21. Майор Сергей Буданов
Мир Уивера
2692 год н. э., декабрь
Наводчица погибла в схватке с ксеноморфом, и на глазах майора выступили слёзы, но он продолжил бой.
За последние шесть дней они сумели привязаться друг к другу. Все предшествующие события – крушение боевого скиммера, в результате которого только им двоим удалось выжить, попытки проложить себе путь через Бостон-Три, среди сцен ужасной резни и в окружении злобных тварей – способствовали тому, что между ними установились более прочные отношения, чем просто между майором и рядовым. Они многое пережили вместе.
И вот теперь она погибла, и Буданов остался в одиночестве. Он не знал, сколько ему суждено продержаться.
Он перерезал лазерным лучом вцепившегося в неё ксеноморфа, отделив его голову от туловища. Она была уже мертва, но он для надежности выстрелил и в неё. Чудовище взорвалось и осыпало её тело едкими ошмётками. От нее не осталось почти ничего, что можно было положить в похоронный мешок.
Это случилось в центральном районе Бостона-Три, где чуть позже он встретил небольшой, человек из двадцати, отряд морпехов. Город превратился в главную арену боевых действий Мира Уивера, в дымящиеся развалины от непрерывных бомбардировок со стороны уцелевших кораблей Ярости. Яутжа, прибывшие на подмогу людям, совершали нерегулярные облёты города, обстреливая вражеские корабли и снова удаляясь.
Три корабля Ярости продолжали курсировать над городом, поливая огнём все под собой. Иногда они на несколько часов пропадали из поля зрения, только для того, чтобы вернуться на новый круг. Иногда корабли яутжа прятались, поджидая их, иногда – нет. Это походило на игру в охотника и жертву, разворачивающуюся на фоне огромного неба над умирающим городом.
Буданову все еще удавалось поддерживать контакт со многими морпехами, раскиданными по всей планете. Несколько спутников связи были сбиты, но другие ещё оставались на своих орбитах. Передачи были нерегулярными, но многие районы Мира Уивера оставались на связи.
Новости оттуда поступали неутешительные.
Количество погибших исчислялось сотнями тысяч. То и дело до него доходили известия о том, что ксеноморфы десантируются около удалённых поселений, вдали от баз Колониальных морпехов, у которых практически нет средств защиты. Итог был всегда один. Иногда он получал доклады от гражданских, которым удалось бежать и скрыться. Но чаще с ним связывались морпехи, которых посылали на перехват врага.
В битве на орбите произошёл перелом, и тоже не в пользу людей. Седьмой полк Косморождённых продолжал атаковать десантные корабли и флагманский корабль Ярости «Аарон-Персиваль», зависший на орбите над экватором. Но три главных эсминца морпехов были захвачены ксеноморфами, которые вывели их из строя за семь часов. Теперь у морпехов оставалось лишь несколько фрегатов и двадцать пилотируемых истребителей, придерживающихся тактики кратковременных набегов.
Иногда атаки заканчивались успехом, но повреждения, которые они наносили, были минимальны. Для Ярости Седьмые Косморождённые теперь представляли, скорее, незначительную помеху, нежели серьёзную угрозу.
Из оборонительной операции битва превратилась в банальное выживание.
Буданов первым был готов признать, что без вмешательства яутжа битва была бы проиграна ещё несколько дней назад. Давние противники объединились перед лицом ещё более грозного врага и сражались теперь бок о бок. Иногда им удавалось даже сдерживать наступление Ярости.
Теперь Бостон-Три представлял собой в основном нагромождение дымящихся развалин, но те, кому удалось в них уцелеть, не собирались сдаваться без боя.
По некоторым данным, на станциях подземки и в подземных парковках в центральной части города скрывались несколько тысяч гражданских. Туннели и переходы ожесточенно обороняли морпехи и гражданские с оружием. Им помогали небольшие отряды яутжа.
Но настоящее сражение разворачивалось на поверхности.
– Движение на нас, на три часа.
– Масштабное перемещение на семь часов, контакт через две минуты.
– Десантный корабль с востока, будет над городом через семьдесят секунд.
– Не стреляйте плазмой, пока он не окажется прямо над нами! – приказал Буданов. – Стреляйте, только когда откроются люки.
Центр города было не узнать. Большая шестиугольная площадь теперь представляла собой сплошной хаос – обломки, среди которых укрывались защитники, воронки с трупами, два подбитых воздушных судна, взорванные бронетранспортёры, давно пересохший фонтан, бесчисленные дымящиеся лужи с останками ксеноморфов и три разрушенных до основания здания. Сотни морпехов и гражданских пока что сдерживали полчища ксеноморфов, раз за разом наступавших на них из других районов города.
– Приближается! – крикнул кто-то.
Над их головами показался десантный корабль, лавируя и уклоняясь от обстрела с земли. Он вёл непрерывный огонь микролазерами, предупреждая возможную атаку яутжа. Но в этот раз яутжа не было видно.
– Внимание… – подал сигнал Буданов.
Его голос передавался на каждый боевой костюм в городе. Морпехов оставалось не так уж и много – не более трети от изначального количества.
– Замедляется!
– Ещё не пора… – произнёс он, беря наизготовку винтовку.
– Люки открываются.
– Две секунды…
Из темноты трюма показались ксеноморфы, похожие на пауков, готовых вот-вот прыгнуть. Их освещали только всполохи с земли – казалось, дневной свет их даже не касался.
– Секунда…
Люки полностью открылись, и с корабля Ярости вниз устремился первый отряд ксеноморфов.
– Огонь! На полную мощность! Из всего, что у вас есть.
В небо над площадью взвился шквал лазеров, плазмы и нанопатронов. Корабль Ярости быстро переместился к западу, извергая свой смертоносный груз. От шума можно было оглохнуть – гулкие залпы плазменных пушек, резкий треск лазеров, бесконечные разрывы нанопатронов. Первая волна ксеноморфов попала прямо в этот шквал, и всех их разнесло на куски, которые упали на землю, орошая все едкими брызгами. Другие, те, кто находился в воздухе, получили ранения и, приземлившись, бросились в атаку. Но и они, попав под обстрел, саморазрушались.
– Корабль! – крикнул Буданов. – Цельтесь в корабль! Сбросим этих ублюдков на землю!
Приклад плазменной винтовки беспощадно бил его в плечо, но он продолжал выпускать заряды в открытое брюхо корабля Ярости. Корабль разворачивался над ними, но Буданов поворачивался вслед за ним. Его костюм оповещал его о количестве черных сгорбленных фигур, что приближались, невидимые за вспышками. За последние несколько дней он слишком хорошо их изучил. Но он сосредоточился только на корабле и следил за тем, как плазменные заряды исчезают внутри судна. За тем, как от их шквального огня занимаются внутренности адского корабля.
Корабль Ярости в очередной раз сместился, и все увидели, как на севере мелькнула серебристая полоска.
– Яутжа! – крикнул кто-то.
Костюм Буданова подтвердил это.
Корабль Ярости прошёл над городом по широкой дуге, испуская клубы дыма и теряя высоту.
Корабль яутжа выпустил продолжительный лазерный луч, зависнув в миле от корабля Ярости и поддерживая огонь, пока тот не взорвался, осыпав город дождём горящих обломков.
Никто не возликовал. Чудовищные порождения Ярости продолжали атаку. Ксеноморфы бросались влево и вправо, нападая на морпехов и гражданских. Некоторых удалось подстрелить, другие добрались до своих жертв, вцепляясь в них когтистыми руками и ногами, раздирая одежду и плоть, ломая кости, ударяя зазубренными хвостами, разгрызая черепа мощными челюстями.
Потом они умчались вперёд, подпрыгивая на ярдов десять от земли, и скрылись в развалинах зданий.
Кровь и кислота перемешивались, в воздухе повис густой запах гнили.
– Перегруппироваться! – приказал Буданов морпехам.
Вокруг него собрались усталые от постоянного напряжения люди, покрытые шрамами от кислоты и с поврежденными боевыми костюмами. Никто не жаловался. В последние дни, пока майор командовал ими, они неплохо держались.
Перед внутренним взором майора снова встало лицо его погибшей наводчицы.
Из-за обгоревшего корпуса наземного скиммера на них выскочил ксеноморф. Получив нанопатрон в грудь, он взорвался, разлетевшись на влажные дымящиеся куски. Буданов резко развернулся, чтобы брызги кислоты попали ему на спину. Потенциал его костюма противодействовать кислоте упал до семнадцати процентов. Ещё один-два таких взрыва, и уже ничто не спасёт его от жидкости, разъедающей кожу и плоть.
Какая-то часть его сознания даже ожидала этого. Это лишь усилит его гнев.
– Сэр, на три часа!
Со стороны широкой улицы, пересекавшей мёртвый город, на них надвигалась толпа ксеноморфов.
– Откуда они, чёрт подери, взялись? – спросил он вслух.
Их не засекли датчики его боевого костюма, и он подумал о том, что костюм может снова в любую минуту подвести его.
– Со сбитого корабля? – предположила одна из рядовых. – Неважно. Их штук пятьдесят как минимум.
– Нам конец, – прошептал кто-то обречённо.
– Ну, тогда нам нечего терять, – воскликнул Буданов и, взобравшись на покатую стену лежащего в руинах здания, занял позицию и обрушил на наступающего врага град нанопатронов.
Другие последовали за ним. Из укрытий на пути ксеноморфов выбралось несколько гражданских, обстреляли врага и пустились бежать. И многие из них были настигнуты и убиты.
– Вот сволочи! – прошипел Буданов.
Он выстрелил плазмой, но его винтовка перегрелась. Пришлось отступать и отстреливаться нанопатронами, не такими эффективными и требующими точного прицеливания.
Ксеноморфы шагали по трупам, ни на секунду не замедляя ход. Они не остановились даже тогда, когда в воздухе перед ними мелькнуло что-то расплывчатое.
Буданов же обратил на это внимание. За последние несколько дней он не раз видел нечто подобное. Замаскированные яутжа. Они редко сражались бок о бок с морпехами, но их присутствие сильно помогало держаться и вести бой.
Первая дюжина ксеноморфов рухнула, получив рваные раны во всё тело. Едва они распались на куски, как на телах других чудовищ заплясали огоньки целеуказателей, и лазерные лучи располовинили ещё нескольких врагов. Послышались выстрелы и позади ксеноморфов. Отступая, они попадали под огонь морпехов.
Потом все яутжа разом, как по команде, сбросили плащи и присоединились к перестрелке, что стало очередным сюрпризом для врага. Воинов, рассредоточенных по полю боя, было не больше дюжины. Они не очень походили друг на друга. Некоторые были выше и стройнее, другие плотнее и ниже, хотя всё равно более семи футов – должно быть, они были представителями разных рас. Одни держали в руках традиционные боевые копья, другие нечто вроде трезубцев и метательных шипов. У третьих на конечностях имелись лезвия, на плечах – бластеры. Кое-кто был вооружён привычными энергетическими пушками размером чуть ли не с человека, обращаясь с ними безо всякого труда.
Они как будто танцевали посреди толпы ксеноморфов.
Буданов изучал основы боевых искусств, но некоторые его подчинённые были настоящими мастерами этого дела, и он непрестанно восхищался ими во время тренировок. Его поражали действенность и грация каждого движения, сочетание лёгкости и силы, скрытая мощь каждого приёма. Люди до сих пор занимались древними видами единоборств – карате, джиу-джитсу, разнообразными видами тайцзицюань – но за последние несколько сотен лет разработали и новые, более подходящие к современным условиям. Рукопашный бой в невесомости требовал особых навыков; постоянные колебания гравитации предъявляли необычные требования к физиологии космических путешественников и солдат.
Боевое искусство яутжа не походило ни на один из этих видов. Казалось, они просто играли с силой тяжести, подпрыгивая, касаясь ксеноморфов в прыжке, рассекая их на части и пользуясь импульсом столкновения, чтобы поменять направление, грациозно приземлиться и снова устремиться в атаку. Ксеноморфы были совершенными живыми машинами убийства, а яутжа – их достойными противниками.
Впервые за всё время Буданов представил возможную широкомасштабную войну между яутжа и человечеством. Если бы он был азартным игроком, он бы точно знал, на кого поставить. Разработав высокотехнологичные корабли и оружие, боевые костюмы и компьютеры, люди утратили основные боевые инстинкты.
Потрясающая эффективность армии ксеноморфов отчасти объяснялась тем, что их удалось организовать. Если бы у этих тварей появился собственный разум, их вообще ничего не смогло бы остановить.
Буданов тряхнул головой, прогоняя посторонние мысли. «Не сейчас!»
– Прикройте их! – приказал он.
Колониальные морпехи принялись тщательно выцеливать отдельных ксеноморфов. Вскоре от атакующих ничего не осталось.
Последовала краткая, но такая необходимая передышка. Сначала Буданов поддался общему радостному чувству, но потом взглянул на другой конец площади, где лежали разъеденные кислотой останки его наводчицы вперемешку с останками убившего её чудовища. От этого зрелища у него пропала всякая радость.
Яутжа патрулировали поле боя, демонстративно не обращая никакого внимания на людей. Они подстрелили нескольких оставшихся ксеноморфов, выползших из укрытий, стараясь не приближаться к этим тварям, пока не сработает их механизм самоуничтожения. Пара яутжа присела на корточки у пузырящихся луж, и Буданов подумал, что они хотят раздобыть какие-нибудь трофеи. Но от чудовищ почти ничего не осталось.
– Сэр! Майор!
Через площадь, не глядя под ноги и не разбирая дороги, бежал окровавленный морпех. Он, не сворачивая, пробежал мимо яутжа и остановился прямо перед Будановым, тяжело дыша. Его боевой костюм явно «глючил» – верхняя половина вдоль груди и левого плеча съёжилась, как при неполадках защитной функции.
– Рядовой? – обратился к нему Буданов.
– Сэр. В туннелях. Ксеноморфы. Они там. Мы едва их сдерживаем.
– Об этом было так необходимо доложить лично?
– Там полнейшая неразбериха. Реле связи вышли из строя, как и система электропитания. Света нет. Всё это случилось в одно мгновение, и ксеноморфы сразу же пошли толпой. Как будто специально всё спланировали.
– Возможно, – задумчиво произнёс Буданов и приказал костюму включить связь со всеми отрядами в городе.
– Внимание всем! Подземные коммуникации под атакой. Там тысячи гражданских. Каждому второму пехотинцу отправиться на помощь. Спускайтесь вниз отрядами по двенадцать человек, плотным строем. Оставайтесь на связи, помечайте свои цели. Под землёй переходите в инфракрасный режим.
Усталые солдаты на площади зашевелились, и вскоре ко входу в подземное убежище выдвинулось два десятка отрядов. Им предстояло принять новый бой, на этот раз под землёй, в полной темноте.
Буданов посмотрел на яутжа, которые до сих пор расхаживали по полю боя. Жаль, что он не говорит на их языке. Но, как он понял, можно обойтись и без этого.
Он быстро прошел по площади, уже не глядя на то место, где покоились останки его наводчицы. Совсем скоро от него останется то же самое. Если не сегодня, то завтра. Если не завтра, то через месяц или через год. Подобная судьба ожидала почти каждого Колониального морпеха, каждого мужчину и каждую женщину, как только они подписали контракт. Пусть служба и предоставляла много преимуществ, она всегда была сопряжена с риском внезапной, скорее всего мучительной гибели.
От этой мысли он испытал прилив гордости по отношению к тем, кто сражался с ним бок о бок. Пусть они смертельно устали, пусть получили серьёзные ранения, пусть потеряли своих товарищей и любимых, и здесь, и в триллионах миль отсюда, они всё равно готовы ринуться в новый бой.
«Вот почему мы победим, – подумал он, неожиданно воодушевляясь. – Не потому, что мы умнее, и не из-за высокотехнологичного оружия, а потому что нам не всё равно. Мы испытываем чувства, и пусть они иногда нас подводят, они же придают нам сил».
Он подошёл к ближайшему яутжа – огромному, почти девяти футов ростом, с сильно повреждённым шлемом на голове, патронташем через всю грудь, с трезубцем в руке и массивными лезвиями, торчавшими из наручей на правой руке. На лице Буданова плясал огонёк целеуказателя.
– Мне нужна ваша помощь, – сказал майор.
Буданов, Колониальные морпехи под его командованием и сопровождающие их яутжа спустились в ад.
В туннелях под изуродованной площадью действительно творился настоящий хаос. Как и сказал рядовой, основная система освещения была выведена из строя, горели только тусклые аварийные фонари, подключенные к автономным генераторам. Горожане в панике метались в разные стороны, освещая свой путь фонариками, планшетами или персональными коммуникаторами. Повсюду эхом отдавались крики, стоны, возгласы отчаяния, тяжёлые шаги, отдалённая стрельба и иногда звуки рушащихся под излишней нагрузкой конструкций. Эти туннели, проходы и мосты не были рассчитаны на такое количество народа одновременно.
Буданов бывал здесь однажды во время кратковременного отпуска. Подземные сооружения представляли собой настоящий лабиринт из туннелей, лифтов, технических зон, подвалов различных зданий, складов и резервуаров, в которых хранилась поступавшая с гор питьевая вода для города.
Заблудиться здесь было очень просто. Что со многими и случалось.
Боевые костюмы всех двадцати человек под его началом были связаны между собой, так что любой видел то же, что и идущий в авангарде, а также мог при необходимости переключиться на другой вид. Компьютеры костюмов различали бегущих в панике гражданских, морпехов, яутжа и ксеноморфов. Буданов наметил первые цели и двинулся к ним.
На лестнице им пришлось расталкивать в стороны бегущих им навстречу горожан. Два ксеноморфа, появившиеся из одного из подземных переходов, находились уже ярдах в пятидесяти от нижней площадки.
– Никакой плазмы, – сказал Буданов. – Слишком много гражданских.
Два чудовища устроили настоящее побоище на перекрёстке туннелей. Каждый их шаг оставлял кровавые следы. Машины смерти, предназначенные для убийств и разрушения, разрывали всех, до которого могли дотянуться. Люди рассыпались прочь во все стороны, словно железные опилки от магнитов с противоположным зарядом.
Какой-то мужчина нёс на руках ребёнка. Он споткнулся и упал, роняя малыша и переворачиваясь на спину, чтобы отбиваться ногами и руками. На него набросился ксеноморф.
Спускаясь по лестнице навстречу потоку обезумевших людей, Буданов прицелился и выстрелил.
Замелькали лазерные вспышки. Звук от бластера эхом прокатился по заполненному толпой подземному коридору. Ксеноморф взорвался, разбрасывая части своего тела и разбрызгивая кислоту. Брызги задели мужчину, и он завопил от боли. Другие бегущие спотыкались о него и об останки, падали, тем самым только усугубляя ситуацию.
Второй ксеноморф развернулся, чтобы наброситься на атакующих, и едва он присел для атаки, как из тени вышел яутжа. Люди бросились прочь от этих двух страшных созданий. Целеуказатель яутжа скользнул по черепу ксеноморфа и погас. Вместо бластера охотник занёс копьё и кинулся на монстра. Ксеноморф хлестнул хвостом. Яутжа уклонился, но кончик хвоста рассёк горло пробегавшей мимо женщины и буквально обезглавил её.
– Мама! Мамочка! – от душераздирающего детского вопля кровь застыла в жилах.
Буданов и три других морпеха выстрелили одновременно, мгновенно прикончив ксеноморфа. Тот развалился на куски, которые тут же начали плавиться вместе с каменным полом.
Яутжа взревел. Он ударил копьём в пол, широко развёл руки и повернулся к морпехам, стоявшим у основания лестницы. В тесном пространстве его рёв усиливался многократно. По спине Буданова побежали мурашки, но он не опустил оружие.
«Это вам не идиотская игра, – подумал он. – Никакая это не охота. Это просто геноцид».
Пригнувшись, яутжа смотрел на него и на морпехов.
– Стой, – прошептал Буданов.
Воин выпрямился, повернулся и скрылся во тьме.
– Ну ладно, – сказал Буданов. – Двое готовы. Осталось ещё много.
Морпехи последовали во тьму за яутжа.
