Сейчас города-гиганты существуют во всем мире. В любой его части. Урбанизация глобальна. Но в этих городах также присутствует весь мир. Города сами становятся глобализированными. Термин «мировой город» появился еще в 1960-х гг. В 1990-х гг. ему на смену пришло другое понятие – «глобальный город». Современный город – это мультикультурный калейдоскоп. Чуть-чуть измени угол зрения – и увидишь что-то новое. Здесь собрались все. Здесь смешалось всё и вся. Религии, еда, культура и коммерция. Города всегда были тем местом, где незнакомцы встречают незнакомцев. Многое сейчас указывает на то, что мы находимся в процессе создания наиболее экономически и культурно гетерогенных городов за всю историю человечества. Но это все – лишь догадки. Мы знаем на удивление мало. Немножко фактов и множество домыслов. Несмотря на стремительный рост и развитие городов, в большинстве сфер отсутствуют достоверные данные. Профессор Ричард Флорида, известный своими исследованиями способности городов привлекать креативный класс, часто говорил о том, что нам необходима международная институция, которая занималась бы изучением городов. Мы не знаем даже того, сколько людей на самом деле проживает в разных городах мира. В одном только Шанхае число временного населения, по примерным оценкам, составляет от 3 до 4 миллионов человек. Эта ошибка округления почти равна всей численности жителей Финляндии. Теневая сторона города, которую составляют незарегистрированные, зачастую внутренние мигранты, увеличивает население Шанхая на 20 %.

Города издавна отличались разноликим составом. В Александрии несколько тысяч лет назад были еврейские, египетские и латинские кварталы. Но нынешние мировые города не ограничиваются несколькими отдельными своеобразными районами. Они служат перекрестками идей, образов жизни и культур. Случайно возникающий коктейль из технологий, институтов и ценностей создает уникальные условия для нашего существования. И это еще не все. Разнородность городов делает нас свободнее, как отмечает голландская исследовательница Саския Сассен. Созданная нами урбанистическая мешанина предоставляет подавляющему большинству жителей городов огромные возможности для переосмысления и трансформации самих себя. Сассен убеждена, что города освобождают многих из нас от идентификации себя с конкретной страной или конкретным местом. По ее мнению, город – это транснациональное виртуальное пространство, где мы можем формировать для себя новую жизнь и новые связи по собственному усмотрению. В городах мы можем по своей воле идентифицировать себя с любыми вообразимыми (и невообразимыми) группами. Иметь множество связей и привязанностей. Стоматолог-левша… и к тому же католик и большой любитель икебаны – японского искусства компоновки цветов. Пожарный-транссексуал. Да пожалуйста. Нет такого интереса или склонности, для которых не найдется своей ниши. В городе с 12 миллионами жителей всегда можно найти кого-то, кто разделяет вашу особенную страсть. Конечно, тот же принцип работал и в городе с 12 тысячами жителей, но в этом смысле большой город – это как роскошный шведский стол. Здесь для каждого найдется что-то свое. Нужно только приглядеться. Это место, где создаются новые манеры поведения и взаимодействия, далекие от узких норм старого национального государства.

Креативный класс. Рой волшебников, которые – в перерывах между вечеринками по случаю выпуска нового продукта – меняют мир силой мысли и слова. Это одно представление о городе. Надежда, крутые новинки и наслаждение хорошей жизнью. Другой образ города – это трущобы и безработица. Безнадежность и изоляция. Американский урбанист Майк Дэвис рассуждает о массовом производстве трущоб и заходит так далеко, что называет Землю планетой трущоб. Действительно, наши города никогда ранее не вмещали в себя такую значительную часть населения мира.

Но вместе с тем никогда ранее такое число людей не проживало в трущобных районах. Самые большие из них находятся в городах новых индустриальных стран. В развитых странах аналог жителей трущоб – это работающие бедные, значительную долю которых составляют иммигранты, не способные обеспечить себя, даже работая на двух низкооплачиваемых работах сразу. Богатые и бедные – бок о бок.

Города всасывают все, что могут, и даже немного больше. Чуть более чем за 100 лет исключение стало правилом. Точно как феномен Вселенной, который астрофизики окрестили черными дырами, город затягивает в себя все. Инвестиции, туристов, внимание, богатых и бедных. Все, что может предложить этот мир, неудержимо тянется к городам. Сегодня города продолжают спокойно существовать внутри государств. Однако большинство их жителей все еще помнят свои сельские корни. Они прошли через стремительное превращение из деревенских мальчишек и девчонок в горожан. Приобрели городской лоск. В отличие от национальных государств, города инклюзивны. На то, чтобы стать полноправным гражданином другой страны, у вас могут уйти годы – и даже тогда не факт, что вам удастся это сделать; города же принимают вас практически сразу. Переехав в Лондон, вы можете сразу стать лондонцем.

Национальность и гражданство все еще стоят во главе угла. Горожане первого и второго поколения все еще в наибольшей степени чувствуют свою принадлежность к родной стране. Но со временем ориентиры меняются. Город и его жители будут создавать – напрямую и косвенно – свою собственную систему задач и ценностей – от уборки мусора до обороны и налогообложения. И возможно, сейчас мегаполисы постепенно становятся современными индустриальными центрами по мере того, как 3D-принтеры подрывают самые основы той структуры, на которой зиждилась индустриализация. Когда у потребителей появится возможность распечатывать объекты (!), они смогут обеспечивать себя всем – от оборудования для ванной до винных фужеров. Естественно, таким образом можно было бы производить любые вещи в самом мегаполисе.