Еще не придя в себя от потрясения после неожиданного визита Ника Сент-Клера, я вернулась к маме в гостиную. Ее идеально наманикюренные пальчики порхали над айпадом.

– M’hija, ты так раскраснелась. – Мама подняла голову от планшета. – Куда сильнее, чем после спортзала. – Она с любопытством посмотрела на меня, и в ее глазах вспыхнули лукавые искорки. – Чего же хотел этот парень, скажи на милость?

– Ой, а чего все парни хотят? – отмахнулась я.

Потому что на самом деле, как бы я ни наслаждалась мужским обществом, – особенно мне нравится, конечно, когда парни, по которым все с ума сходят, начинают сходить с ума по moi, – мне еще не встретился тот, в кого я бы влюбилась по-настоящему. И меня это устраивает – пока что.

Я на сто процентов согласна, чтобы влюблялись в меня, а не наоборот.

– Ну не знаю, Ронни… – Мама улыбнулась. – Ты говоришь одно, но твои раскрасневшиеся щечки – совсем другое.

– Посмотрим. – Я закатила глаза. – Он придет сегодня на вечеринку. Кстати, о вечеринке, предлагаю воспользоваться столь удачно подвернувшейся возможностью сменить тему. Я целиком и полностью готова помочь тебе в подготовке.

– Ты бы в душ сначала сходила, m’hija. Предпочтительно холодный.

– Мам, перестань.

– Ладно, ладно, перестану. Но в душ – температуру оставляю на твое усмотрение – ты все-таки сходи. А потом, не могла бы ты позвонить в «Лало» и заказать капучино и пирожные? Ну, знаешь, те, которые мне нравятся? Мне та-ак хочется пирожных, и вообще пора немного подкрепиться.

– Абсолютно согласна. – У меня в животе заурчало при мысли о пирожных «Сент-Оноре» за блестящим стеклом витрины в кафе. – Или я могу сама за ними сходить, если ты готова подождать. Честно, сегодня погода просто изумительная, и жара на город еще не обрушилась. Мне не помешает прогулка на свежем воздухе.

Кафе «Лало» находилось в десяти кварталах от нас, и обычно я не ходила пешком так далеко только для того, чтобы кофейку попить, но сейчас, когда мама заговорила об этом, мне тоже ужасно захотелось пирожных. А еще необходимо было размять ноги – после тренировки мышцы так и сводило.

– Конечно подожду. Прогуляйся на здоровье! По пути напомни, пожалуйста, Андре, что наряды для сегодняшнего вечера доставят где-то через час.

– Обязательно.

Конечно, на День независимости мы обе одевались в белое, причем наши наряды идеально сочетались: у меня – кружевное платье от Хлоэ, у мамы – шелковое в складку от Армани. День независимости – белые платья… и алая помада. Воздушный, светлый образ, воплощение мечты о летнем вечере, – но с искоркой чистого, жаркого пламени.

В конце концов, какие же Лоджи без огонька?

Для тех, кто, так же как и мы, проживает в двухуровневом пентхаусе фешенебельного жилого комплекса «Дакота», одним из преимуществ может считаться личный лифт, идущий прямо на первый этаж. Прибывшие гости поднимаются сразу к нам в квартиру, где их встречает Смизерс. (Еще одно преимущество! Не надо самому бегать открывать входную дверь.)

Как известно любому, кто хоть немного разбирается в ситуации на рынке недвижимости в Нью-Йорке, наше здание – великолепный образец архитектуры – обрамляет собой живописный внутренний дворик, и войти туда можно только через центральные ворота. Здание такого размера – с жильцами столь высокого статуса – требует большого количества обслуживающего персонала. Хотя среди прислуги, конечно, существует своя иерархия, на каждом участке здания – собственный дворецкий, следящий за тем, чтобы все было в порядке. Благодаря этому создается эксклюзивная, очень уютная атмосфера этого дома. В этом и смысл.

Но, спустившись в гордом одиночестве на собственном лифте, я очутилась в холле, где дела обстояли иначе: там праздно шаталась целая толпа представителей привилегированного класса. Хотя весь дом был разделен на четыре участка, и места обычно хватало всем, в рабочее время в холле становилось многолюдно. Вон миссис Ледер в модном неоновом костюме в стиле атлежа расписывается в получении заказа из «Блумингдэйл». Вон Хэнк Голби, менеджер хедж-фондов и вундеркинд, направляется в офис, чтобы провести там положенные ему два часа в день. Его туфли от Гуччи начищены до блеска, хотя он наверняка тоскует по удобным кожаным кедам от Рика Оуэнса. Вон Табита Мартиндейл, синеволосая старая стерва, похожая на Норму Десмонд. Бывшая примадонна голубого экрана, теперь Табита в основном занимается пересчетом своих «кукол» (то есть транков, если вы незнакомы с романом Жаклин Сюзанн «Долина кукол») и выгуливает Маму Розу – папильона, который всегда при ней. Сегодня на собачке красовался не только усыпанный стразами ошейник, но и тюлевая юбочка, – вероятно, Табита только что привела Маму Розу из собачьей парикмахерской.

Короче, только спустившись в холл, я столкнулась с соседями, и соответственно только столкнувшись с ними, начала подозревать, что что-то… не так. На первый взгляд казалось, что все как всегда, но где-то на подсознательном уровне мне почудилось, будто…

Можете называть это паранойей, но папа говорит, что Лоджи подтекст нутром чуют. Мы заранее улавливаем грядущие неприятности, и именно благодаря этому умению и сумели избежать многих бед. Как бы то ни было, я помахала рукой Табите (восхищаюсь ее непоколебимой решимостью всегда держать Маму Розу в тренде).

И… то ли мне привиделось, то ли… Табита отвернулась?

Я покачала головой. Примерещится же. Приписываю людям какие-то мотивы без всяких на то оснований. На меня это совсем не похоже.

Погоди-ка… неужели это Ник Сент-Клер выбил меня из колеи?

Я задумалась над такой вероятностью. Невозможно. Ни за что в жизни. У меня просто уровень глюкозы после тренировки упал, да и кофе выпить не помешает.

Но когда я подошла к столику швейцара, эта мерзкая домохозяйка-шопоголичка слегка наморщила нос и попятилась, пропуская меня.

Нет, мне не померещилось. Вероника Лодж знает, что такое косой взгляд.

Вероника Лодж его практически изобрела.

Я легонько похлопала ее по плечу, чувствуя себя неловко перед самой собой оттого, что вообще пытаюсь понять, что происходит.

«Ты выше этого, Ронни».

Но… она отшатнулась, дернув плечом, будто мое прикосновение было ей невыносимо.

Наверняка она знала о нашей вечеринке. Все знали о нашей вечеринке. О ней каждый год писали в «Нью-Йорк Пост» в разделе светской хроники.

Так, может, она просто завидует? Обижается, что ее не пригласили? В таком случае ее можно понять.

Я решила, что старая карга не стоит моего внимания, и повернулась к Андре.

– Здравствуйте. – Я ослепительно улыбнулась, хотя на душе вдруг стало как-то нехорошо.

– Мисс Вероника.

Он едва улыбнулся в ответ. Но ведь это тот самый человек, который угощал меня мятными леденцами из стеклянной вазы на стойке, когда я была маленькой.

– Мама просила передать, что наши платья привезут в течение часа.

– Конечно. – На его лице едва заметно проступило какое-то вымученное выражение.

– С вами все в порядке? – спросила я.

Я надеялась, что он расскажет о чем-то, поделится тем, что его тревожит, даст какое-то объяснение – кроме странной и внезапно возникшей вендетты, – почему окружающие, включая его самого, вдруг начали вести себя так отстраненно.

Андре кашлянул, взял себя в руки.

– Конечно, мисс Вероника. Спасибо, что спросили. Кстати… – Он, немного наклонившись, принялся шарить рукой по полке за стойкой. Неужели спустя столько лет опять угостит мятными конфетами? Но все оказалось еще удивительнее. – Кстати, вам тут оставили несколько сообщений.

Я нахмурилась.

– Сообщений? Здесь?

Кто станет звонить на ресепшн, чтобы связаться со мной?

– Некая… Летти Купер? Судя по голосу, молодая девушка. Сказала, звонит по поводу какого-то блога… «Гигл Герлз»?

Хм, никогда не слышала о таком.

Очевидно, это не первый раз, когда какие-то выскочки с блогами о моде гоняются за мной, пытаясь получить комментарий по поводу новой коллекции клатчей от «Шанель» или узнать, где тусоваться, после того как наш любимый «Фримэнс» заполонили казуалы.

Спасибо, но нет, спасибо. Я не тот, кто вам нужен. Мне такая слава ни к чему.

Неудивительно, что, кто бы она ни была, девица так и не сумела со мной связаться.

– Спасибо. Вы Смизерсу об этом сказали?

Даже если за мной гоняется одна из журналюшек какого-то третьеразрядного таблоида, которых Смизерс отваживал, как мог, он все равно должен был передать мне ее сообщение. Это входит в его должностные обязанности.

Андре кивнул.

– Я полагаю, мистер Смизерс сейчас очень занят, – предположил он.

– Из-за вечеринки?

Конечно, Андре был прав. Но мы проводим эту вечеринку каждый год. И хотя хлопот много, вся система подготовки к празднику давно налажена. Все работает, как часы, уж мы-то, Лоджи, постарались. А Смизерс – человек старой закалки. Ничто не собьет его с толку. Поэтому-то он и стал фактически членом нашей семьи.

– Хорошего вам дня, мисс Вероника.

Мне показалось, что Андре пытается избавиться от меня. Что тоже странно для обслуживающего персонала в таком солидном жилом комплексе, как «Дакота».

Похоже, я слишком много думаю об этом. Очевидно, сегодня у всех что-то с настроением, а мне вот кофеина в организме не хватает.

Ну и ладно. Пора в «Лало». Я знаю, знаю, для большинства американцев кафе «Лало» – в первую очередь туристическая достопримечательность, то самое кафе из старого фильма с Мэг Райан. По крайней мере, оно было достопримечательностью до того, как Райан – тогда еще любимица Америки – вздумала сделать пластическую операцию.

Я знаю, что нужно быть выше этого, заказывать кофе на дом и только из самых респектабельных кофеен типа «Хэппи Боунс» из Маленькой Италии или «Бруклин Даймонд».

(Что? У нас есть свой водитель. А зачем они вообще нужны, если не для внезапной поездки за кофе в дальние районы города?)

Но мама обожает десерты в «Лало», и лакомства из этого кафе остаются нашей маленькой слабостью еще с тех пор, как я была совсем малышкой. Даже летними вечерами, когда очередь в кафе тянется за угол, папа проводит нас мимо толпы внутрь.

Да и вообще я не следую моде, я ее задаю. Неважно, что «Лало» не в тренде, но это кафе – родное для меня. Оно мое.

Или, по крайней мере, я так думала.

Можете себе представить мое изумление, когда я вошла туда утром третьего июля и увидела Кэм и Энни, смаковавших бриошь в медовой глазури, что-то набиравших на своих смартфонах и непрерывно хихикавших. Кэти – моя лучшая подруга, но у нас общая компания с Кэм и Энни с тех самых пор, как они подружились с нами в шестом классе, подкупив билетами на передачу «Субботним вечером в прямом эфире» и приглашением на вечеринку участников шоу после записи программы (папа Энни – продюсер). Странно, что девчонки пошли пить кофе в «Лало» и при этом не пригласили меня.

Может, они решили, что я вовсю готовлюсь к празднику? Ну да, все дело в этом, в чем же еще? Сделав заказ (не то чтобы мне пришлось сильно распинаться, Лоджей тут все знают, и бариста начала подогревать молоко для моего латте в тот самый момент, как увидела меня в дверном проеме), я направилась к столику Кэм и Энни.

– Девчонки, какой приятный сюрприз! А я думала, что я единственная ученица в школе Спенса, воспринимающая тренды настолько иронично, что могу себе позволить заскочить в эту вышедшую из моды нью-йоркскую забегаловку.

Я расцеловала их на европейский манер, в обе щеки, поворачивая голову, чтобы и они могли меня чмокнуть.

– Лол, ну ты и скажешь, Ронни. – Карие глаза Кэм блестели. Она глотнула кофе и с наслаждением вздохнула. – Можешь называть нас своими подражателями.

– Подражателями? Мне нравится. – Я приподняла бровь. – Подвинься-ка, – бросила я Энни, тесня ее ближе к стене. – Могу поболтать с вами пару минуток.

Энни с улыбкой подвинулась.

– Отлично.

– Ну что… – Я поставила локти на стол. – Все готовы к сегодняшнему вечеру?

Девчонки украдкой переглянулись – я не вполне поняла, что означал этот их взгляд, – и кивнули.

– Ох, мы та-ак готовы… – протянула Кэм.

Энни пробормотала что-то невнятное.

И тут меня осенило. Уверена, я подумала бы об этом раньше, если бы проводила время в городе, а не на пляже.

– У меня отличная идея! Ко мне косметолог с парикмахером в четыре приходят. Хотите присоединиться? Затусим перед вечеринкой, накрасимся! Будет весело. Я велю бармену приготовить нам кувшин белой сангрии с персиками. На прошлой неделе Бобби Флей на какой-то благотворительной вечеринке в Сэг-Харборе поделился с моей мамой своим фирменным рецептом.

– У меня… – начала Энни.

– Стой, – перебила я. – Если ты уже пригласила парикмахера и косметолога, просто отмени их! Какая разница? Я могу передвинуть время процедуры, чтобы и вы успели. Ну же… прихорашиваться в одиночку так скучно! Все за мой счет, естественно.

– В смысле, ты уверена? – уточнила Кэм.

Какой глупый вопрос.

– Конечно уверена! Думаешь, папа заметит, что я потратила с кредитки чуть больше? Он даже выписки мои по счету не смотрит. Все, вы приходите, решено.

Энни как-то странно закашлялась, застучала себя по груди, пытаясь перевести дыхание.

– Прости, я думала, кофе уже остыл, поперхнулась.

– Осторожней, лапулечка. На вечеринке года надо быть в отменной форме. Мне даже кажется, нас ждет что-то особенное сегодня.

Кэм расхохоталась:

– Да что ты говоришь?

Щеки у нее раскраснелись куда сильнее, чем обычно.

– Может, мне не стоило ничего говорить, не хочу его смущать… Но… вам, думаю, можно сказать. Я вам доверяю, кисы.

– Ну конечно можно! – Кэм была уже вся красная. Неужели у нее такой горячий кофе? – Ронни, ты о чем? Выкладывай.

Я дернула плечом, делая вид, что все это не так уж важно.

– Ну, в общем. Просто… сегодня утром Ник зашел. Ни с того ни с сего.

– К тебе домой? Без всякого повода? – уточнила Кэм.

– Утром? – вставила Энни.

– Я знаю, я о том же подумала. Но да, явился ко мне сразу после тренировки. Сначала я решила, что он все это устроил, только чтобы попялиться на меня в лосинах, но он на самом деле хотел поговорить. Он… ну, он меня пригласил на свидание. В смысле, настоящее свидание.

Теперь, когда я произнесла эти слова вслух, поступок Ника казался не таким уж очаровательно-глупым и странным и даже не таким уж неважным. И на самом деле мне – самую чуточку! – было до этого дело.

– Безумие какое-то, правда? – спросила я, просто чтобы убедить в этом себя.

Вот! Кэм и Энни снова как-то странно переглянулись. Кэм вспыхнула, Энни потеребила рыжий завиток на виске. Но может, все это мне просто мерещилось. В смысле, я только что призналась, – пусть мысленно, только самой себе, – что слова Ника о его чувствах ко мне немного вывели меня из равновесия. Да уж, сейчас я определенно была не в лучшей форме.

Молчание затягивалось, и мне – как странно! – вдруг захотелось отказаться от своих слов, пожать плечами, посмеяться над случившимся и поскорее уйти, пока никто не придал этому значения.

Но я не успела ничего такого сделать, потому что Кэм залилась смехом.

– Ничего тут безумного нет, Рон, это же очевидно! – заявила она. – В смысле, все знают, что Ник Сент-Клер флиртует налево и направо только потому, что он типа влюблен в тебя по уши.

– Это правда, – вмешалась Энни, жадно всматриваясь в мое лицо. – Разве он не признавался тебе в любви? Когда-то еще давно.

Я удивленно вытаращила на нее глаза.

– Да это еще чуть ли не в детском садике было! Разве такое можно принимать всерьез? Тогда моей любимой телезвездой был динозаврик Барни, помнишь?

– Все равно, – настаивала Энни. – Детство – это самые важные годы, когда вкусы формируются. Не знаю, может, ты… навсегда отпечаталась в его памяти и привязала его к себе?

– Как в книжках про вампиров.

Моих подружек что, подменили? Или они пытались поддержать меня таким странным способом? Кэм бросила на Энни косой взгляд, будто та несла какую-то чушь, и снова повернулась ко мне.

– Я просто думаю, что вы с Ником были бы отличной парой. Ваши семьи давно связаны. И может, он вообще единственный парень, который понравился бы твоему отцу.

В этом она была права.

– Это верно.

– А еще между вами искры так и летают.

– Тоже верно.

Действительно, всякий раз, когда я смотрела в голубые глаза Ника, внутри у меня вспыхивал огонек. Просто до сегодняшнего дня я предпочитала не обращать на это внимания.

– Так вы считаете, мне стоит начать встречаться с ним?

Все эти годы мы с девчонками жаловались друг дружке на нехватку по-настоящему серьезных длительных отношений в нашем кругу, плакались о том, как нам не хватает мужчин, о том, что мы, увы, окружены только мальчиками. Парни из школы – это так, для забавы, не более того. «Мы достойны большего» – было нашей постоянной мантрой.

Энни открыла было рот, но Кэм пихнула ее локтем, прежде чем та успела что-либо произнести.

– В общем, мы хотим сказать, – продолжила Кэм, покосившись на Энни, – что тебе надо быть более открытой. Выслушай его.

– Вот именно, – поддакнула Энни.

У меня зажужжал телефон. Выкопав его из сумки, я посмотрела на экран.

– Уф… Грейс хочет, чтобы я забрала кое-какие наряды из «Барнейс» для съемок. Не самое удачное время.

Работа стажера никогда не заканчивается.

– А разве они не могут, ну типа ассистентку нанять, чтобы она этим занималась?

– Так я и есть ассистентка. – Я вздохнула. – Приятного мало, зато я работаю с самой Ее Величеством Грейс Коддингтон. Я ее секретарь-референт, девочка на побегушках.

Придется вызывать такси – Uber, конечно, – чтобы привезти маме кофе еще горячим и успеть в «Барнейс» забрать все, что нужно Грейс.

Я махнула рукой официантке, и она тут же принесла заказ: из-под крышечек картонных стаканчиков вьется пар, белая коробка с выпечкой перевязана бечевкой.

– Не волнуйтесь, леди, на четыре все остается в силе. К началу вечеринки достигнем максимального уровня гламура. А что касается остального… Ну что тут скажешь, лапулечки? Надо все хорошенько обдумать. Может, вы в чем-то и правы.

– Так ты подумаешь об этом? – спросила Кэм.

На ее лице читалось сомнение, но при этом еще и какая-та странная надежда. Непонятная заинтересованность.

– Подумаю. Но пока… пусть это останется между нами. Наверное, Нику будет неприятно, если он узнает, что я это с вами обсуждала.

Энни жестом изобразила «рот на замке»:

– Это будет нашим маленьким секретом.

– Отлично.

Чмокнув обеих на прощание, я в глубокой задумчивости отправилась обратно в «Дакоту».

«Надо быть более открытой».

Похоже, это хороший совет. Сегодня наша вечеринка. Наш праздник. Может случиться все что угодно.