Первые казненные среди призраков относятся ко времени правления Ивана Грозного. В Англии, в свою очередь, маловато привидений жертв, предшествующих эпохе Тюдоров. Почему же в сознании нашего современника с кровавыми ужасами ассоциируется именно Средневековье, европейское и русское, а не следующие за ним XVI—XX столетия?

Да и Грозного, как я уже сказал, снабдили привидениями только в XIX в., хотя о его зверствах поговаривали давно. Макаров в своей книге красноречиво описывает «страшное село Тайнинское» под Москвой. Тут тебе и пруд, «где в берегах его были тайные землянки бездонные (странно, что у пруда есть дно, а у землянок его нет. – А.В.), – отсюда отправляли на смерть Адашева, святителя Сильвестра» (не из землянок же их извлекали?). Тут и «содомская палата», в которой пировали Малюта Скуратов и другие царские любимцы, прямо за столом изрекавшие приговоры Курбскому, Турову, Шереметеву, Бутурлиным. «Многих людей здесь сажали живых в мешки и затаптывали около ручьев и Яузы в трясине болотной» (автор совместил царские казни с ритуалом затаптывания в трясину заложных покойников). Тех, кого не смогли затоптать, «живьем отвозили в Москву и заделывали в кремлевскую стену – скелеты их вынули после столетий».

Московский застенок конца XVI в.Картина Л.М. Васнецова (1912). Вынос трупов – ситуация, повторившаяся в большинстве легенд о кровавых застенках

Однако привидений, которым посвящены многие страницы книги Макарова, в Тайнинском нет. Это при столь дивной предыстории! А вот в Кремле они объявились – не зря извлекали скелеты! – но тоже «после столетий», то есть в наши дни. На кремлевских стенах выступили кровавые пятна, а самое зловещее пятно украсило Константино-Еленинскую башню, в которой пытали узников. Очевидно, московские жертвы ждали сигнала от своих английских коллег из Йоркского замка и других мест, где стены сочатся кровью.

В кремлевской башне нет музея пыточных орудий, но его организовали в Тульском кремле – в подземелье Спасской башни, где паранормальных феноменов не отмечено (непонятное свечение наблюдается рядом с местным Успенским собором). По части изуверских механизмов мы отстаем от Европы. Каких только способов пыток там не открыли за последнее время!

По сведениям Макарова, в болотную гать были затоптаны также отец и сын Хованские, казненные 17 сентября 1682 г. в селе Воздвиженском на дороге в Троице-Сергиеву лавру. Гать эта лежала к югу от села, возле деревни Голыгино. По ночам Хованские вылезали из болота и останавливали запоздалых путников, причем старший из бояр в знак приветствия снимал свою отрубленную голову. Они призывали к ответу виновников казни, в частности князя В.В. Голицына, но те, естественно, не являлись – что им делать в Голыгине? Приказ о казни был подписан царевной Софьей, поэтому сестры Новодевичьего монастыря опасались визита Хованских, когда в обители доживала свои дни Софья, а после смерти царевны поспешили изгнать ее дух из монастырских стен. Хованским вовек не отыскать Софью в многолюдном Охотном Ряду!

Макаров уверял, что ночные тени страдальцев позднее сменились стонами лешего. Советский писатель А.Н. Рыбаков в повести «Бронзовая птица» (1956) приписал стоны самим Хованским (в повести – Каратаевы, казненные некоей царицей): «Старый граф этак глухо стонет: постонет, да перестанет, постонет, да перестанет. А молодой – громко, точно плачет…» Эти слова произносит «дремучий» мужик Жердяй, который, за исключением ряда деталей, довольно точно передает старинную легенду о безголовом призраке. Старый граф не зовет своих палачей, а лишь просит похоронить себя с сыном по-христиански. Зато робких прохожих он утаскивает под гать. Из подлинных топонимов Рыбаковым сохранена только Голыгинская гать, а действие перенесено в Рязанскую губернию.

Леший ли стонал в Голыгине или казненные бояре, но в наши дни о них помнят. Старший Хованский тормозит несущиеся по шоссе автомашины, швыряя им под колеса свою голову. Услугами привидений охотно пользуется ГИБДД.

Подавляющее большинство духов исторических жертв получили путевку на землю в годы революционного террора. Вокруг многочисленных братских могил слышатся стенания и летают белесые фигуры. Когда могил не хватает, их выдумывают. Таким выдумкам обязана своей мрачной славой пермская Башня смерти (Комсомольский проспект, 74).

Административное здание с характерной башней и шпилем в угловой части построено в 1952 г., но легенды о его призраках, собранные по крохам фольклористами, уходят корнями в прошлое. В башне (более осведомленные пермяки говорят о доме, стоявшем на ее месте) находились либо застенки НКВД, либо подвалы, где мучили людей в годы Гражданской войны. Позднее там были найдены орудия пыток и останки замученных жертв. Другой призрак башни – белогвардейский офицер, выбросившийся из ее окна, или преступник, выпрыгнувший оттуда в процессе допроса (уже на земле его настигла пуля из пистолета следователя). Эти версии особенно раздражают сотрудников областного ГУВД, занимающего башню сегодня. Да и борцам за светлое будущее они не по нраву, поэтому в их интерпретации в башне стонут не заключенные, а строители, замурованные в ее стену при царском режиме. Из окна же выпал большевик, не выдержавший «давления царского правительства».

Третья версия возникла под влиянием зарубежных баек. В ней фигурирует девушка, заточенная в башню как раз в то время, когда ее возлюбленный умирал. А может, это был юноша, которого заточили туда, когда умирала его любимая девушка. Или девушка пришла туда умереть после смерти юноши. В общем, умерли оба, но кто-то из них, не найдя покоя, вернулся в башню. Или оба вернулись?

У фольклористов есть собственная версия происхождения названия башни. Воображение пермяков разыгралось после выхода на экраны в 1963 г. детского фильма «Королевство кривых зеркал». В одноименную башню там сажали юных народолюбцев, приговоренных к смерти глупым королем и коварными придворными.

Подчеркнем следующую фразу из преданий о пермской башне: «Говорят [там] до сих пор еще люди сидят». Сидят они и под землей напротив Дома Советов (Московский проспект, 212) в Петербурге. Иногда снизу доносятся леденящие душу крики, сменяющиеся стонами и заунывным плачем. Но это не простые люди, потому они и не умерли. В подвалах здания, стоявшего на этом месте в 1920-х годах, проводились тайные эксперименты спецотдела ГПУ по разработке оружия, призванного обеспечить победу коммунизма во всем мире. После того как подопытные твари вышли из-под контроля, подвалы замуровали, здание уничтожили, а уцелевших чекистов расстреляли. Вот такие катакомбы замка Вольфенштайн или подземная лаборатория Джозефа Карвена.

Апологеты либерального гуманизма в своих оценках Гражданской войны подвергают осуждению обе противоборствующих стороны, поэтому современные легенды о призраках военных жертв посвящены не только красному, но и белому террору. Так, неоготический особняк в Ставрополе (улица Комсомольская, 100) был окрещен домом с привидениями из-за того, что в нем бойцы Добровольческой армии зарезали 32 раненых красноармейцев. Их начинание поддержали в годы Великой Отечественной войны немецкие оккупанты. Они специально устроили в доме госпиталь для советских военнопленных, чтобы удобнее было их резать. После войны в здании открылся роддом, а когда число смертей новорожденных превысило годовую норму, городские власти махнули на дом рукой и отдали его под туберкулезный диспансер. Позднее справедливость восторжествовала – в доме организовали общежитие для медперсонала.

Большая часть казненных большевиками священников и монахов сподобилась мученических венцов, но есть и безымянные жертвы, бродящие по монастырским развалинам черными или полупрозрачными силуэтами. Их видели в залах и коридорах табачной фабрики, занимавшей кусок территории Казанского Богородицкого монастыря. Несколько монахов были расстреляны при закрытии обители в1929г. Но кости, обнаруженные здесь в 2000 г., скорее всего, имеют отношение не к ним, а к уничтоженному монастырскому кладбищу. Впоследствии фабрику вывели, а монастырь возродили. Однако западная его половина застроена советскими пятиэтажками, так что можно ожидать дальнейших визитов призраков.

Недалеко от той же Казани есть монастырь, который в призрачном виде посещали не монахи, а… большевики. Речь идет о привидениях Раифского Богородицкого монастыря, на чьей необычной судьбе мы остановимся подробнее.

Сначала легенда. В июне 1918 г. в монастырь пришли экспроприировать зерно три сотрудника Казанской ЧК и четверо бойцов интернационального батальона. Руководил ими чекист Валентин Несмелов. Монастырское зерно было лишь поводом для визита – Несмелов подозревал о существовании в обители контрреволюционной организации, возглавляемой поручиком Вениамином Секуторским. Монахи при поддержке местных крестьян убили экспроприаторов и сожгли их тела. Не дождавшись возвращения Несмелова и его бойцов, ЧК выслала в монастырь карательный отряд, но убийцы успели спуститься в подземелья под монастырем. Они выбрались оттуда в августе с приходом в Казань белочехов. Тогда-то и началась мистика.

Убитые большевики внедрились в лики святых на стенах и свирепо воззрились оттуда на вошедшего в храм настоятеля Варсонофия. На месте казни объявился мертвый чекист Петр Лавринович. Он напал на иеромонаха Азарию, возвращавшегося ночью из деревни, и тот был вынужден обороняться распятием. Сам Несмелов, явившись иеромонаху Макарию, щелкал у него перед носом затвором маузера и кричал: «Молись, контра!» Монахи метались по своим кельям, разбрызгивая святую воду, но призраки не давали им покоя до тех пор, пока всю братию не выдворила из монастыря Красная армия. Позднее Секуторского столкнул в колодец третий из убиенных чекистов Федор Копко, да и Варсонофий умер при очень странных обстоятельствах.

Мы имеем дело с уникальным соединением мистики с партийным мифом, не имеющим прецедентов со времен призрака из манифеста Маркса и Энгельса. Автором мифа стал историк-беллетрист П.К. Евгеньев, обогативший советскую литературу опусами об антикрепостнических восстаниях, о строителях Куйбышевской ГЭС, о гвардейцах семилетки, о самоотверженном труде колхозных животноводов. В повести «Обелиск в Райфе» (1969) Евгеньев рассказал о мученичестве казанских чекистов Несмелова, Лавриновича и Копко. Героев зверски избивают мужики, а один из монахов замахивается на безбожников железным крестом, но, опомнившись, делает вид, что благословляет их (эта деталь легла в основу эпизода с Азарией). За расстрелом чекистов из монастырских окон наблюдают, потягивая коньяк, Варсонофий и Секуторский с офицерами.

От мифа обратимся к истории. Фамилии чекистов не выдуманы – эта троица орудовала в Казани весной и летом 1918 г., причем Несмелов был сыном крупного русского богослова В.И. Несмелова, профессора Казанской духовной академии. Прототипом Секуторского послужил поручик Сердобольский, прячущийся в Раифском монастыре от чекистов. Однако подпольную организацию возглавлял не он, а генерал И.И. Попов, арестованный большевиками еще в мае 1918 г.

Экспроприация была предлогом – Несмелов шел по следам офицеров, о которых, в свою очередь, умалчивает официальный сайт монастыря, акцентирующий внимание на учиненном чекистами погроме. Чекисты и впрямь не церемонились: не обнаружив офицеров в монастырской гостинице, они вломились в алтарь церкви, шарили в дароносице, оттаскали за волосы попавшего под руку монаха. Игумен Варсонофий повелел ударить в набат. Из окрестных деревень сбежались крестьяне, разоружившие чекистов, а затем устроившие самосуд. Не исключено, что часть братии участвовала в экзекуции, но где в тот момент находились офицеры, неизвестно. Очевидцы о них не упоминают.

Когда в монастырь прибыл отряд из нескольких десятков красноармейцев, монахи укрылись по деревням и в Седмиозерной пустыни (подземелий в Райфе нет, но они присутствуют в каждой третьей легенде о призраках). Варсонофий и старшая братия не вернулись в

обитель, уйдя из Казани с белочехами. Скорее всего, с ними ушел и Сердобольский. Официально Раифский монастырь был закрыт в том же году, однако оставшиеся монахи продолжали служить в его разоренных храмах до 1930 г., когда последние пять монахов и послушник были расстреляны (в 2000 г. они прославлены как мученики).

Обелиск советской эпохи, установленный на месте трагедии, сменил новый памятник – крест и гранитная глыба, у подножия которой выбита надпись:

Потомки в обнимку пьют пиво и мирно постреливают в Сети. Плевать они хотели и на монашескую нетерпимость, и на революционный идеал…

В бывшие городские усадьбы наведываются тени убитых большевиками хозяев. Слухи о них курсировали еще в советское время. Например, в одном из номеров «Белгородской правды» за 1929 г. была опубликована статья о пустующем доме на углу улиц Воровского и Буденовской (часть современной улицы Фрунзе), где видели расстрелянного в 1920 г. контрреволюционера.

Здание Уфимского художественного музея имени М.В. Нестерова (улица Гоголя, 27) до революции принадлежало лесопромышленнику Михаилу Артемьевичу Лаптеву, убитому на барже вместе с другими заложниками из Уфы летом 1918 г. Перед смертью Лаптев умолял палачей устроить в его бывшей усадьбе библиотеку или музей. Те сообщили о последнем желании умирающего Нестерову, который как раз искал место для размещения своей коллекции картин, подаренной городу.

Дух Лаптева остался доволен музеем и не показывался людям до 1990-х гг., когда вдруг начал отчетливо вздыхать, шаркать ногами и баловаться с рубильником. Дежурившая в музее сотрудница вежливо сказала призраку: «Пожалуйста, не пугай меня, мне же завтра утром снова на работу!» Услышав волшебное слово «работа», Лаптев сразу угомонился – при жизни он был деловым человеком.

Свой дом с обиженным большевиками хозяином есть и в Челябинске – деревянный узорчатый особняк Ларинцева (улица Красноармейская, 100). О купце Ларинцеве сведений не сохранилось, известно лишь, что дом у него отобрала советская власть, но сам он, увидев, как к берегу Миасса подгоняют баржу, вовремя удрал. С тех пор в особняке не задерживалась надолго ни одна организация, включая военкомат, – всех тревожили шаги и завывания неприкаянного купца. Нагнал страху и брошенный военкоматом огромный сейф без ключа, внутри которого, по слухам, хранятся скальпы призывников. Недавно в комнату, где пили чай офисные работники, влетела подозрительная шаровая молния. Она зависла в воздухе и как будто рассматривала отдыхающих, а кое-кому даже высовывала язык. После этого «чайную» пришлось ликвидировать вместе с оставшимися там бутылками из-под чая.

Видный революционер Самуил Моисеевич Цвиллинг жил в Челябинске в доме номер 20 по улице, носящей ныне его имя. Как и многие партийные лидеры, Цвиллинг до 1917 г. промышлял разбоем и грабежами. За налет на аптеку и убийство аптекаря он был приговорен к смертной казни, замененной тюремным заключением. Герцен развернул революционную агитацию после своего пробуждения, инициированного декабристами. Самуил Моисеевич организовал революцию на Южном Урале сразу после того, как в своем доме зарубил топором полицмейстера. Урал он снабдил советской властью, а дом – призраком убитого. Зарубленный полицмейстер ходит вокруг здания, а потом исчезает в зыбком тумане.

Бывшее поместье Ратмино в подмосковной Дубне навещает дух его последнего владельца Ивана Петровича Любомилова, по преданию убитого большевиками и закопанного ими в парке. Информация о духе поступала еще в советское время от студентов занимавшего усадьбу сельскохозяйственного училища. Призрак бродил по заросшим аллеям, кашлял, шуршал листьями и скрипел половицами старого барского дома. Однако поступь прогресса слышнее этих жалких звуков. К настоящему времени усадебный парк захирел, его строения развалились, дом опустел и выгорел, а его остатки растащили прогрессивные дачники. Хозяева дома отдыха «Ратмино», располагающегося на территории усадьбы, надеются, что призрак удостоит вниманием отдыхающих.