22. Беатрис Малони
«Макбет», Солнечная система
2692 год н. э., декабрь
Когда они достигли орбиты Сатурна, Беатрис Малони получила известие о падении станции «Харон». Она даже позволила себе немного отпраздновать это событие – внешне это выражалось в том, что она энергичнее зашевелилась в своём геле, а её губы расплылись в почти беззубой улыбке.
«Харон» был одной из их основных целей, сильно защищённой центральной базой Колониальных морпехов. Малони никогда не сомневалась в успехе, но всё же на данный момент это была величайшая их победа. Она приказала Чаллару разнести станцию на кусочки. Записи ликвидации «Харона» должны были разойтись по всей Сфере.
Теперь, лишившись своего лидера, самая мощная военная машина Сферы была обречена на бесславное поражение.
«Всё идет даже лучше, чем я ожидала», – думала Малони.
Но ей не давало покоя одно обстоятельство, тревожившее её, словно мелкая, но болезненная заноза под кожей. На несколько часов ей удавалось забыть о Лилии, но потом беспокойные мысли о беглянке возвращались.
Да и от Александра вот уже какое-то время не поступало никаких известий.
Частичка Искры, оставшаяся на «Макбете», вдруг увеличилась в размерах, без видимых причин почти вдвое нарастив массу и объём. Возможно, это было вызвано возвращением Надзирателя. Если же Надзиратель вернулся «домой» без Александра, то это означало, что андроиду не удалось выполнить поставленную задачу. В таком случае Лилия до сих пор находится на свободе.
Что ж, пусть даже так. Сейчас все зашло слишком далеко, чтобы её предательство повлекло за собой какие-то последствия. С начала Войны Ярости прошло всего два месяца, а они уже ведут бои в самом сердце Сферы Людей. И едва ли их теперь можно остановить. Да, Земля представляет собой самую защищённую планету во всей Галактике, и бои за неё будут нелёгкими. Но благодаря всем одержанным до сих пор победам они получили огромное преимущество. Теперь Ярость не сомневалась в своём окончательном успехе.
Малони в этом точно не сомневалась.
Как только Земля сдастся ей на милость, на планете начнётся период коренных преобразований. Для начала она установит свою абсолютную власть в Солнечной системе и во всей Сфере Людей. Вордсворт был глупцом, полагая, что побег дал Основателям возможность для роста и развития. Истинная свобода заключается в том, чтобы вернуться домой и стать полновластными правителями на родной планете.
Сейчас «Макбет» и три его части направлялись вглубь системы. Её собственное судно двигалось довольно медленно, позволяя другим кораблям выйти к позициям на солнечной стороне планеты. Это произойдёт немногим менее чем через трое суток. Земля, должно быть, уже вовсю готовится встретить наступление, особенно после падения «Харона», но Малони надеялась, что некоторые элементы неожиданности сыграют в их пользу.
– Госпожа, свежие новости, – обратилась к ней Дана. – Уничтожен один из кораблей, атаковавших станцию «Харон».
Удивление мгновенно сменилось яростью. Кровь Малони закипела, и она отвернулась, чтобы не выплеснуть свой гнев на помощницу, которая была ни в чём не виновата.
– Так просто? – спросила Малони, когда подавила гнев и к ней вернулась способность говорить.
– Нет, он не сдался легко. Сражение было тяжёлым. Корабль погиб достойно. Тысячи его солдат выжили, высадившись на станцию, несмотря на то что их судно развалилось на куски. Враг заплатил страшную цену.
На мгновение Малони показалось, что Дана произносит это слишком высокомерным и вызывающим тоном. Она повернулась и улыбнулась своей помощнице. Глаза Даны были широко распахнуты – возможно, она ожидала порицания – и сердце Малони смягчилось.
– Спасибо за новости, пусть и не слишком приятные, – сказала она. – Ты всегда была мне верной помощницей. Надеюсь, ты останешься такой и впредь.
– Конечно, останусь, – согласилась Дана.
– А теперь проводи меня на мостик.
– Госпожа, возможно, вам следует отдохнуть. Особенно учитывая то, что нам предстоит… – голос кораблерождённой затих, и она потупила взор.
«Конечно, – подумала Малони. – Дана права. Как это обычно и бывает».
Малони кивнула и позволила своей помощнице произвести все необходимые манипуляции.
После безвременной кончины Карета несколькими днями ранее Дана выполняла все обязанности в одиночку. Она протёрла влажным полотенцем обнажённые голову и шею Малони, провела диагностику платформы и принялась за прозрачный шар, в котором покоилось тело её госпожи. Гель в нём никогда не меняли – он восстанавливался сам собой и никогда не портился, требуя минимального ухода раз в несколько недель. Уход заключался в том, чтобы отцедить его через трубку, отфильтровать и вернуть обратно в шар. При этом из него удалялись частички кожи, волосы и небольшое количество отходов жизнедеятельности, которые до сих пор выделял организм Малони. Но Карет уже отфильтровал гель незадолго до прыжка в Солнечную систему, так что сейчас в этом не было необходимости.
Дана медленно очищала платформу и шар – гораздо медленнее, чем было нужно. При этом она словно выполняла священный ритуал, демонстрируя любовь и заботу. Малони знала, что Дана и Карет были парой. Сама она уже много десятилетий не испытывала основных человеческих инстинктов и потребностей, но всё же вспоминала о том времени, когда ей не были чужды любовь и горячие желания плоти.
– А что потом? – спросила Дана тихо, как будто обращаясь к самой себе.
Но этот вопрос тревожил и беспокоил Малони.
– После войны. Когда мы победим и Сферой будет править Ярость, а армии ксеноморфов возьмут под контроль все основные планеты. После того как исчезнет «Вейланд-Ютани», – продолжала Дана.
– Она не исчезнет, – сказала Малони. – Она продолжит существование под новым именем, и управлять ею будет Ярость.
– Но если не будет больше никаких сражений, то что тогда?
– Ты навсегда останешься моей помощницей, Дана. Ты мне… как дочь.
– Спасибо, госпожа, – на глазах молодой женщины выступили слёзы, и она отвернулась. Но всё же что-то продолжало её беспокоить.
– В чём дело?
– Я спрашивала не про себя. А про всех нас. Про Ярость. Мы так долго жили только одной целью, и теперь, когда победа близка, я не уверена…
– Каковы будут твои дальнейшие задачи? – предположила Малони.
Она понимала озабоченность и смущение Даны, рожденной уже после падения Вордсворта и Основателей. Сколько Дана себя помнила, перед ними всегда стояла только одна цель. Теперь, когда эта цель почти достигнута, ей, должно быть, кажется, что её жизнь лишается всякого смысла.
Без осознания того, что было «раньше», невозможно представить, что будет «потом».
На мгновение в этом усомнилась сама Малони. Она закрыла глаза и вообразила себе Землю, – как много раз до этого – Землю с Глобальным советом, которым управляют она и Старейшины Ярости, а косморождённые и новые рекруты командуют войсками и тем, что осталось от «Вейланд-Ютани».
Но можно ли будет назвать то, чем они управляют, настоящим домом? Такая мысль тоже неоднократно посещала её. Они столько времени провели за пределами Сферы Людей, что само понятие дома стало слишком неопределённым – подобно тому как понятие времени размылось с изобретением нор и искривления.
– Да, госпожа, – сказала Дана. – Мне кажется, я понимаю, к чему всё идет.
– Всё идет к тому, что Ярость наконец-то вступит в свои права, – сказала Малони.
Именно это она повторяла себе много раз в минуты сомнений.
– Речь идёт не о том, во что превратится Земля, или Марс, или десятки разбросанных по Солнечной системе колоний, но о доме. Основатели удалились отсюда, потому что стремились к свободе, и сейчас, когда мы вернулись, наша цель – ещё большая свобода.
– И больше никаких скитаний, – добавила Дана.
Эти слова прозвучали так, будто ей в самом деле будет не хватать этих скитаний.
– Ничто не помешает нам и дальше исследовать космос, – сказала Малони. – Мне предстоит открыть ещё много миров, а тебе – исследовать их.
– Значит, мы будем заниматься этим вместе? – спросила Дана с надеждой. – Вы и я?
– Мне всегда будет необходима помощница, – сказала Малони. – Но…
– Но вы не вечны…
Эту фразу Малони постоянно повторяла сама как угрозу или как обещание, как и то и другое одновременно.
– Да и перемены не дадутся нам так просто. Люди назовут нас злыми, и многие возненавидят вас или будут вас бояться.
– Возможно. Но многие могут принять нас как спасителей.
– Спасителей? Но от кого?
– От правителей, которые правили так долго, что человечество почти забыло, что значит свобода. Это одна из причин, по которой Вордсворт и Основатели покинули Землю. А правители – значит Компания, – она произнесла это слово так, как если бы оно было ругательством. – Со временем она превратилась в нечто большее, чем все те другие, что были до неё. Всевидящая, всезнающая, она была такой ещё до нашего исхода. Сейчас я только догадываюсь о том, какой она стала теперь. Я предполагаю, что падение «Вейланд-Ютани» для многих станет праздником.
Дана не ответила, продолжая с отвлечённым видом протирать платформу Малони.
– Тебя что-то ещё беспокоит?
– Мы убили столько людей, – ответила Дана. – Вы и вправду думаете, что оставшиеся в живых встретят нас как освободителей?
Малони подумала о станции «Харон» и о тысячах погибших на ней; о десятках тысяч погибших морпехов и гражданских в других местах, убитых как Яростью, так армиями её ксеноморфов. Об агентах Ярости, устраивавших акции саботажа ещё до того, как «Макбет» достиг Внешнего Кольца.
Она подумала о Мире Уивера и о той резне, которую генерал Масима там устроил, чтобы отвлечь Колониальных морпехов. В определённом смысле его уловка удалась. Теперь, когда «Макбет» дошёл до Солнечной системы, можно было отдать ему приказ о прекращении операции.
Но она медлила с этим. Потому что ей нравилось то, что они делали. Ей нравилось ощущение власти и чувство страха, которое они внушали человечеству. Ей нравилась ярость.
– Это не важно, – ответила она. – Когда мы придем к власти, мы будем слишком могущественными, чтобы переживать о том, как нас будут воспринимать.
– Слишком могущественными? – переспросила Дана. – Как «Вейланд-Ютани»?
В Малони снова вскипел гнев, и ей пришлось подавить его. Но на этот раз с меньшим желанием и с большими усилиями.
– Заканчивай уборку, – сказала она. – Пока это твоя основная задача.
Дана склонилась и продолжила заниматься стеклянным шаром своей хозяйки.
Закрывая глаза, Малони надеялась немного отдохнуть, но тут раздался переливчатый звук.
– Входящее сообщение с Марса, – произнёс безличный голос.
– Кто это?
– Он не назвался, и он просит соединить только с вами. Наши компьютеры предположили, что это Джеймс Барклай, глава Совета Тринадцати.
Малони улыбнулась и посмотрела на Дану сверху вниз.
– Компания хочет поговорить со мной. Ну что ж, как раз вовремя…
– Соединить? – спросил голос.
– Пока нет. Пусть подождёт минуту. Я скажу, когда соединять.
Коммуникатор со щелчком отключился.
– Как я выгляжу? – спросила Малони.
Дана встала, отошла немного назад и, нахмурившись, оглядела свою хозяйку. Потом улыбнулась и кивнула.
– Хорошо, – сказала Малони. – Теперь узнаем, что ему надо.
Повысив голос, она приказала:
– Соединяйте.
Освещение в комнате потускнело, и в воздухе возник голографический экран с размытым изображением – сигнал еще не прошёл до конца. Дана направилась было к выходу, но Малони приказала ей остаться.
– Стой рядом со мной. Как всегда.
«Кроме того, так он увидит, что среди нас есть и обычные люди, не только такие, как я», – подумала она, но не сказала этого вслух.
На голографическом экране появилось изображение мужчины, не такого старого, каким, как она ожидала, должен быть руководитель самой могущественной организации в истории человечества. В какой-то степени его даже можно было назвать привлекательным. Как истинный политик, он скрыл своё изумление при виде Малони за строгим выражением лица.
– Барклай, – обратилась она к нему, желая воспользоваться преимуществом. – Я ожидала, что вы со мной свяжетесь. Правда, я думала, что вы сделаете это ещё во время атаки на станцию «Харон», а не после её разрушения.
– Беатрис Малони, – обратился он к ней.
Несмотря на умение контролировать выражение лица, он не мог скрыть отвращения в своём голосе. Или даже страха.
– Похоже, вас не удивил мой вид.
– А должен был? После всего, что сделала Ярость, я был готов увидеть настоящего монстра.
– Не очень-то вежливо.
– Это не обмен любезностями.
– Согласна. Так чем могу быть полезна? Полагаю, за нашим разговором следят другие члены Совета Тринадцати, если не кто-то ещё, так что не стесняйтесь…
– Сейчас здесь только я. Другие члены Совета, конечно, знают о том, что я с вами на связи, но в беседе не участвуют. Я им доложу о ней потом.
– Какая у вас доверительная атмосфера.
– Так уж мы ведём здесь дела.
– Действительно? – усмехнулась Малони. – Остаётся только отметить, что у вас там настоящая демократия.
– Чего вы хотите, Малони? Признаюсь, ваши атаки застали нас врасплох.
– Неудивительно, учитывая то, что станция «Харон» считалась у вас самой защищённой.
– Вы не сможете победить.
– Звучит, как будто вы и в самом деле в этом уверены.
Малони немного удивил тон Барклая. Сначала она предположила, что он хочет объявить о своего рода капитуляции, разве что в более дипломатических терминах. Но, оказывается, речь шла не об этом. Могло даже показаться, что он угрожает.
– Ваши силы слишком рассредоточены, – продолжил Барклай. – Вас ослепляет самонадеянность.
– Мы только что уничтожили главную базу Колониальных морпехов, одну из самых мощных во всей Сфере Людей. Сколько там погибших? Две тысячи? Три?
– Вы потеряли корабль, – парировал Барклай. – Сколько их у вас осталось? Одиннадцать?
Именно столько оставалось кораблей, на которые распался «Макбет». Но Малони нисколько не тревожило то, что Барклай знает об этом. Её тревожило отсутствие страха на его лице.
– Мы приближаемся к Земле, – сказала она. – Возможно, по пути я остановлюсь на Марсе. Захвачу базу, с которой вы вещаете.
– Мы предлагаем вам прекращение огня.
– Значит ли это, что вы сдаётесь?
– Можете сдаться вы, если захотите, – сказал он с улыбкой.
– Ваша уверенность в своих силах вдохновляет. Обычно ваши люди погибают, крича от ужаса и отчаяния.
– Сейчас это не только наше дело. Вместе с нами сражаются яутжа. Мы союзники, и к этому привели как раз ваши нападения на них ещё до того, как вы дошли до Внешнего Кольца.
– Это меня должно как-то тревожить? И сколько их сражается вместе с вами… только честно? Триста? Тысяча? На каждого яутжа, который придёт вам на помощь, найдётся с десяток других, продолжающих следовать своим обычаям. В Сфере сейчас довольно жарко – много боёв, и им есть где поохотиться. Долго это не продлится.
Малони старалась не выдать своего смущения. Она надеялась, что Барклай согласится сдаться, и теперь не знала, чего от него ожидать. Вряд ли бы он излучал такую самоуверенность, если бы у него не было припрятано туза в рукаве.
– Нужно было лучше изучать яутжа, – сказал Барклай. – Вы их совсем не знаете.
– Я знаю достаточно, – сказала она демонстративно строго, но внутренне пытаясь собраться с мыслями.
Поведение Барклая немного выбило её из колеи, и сейчас она старалась вновь взять ситуацию под контроль.
– Так вы соглашаетесь на капитуляцию или нет? Сейчас, как вы понимаете, я немного занята. У меня нет времени на пустые разговоры, если речь не об этом.
– Совершенно не об этом.
– Превосходно. В конце концов, зачем принимать капитуляцию, если мы близки к абсолютной победе? Мы уничтожим все ваши войска, Барклай, и сокрушим всю вашу оборону. Вам пора привести в порядок ваши дела перед последним сражением. Поцеловать близких и любимых на прощание.
Она уже собиралась отдать приказ об отключении связи, как Барклай задал ещё один вопрос.
– Что вы получите в случае своей победы?
– Что? – спросила она, не подумав, и тут же упрекнула себя за то, что позволила себе продемонстрировать удивление и сомнение.
– Когда закончится война, что вы получите?
– Всё.
Неожиданно с лица Барклая спала маска самоуверенности, и теперь он выглядел подавленным, даже потерянным.
– Вы не понимаете, что творите.
– Я отдаю себе отчёт во всех своих поступках, – сказала Малони, ощущая, как к ней возвращается привычная уверенность. – У меня ещё много всяких планов.
Она кивнула, и связь тут же прервалась. Голографический экран моргнул и погас.
«Я прекрасно всё понимаю, – повторяла она себе. – У меня всё под контролем. Шесть кораблей атакуют базы в системе. Четыре корабля, включая этот, приближаются к Земле. Всё так, как и было задумано».
– Что он имел в виду? – спросила Дана.
– Ничего, – ответила Малони. – Он проиграл, вот и всё. Понял, что утратил последние надежды.
Дана хотела сказать что-то ещё, но Малони прервала её:
– А теперь пойдём на мостик.
Пока её помощница двигала её платформу по коридорам к мостику «Макбета», в голове у Малони вертелся вопрос.
«Что он имел в виду?»
