14
Гэдиман медленно покачивался в сети, взад и вперед, взад и вперед. Он выглядел жутко. В кошмарное болото под ногами ученого еще падали капли крови, мозг был выеден, и лицо под снятой крышкой черепа, в кровавой маске казалось нечеловеческим. Глаза ученого были открыты, но видели они разве что посмертие – если таким ублюдкам оно полагалось. В конце концов, он уже умер в аду.
Пока Новорожденный поглощал мозг Гэдимана, словно пудинг, грудь бьющегося в агонии ученого разорвал изнутри небольшой грудолом. Новорожденный не проявил к нему ни малейшего интереса, и грудолом скользнул в кровавый пруд. Рипли знала, что забыть эту сцену она не сможет никогда, ни в этой жизни, ни – на этой мысли она с трудом подавила истерический смех – в следующей.
Она по-прежнему лежала, скорчившись, на полу хранилища, пытаясь казаться маленькой и незаметной. Лежала тихо, абсолютно неподвижно, подобно висевшим на стене людям, которые, к своему счастью, так и не пришли в сознание. Рипли им завидовала.
Она не шевелила даже пальцем, боялась моргнуть, боялась вздохнуть. Она ждала, что Новорожденный теперь, закончив с телом Гэдимана, обратит внимание на что-то другое.
Существо оглядело хранилище, взглянуло на плавающих чужих, на частично пожранную тушу матери, на покачивающееся тело Гэдимана. А потом массивная голова медленно повернулась, и он жутко осклабился на Рипли.
Новорожденный медленно, с паучьей ловкостью пополз к ней по стене хранилища, цепляясь рукам и ногами за загустевшие нити слизи.
Рипли пыталась держать в узде дыхание, страх. Чем ближе подбирался монстр, тем яснее она видела черты его лица – и лучше от этого не становилось. Кожу пятнали кровь и розоватая мозговая ткань, кусочки которой застряли в длинных зубах. Когда Новорожденный обдал ее лицо дыханием, Рипли явственно ощутила запах свежей крови.
Лицо монстра было в ширине ладони от ее собственного. Рипли дрожала, пытаясь сдержать страх, инстинктивное стремление бежать в панике.
Она никак не могла до конца поверить, что все закончится вот так. Все страдания. Вся борьба. Придется ли ей снова пройти через это в каком-то другом воплощении? Сделает ли злобное ублюдочное божество, которое управляет этими ее жизнями, так, что она продолжит рождаться в одном и том же кошмаре снова и снова? Разве не заслужила она после всего, что было, второго шанса в каком-то ином варианте событий?
Рот Новорожденного открылся, и из него выполз извивающийся язык. Рипли застыла, стараясь не думать о том, что ее череп вскроют, а мозг сожрут.
Язык метнулся к ней – лишь для того, чтобы нежно коснуться лица, слизывая липкую слизь. Рипли моргнула, ожидая неизбежного продолжения. Существо лизнуло ее снова, словно чудовищная кошка, потом еще и еще, очищая лицо, шею, плечи Рипли от попавших на нее отходов и кусочков внутренностей. Новорожденный ласково вылизывал ее начисто. Он не торопился, старался не повредить нежную кожу, не потянуть за прядь волос. Даже касания когтистых рук казались нежными, словно создание хотело убедиться, цела ли она, не ранена ли. Жесты напоминали о верном питомце: о собаке, которая вечером приветствует хозяина, о кошке, которая просит, чтобы ее погладили.
И пока чудовище чистило ее лицо, трогало ее тело, когда оно отказало в уже представшей перед мысленным взором смерти, Рипли заглянула в его глаза – такого же оттенка карего, как ее собственные – и увидела там…
В этот миг телепатическая связь просочилась, тронула ее разум, нашептывая о генетической общности, которую невозможно было отрицать. И в ней нашлось всё: ее тяга к влажному теплу яслей, сила и поддержка себе подобных. Лишь миг назад она страдала от одиночества индивидуальности, но теперь ей дали шанс – снова – воссоединиться, возрадоваться с ними вместе. Она находилась в яслях. Она могла воссоединиться с воинами и стать королевой, воспитателем для Новорожденного. Вот почему она жила.
Потому что эта человеческая оболочка, эта Рипли была их общей матерью. Первой маткой. Первым воином. И она прожила достаточно, чтобы узнать все, чтобы разделить с ними славу. Рипли была краеугольным камнем улья. Воспитателем в яслях. Основой Новорожденного.
Вот каким был ответ на заданный ею вопрос. Почему? Вот почему.
Глядя в живые карие глаза, отражение ее собственных, Рипли положила руку на череп Новорожденного. Ладонь скользнула по длинной голове, похлопывая по ней, как она когда-то делала с Эми, поглаживая, как когда-то делала с Тритончиком. Это был ее ребенок, такой же, как девочки.
Новорожденный издал тихий мяукающий звук, посмотрел ей в глаза, и Рипли почувствовала, как усиливается, становится глубже телепатическая связь. По сравнению с остальными она была совсем другой, и одновременно похожей. Но на этот раз в ней было что-то еще, что-то несомненно человеческое. Рипли словно соединилась с частью самой себя, с искаженной, злой частью, которая проистекала из ее яростного стремления выжить, из ее упорства и целеустремленности.
Идеальный организм.
Идеальный для?..
А потом она услышала голос, поднявшийся из глубин памяти – памяти, которую ей случайно вернули чужие. Голос Тритончика, каким она услышала его впервые в инкубаторе: «Моя мамочка всегда говорила, что монстров не бывает. Настоящих. Но они есть».
Рипли, на разум которой по-прежнему давила вся мощь телепатического контакта с Новорожденным, содрогнулась от ужасающей чуждости существа, желавшего получить ее преданность.
Новорожденный бездумно повторил слова Тритончика: «Я знал, что ты придешь».
Слышать эту полную любви фразу от подобной карикатуры на живое существо… У Рипли к горлу поднялась тошнота.
А потом она услышала искаженный механический голос Колл: «Почему ты живешь? Как ты это выносишь? Как ты выносишь… себя?»
«У меня нет особенного выбора», – ответила она тогда, веря в свои слова. У нее не было настоящего выбора с того момента, когда она проснулась от криосна не в той части космоса.
Но теперь у нее был выбор. Наконец-то у нее появилась возможность сделать настоящий выбор.
Рипли спросила тогда у Колл, подразумевая людей: «Почему ты беспокоишься об их судьбе?»
Но теперь она задавала себе тот же вопрос. Почему ей не все равно? Что люди для нее сделали, почему ее так волнует их судьба? Может, теперь именно она, Рипли, будет новой уродской моделью…
Рипли обратилась к связи с себе подобными, пытаясь найти, кем и чем она является – чтобы сделать правильный выбор. Она искала силу и безопасность яслей, но ничего не нашла. Вместо них были лишь боль, лишь ужасное ощущение потери. Она ощущала себя пустой. Опустошенной. Так, как она чувствовала с рождения.
И пока Рипли искала телепатическую связь, глубоко внутри она слышала голоса двух девочек, человеческих детей, которые звали ее через года: «Мама! Мамочка!»
Глядя в водянистые, рептилоидные глаза Новорожденного, Рипли с горестным стоном отвела руку. Она сделала выбор.
Она получила ответы на свои вопросы. Они крылись в самих ее генах. Несмотря на соблазны чужих, несмотря на их силу и мощь, чистоту их предназначения, Рипли знала, что ей придется это вынести. Ради спасения человечества. Вот в чем крылось ее предназначение, очищенное, усиленное примесью их генов. Она была Рипли. Всегда была ею, и никогда не сможет стать никем иным. Рипли. Она их уничтожит. Силой.
Сделав глубокий вздох, чтобы успокоиться, Рипли осторожно поднялась. Глядя на Новорожденного, она старалась думать только хорошее о нем и воинах, которые внезапно лишились руководства и пытались понять, что им делать теперь, после смерти королевы.
Когда она встала, Новорожденный отступил на шаг. Рипли же принялась ощупывать нити паутины, которая покрывала стены хранилища от пола до потолка. Найдя более толстые и эластичные пряди, она взглянула на Новорожденного. Получужой наклонил уродливую голову, пытаясь понять смысл ее действий.
Рипли посмотрела вниз, в озеро из крови и отходов, и облизала губы. Из глубин памяти всплыло еще одно воспоминание: котел расплавленного, раскаленного до белизны свинца. Так, ладно… ей доводилось прыгать и в худшие резервуары – но на этот раз подобного не требовалось.
Пропустив пряди вокруг запястий, Рипли подтянулась, как акробат, и принялась карабкаться на стену. Но даже когда она искала, куда поставить ногу, за что взяться, взгляд ее не отрывался от потолка. Все это время Новорожденный с интересом наблюдал за Рипли, но она сохраняла спокойствие, держась за нейтральные мысли.
Когда она забралась выше, Новорожденный отошел туда, откуда Рипли было лучше видно. Там к нему присоединились двое воинов. Они плыли, как крокодилы, а тянущиеся следом хвосты извивались так, словно им тоже было интересно.
Неторопливо, чтобы не взбудоражить чужих, Рипли карабкалась все выше, пытаясь различить свет индикаторов. Когда она, наконец, его обнаружила, с нее градом лился пот. И все это время она пыталась сохранять спокойствие. Чтобы не выдать свои намерения Новорожденному, Рипли начала мурлыкать песню, внезапно возникшую в памяти:
– Ты… моя… счастливая… звезда…
Наконец, забравшись еще выше, она нашла то, что искала – рукоять в потолке, которая открывала люк на верхние уровни. Распахнув его, Рипли обернулась к Новорожденному и ощутила в своем разуме изумление зверя от ее предательства. Монстр встал в полный рост, угрожающе протянул вверх руки и издал крик – вызов той, что предала его. Затем Новорожденный вспрыгнул на ближайшую стену и полез следом за Рипли, но у нее было слишком большое преимущество. Рипли выбралась через люк, захлопнула его за собой и заперла, надеясь, что крышка удержит разъяренного монстра. После этого она вскочила на ноги, повернулась и бросилась бежать, оставляя за спиной крики ярости, доносившиеся даже через закрытый люк.
* * *
– Мы отсюда вообще улетим? – спросил Джонер, и Колл расслышала в его голосе нотки паники.
– Улетим, – Врисс говорил спокойно, но Колл различила напряжение и в его словах тоже. – Не гони.
Земля заполняла весь обзорный экран. Она оставалась в основном голубой планетой с разбросанными облаками, но теперь почти две трети ее скрывало гигантское металлическое кружево – часть разветвленных космических станций, которыми управляли корпорации в тесном сотрудничестве с планетарными правительствами. Сеть походила на незакрытую раковину, которая вращалась чуть быстрее планеты. Колл знала, сколько людей жили на орбите – и могла в любой момент получить обновленную информацию, – но ей не нравилось думать об этих числах. По сути, на Земле обитали почти исключительно безработные и те, кого лишили гражданских прав. Большая часть работы, которая имела смысл, выполнялась на орбите и в колониях. Несложно было выбрать совершенно не заселенный участок, чтобы разбить там «Возничего». Джонер не соврал: Земля действительно стала отстойником.
Колл разговаривала с «Бетти» через порт в руке, уточняя время вылета с «Возничего». Она уже задала большому кораблю курс, который провел бы его мимо сети и столкнул с Землей в наиболее безлюдной точке центральной Австралии.
Ждать оставалось недолго. Вскоре они улетят, оставив всё позади.
Колл вздохнула. Она так и не смирилась с тем, что придется оставить и Рипли.
Крылья «Бетти» развернулись вертикально – кораблик готовился оторваться от причала.
Несмотря на то что «Бетти» поставляла ей данные напрямую, Колл не отрывала взгляда от мониторов. Вдвоем с Вриссом они отслеживали поток информации о текущем состоянии «Бетти». Стабилизатор в грузовом отсеке работал, и это означало, что ремонт, которым они с Вриссом занимались перед стыковкой с «Возничим», удался. Небольшая проблема возникла с давлением в гидравлике ворот шлюза – виной тому могла быть утечка. Должно быть, что-то случилось, когда они расстреливали эмбриона чужого, выбравшегося из Пурвиса – или пуля пробила трубу, или кислота проела где-то дыру. В корабле такого размера любая потеря давления могла повлиять и на другие системы. Что ж, шлюзы они закрыли, так что это не должно помешать вылету…
– Колл, – рявкнул Джонер, потеряв терпение, – вы закончили с «Бетти»?
Земля на экране все росла – и тянула «Возничего» вниз, готовясь в последний раз принять корабль в свои объятия.
– Готовность, – ответила Колл, не прекращая расчетов. Получалось впритык. Она пожалела об отсутствии Хиллард. – Я закрываю шлюз доков. – И, не глядя на Врисса, добавила: – Отключаю держатели по твоей команде.
Она слилась с кораблем, она стала «Бетти». Это было странно, но и приятно тоже.
Последовала долгая, слишком долгая пауза, и Колл оглянулась на Врисса. Тот нервно осматривал панель управления.
– Верно… – пробормотал он. – Просто нужно… найти этот… переключатель вертикальной тяги.
Ди’Стефано наклонился над плечом инженера и встревоженно поинтересовался:
– Ребята, вы же умеете управлять этой штуковиной?
Рипли неслась по коридору так быстро, как только могла. Дорогу к «Бетти» она находила практически инстинктивно. Голос Колл – голос «Возничего» – непрерывно повторял предупреждение об эвакуации, сообщал, сколько осталось минут и секунд до столкновения. В какой-то момент она раздраженно огрызнулась:
– Быстрее бежать я не могу, черт тебя дери!
Повернув за последний угол, она увидела, как массивные ворота, которые вели к доку «Бетти», начали закрываться. Корабль сообщил голосом Колл:
– Ворота шлюза закрываются. Соблюдайте осторожность.
– Не-ет! – взвыла Рипли и рванулась вперед. Дверь опускалась. Бросившись на полном ходу на пол, Рипли скользнула в щель, а ворота, уйдя в паз, едва не оторвали ей каблук. Тяжело ударившись о палубу, Рипли отчаянно хватала ртом воздух. А потом она услышала громкий лязг – разомкнулся первый швартовочный магнит.
– Нет! – крикнула Рипли, словно ее могли услышать на борту кораблика.
Вскочив, она помчалась к «Бетти». Лязгнув, разомкнулся второй магнит. Набирая скорость по платформе, Рипли бежала все быстрее и быстрее, пока не увидела корабль – и последний магнит еще держался. Пять метров. Три…
* * *
Внезапное движение на одном из внешних экранов «Бетти» привлекло внимание Колл. Она взглянула на изображение и увидела…
– Вот черт! – заорала Колл, выдергивая из себя кабель. Выпрыгнув из кресла, она наклонилась над плечом Врисса. – Это Рипли! Она идет сюда! Она почти здесь!
Нагнувшись над Вриссом, она положила руки на панель управления шлюзами.
– Колл, черт тебя подери! – крикнул сбитый с толку Врисс. – Мы почти отсоединились! Мы не можем ждать!
– Мы ее не оставим! – крикнула в ответ Колл и ударила по кнопке, открывающей двери грузового отсека.
С криками ярости на то, что его бросили, Новорожденный, наконец, протиснулся через узкий люк в потолке хранилища отходов на верхний уровень «Возничего». Кровь из свежих порезов сочилась на пол; поднялся дымок, и металл начал быстро таять. Кислотная кровь помогла Новорожденному выбраться, расширив дыру настолько, чтобы в нее пролезло его огромное тело.
Когда раны начали затягиваться, Новорожденный огляделся и заметил Рипли. Женщина как раз скрылась за углом коридора. Она бежала быстро, но он все равно мог найти ее, мог идти по следу человеческого клона, используя связь между разумами.
Оскалив зубы – частично чужого, частично человека, – он прыжками понесся за своим праобразом по темным коридорам обреченного корабля.
* * *
Последний магнит еще держался, и Рипли изо всех сил бежала к кораблю. Загрузочная платформа и все трапы были уже убраны, и корабль нависал над пропастью туннеля в ожидании, когда снимут последние путы и можно будет выплыть из гавани.
Рипли задумалась, как ей попасть внутрь, но тут внезапно открылся шлюз грузового отсека. Не теряя времени на сомнения, Рипли добежала до края платформы и прыгнула, как пловец в погоне за золотой медалью. Она пролетела три, пять, семь метров и тяжело упала на пол грузового отсека «Бетти». От удара перехватило дыхание. Рипли лежала, хватая ртом воздух, и ждала, когда двери закроются снова.
Она считала про себя, но ничего не происходило. Внезапно на нее накатило ощущение дежавю. Рипли уже приходилось где-то когда-то ждать, когда же закроются, оградив ее от опасности, другие двери. Но воспоминание осталось слишком размытым, Рипли не могла на нем сосредоточиться. Оглянувшись на закрытую дверь шлюза, через которую едва успела проскользнуть, Рипли увидела, как массивная панель дрогнула, словно что-то врезалось в нее снаружи.
И еще раз.
И еще.
Не желая ощущать связь, Рипли закрыла глаза, хотя и знала, что это не поможет. Они никогда ее не отпустят, никогда не откажутся от того, что считают своим. Не в этой жизни. Возможно, и никогда.
Оглядев грузовой отсек, она узнала некоторые механизмы и приборы, жизненно необходимые для корабля в целом. Ее изумило, насколько знакомым казалось все, связанное с управлением космическим кораблем. Прошло столько времени. Другая жизнь. Другое тело. Рипли заставила себя отбросить воспоминания. Сначала нужно было разобраться с текущей проблемой. Предполагалось, что этот отсек закрыт и изолирован от вакуума. Если двери не закрыть, им ни за что не пережить отделения от «Возничего». Знает ли об этом команда? Работают ли камеры наблюдения в отсеке? Рипли огляделась, но так и не смогла понять, были ли там вообще камеры.
Заставляя себя двигаться, действовать, она с трудом поднялась. Корабль дернулся в зажимах. Рипли чуть не упала снова, но успела схватиться за панель ручного управления шлюзом. Схватившись за рукояти, она попыталась закрыть двери, прикладывая всю свою нечеловеческую силу.
Внезапно дверь со скрипом начала медленно опускаться. Времени оставалось так мало… Положившись на механику, Рипли отпустила рычаги и бросилась к трапу, который вел в рубку. За скрипом и визгом металла она так и не услышала, как гул, с которым Новорожденный бился в двери шлюза, резко прекратился.
– Она с нами! – сказал Врисс Колл, как только Рипли запрыгнула в грузовой отсек. – На борту. А теперь давай отсюда убираться.
Он неуверенно нажал несколько кнопок. Это должно было подготовить «Бетти» к спуску по туннелю, проходившему через длинный причальный отсек «Возничего». Как только «Бетти» пройдет половину пути, Врисс откроет внешний шлюз. Огромный военный корабль уже вошел в ионосферу. У них оставалось мало времени.
«Слишком мало», – подумал Врисс.
Вот теперь он действительно занервничал. Спуск нужно будет начать, как только закроются двери грузового отсека.
Вместе с Колл они смотрели на экран. Рипли медленно поднялась, откинула с лица волосы, затем взялась за ручное управление, и двери начали опускаться. Вриссу этого хватило. Он переключил мониторы обратно на вывод информации, требующейся ему для побега с падающего на Землю «Возничего», и быстро просмотрел полетный план Колл, разворачивающийся на экране.
«Выглядит неплохо», – подумал пилот поневоле и дал команду начать спуск.
И в этот момент экран вспыхнул красным, а внизу появилось сообщение, которое Врисс действительно не хотел видеть. Он быстро ввел несколько команд, но сообщение не изменилось.
– Колл, – он говорил тихо, но не скрывая беспокойства в голосе. – Я не могу закрыть эти чертовы двери.
– Ты – что?! – вскинулся позади них Джонер. – Мы не можем войти в атмосферу с дверьми нараспашку!
– Рипли почти удалось их закрыть в ручном режиме, – ответил Врисс, не отрывая взгляда от экрана, на который транслировались сообщения об ошибках. – Но они остановились на полпути. Я не могу их сдвинуть.
– Дай я попробую, – быстро сказала Колл, снова подключаясь к кораблю. – «Бетти», поговори со мной.
* * *
Из-за выхлопа двигателей «Бетти» в причальном отсеке собирался пар, поднимаясь вслед за Рипли в грузовой отсек. Пар обволакивал оборудование и груз, словно стелящийся по земле кладбищенский туман. Когда причальный отсек подготовился к отбытию «Бетти», воздушные потоки изменились, и пар отнесло в сторону. Серые влажные щупальца, которые вползали через двери грузового отсека, внезапно сдуло единым порывом ветра.
Оставив стоять одинокую фигуру.
Протиснувшись через узкую щель в дверях, которые преграждали ему путь к кораблю, Новорожденный увидел, как отсоединяются магниты. Увидел стоявшую внутри Рипли и негромко зарычал от жажды отомстить той, кто предала его, предала королеву, предала весь улей. Дождавшись, пока снова сгустится серая пелена, Новорожденный опустился на все четыре лапы и крадучись двинулся к кораблю. Существо скрытно пробиралось к своему новому дому, и на его костистом лице плясала ухмылка. Новорожденный не знал, что это за место, но мать – та, что так старалась покинуть своего ребенка, – привела его сюда.
Когда новый пассажир вбежал в рубку, все повернулись, как один.
– Рипли! – воскликнула Колл, разворачиваясь вместе с креслом. Почему-то ей нужно было увидеть Рипли, чтобы убедиться, что та на самом деле здесь.
– Привет, – выдохнула женщина.
Когда Рипли проходила мимо Ди’Стефано, он ухмыльнулся:
– Черт, я думал, ты померла!
Рипли отстраненно кивнула:
– Мне это часто говорят.
– Рад, что ты выбралась, – продолжил Ди’Стефано. – Я бы сказал: «приятно тебя видеть», но, господи, женщина, ты жутко выглядишь. Да и пахнешь!
Рипли наклонилась через плечо Врисса, изучая выведенные на экраны данные.
– Почему мы еще не летим?
По показаниям приборов она видела, как мало времени у них осталось. Со своего места во втором ряду Колл взглянула на Врисса. Он исходил потом, явно не в силах справиться с задачей.
– Я просто… э… я пытаюсь найти этот… как его… ручное управление… вот это? – он неуверенно потянулся к переключателю.
Джонер наклонился вперед, словно для того, чтобы помочь, но Рипли оттолкнула его и сбила руку Врисса в сторону.
– О, Господи!.. – с отвращением пробормотала она и опустилась в кресло второго пилота, рядом с Вриссом.
«Кресло Элджина», – с болью вспомнила Колл.
– Да что ты понимаешь в управлении этими!.. – злобно начал Джонер, но Рипли нетерпеливо его оборвала:
– Шутишь, что ли? Этот кусок дерьма старше меня.
Ее руки летали над панелью управления, нажимая кнопки, щелкая переключателями. В половине случаев Рипли на них даже не смотрела.
– Просто открой чертов шлюз, – приказала она Вриссу.
Тот с радостью передал Рипли управление – за исключением экрана, от которого никак не мог оторваться. Паралитик кивнул на сообщение:
– Мы не герметичны! Смотри! Люк!
– Я его закрыла, – спокойно ответила Рипли.
Джонер перегнулся через спинку ее кресла и ткнул пальцем в экран Врисса.
– Вот этот чертов люк!
Рипли взглянула на собственный экран, на котором мерцало то же сообщение.
Движения Врисса снова обрели былую точность. Сейчас перед ним стояла задача, которую он понимал.
– Снова эта хрень! Мы потеряли давление в гидравлике. Там-то что случилось?
Джонер наклонился через его плечо, вчитываясь в сообщение, а затем повернулся к грузовому отсеку.
– Может, я смогу закрыть его силой.
– Я уже пыталась, – заметила Рипли.
Судя по выражению лица Джонера, он понял, что лучше у него вряд ли получится.
Колл вскочила, поспешно отсоединяясь от корабля. Все равно здесь от нее сейчас не было никакой пользы.
– Я займусь!
Уже направляясь к люку, она приостановилась, поймав на себе взгляд Рипли. Он словно говорил: «Разумеется, я понимаю, кто именно меня впустил». На лице Рипли явственно читалась благодарность. Робот коротко кивнула.
Рипли, едва выдавив слабую улыбку, снова повернулась к мониторам.
Судя по приборам, получалось, что «Бетти» медленно выплывает из дока. У Колл оставалось не так уж много времени до того, как откроется внешний люк. Но, если это произойдет, только у нее будут шансы там выжить. Протолкавшись мимо кресел, она бросилась в грузовой отсек.
* * *
Когда за спиной закрылись двери рубки, Колл приостановилась, чтобы оглядеться. Грузовой отсек простоял открытым не дольше минуты, но те твари двигались невероятно быстро. Могла ли одна из них пробраться на борт, пока они все занимались подготовкой к вылету?
Одна мысль об этом заставляла ее нервничать. Колл ощутила, как волоски на шее становятся дыбом. Цепи и тали раскачивались под потолком и бренчали, словно отзывались эхом на ее беспокойство.
Колл осторожно подобралась к аварийной панели и изо всех сил потянула рычаг вниз, в надежде, что механизм все-таки сработает, несмотря на пробитую гидравлику. Экранчик вспыхнул красным, затем зеленым. Мучительно медленно дверь начала опускаться – и снова остановилась всего в полуметре от пола.
Голос Врисса прозвучал из интеркома так внезапно, что Колл подскочила.
– Колл? Колл?
Прежде, чем она успела ответить, сзади мелькнула какая-то тень. Колл немедленно замерла, насторожив все чувства. Тень двинулась, мелькнула снова. Ощущая чье-то присутствие, Колл медленно обернулась, приготовившись к встрече с тем, что пробралось на борт «Бетти».
– Колл? – позвал Врисс. – Колл?
Рипли умело вела корабль вниз мимо первого ряда причалов, по направлению к огромному шлюзу «Возничего». Но, даже занимаясь «Бетти», она постоянно поглядывала на экран, где горело сообщение о том, что двери грузового отсека так и не закрылись.
«Здесь ничего нет», – раздраженно подумала Колл, пытаясь оценить, не могли ли повреждения от выстрела Рэна повлиять на сенсорные реакции.
Оглядев пустой отсек, она решила, что всему виной непрестанное покачивание цепей и талей. Призрак движения, и больше ничего. Колл заставила себя снова сосредоточиться на том, чтобы закрыть двери.
«Нужен рычаг».
И тут она впервые заметила все эти бесформенные тени, которые отбрасывали снаряжение и грузовые контейнеры разных форм и размеров. Внезапно все это превратилось в скопище укрытий и потайных уголков.
«Найди рычаг!» – жестко приказала она себе, раздражаясь от собственных воображаемых страхов.
Ситуация, в которой они оказались, и без того была достаточно жуткой. Заметив длинный металлический прут, Колл подняла его, оценивая вес и прочность. В самый раз.
Корабль чуть изменил положение, и неожиданно раздался скрежет механизмов. Звук заставил Колл настороженно оглядеться. Цепи резко звякали друг о друга в полумраке.
«Занимайся дверью!» – напомнила она себе, поворачиваясь спиной к грузовому отсеку.
Уперев стальной прут, Колл навалилась на него, пытаясь опустить застрявшую рукоять до конца.
Внезапное ощущение чуждости накатило с такой силой, что Колл уже не могла его игнорировать, даже ради дверей шлюза. Раздался звук, похожий на свистящее дыхание. Ощущение тепла, словно кто-то выдохнул. Чувство, что что-то рядом. Что-то опасное…
Напрягшись всем телом, Колл повернулась. Механизм, который заменял ей сердце, резко ускорил пульсацию.
И на этот раз оно стояло там по-настоящему, прямо перед ней. И оно было огромным. И кошмарным. Из теней поднялось самое жуткое видение, какое только доводилось видеть Колл – а она повидала немало кошмаров. То, что стояло перед ней, не было обычным чужим. Оно выглядело как ужасающая помесь между обычной тварью и ангелом смерти. Лицо его походило на череп, и тварь скалила на Колл зубы словно в пародии на человеческую ухмылку. Монстр казался крупнее прочих чужих, а из-за легкого сходства с человеком выглядел еще более жутким.
Колл никогда таких не видела – ни в старых книгах, ни на «Возничем». Да, существо находилось в родстве с обычными чужими, она это понимала даже сейчас, застыв от ужаса. Но отличия… это последний подарок Рэна?..
Человеческие черты невозможно было ни с чем спутать.
«О, Господи… гены Рипли!..»
Нужно было убираться отсюда. Убраться подальше от этой твари.
И тут существо шагнуло к ней, протягивая невероятно длинные руки.
Колл казалось, что она приросла к палубе. Она не могла двинуться. Не могла думать. Мозг вошел в режим перегрузки, и она только смотрела, как жуткая тварь тянется к ней. Но рука прошла мимо. Чужой ухватился за одну из балок на заклиненной двери, а потом, к изумлению Колл, дернул вниз, вгоняя ее в паз.
* * *
– Она заперла дверь, – сообщил Рипли Джонер, когда предупреждение на мониторе позеленело и сменилось индикатором готовности. Он опустился в кресло Колл и переключил свой монитор на внешние камеры. – И времени не осталось. Открывай ворота, пока мы с Землей не поцеловались.
Рипли слушала вполуха. Она работала с панелью управления, набирая команды, которые Колл, вероятно, куда быстрее прогнала бы через разъем в руке.
– Включай полную вертикальную тягу! – велел Врисс. – Мы еще можем уйти чисто, – он взглянул на Рипли, – но впритык. И это будет непросто.
Рипли кивнула. Странно, но ей трудно было не смотреть на экран. Но Колл закрыла двери. С ней все хорошо. А Рипли ждали более важные дела.
Не отрываясь от управления «Бетти», она ухитрилась пристегнуться. Сзади раздались щелчки: Ди’Стефано и Джонер последовали ее примеру.
«Это так знакомо, – устало подумала она, поправляя тяжелую сбрую на талии и плечах. – Как и управление кораблем. Все удивительно знакомо».
Компьютер «Возничего» голосом Колл неожиданно объявил из интеркома «Бетти»:
– Предупреждение. Процедурный сбой. Корабль не выравнивается для вертикальной посадки. Тормозные системы отключены. Столкновение неизбежно.
– Да что ты говоришь! – брюзгливо отозвался Джонер.
Ди’Стефано промолчал.
Рипли откинулась в кресле и расслабилась, словно им предстоял легкий прогулочный рейс.
– Почти… – тихо заметил Врисс.
Все застыло. Сразу. Скорость падения «Возничего». Скорость выброса «Бетти». Все совпало.
– Давай! – крикнула Рипли и включила полную тягу.
«Бетти» резко рванулась, и все собрались, напрягшись.
Врисс не волновался о Колл. В этот момент его занимали куда более важные вещи. Некоторые системы «Бетти» были не в лучшей форме, потому что у него так и не дошли руки до запланированного ремонта. Чтобы по-настоящему освободиться от «Возничего», «Бетти» требовалось быстро реагировать на команды, использовать полную мощность. У Врисса на этот счет были сомнения. Особенно теперь, когда за штурвалом не Хиллард…
Он покосился на Рипли, пытаясь осознать, как она оказалась здесь, откуда знала столько об управлении «Бетти», о ее недостатках, возможностях…
Неожиданно Рипли крикнула: «Давай!» и ударила по кнопкам.
Врисс уставился на экран, который показывал…
…внешнюю обшивку громадного военного корабля, множество огней, перемигивающихся с ночным австралийским небом. «Возничий» беспечно несся к Земле.
«Бетти» рядом с ним казалась игрушкой. После того, как кораблик выбросило из шлюза, он едва не разбился о днище «Возничего». «Бетти» показалась Вриссу всего лишь крошечным комком мусора, который выкинули с разогнавшегося самолета.
– Берегись! – предупредил Джонер.
– Берегусь! – заверила его Рипли, уводя крошечный кораблик по крутой дуге от «бегемота», угрожающего их раздавить.
«Бетти» виляла туда-сюда, пытаясь убежать от туши огромного корабля, и, наконец, вырвалась на свободу. Выровнявшись, она рванулась прочь, а «Возничий» продолжал падать к собственной гибели. Врисс на всякий случай уточнил запрос – только потому, что он знал: Колл было бы не все равно. Но буш был пуст. Ни городов, ни людей, просто мили и мили темной пустоши. На долгие годы кратер, оставшийся после падения «Возничего», станет самой интересной деталью пейзажа. Врисс и Рипли вдвоем пытались сохранить контроль над набирающей ускорение «Бетти», толкали корабль со всеми его древними механизмами все дальше и быстрее – чтобы спастись.
Колл так не боялась, даже когда спасалась от зачистки роботов. Она не в силах была думать, решать, едва могла реагировать. Монстр стоял между ней и дверью в рубку. Но это было неважно. Единственное, что имело значение в этот момент: сбежать. Куда угодно. Как угодно. Сбежать.
Новорожденный шагнул к Колл, но в этот миг корабль неожиданно дернулся, сбив их обоих с ног. И это сыграло роль пощечины, которая была необходима Колл, чтобы прийти в себя. Внезапно она снова получила возможность действовать.
Увернувшись от протянутой руки, Колл метнулась прочь так быстро, как только могла. Тварь помчалась следом, почти наступая на пятки, словно играла с ней, прежде чем убить.
Чудовище зашипело, и Колл почувствовала, как когти задели ногу. Резко повернув направо, она бросилась к технической яме под стабилизатором. Поняв, что добыча ускользает, огромный чужой протестующе взревел и прыгнул за ней, но Колл уже скрылась под брюхом огромного механизма.
Сжавшись, Колл перекатывалась, пока не ударилась в дальнюю стену. Она повернулась на месте и оглядела щели со всех трех сторон, пытаясь разглядеть преследователя. Она ждала, что тварь будет пытаться влезть за ней следом.
Но чужого нигде не было видно!
Воин последовал за Новорожденным из яслей просто для того, чтобы быть рядом с ним. Королева умерла, и воин не знал, что ему делать. Он думал, что Новорожденный использует Рипли, чтобы объединить их, дать цель, но Новорожденный не смог ее удержать. Почему – этого воин не понимал.
А теперь Новорожденный исчез, намереваясь убить Рипли, пожрать ее. Воин последовал за ним потому, что ему требовалась некая цель. Но цели Новорожденного он не разделял, и теперь просто бродил, сбитый с толку. Новое поколение выбралось из носителей и росло. Ясли завершены. Возможно, среди вылупившихся найдется новая королева, но воин не был в этом уверен.
Без указаний королевы у него не было ни приоритетов, ни амбиций, ни задачи. Возможно, лучше всего было просто погрузиться в спячку.
На корабле не осталось добычи: только воины, мертвые носители и молодняк. Коридоры выглядели непривычно пустыми. Улей потерял ценность. Без новых носителей он ничего не стоил. Но воин боялся, что без руководства королевы они могут никогда не найти новых носителей.
Из корабля раздался голос, и воин поднял голову, прислушиваясь.
– Столкновение через шесть секунд. Пять. Четыре…
Новорожденного на корабле уже не было.
«Да, – подумал воин, сворачиваясь в плотный шар, – пора впасть в спячку».
Голос корабля мягко сказал:
– Вот и всё…
На борту «Бетти» Ди’Стефано видел по экрану Врисса, что должно произойти. Он посмотрел на Рипли. Она словно полностью слилась с кораблем, о котором ничего не должна была знать. Губы сжались в мрачную линию, а глаза метались туда и сюда, ничего не упуская.
«Вот уж странная дамочка», – подумал он одобрительно.
Все-таки он восхищался ее способностью управиться с кораблем и всем прочим, что произошло. Ди’Стефано был привычен к космосу, но это был чертовски тяжелый полет. И он еще не завершился.
Голос Колл с «Возничего» мягко передал:
– Вот и всё…
И они все смотрели, как огромный корабль врезался в землю, подобно метеориту, взорвавшись так, что ночное небо осветилось на мили вокруг.
«Бетти» наблюдала за всем с очень почтительного расстояния, отлетев подальше. Но сам кораблик еще не спасся. Не совсем.
– Ого, – сказал за всех Джонер, когда небо полыхнуло гигантским взрывом.
Ди’Стефано знал, что это столкновение зарегистрируют все сейсмодатчики, по всей планете. Пусть-ка люди попробуют угадать, что произошло. Огненная буря ярилась внизу, пожирая все, чем был «Возничий», что он олицетворял. Как жаль, что они все слишком устали и заняты для радостных криков.
Он посмотрел на Рипли. В выражении ее лица смешалось многое: облегчение, удовольствие, тоска, неимоверная усталость и одновременно – глубокая сосредоточенность. Так что Ди’Стефано порадовался за нее про себя.
«Ты с ними справилась, дамочка. Снова – справилась».
Он чувствовал себя неплохо. Как только кораблик выправится, они приземлятся. «Возничий» уничтожен. Безопасность.
А потом он кое-что вспомнил.
– А мне всего три недели дослужить оставалось, – с тоской заметил Ди’Стефано. – Интересно, они поверят моей истории, или закроют меня подальше за то, что я говорю правду?
– Хэй, приятель, – ободряюще отозвался Джонер. – С удовольствием примем тебя к себе. Мы не слишком организованы, но ты – мужик способный. Прекрасно впишешься.
Они негромко рассмеялись. Чтобы по-настоящему получить удовольствие от шутки, все слишком устали.
– А где Колл? – обеспокоенно спросила Рипли. – Она уже должна была вернуться.
– Ты права, – согласился Врисс. – Она бы тут пригодилась. С полудюжины зон приходят сомнительные данные. Если она подключится обратно, то сможет понянчиться со старушкой, пока мы не приземлимся, – он включил интерком. – Колл, где тебя черти носят?
Одновременно Врисс переключил экран с дымящихся останков «Возничего» обратно на грузовой отсек.
Ди’Стефано пришлось наклониться над плечом Рипли, чтобы взглянуть на экран, но Колл он не заметил. В этот миг корабль яростно затрясся, а Рипли схватилась за управление.
Рядом с Джонером заискрила консоль, затем порвался шланг, и из него с шипением ударила струя пара.
– Вот дерьмо! – заорал здоровяк. Он спешно отстегнулся и принялся сражаться со шлангом.
– Эта штука разваливается! – прошипела Рипли сквозь зубы.
Врисс получил результаты быстрого сканирования, и они его определенно не порадовали:
– Давление нестабильно!
Джонер взглянул на Ди’Стефано.
– Будь добр, приведи Колл, а? Она бы нам тут пригодилась.
Отстегиваясь от сиденья и автоматически поднимая ружье, он услышал, как Джонер с отвращением проворчал:
– Да что там с этой бабой?..
«Хороший вопрос», – подумал Ди’Стефано, направляясь к двери, чтобы помочь Колл.
Из-под стабилизатора Колл слышала, как изменился гул – это значило, что они вышли из причального отсека «Возничего». Врисс с Рипли, должно быть, полностью сосредоточены на том, чтобы убраться как можно дальше от большого корабля. Слишком велик риск, что огромный военный корабль утянет их за собой по траектории, ведущей к столкновению с планетой.
Она задумалась о том, видел ли Врисс – или хоть кто-то еще – чужого на экранах, знали ли они, что с ней происходит.
Колл лежала совершенно неподвижно, гадая, куда делся чужой. Может, он лежит в засаде, ожидая, пока кто-нибудь придет ей на помощь?
Раздался резкий скрежет наверху. Колл напряглась, но не издала ни звука.
«Оно на стабилизаторе!»
Затем шум прекратился, и снова наступила тишина. Колл застыла в тревожном ожидании. Внезапно чудовище спрыгнуло вниз и распласталось на полу, пытаясь залезть в узкую щель под стабилизатором. Рука и часть жуткой головы протиснулись под механизм, и теперь тварь скребла пол в отчаянных попытках дотянуться до добычи.
Колл в ужасе прижалась спиной к стене. Она хотела бы раствориться, пройти сквозь металл, но дальше отступать было некуда. Когтистая рука оставляла борозды в толстых плитах грузового отсека, созданных, чтобы гасить удары. Содранные металлические полоски скручивались в жесткие черные ленты.
Чужой вопил от злости, тянулся, пытался ее нащупать, драл пол там, куда мог достать. Колл распласталась по стене и втянула живот.
Извиваясь, хлеща хвостом, щелкая когтями, как краб, существо билось, пыталось втиснуться дальше в узкий проход, достать ее. Длинные смертоносные когти метались у самого лица Колл. Чужой обезумел от ярости, но его голова оказалась попросту слишком крупной, слишком жесткой, чтобы влезть в пространство под механизмом. И все равно существо сражалось с физикой, с пространством, словно верило: стоит постараться сильнее, и оно, наконец, достигнет цели.
На следующем взмахе когти чуть не зацепили нос Колл.
