Глава 23
Берди решила дождаться, когда придет Дэн. Она убрала со стола остатки завтрака, а Сью пока накрасилась, чтобы на допросе быть во всеоружии.
К тому времени как Тоби с трудом вскарабкался по узким ступеням, ведущим к зеленой двери, сопровождаемый благоразумно отставшим Милсоном, на кофейном столике Сью уже не теснилась яркая посуда, а сама Сью выглядела как полагается барменше. Пухлое беззащитное лицо преобразили черные стрелки вокруг глаз, синие тени, длинные черные ресницы и губы, накрашенные помадой под цвет юбки и лака на ногтях.
Берди познакомила хозяйку и гостей друг с другом и направилась к двери. Сью просила ее остаться, но Берди знала, что Тоби это не понравится.
– Я побуду пока тут, не поеду в Ганбаджи, – пообещала она. – А после разговора с Тоби мы с вами снова увидимся.
– Если к тому времени меня не арестуют.
– Не арестуют, – заверила Берди. – Им просто нужно взять у вас показания. Все, что от вас требуется, – рассказать правду.
Но перед тем как покинуть тесную квартирку, Берди увидела, каким внимательным взглядом Тоби обводит аппетитные формы Сью и как ее ярко накрашенные глаза округляются от страха. Берди почувствовала себя крысой, удирающей на последней спасательной шлюпке. Она надеялась только, что Тоби сумеет заметить женщину под яркой маской. Мысленно Берди воспроизвела телефонный разговор с ним. Услышанное не обнадеживало.
– И она не заметила на тропе твоего приятеля? – осведомился Тоби.
– Нет.
– Значит, или ты ошиблась насчет времени, когда его шарахнули по голове, или она лжет.
– Не обязательно. Было очень темно. Сью почти бежала. И вообще мы об этом не говорили. – Под ее тревожным взглядом Берди ничего не смогла добавить.
– В кои-то веки ты удосужилась помолчать, – нелюбезно произнес он. – Ладно. Нам нужно, чтобы Грегорян подтвердил время. В больницу давно звонила?
– Полчаса назад. Он еще спит. Но, как я уже сказала, врачи считают, что вряд ли он вспомнит подробности.
Тяжелый вздох.
– В общем, если верить ей, то Лэм был мертв самое позднее к половине первого.
– Правильно.
– Значит, это не она побывала у него в спальне?
– Об этом мы не говорили. Но, по словам Сью, нет, не она.
– Мы сейчас подойдем. Через десять минут. Побудь с ней. Смотри, чтобы она никуда не уходила.
– Не уйдет.
– Побудь с ней!
Вернувшись к себе в номер, Берди задумалась, следует ли еще раз позвонить в больницу, но отказалась от этой мысли. Рано. Врачам нечего сообщить ей. Своим звонком она лишь вызовет ненужное раздражение. Медсестра и так в прошлый раз была не особо любезной. Говорила отрывисто, явно торопилась. Похоже, ее раздражало присутствие полиции в больнице. А может, вообще все раздражало. «Если бы не приглашение Сью позавтракать вместе, сейчас я въезжала бы на стоянку возле больницы, – подумала Берди, взглянув на часы. – И тогда увидела бы Джуда своими глазами, вместо того чтобы сидеть тут, изводиться и ждать, когда Тоби завершит допрос с пристрастием».
Но о своем решении она ничуть не жалела. За кофе с тостами ей удалось немало узнать от Сью. В сущности, больше, чем та собиралась рассказать. Берди вздохнула. Если она не жалела о принятом приглашении, то Сью наверняка раскаивалась в том, что позвала ее. Соврала Сью или сказала правду? У Тоби скорее всего сложится свое мнение. Подробности ее рассказа – несомненная правда. Особенно упоминание о том, как она стояла над трупом Тревора Лэма, а по радио передавали песню «Яд». Слишком яркая деталь, такую не выдумаешь. И вырвалась у нее прежде, чем Сью успела задуматься о последствиях. Но с точным временем данного события и предшествующих ему нет никакой определенности.
Значит… Берди выпрямилась. Значит, полиция могла бы обратиться за информацией на местные радиостанции. Выяснить, какая из них прошлой ночью передавала «Яд» и когда именно. Песня далеко не новая. Из тех, которые диджеи называют классическим хитом. Только по чистому совпадению сразу несколько станций могли дать ее в эфир прошлой ночью. Особенно в конкретный промежуток времени.
Берди снова потянулась за своим телефоном, но когда он был уже у нее в руке, опять передумала. Тоби не нужно, чтобы его сейчас отвлекали. Поговорить с ним можно и позднее. Сообщить про «Яд». Вряд ли Сью сама скажет ему. Она считает эту подробность несущественной. Телефон по-прежнему был зажат в руке. Итак, выбора у нее нет. Прискорбно, но придется выполнять свои обязанности перед беднягой Бет Босуэлл. Вздохнув, Берди набрала домашний номер Бет.
– Берди! Наконец-то! Ну, как там? А у нас новости. Вчера я постоянно тебе названивала, пока не убежала по делам. Ты звонила мне вчера вечером? Извини.
Голос был громкий, слова сыпались одно за другим. Берди заморгала, стараясь сосредоточиться. Неужели Бет всегда так тараторила? Или это опять влияние атмосферы Хоупс-Энда?
– Берди, ты слушаешь?
– Да, Бет.
– Ну так скажи что-нибудь. Давай выкладывай. Как там Тревор Лэм?
– Неважно, Бет.
– Что? Не соглашается на наши условия? После всего, что было? Слушай, Берди, просто передай этому мерзавцу от меня, что мы…
– Бет, не в согласии дело. Он мертв.
Пауза.
– Что ты сказала? – осторожно уточнила Бет.
– Сказала, что он умер. Его убили. Ударом по голове.
– Ты шутишь?
– Нет. Послушай, Бет, я тут задержусь на пару дней и…
– Умер? Впервые слышу. В «Новостях» сегодня утром про это ничего не сообщалось. Ты уверена?
– Бет, я сама видела труп Лэма. Я нашла его. Он убит. Мертв как баран. Можешь мне поверить.
– «Мертв как баран»! Очень метко.
– Бет, это не смешно!
– Извини. Но каков поворот! Кто это его? Когда? Где? Как? Ну, давай выкладывай!
– Я не знаю. И никто не знает. Это случилось ночью. Мы понятия не имеем, когда именно. В его хибарке. Убить Лэма мог кто угодно. Орудие убийства пока не нашли.
– Совсем как в прошлый раз, – пробормотала Бет.
«Совсем как в прошлый раз».
– А что будет с авансом за книгу? Издатель заберет его обратно?
– Понятия не имею. Послушай, Бет, я сейчас не могу долго разговаривать. Звоню, только чтобы ввести тебя в курс. Как я уже сказала, я пробуду здесь дня два, и…
– Даже не знаю, сможем ли мы возместить тебе расходы, Берди! – торопливо перебила Бет. – Ведь, с нашей точки зрения, сюжет уже дохлый, так? Ой, извини, ляпнула, не подумав. Я что хотела сказать: он теперь уже не наш. Он, пожалуй, для «Новостей». Так что…
– Неважно. Если понадобится, я заплачу за себя сама. Не думаю, что паб в Хоупс-Энде мне не по карману. На худой конец, напрошусь к кому-нибудь на обед.
– Слушай, подруга, зачем передергивать? Я-то что могу сделать? Ты ведь знаешь – с нынешними сокращениями бюджета мне приходится ужиматься во всем, так что…
– Бет, я понимаю. – Берди закрыла глаза. – Об этом не беспокойся.
– Хочешь, я свяжусь с «Новостями» и выясню, нужна ли им информация от тебя?
– Нет! Нет, Бет, спасибо. Дальше мне лучше действовать самой по себе, независимо. Честное слово. Они же все равно отправят сюда свою группу. Так что ничего не надо предпринимать, договорились?
– Хорошо. Но до этого момента поездку мы, конечно, тебе оплатим. В смысле, согласованные расходы. В том числе этот телефонный звонок. Ты же не виновата, что Лэма убили, правильно?
– Не виновата. Спасибо, Бет. Мне пора.
– Только ту папку верни мне, а то в архиве вечно поднимают шум из-за…
– Разумеется. Как только вернусь в город. Тогда и увидимся, Бет.
– До встречи, подруга. Спасибо за все. Жаль, что не сложилось. Записи продолжай вести – неизвестно, вдруг еще пригодятся. Ладно, до скорого.
– До свидания.
Берди отключила телефон, пока Бет не спросила еще о чем-нибудь. Например, что думает по поводу случившегося Джуд. И нельзя ли сделать сюжет о нем вместо Лэма. Какие чувства он испытал, узнав, что его протеже прикончили в тот же день, когда тот вышел на свободу? Ощутил свою вину? Не жаль ему теперь пяти лет, потраченных впустую? Джуд раздавлен горем?
Джуд! Берди взглянула на часы. В половине девятого надо попробовать дозвониться до офиса Джуда. Объяснить его коллегам, что случилось. Сообщить, что сегодня Джуд в Сидней не вернется. И выступить завтра в суде не сможет. Пусть переносят заседание.
Ее взгляд упал на папку с бумагами, лежавшую на комоде, и на книгу «Агнец на заклание». А заодно, пока будет звонить, она попросит кое-что сделать для нее. Джуд не стал бы возражать. Это не займет много времени. Просто один пустячок, который ей любопытно узнать. Очень любопытно, еще со вчерашнего дня.
Берди села, положила руки на колени и покачалась на скрипучей кровати, уставившись в стену. Со всех сторон ее окружали розы, карабкающиеся вверх по решеткам. Берди снова перевела взгляд на телефон и встала. Нет, она не в состоянии просто сидеть и ждать. Порывшись в сумке, Берди нашла блокнот, вырвала листок и нацарапала записку. Потом сунула телефон обратно в сумку, зажала записку в зубах, вышла из комнаты, заперла дверь и направилась к лестнице.
Около лестницы она услышала звон посуды, доносящийся из кухни. Двинувшись на звуки, увидела, что в кухне за столом сидит Цикада Бейкер и ест хлопья из миски. Он поднял голову и пробурчал:
– Доброе утро. Садитесь позавтракайте. Я уже ухожу.
– Спасибо, я уже позавтракала.
– У Хьюитов?
Берди удивилась. Откуда он узнал, где она успела побывать?
– Пег с почты говорила, что видела, как вы направлялись туда, – объяснил Цикада. – Вы и полицейские из Сиднея. Я виделся с ней утром.
Берди кивнула. Почему-то ей стало неуютно при мысли, что за каждым ее шагом пристально следят. Цикада снова налег на хлопья: старательно набивал ими рот и неторопливо жевал, уставившись в стену.
– Вы сейчас будете внизу, мистер Бейкер? – спросила Берди.
Не переставая работать челюстями, он повернулся к ней:
– А где же еще?
– Если кто-нибудь будет спрашивать обо мне, вы не могли бы объяснить, что я ушла к Лэмам и скоро вернусь? Я приготовила записку, но раз вы будете тут…
Берди шагнула вперед и положила листок бумаги на стол. Цикада проглотил пережеванное.
– Это ни к чему, дамочка. Хоть я и старый дурак, но такое уж как-нибудь запомню.
Берди не поняла, оскорбился он или просто пошутил. А потом увидела, как Цикада улыбается, поднося ко рту очередную ложку с горкой хлопьев.
– Здесь номер моего мобильника, – произнесла она. – На случай, если я кому-нибудь срочно понадоблюсь.
– Ясно. – Он улыбался, довольный шуткой. – Если вы срочно понадобитесь, значит.
«Ох уж эти столичные жители! Ну что с ними будешь делать».
– Вы не знаете, случайно, на почте в Ганбаджи есть факс? – спросила она. Пусть себе дорисовывает ее образ столичной жительницы, зависимой от современных технологий.
Цикада отложил ложку и неторопливо дожевал все, что было у него во рту.
– Тут на почте тоже есть, – наконец ответил он.
«Мы кто, по-вашему, – деревня?»
– Что ж, так даже удобнее. Я жду… в общем, мне должны прислать факс. Только мне нужно узнать номер. В какое время они открывают почту?
– В девять часов. А магазин в том же доме – в половине девятого. Пег живет по соседству, но открывать раньше не станет.
– Конечно, это ни к чему. Дело не настолько срочное, подожду до половины девятого.
«Видите? Никуда я не спешу, вполне могу подождать».
Цикада кивнул.
– Кстати, вспомнил: тут вчера вы кому-то срочно занадобились, – сказал он. – Сообщение вам оставили. Даже два, если память не подводит. Вы их получили?
– Да, спасибо. Сью передала их мне вчера вечером.
– Ясно. А то из головы вылетело. То одно, то другое.
Он решительным жестом сунул в рот еще одну полную ложку хлопьев, пережевал и проглотил.
– Длинная выдалась ночь, – промолвила Берди. – Ну, я тогда…
– Ага. Навестить Лэмов. Проведать напоследок?
– Вроде того, – уклончиво отозвалась Берди и вдруг сообразила, что вопрос прозвучал двусмысленно. Цикада спрашивал, не собирается ли она обратно в Сидней. – Вообще-то я пока не уезжаю, мистер Бейкер. Как и планировалось, пробуду в Хоупс-Энде еще пару дней.
– Просто Цикада. – Он положил ложку в миску и отодвинулся от стола. – А что насчет Джуда?
– Думаю, он не вернется сюда. Надеюсь, позднее я с ним поговорю. И тогда сообщу вам, как поступить с его вещами.
– Этим копам из Сиднея нужны комнаты, – заворчал Цикада, направляясь к раковине. – А у меня наверху их всего три да еще моя. В пустой две кровати. Но они, похоже, жить в одной комнате не желают.
Берди кивнула. Естественно, Тоби пока останется здесь. Милсон тоже. И ей лучше, если эти двое будут находиться поблизости. Но они скорее согласятся вернуться в «Приют путника» в Сассафрасе или перебраться в Ганбаджи, чем поселиться в одной комнате.
– Давайте перенесем вещи Джуда ко мне в комнату прямо сейчас, – предложила она. – Кажется, у него только одна сумка?
– Вроде да. – Цикада сполоснул свою миску и ложку, стряхнул с них воду и оставил сохнуть на краю раковины. – А что с его машиной?
– Я спрошу его, как с ней поступить. Может, кто-нибудь приедет из офиса Джуда и заберет машину. Сам он вести ее не в состоянии.
– Вот напасть, а? И парень вроде неплохой.
Достойного ответа на эту реплику не существовало, и Берди промолчала. Но Цикада уже разговорился, поэтому не нуждался в поощрениях.
– Да, неплохой. Не ожидал. Я-то думал, он какой-нибудь аферист с хорошо подвешенным языком. А он не такой. Верно?
– Да.
– А вот поди ж ты, бес попутал. Связался с этим подонком Лэмом. Да еще на волю его вытащил.
– Вы до сих пор считаете, что Тревор Лэм убил свою жену?
Цикада Бейкер пожал массивными плечами:
– Не мое это дело – считать, что да как. Но в ту ночь в город никто не приезжал, а то я бы слышал. Никаких чужаков тут не было. А в Хоупс-Энде любой был готов на руках носить Дафну Лэм.
«Дафну любили все».
– Но кто-то же убил ее, – тихо возразила Берди.
– Ага. – Цикада плотно сжал губы и выпятил подбородок. Берди уже думала, что этим ответом он и ограничится, когда он вдруг продолжил: – А если не этот мерзавец ее муж, тогда кто?
«Если Тревор Лэм не убивал ее, тогда кто это сделал?»
– Вы удивились, когда Дафна вышла за него замуж? – промолвила Берди.
Рослый и дюжий Цикада неловко затоптался, словно не привык, что у него спрашивают мнение о вопросах, которые он считал личными.
– Можно и так сказать, – наконец проговорил он. – И удивился, и нет.
Наверное, Цикада рассчитывал, что этот ответ ее устроит, но Берди вопросительно смотрела на него, склонив голову набок. Пауза затягивалась, и ему пришлось пояснить:
– У меня тут паб… сколько уже? Десять? Нет, двенадцать лет. Дафне Хьюит было лет шестнадцать, когда я перебрался сюда. Я знал и ее саму, и мать с отцом. И Лэмов тоже. В то время муж Энни, Милтон, был еще жив. И почти все ее дети тогда жили с ними. – Он помолчал, собираясь с мыслями. – Любому ясно было, что такая девушка, как Дафна Хьюит, на парней из семьи Лэм даже глядеть не станет. Но они и в школу вместе ходили, и в Ганбаджи ездили, и болтались вместе. Все об этом знали. Но как-то само собой принималось, что, когда придет время, Дафна будет искать мужа среди тех, кто ей ровня. Не из богачей, я не об этом, – поспешно добавил Цикада. – Дафна никогда не кичилась деньгами. И Долли тоже. Долли повторяла: важно, каков человек, а не какие на нем шикарные шмотки, где он живет и чем зарабатывает себе на хлеб.
Он снова помолчал, задумавшись.
– Так-то оно так. А может, в этом и была беда. Когда стало ясно, как Дафна относится к Тревору Лэму. Понимаете, Долли хотя и болтает много об искусстве, но ума ей не занимать. Спросите у Пег с почты. Пег вам скажет. Она знает Долли уже тридцать лет. Долли приехала сюда еще молодой, однако пожила в большом мире, поездила, учительницей работала. Знала людей. Сразу видно – хотя бы по тому, как она приметила Бриджит Лэм. Говорят, в этой семье она была лучше всех. Умница девчонка. Ей нужен был только шанс. И Долли дала ей его. Но я о чем: это потому, что она видела – в Бриджит действительно что-то есть. А Дафна – она была другая. С сердцем мягким, как масло. Видела хорошее даже в последнем мерзавце. Вот этим Лэм ее и взял.
– Она считала, что он… лучше, чем кажется?
– Точно. Ну а Лэм давай вешать ей лапшу на уши. Одному Богу известно, что он ей наплел. А в таком возрасте… дети есть дети. Да вдобавок с виду он был ничего. А Дафне и сравнивать было не с кем.
Глаза Цикады затуманились.
– Иногда он звал ее сюда, когда его родных здесь не было. Понимал, что их с ней лучше не сводить вместе. Дафна пила лимонад или кофе. Там, на веранде. Я видел, как они сидят голова к голове и болтают. Глаза у нее были огромные, темные и ласковые. Помню, я еще подумал: жди беды. И ведь прав был. Пришла беда. Никто опомниться не успел, как Дафна объявила родителям, что они с Тревором хотят пожениться. Ох и шум тогда поднялся!
– Представляю, как отнеслись к новости Хьюиты. А Лэмы?
– Без понятия. Ну, честно говоря, не скажу, чтобы они очень уж обрадовались. Энни на дух не переносит Долли Хьюит – из-за Бриджит, разумеется. Насчет остальных врать не стану – не помню. Не до того мне в то время было.
Его лицо потемнело.
Воцарилось молчание. Берди поняла: какие бы воспоминания сейчас ни мучили Цикаду, он погрузился в них, и его словесный поток иссяк. Из него больше ничего не вытянуть.
– Пожалуй, я пойду, – произнесла она и шагнула к двери. – Позднее увидимся.
Цикада вскинул голову:
– Слушайте, давайте зайдем в бар? Если уж вы к Лэмам собрались…
Он первым направился в зал паба. Входная дверь все еще была заперта, но солнце уже заглядывало в два окна на фасаде, играя на блестящих пивных кранах и бутылках за стойкой. Блеск этот наверняка выглядел особенно соблазнительно для страдающих от жажды жителей Хоупс-Энда, которые прижимались носом к оконным стеклам в ожидании открытия. Цикада наклонился, пошарил под стойкой и достал оттуда бутылку сладкого хереса. Бутылка была немного запыленной, он вытер ее подолом рубашки и протянул Берди.
– Передайте ее от меня Энни, ладно? – попросил он. – Скажите ей – мол, я решил, что ей пригодится. Это подарок.
– Хорошо. – Берди взяла бутылку.
Цикада поддернул пояс, напомнив Берди этим жестом Дэна Тоби.
– В округе никто не пьет херес, – забормотал он, словно боясь, что его уличат в отзывчивости. – Энни покупает дешевое пойло в Сассафрасе. А эта бутылка стоит здесь без дела с давних пор. Вот и пусть забирает себе. Ей сейчас не повредит. А то я открываюсь только в десять.
– Естественно, когда вокруг полно полиции, – шутливо согласилась Берди.
Цикада свел брови на переносице, и его лицо вдруг стало суровым.
– Паб открывается в десять часов, закрывается в одиннадцать, – отчеканил он. – Таковы правила. Если бы я нарушал их – живо лишился бы лицензии. А я не нарушаю. Никогда.
Берди робко кивнула. Видимо, по поводу правил работы паба шутить не следовало. Цикада отпер входную дверь, чтобы выпустить ее.
– Увидимся, – сказал он. – А я пока скажу полицейскому, чтобы занял комнату Джуда, и второму тоже.
– Хорошо.
Берди услышала, как Цикада запер за ней дверь, и направилась к своей машине. До дома Лэмов она могла дойти пешком, но решила доехать: так будет гораздо быстрее. Пока Берди отпирала автомобиль, худая женщина с завитыми в мелкие кудряшки седыми волосами и ярко-красным кончиком носа вышла на крошечную веранду дома по соседству с почтой. И остановилась, сложив руки на груди и наблюдая за ней. Берди узнала любопытное, с острыми чертами лицо Пег Маккан – хозяйки местной почты и хранительницы факса, – помахала ей рукой, и Пег кивнула, не улыбнувшись.
Может, нужно было сразу перейти через дорогу и поговорить с Пег. Тогда она заранее узнала бы номер местного факса – пригодится, когда будет звонить в офис Джуда. С Пег все равно когда-нибудь придется побеседовать. По всем признакам эта женщина – типичная сплетница из маленького городка. А значит, кладезь сведений. Но с ней надо быть начеку. Скорее всего выкладывать незнакомке все, что ей известно, Пег не станет – по крайней мере, сразу. Лучше сначала навестить Лэмов. А потом можно и к Пег. Будет на что выменять у нее информацию.
Берди села в машину, повернула ключ зажигания и принялась размышлять. Она уже поговорила с Долли Хьюит. Со Сью Суини. И с Цикадой Бейкером. Постепенно в голове у нее складывалась картина. И начинали постепенно формировать версии. Но все они пока не имели смысла. Сейчас основной пункт повестки дня – визит к Лэмам, к тем из них, кто остался в живых. Она все равно собиралась побывать у них сразу после возвращения из Ганбаджи.
Ну, так, значит, она отправится к ним прямо сейчас. И благодаря Цикаде явится в гости не с пустыми руками. Берди переложила бутылку и сумку с колен на пассажирское сиденье и, полная радужных надежд, задним ходом выехала со своего места на стоянке.
Направляясь к повороту на дорогу, ведущую к дому Лэмов, Берди еще раз помахала рукой Пег Маккан.
