В разрушенных английских монастырях существовали кладбища, но похоронены там были преимущественно монахи, чьи потревоженные души автоматически слились с душами всех подвизавшихся в обители.

Крупные погосты и приходские некрополи остались нетронутыми. В стране победившего социализма осуществлялся масштабный снос кладбищ. На могилах были построены жилые дома и разбиты парки. Гнетущая атмосфера таких мест стала притчей во языцех. Почти в каждом российском городе имеются свои легенды об оскверненных захоронениях. Я расскажу о нескольких случаях.

В Москве больше всего легенд связано с Братским кладбищем, открытым в 1915 г. для погребения жертв Первой мировой войны. В революционные годы на кладбище производились массовые расстрелы, а в 1932 г. его полностью ликвидировали. На солдатских могилах разбили парк с детскими площадками и скамейками, а взамен разрушенной Преображенской церкви соорудили кинотеатр «Ленинград».

Паранормальные явления наблюдаются не столько на территории парка, сколько под землей – на станции метро «Сокол», построенной через шесть лет после сноса кладбища. За спиной у машинистов околачивается фигура в длинной серой шинели, а на путях и перроне закрытой станции витают духи с гноящимися ранами. Днем они испаряются, чтобы не умереть вторично под лавиной, вливающейся в двери метрополитена.

«У метро у Сокола дочка мать укокала», – пелось в советской частушке. Увы, репутация «Сокола» не улучшилась после того, как вновь заработал местный храм Всех Святых. Он стал свидетелем запоздалого сталинского благодушия по отношению к православию. После Великой Отечественной войны якобы прозревший вождь даровал свою милость пяти закрытым московским храмам, в их числе Всехсвятскому. В 1960-х и 1970-х годах его приход был самым многочисленным в столице.

Петербургский вариант кладбища-фантома – Московский парк Победы в южной части Московского проспекта (зачем Петербургу столько московских названий?). До революции кладбища здесь не было. Массовые захоронения осуществлялись в блокадные годы, когда вовсю дымил кирпично-пемзовый завод, в чьих печах было сожжено, по разным подсчетам, от 100 до 600 тысяч умерших ленинградцев. По окончании войны ленинградские власти организовали на месте завода не мемориал, а парк с аллеями, чьи посетители до сих пор чувствуют себя не в своей тарелке.

Поскольку наши монастыри просуществовали дольше английских, они дожили до того времени, когда в них стали погребать известных горожан, дворян и купцов. Одно из крупнейших кладбищ Самары принадлежало Никольскому монастырю, от которого уцелели лишь главные ворота. Кладбище функционировало с 1863 по 1925 г., а потом его разорили, выбросив надгробия на соседнюю помойку, и возвели на могилах школьную спортивную площадку. Детки резвятся прямо на костях предков, чьи бледные силуэты витают поблизости.

Самый кощунственный снос кладбища в Казани произошел не в Богородицком, а в Кизическом монастыре. Обширный погост, чьи первые захоронения относятся к чумным годам конца XVII в., был окончательно уничтожен в 1964 г. в рамках подготовки к визиту Хрущева в Казань. Кладбищенскую территорию занимают парк Дома культуры химиков, сосновая роща и жилые дома по улице Декабристов. Атмосфера в парке нехорошая – многие теряют сознание и чувствуют головную боль, но это еще не повод для сочинения глупых баек о каком-то скелете, подстерегающем в дупле несовершеннолетних девочек.

Вообще с разоренными кладбищами случилась та же история, что и с расстрелами. Если кладбищ нет, их надо выдумать. Ярчайший пример – реальные и мифические кладбища Иркутска.

Все началось с призраков. В здании Областного суда (улица Пролетарская, 10) регулярно слышались шепот и смех, а однажды невидимка погнался за пришедшим в суд мужчиной. Тот махал на него руками, крестился и кричал: «Чур меня!» Преследователь плюнул с досады и отступил. А вскоре рабочие, копавшиеся в подвале, извлекли из-под земли кость. О призраках они ничего не знали и потому скормили кость собаке. На другой день было найдено еще три кости, потом еще шесть. Собака чуть не подавилась, и рабочие срочно обратились в милицию. Уцелевшие кости были изъяты и признаны человеческими. Тогда-то и вспомнили, что дом, где расположен суд, построен в 1880-х годах сразу после крупного пожара, спалившего десятки кварталов Иркутска. Наверняка на месте дома находилось кладбище.

На самом деле двухэтажный особняк купцов Трапезниковых был возведен в 1814—1823 гг., а после пожара 1879 г. его восстановили и надстроили еще одним этажом. Но не надо отчаиваться! Кости могли принадлежать жертвам Гражданской войны или сталинских репрессий. А может, кто-нибудь из Трапезниковых придушил компаньона или любовницу? Да и суд нельзя сбрасывать со счетов. Какие мрачные тайны хранят его архивы?

Несколько привидений обитает в здании иркутского филиала «Микрохирургии глаза» (улица Лермонтова, 337), возведенном в 1986 г. на месте старого кладбища. В подвале, где помещается архив, поселился невидимый дух, обожающий пугать работниц регистратуры. Девушки, стараясь прогнать страх, бодро разговаривают сами с собой, что отнюдь не способствует оздоровлению атмосферы здания. Проходящие курс лечения дети тоже замечают призраков. Один мальчик жаловался на дяденьку, который ночью дул ему в ухо. Медсестра утешила ребенка: «Это доктор пришел сказать, что тебя скоро выпишут». Доктор, однако, сделал выговор находчивой девушке.

Медсестра по имени Эльвира, решив перекусить, зашла в пустой зал операционного блока и увидела девочку, тянущуюся рукой к вазе с печеньем. Эльвира гневно вскрикнула, и девочка превратилась в седого старика. Он удалился, показав медсестре кулак.

Духам тесновато в здании филиала, и они разбредаются по всему городу вместе с сотрудниками. Но самые медлительные из них не поспевают за бойкими медсестрами. Так, медсестра Юлия, проснувшись дома в своей кровати, узрела на тумбочке мужскую голову. Девушка решила не дожидаться оставшихся частей тела и мигом набрала 02. Злобно скрипнув зубами, голова испарилась. Возможно, в доме Юлии пытался материализоваться обитатель архива.

В построенном в 1996 г. госпитале для ветеранов войн в микрорайоне Юбилейный невидимка снимал телефонную трубку и катался на раздаточном столике по коридору. Изумленный персонал наблюдал, как дверца холодильника распахнулась сама собой, а через минуту захлопнулась. Украденные продукты не пошли невидимке впрок. Вечером он ворвался в урологическую палату с ревом: «У-у-у!» «Это ветер!» – успокаивали медсестры пациентов, но те лишь печально вздыхали. В полночь возле уха охранника, лежащего на диване, кто-то застонал и зашуршал бумагой. По комнате пронесся сквозняк, сверкнула молния. Подняв голову, охранник увидел смятые газеты, валяющиеся на полу. По заключению специалистов, призрак забрался в госпиталь из осушенного болота.

Мертвецы с приходских кладбищ посещают жилые дома, стоящие на месте разрушенных храмов. К примеру, жильцы пятиэтажного дома в Калуге (улица Ленина, 100), возведенного в 1937 г. на месте древней церкви Михаила Архангела, ежегодно в октябре испытывают необъяснимое чувство страха и видят фигуры в черном облачении. А вот слухи о замогильном холоде, вызываемом призраками, как потом выяснилось, распускали местные коммунальщики, тормозящие начало отопительного сезона.

Кладбище при церкви Симеона Столпника, разрушенной перед строительством в 1936 г. ярославского Дома с аркой (улица Советская, 21), стало виной множества смертей. Духи не просто бродили вокруг дома – они вселились в работников НКВД, приезжавших по ночам за его жильцами, а затем и в самих жильцов, в массовом порядке кидавшихся из окон. Даже цветы увядали на клумбах, разбитых у проклятых стен. Но посетители кафе и сотрудники офисов, расплодившихся на первом этаже здания, бесстрашно прислушиваются к стонам, шепоту и скрипу дверей.