окошко в другой мир. Так и хочется забраться внутрь, потрогать…
Девушки очень удачно попали в картинную галерею. Сегодня здесь проходила выставка на тему «Уголки родной страны». И висели картины самых разных художников, в самом разном исполнении… акварель, масло, карандаш – не суть важно, общей была идея.
Картины изображали природу России. И это было прекрасно.
Пейзажи, пейзажи, пейзажи, люди на фоне природы, иногда натюрморты, но тоже те, что подходили по теме…
Как-то галеристы подобрали картины так, что перенасыщения не происходило, и Малена расхаживала в галерее уже час. И получала громадное удовольствие, вглядываясь в мельчайшие детали.
Матильда не мешала подруге. У той был тяжелый день, как тут не дать отдохнуть?
Нет у них картинных галерей?
Пусть здесь отрывается…
Телефон в кармане залился трелью. Малена вытащила его, взглянула на экран.
– Да?
– Малена? Добрый день…
– Здравствуйте, Антон Владимирович.
– Вы сейчас заняты?
Малена оглядела галерею. Вздохнула.
– Что-то срочное?
– Вы не могли бы подъехать ненадолго?
– В офис?
– Не совсем. Мы сейчас на бульваре Энтузиастов…
Матильда прикинула хвост к носу.
– Я в картинной галерее на Ленинской. Могу я до вас доехать, можете вы до меня…
– В картинной галерее?
Судя по голосу, Антон был в шоке. Интересно, ей что, нельзя в галерею сходить, надо по стрип-клубам бегать в свободное время? Малена перехватила управление, пока Матильда не ляпнула чего-то в этом духе.
– Да, Антон Владимирович. В картинной галерее имени Лисицкого, на Ленинской.
– Я подъеду минут через двадцать.
– Хорошо.
Малена отключила трубку и вздохнула:
– У нас так мало времени…
– Малечка, не расстраивайся. Не последний день живем!
– Эм-м-м…
– Давай лучше не терять эти двадцать минут.
* * *
Ровно через девятнадцать минут Малена стояла на тротуаре у галереи и ждала.
Антон опоздал на шесть минут.
Рядом с девушкой затормозил здоровущий черный джип. Дверцы распахнулись.
– Компания была невелика, але бардзо пожондна – пан аптекарь, пан директор, пьяный золотарь, две курвы и я, – не удержалась Матильда.
Малена хмыкнула. Иначе она никак не могла охарактеризовать имеющееся.
Антон, Давид и вчерашняя весьма потасканная девица. Мужчины высыпались на тротуар, девица осталась в машине, глядя на Малену, как на личного врага.
И то сказать…
Джинсов на девушке уже не было, идти в музей в джинсах? Бабушка Майя никогда бы такого не одобрила. А потому для разнообразия юбка клеш ниже колен и блузка. Летние, цветные, очень идущие девушке. На ногах легкие туфельки…
Все очень аккуратно, просто, волосы – и те заколоты в два хвостика, благо густота прядей позволяет. Малена выглядела почти вчерашней школьницей, да она ей и была и очень выгодно смотрелась на фоне девицы из джипа.
Та-то была одета в обтягивающее платье (униформа для определенного рода дам?) серого цвета, под змеиную шкуру, накрашена и тщательно уложена. Хотя волос у нее куда как поменьше…
– Малена, привет, – кивнул Антон.
– Здравствуйте, Малена, – поздоровался Давид.
– Антон Владимирович. Господин Асатиани. Госпожа.
Малена здоровалась очень адресно, глядя прямо в глаза, так что отвечал ей каждый по очереди, даже девица соизволила кивнуть.
– Малена, называйте меня просто Давидом?
– Простите, господин Асатиани, я не считаю возможным подобное сближение. – Малена пожала плечами.
– Ладно, Малена, ну был он дурак, прости его, а? – Антон улыбался. И было очень сложно противостоять обаянию этой улыбки.
Но…
«Малечка, ты – Домбрийская!» – «Я помню, Мотя. Я помню…»
Девушка приняла самый безразличный вид.
– Безусловно, Антон Владимирович. Если вы настаиваете…
Все поняли, что грош цена тому прощению, но спорить никто не стал. Вместо этого…
– Малена, поехали с нами?
– Куда? – искренне удивилась девушка.
– Мы в зоопарк!
– Куда?
Ближайший зоопарк был только в соседней области. Что и озвучила Малена.
– Да там каких-то три часа всего! Поехали! Классно проведем время!
Девушка вскинула бровь.
«Шикарно, – ухмыльнулась Мотя, мигом подсчитав бонусы. – Сейчас полдень, плюс-минус. Три часа туда, три обратно, уже шесть, плюс еще часа три-четыре там, да и сама ты уехать не сможешь, полностью завися от этой компании. А тебе завтра на работу. И стоит ли развлекаться в обществе начальника?»
«Я тоже думаю, что стоит отказаться…»
«Вот и давай, греби лапами!»
Малена мило улыбнулась:
– Простите, Антон Владимирович. Я не могу принять ваше любезное приглашение.
– Почему? – удивился Антон. И даже искренне…
Видимо, он считал, что за такое любая ухватится… и в чем-то был прав. Кроме одного.
Малена любой не была.
– Я не считаю возможным развлекаться вместе с начальником.
Антон сделал большие глаза.
– У вас сегодня выходной.
– Я не считаю возможным развлекаться вместе с малознакомыми мне людьми.
Слова «и малоприятными» повисли в воздухе.
– Малена, если это из-за меня, то я уже извинился? – Давид смотрел большими щенячьими глазами. – Вы меня не простили?
«Вилка, – фыркнула Матильда. – Скажешь – простила, потом от поездки не отвертишься. Скажешь, не простила, мозг вынесут».
Малена и не подумала теряться.
– Антон Владимирович отдал распоряжение, и я вас простила. Не еду я по личным причинам.
– А если я отдам еще распоряжение?
– Безусловно. В письменном виде, пожалуйста. – Малена пожала плечами.
Антон похлопал себя по карманам…
– Давид, блокнот есть?
– Не стоит утруждаться, Антон Владимирович. Я не поеду. Но искренне благодарна вам за любезность.
Искренности в этих словах не было ни на грош.
Антон вздохнул, оглянулся на девицу в джипе, которая торжествовала, на Давида…
– Малена, можно тебя на минуту?
– Разумеется, Антон Вла…
– Сейчас просто Антон.
– Хорошо.
Они отошли на пару шагов.
– Малена, Давид правда раскаялся. И просил тебя пригласить.
– Мне не доставит удовольствия эта поездка. Простите.
– Почему?
– Потому что я не готова. Видите? У меня с собой даже носовых платков нет…
– Так все удовольствие в спонтанности!
– Смотря для кого.
– Поехали! Куплю я тебе эти платки!
Малена выглядела непреклонной и отстраненной.
– Поймите меня правильно. Я не могу поехать с вами. Я буду помнить, что вы мой начальник, и вести себя соответственно. Это никому не доставит удовольствия.
– А если я тебя уволю?
– Фирм по городу много. Устроюсь.
Антон кивнул.
– Не поедешь?
– Нет.
– Потом не плачься.
Он развернулся, сказал пару слов Давиду, и парни запрыгнули в джип. Машина стартанула с визгом, обдав девушку вонючими выхлопными газами.
– Малечка, прости. Ты хотела поехать?
– Нет, Тильда. Нет… И – да.
– То есть?
– Я бы с радостью поехала с Антоном. Но на место моего кавалера предполагался Давид. А видеть, как мужчина, которого я люблю, целый вечер тискает постороннюю девку, да еще отбиваться от мужчины, который мне даром не нужен…
– Малечка…
– Я не настолько сильная.
– Разве? – подколола Матильда.
– Ладно. Настолько. Но эти силы лучше потратить на что-то другое, более приятное.
– Тогда – краеведческий музей?
– Конечно!
– И мороженое?
– Шоколадное. В шоколаде и в вафельном рожке…
– Обжора. Я с тобой растолстею…
– Мы столько не съедим.
– Но попробовать-то можно?
– Пошли пробовать!
И девушки уверенно направились к киоску. Для них замечательный день продолжался, полный развлечений и удовольствий.
* * *
– Вот что ей не так?
Давид совершенно искренне не понимал эту девушку. Такую странную. Такую простенькую с виду и сложную внутри.
Если бы она играла, набивала себе цену, кокетничала… да хоть что-то!
Он бы увидел это и успокоился. Игра стандартная.
А она ведь была полностью искренна в каждом своем слове, жесте, взгляде… Давид ей неприятен, и только из уважения… нет, даже не из уважения. Она просто работала на Антона и не хотела терять место, а потому вела себя безукоризненно вежливо. И только.
Девушка выбивалась из общей канвы мира Давида. Уютного и комфортного мира, надо сказать. Обычно он мог делать все, что душе пожелается, Асатиани были богаты. Эдуард Асатиани, грузин по крови, приехал в Россию еще в те времена, когда она была Советским Союзом, и не пожалел. Ему нравилось жить свободно, нравилось зарабатывать деньги, нравилось…
Да много чего.
Но жену он себе подобрал тоже грузинских корней. И детей воспитывал в определенных традициях. Сестры Давида уже были замужем, а сам он пока развлекался. Хоть и наследник, но погулять же надо…
Малена небезосновательно считала Давида «золотым мальчиком», он действительно без счета тратил деньги и гонялся за юбками, но был у парня еще и большой плюс.
Давид был гением от архитектуры.
Он не просто рисовал здания, он просчитывал все до мельчайших подробностей, он мог на чутье найти ошибку в сложнейших вычислениях, он рисовал трехмерные проекции, не задумываясь. Он это просто видел…
Половина зданий, которые строил его отец, проходила через руки сына. Эдуард способен был здраво оценивать отпрыска.
Проходили бы и все здания, но лень… И – да! Хочется побеситься, пока молодой…
Антон, искоса наблюдающий за сменой выражений на лице хорошего друга, только хмыкнул. Да, нашла коса на камень. А ведь девочка действительно интересная. Необычная.
– Не знаю. Просто она не хочет.
– Почему?
– Я ее сам иногда не понимаю, – честно признался Антон. – Думал, обычная телка, а она сложнее…
– Ты и она…
– Нет. У нас ничего не было.
Давид вгляделся в друга.
Обычно они не соперничали из-за женщин, иногда даже делили одну на двоих, но сейчас ему не хотелось упускать добычу. Нет, не хотелось…
– Ты не предлагал – или она не согласилась?
– И то, и другое.
– Не трогай ее…
– Ты что – запал?
– Как жарко, – подала томный голос блондинка с заднего сиденья, недовольная поворотом разговора. – Тоша, давай остановимся, водички купим? Только без газа?
– Сглохни!
– Цыц!
Мужчины оказались единодушны и почти единогласны. Будет тут еще всякая лезть в серьезный разговор…
Блондинка надула губки, но, увидев, что никакого воздействия это не оказывает, успокоилась. Антон и Давид переглянулись.
– Давай так, – решил Антон, – кого она сама выберет, того и выберет.
– Так нечестно. Ты с ней постоянно…
– А ты заходи чаще?
– Давай ты лучше ее не трогаешь в рабочее время…
– А после работы пусть думает?
– Почему нет. Так спортивно.
– Все равно тебе ничего не светит.
– Это еще почему?
– Ты не в ее вкусе.
– Я во вкусе любой женщины с мозгами, – ухмыльнулся Давид. – А ты просто злишься.
– Было бы на что. Только предупреждаю сразу, еще одной залетевшей секретарши я не вынесу.
Давид фыркнул.
– Если от меня кто-то залетит, отец мне сам все оторвет. Ты же знаешь, у меня даже невеста есть.
Приличная девушка из хорошей семьи, между прочим. Девственница, мамы-папина дочка, скромная и послушная. А вы как хотели?
Погулять можно с любой. А жениться…
Каких детей ты можешь получить от девицы, которая роту солдат через себя пропустила? В определенных вопросах Давид был и оставался типично восточным мужчиной. А его отношение к женщинам…
А что тут скажешь? Если человек не видел от женщин ничего, кроме доступности?
– Обещаю этого Малене не говорить.
– Вот и не говори.
Джип мчался по дороге. Блондинка на заднем сиденье дула губки.
Не гады, а? Она к ним со всей душой, а они…
У-у-у-у-у…
* * *
А Матильда и Малена гуляли. Оказывается, очень интересно показывать подруге то, чего нет в ее мире. Вот Матильде был интересен портовый город. А Малене – музеи и выставки.
Закончили девушки день в драмтеатре, совершенно случайно взяв билет на «Фигаро», и домой шли в великолепном настроении. Его не испортила даже тетя Параша, которая словно нарочно подстерегала у подъезда.
Сидела, грызла семечки, плевала шелуху прямо на асфальт…
Матильду передернуло.
Она тоже могла погрызть семечки, и даже с удовольствием, просто позволяла себе это нечасто. Калорийные, гады!
На сто грамм пятьсот килокалорий, при дневной норме в тысячу пятьсот. Слопал – и считай, треть пищи на день себе обеспечил. А ведь кушать-то хочется…
Да и зубы потом болят.
Но иногда душа просила, тогда они с бабушкой покупали сырые семечки, лично жарили их в духовке, проверяли на готовность, потом устраивались перед телевизором или монитором с какой-нибудь хорошей комедией…
Это был почти ритуал.
А вот так, плюясь на асфальт…
Бэ-э-э-э…
– Добрый вечер, – поздоровалась Матильда и собиралась уже было проскочить мимо, но куда там!
Тетю Парашу мог остановить только танк. И то не каждый. Невысокая, почти идеально шарообразной формы, с жиденькими волосенками и руками, подходящими самке гориллы, она неотвратимо надвигалась на девушку, распространяя вокруг себя запахи пота, пива и семечек.
– Добрый вечер, Мотенька. Составишь мне компанию? Посидим, поговорим…
Матильда отодвинулась.
– Нет, простите. Я спешу.
– Откуда ж ты так поздно?
– Из театра. А что?
– А что ж тебя молодой человек не проводил? – Тетя Паша смотрела, прищурившись. Маленькие глазки буравчиками ввинчивались в девушку.
– Я обязана вам отчетом в своей личной жизни? – Малена подменила подругу, которая намеревалась уже послать наглую тетку в пешее эротическое путешествие. – Не припомню.
Тетка нахмурилась:
– Вот ты как… а мы ведь с твоей бабушкой друзьями были…
– Не льстите себе, – тем же тоном отозвалась Малена.
Ага, как же. Пафос с рельсов не собьешь…
– Я Маечке обещала, что пригляжу за тобой…
– Я освобождаю вас от данного слова, – пожала плечами Малена.
– Перед Богом…
– Сходите в церковь. Там вам повторят то же самое.
– Да, не думала я, что внучка моей подруги так низко опустится…
Голос у мерзкой тетки был поставлен просто отлично. В доме начали открываться окна, выглядывали люди…
Малена выпрямилась.
– Любезнейшая, до чего я опускаюсь? Я что, сижу на скамеечке рядом с пьяными парнями и позволяю себя щупать? Я нажираюсь как свинья и засыпаю в клумбах? Я заплевала весь двор? Я устраиваю в своей квартире бордель? Нет и нет! В отличие от вашего, кстати, сына! Будьте любезны, займитесь воспитанием своего отпрыска и не обращайте на чужих внимания.
– Ах ты…
Продолжить тетя Параша не успела.
Из окна раздались аплодисменты.
Дядя Вася, старый алкаш, которому регулярно доставалось от Петюни, хлопал в ладоши.
– Правильно, Мотя! Так ее… старую! Пусть своего… успокоит, а то… и… уже всех по…!!!
Матильда была забыта окончательно и бесповоротно. Тетя Параша повернулась к новому врагу и заверещала на весь двор, давая девушке возможность покинуть поле боя. И только дома выдохнуть:
– Уф-ф-ф… повезло.
– Отвратительная тварь, – согласилась с подругой Малена.
– Но поделать с ней я пока ничего не могу…
– Ну и плевать на нее тогда! Бесенька, девочка, смотри, что я тебе принесла!
Матильда посторонилась и наблюдала, как кошечка мяукает и трется о руки Малены. И получает витаминки, которые с радостью съедает с ладони. А потом лезет на плечо и принимается тереться о щеку и мурчать…
Во дворе до сих пор орали…
Ну и плевать на них, гадов! Все равно день удался!
