Ему лет тридцать. У него есть жена, сын. Он работает в каком-то офисе и желает уволиться. Каждое утро он встаёт в семь. А в шесть часов вечера, после работы, пьёт со мной кофе: в это время у меня перерыв.

Каждый раз он с усмешкой сообщает, что жена его скоро бросит. Я перевожу взгляд в чашку. Гадаю на кофейной гуще. Там какая-то муть. Кофе не врёт.

Я работаю в «Сказке» флористом. Этот цветочный магазин находится через дорогу от его работы. Он покупает у меня цветы своей жене, берёт с жёлтым ценником. «Цветы вчерашнего дня» со скидкой тридцать процентов. Раз в год он покупает одну большую свежую розу. Без упаковки. У жены день рождения.

Жена тоже заходит. Покупает рассаду и садовых гномов. Она заходит в магазин после работы с тяжёлыми сумками. Ставит их у кассы, и я от нечего делать разглядываю продукты: йогурт, апельсины, картошка, майонез, докторская колбаса-нарезка, свёкла, консервы, и в довершение всего она покупает и тащит на себе садового гнома. Звенит китайский колокольчик на дверях. Она ушла. Пятнадцать минут до остановки. Сорок минут на маршрутке. Восемь этажей новостройки. Неуютная квартира. Лариса и семь гномов.

Каждые полтора месяца в нашей «Сказке» идёт обновление. В магазин приезжает огромный фургон и несколько рукастых парней расставляют гномов по всем залам. Парни похожи на усталых папаш, которые привезли своих детей в детский садик. У этих детей всё время разные костюмы, разные шапочки. Ни один не повторяется. Кто-то держит грабельки. Кто-то поливает цветочки. Но вот лицо – одно на всех. Очень знакомое. Лицо старого ребёнка. И тяга Ларисы к этим существам вполне понятна: внешнее сходство с мужем и изначальное безмолвие.

Да, сначала её муж был скуп на слова, больше молчал. Она подозревала, что он думает, и, возможно, о ней. Но потом он начал говорить, причём много, и не с ней, писать в фейсбуке другим гномам и гномихам, флиртовать с флористкой и, самое главное, он возненавидел её голос. Сам звук. Он называл её Калиткой. Она, и правда, скрипела и начинала бить его сковородой по керамической голове:

– Я с тобой разведусь!

Она говорила не своим голосом. Не своими словами. Она исчезла с появлением этих слов. Внутри неё сидела толстая баба с бигудями, курила и диктовала ей слова в громкоговоритель. Сама же она была молодой и хрупкой. И постоянно собиралась его бросить. Оставить где-то. В каком-нибудь саду, парке. И пройти мимо. И не оживлять его больше.

…Однажды её муж купил сто роз. И подарил ей. Чёрный садовый гном положил букет и склонился над могилкой. Сына с собой не взял. Отвёз к бабушке.

Как флористу этот заказ достался мне. Я чередовала красные и белые розы, вплетала лаванду, и обернула букет в чёрный бархат.

Цветы были очень тяжёлыми. Он с облегчением положил их на землю. Жена была похожа на куклу в обувной коробке. Гроб оказался слишком большим. И мысль об этом свободном пространстве пугала его. Ему казалось, что она до сих пор на него сердится. Раньше, в минуты её гнева, он обычно задавал дурацкий вопрос:

– Я перед тобой виноват?

Она всегда отвечала «нет». Потому что если ответить «да», то дальше бы шёл вопрос: «В чём?». После чего был слышен только скрип.

Но Калитка сломалась.

Теперь лежит и молчит. Разве можно умереть в такой солнечный день? Ему казалось, что она просто лежит, что это пляж, что она сейчас откроет глаза и попросит не загораживать солнце. Он улыбался, пока она не стала уходить в песок.

Она сделала то, что обещала. Она его бросила.

Хотелось её вернуть. Вот именно эту, которая лежит в этой просторной коробке. Почему её не отдать ему? Она ведь никому не нужна. Ну сломалась, подумаешь. Посадить её на стул. Локти сложить на столе. Смотреть. Просто смотреть.

Родственники отвели его домой. На работе дали отпуск. Он каждый день звонил ей. Её телефон жужжал в соседней комнате. Забыла, думал он.

Он уволился с работы. Не навещал сына. И так и не сказал, почему она умерла: «Не буди только память во мне». Ладно. Мы три года пьём с ним кофе, и три года он рассказывает мне эту историю. Я слушаю его, а он спрашивает: выйду ли я за него замуж, когда он оформит все документы?

С документами были какие-то сложности. Поэтому Ларисе пришлось вернуться. И расторгнуть брак.

Оказалось, что убил он её ради меня. Точнее, только для меня. Для всех остальных Калитка просто отделилась от забора. И уехала с сыном в Ирландию.

Но ведь был же траурный букет, который я составляла. Роз было чётное число. Может быть, по дороге он сделал букет нечётным, выкинув одну розу? И подарил жене, которая уже купила билеты на самолёт.

Ему хотелось сложной композиции. Чтобы была Калитка и флористка, цветы и гномы.

Я уволилась из «Сказки».