Глава 33

Запрыгнув в седло, я ждала на дороге, когда Фиске поговорит с Видром и Лэтамом. Солнце только взошло, и в деревне стояла сонная тишина, но я собралась еще задолго до нашего отъезда. Я ощущала сильное притяжение родных мест. Хайлли словно поднялась над горой и вцепилась в меня мертвой хваткой. Звала к берегам фьорда. Никогда раньше я не ощущала ничего подобного. Аска погибали в сражениях и вражеских набегах, но у меня никогда и мысли не было, что мой народ может навсегда исчезнуть.

Фиске запрыгнул в седло и двинулся вперед по тропе. Я направилась за ним, а Видр смотрел нам вслед, ветер развевал его волосы, бросая ему на лоб.

– Qndeldr! – Его голос эхом разнесся по лесу.

Лошади отлично знали дорогу, хотя я до сих пор не могла разобрать, куда мы едем. Я привыкла ориентироваться по опознавательным знакам, но теперь, когда все вокруг утопало в снегу, это было невозможно. Фиске смотрел на верхушки деревьев, время от времени переводя взгляд на склон горы, земля его не интересовала. Солнце поднялось выше, и склон стал круче. Лошади скользили по тропе, их ноги дрожали, камни срывались вниз, падая на темные клочки земли, лишенные снежного покрова. Фиске откинулся назад в седле, чтобы удержать равновесие, и я последовала его примеру, когда мы преодолевали наиболее опасные участки дороги. Когда мы наконец спустились чуть ниже, моим глазам открылся вид на долину, раскинувшуюся зеленым полотном по ту сторону белых просторов.

Солнце припекало все сильнее, и от тающего снега земля становилась еще более скользкой. Когда тропа снова начинала резко уходить под уклон, мы спешивались и вели лошадей под уздцы, а потом остановились, чтобы дать им отдохнуть. Я подошла к краю пропасти, оглядывая верхушки деревьев прямо под нами. Зеленый шатер листвы напомнил мне пену на поверхности моря, плотную и пышную от недавнего снегопада.

– Как думаешь, что произойдет, когда Рики двинутся по следам Херджа?

Фиске подтянул седло на спине своей лошади.

– Думаю, что нас разобьют в пух и прах. – Однако ничто в его голосе не выдало страха.

– Но ты все равно будешь сражаться?

Он неодобрительно взглянул на меня:

– Конечно.

Я наблюдала, как орел парил над вершинами деревьев, пикируя то вправо, то влево.

– Но если вы не сможете победить…

– Если не станем сражаться, Херджа все равно всех нас убьют. Умереть, сражаясь, или погибнуть, трусливо прячась. Что бы ты выбрала?

Он знал ответ не хуже меня. Я никогда не стала бы ждать, притаившись в полусожженной деревне, когда воины Херджа придут за мной, даже если бы это означало верную смерть. Но мне совсем не нравилась мысль о том, что Ири станет участвовать в безнадежной схватке. Мне становилось плохо, когда я представляла, что Инге и Халвард могут погибнуть от рук Херджа. Или Фиске, лежащего на земле с широко раскрытыми и пустыми глазами, из которых утекает жизнь. У меня мурашки пробежали по коже.

– Рики могли бы переселиться в другое место. – Я указала на горизонт за фьордом. – Уйти в земли за долиной.

– На территорию Аска? – Он склонил голову набок.

Я пожала плечами:

– Херджа изменили ситуацию. В любом случае Аска и Рики не станут сражаться друг с другом, если Херджа явятся в долину. Они более серьезные враги наших кланов.

– Общие враги, – поправил он.

Я скрестила руки на груди. Мне приходила в голову та же мысль, но я не могла себе этого представить. Не могла вообразить мир, где кланы Аска и Рики стали бы союзниками. И прекратилась бы старая как мир история – переплетение коричневых и красных кожаных жилетов, бронзовых и железных доспехов на поле боя. И сражались бы они бок о бок.

– А если мы победим? Что тогда? – спросила я, глядя, как орел развернулся и, раскинув крылья, полетел в нашу сторону.

Фиске отпустил седло и принялся расчесывать гриву лошади.

– Не знаю.

Мы двинулись дальше, и дорога еще больше пошла под уклон. Пришлось двигаться медленно, чтобы окончательно не загнать лошадей. Необходимо было контролировать каждое движение животного, и мое тело дрожало от усталости, я до боли стискивала зубы, пытаясь безопасно преодолеть скользкий спуск. Когда мы спустились чуть ниже, я обернулась, глядя на возвышавшуюся над нами громаду горы, усыпанную снегом. На меня давила ее мощь, казалось, она только и ждала удобного момента, чтобы обрушиться на нас. И на мгновение я представила, каково это, быть погребенной внутри этой каменной темницы. Медленно отдаться во власть холода и закрыть глаза, ожидая смерти. Как в ту ночь, когда Торп бросил меня в лесу. Как в те дни, когда Ири медленно умирал, лежа на дне расщелины. Но сейчас эта фантазия показалась мне чуть ли не утешительной. Это означало бы конец сомнениям. Конец мыслям. О том, выжили Аска или нет. Вернусь ли я домой, и что станет с Ири. Конец мыслям о странной связи, возникшей между мной и Фиске, которая, похоже, становилась крепче с каждым днем.

Солнце опустилось ниже, вокруг начали сгущаться голубые тени, и холод пробирал до костей, когда мы снова устремились в лес. Среди деревьев было тихо, единственными звуками, нарушавшими тишину, было дыхание лошадей и стук копыт. Когда мы заметили просвет в густой чаще, солнце почти скрылось за горизонтом.

Фиске первым выехал из-под сводов леса и тут же спешился. Яркий диск луны пролил на него свой серебристо-белый свет. Я старалась не смотреть на его могучую фигуру в ледяной ночи.

Выехав из-под сени деревьев, я остановила лошадь на берегу огромного замерзшего озера. Его гладкая поверхность поблескивала, как черное матовое стекло.

– И как мы его объедем? – Я спешилась и, подойдя к краю, постучала пяткой башмака по толстому льду.

– Мы не будем его объезжать. – Он достал подседельную сумку и перекинул через плечо. – Пойдем напрямую.

– Напрямую? – Я уставилась на него.

– Да.

Гора темной громадой нависла над нами. Словно затаилась и наблюдала.

– А обойти не получится?

– Получится, но на это уйдет целый день. – Он достал мою подседельную сумку.

Я не сводила глаз с озера.

– А если мы провалимся?

– Не провалимся. – Он улыбнулся, и я отвела взгляд, снова ощутив, что краснею.

Он швырнул мне сумку, и я перекинула ее через плечо, а Фиске развернул лошадей в сторону горы и хлопнул ладонями по их задним ногам. Они галопом сорвались с места, топот копыт, глухим громом разнесся по темному лесу.

– Они знают дорогу обратно. – Фиске шагнул на лед.

Он затрещал под его весом, и мое сердце сжалось. Я глубоко вздохнула, вглядываясь в противоположный берег, невидимый в темноте. И двинулась следом за Фиске, стараясь идти под углом, как учил меня отец, чтобы снизить нагрузку на лед. Рыхлый снег скользил под моими башмаками, но когда я добралась до середины, он вдруг рассеялся, и подо мной оказался гладкий, словно полированный лед.

Ветер свистел вокруг нас, и, опустив глаза, я судорожно вздохнула, остановившись на полпути. Я обернулась, мои глаза округлились. Ночное небо отчетливо отражалось на ледяной поверхности озера, яркие звезды растягивали в разные стороны паутину серебристых лучей, а огромная круглая рябая луна смотрела прямо на меня.

Она висела прямо над своим отражением, словно небо перевернулось вверх дном. Весь мир перевернулся.

Я коснулась губ кончиками пальцев, не в силах отвести взгляд от ледяной поверхности. Фиске остановился, засунув палец за ремень на груди, и не сводил с меня глаз. Свет, отражавшийся от поверхности озера, падал сбоку на его лицо.

Он поднял голову и посмотрел наверх.

– Так бывает всего пару недель. Лед помутнеет, когда станет тоньше.

Я опустилась на корточки и приложила ладонь ко льду, глядя, как он затуманился вокруг моих пальцев. Когда я убрала руку, на ледяной поверхности отпечатался след моей ладони.

– В детстве я едва не утонула во фьорде. Провалилась под лед. – Я смотрела на свое отражение в замерзшей воде. – Мы с Ири пытались выяснить, как далеко сможем зайти. Услышав, как затрещал лед, я подняла голову, и в тот момент, когда он проломился подо мной, увидела глаза Ири.

Фиске шагнул ко мне.

– Меня обступила темнота. Я почти ничего не различала вокруг. А затем Ири схватил меня и вытащил на лед. – Эти воспоминания навсегда отпечатались в моей памяти. Вода была темно-синей, гораздо темнее, чем обычно. – Не представляю, как он сам не ушел под лед. Тогда я ужасно разозлилась на него за то, что из-за его прихоти мы едва не погибли. – Я умолкла.

Когда-то он любил меня так сильно, что готов был броситься следом в ледяную воду, спасая мою жизнь. Но потом он ушел, бросил меня.

– Мы делаем то, что должны, – наконец произнес Фиске. – Не прыгни он тогда в воду, ты бы погибла. – Он помолчал. Если бы я не схватил тебя в ту ночь в Аурвангере, Рики убили бы тебя.

Я выпрямилась, глядя ему в лицо.

– Знаю.

– Если бы не всадил стрелу тебе в плечо, кто-нибудь другой пронзил твое сердце. Если бы не сделал тебя рабыней, то ты оказалась бы в одной из сожженных деревень на горе.

– Знаю, – снова повторила я.

– И если пришлось, я повторил бы все это снова, – сказал он. – Поступил бы точно так же.

И все же воспоминания о том, то происходило еще совсем недавно, обжигали мою душу. Казалось, еще мгновение, и меч Фиске оборвал бы мою жизнь. Да и я в ту ночь убила бы его не раздумывая, если бы представилась такая возможность. Но теперь при одной мысли об этом я чувствовала себя так, будто провалилась под лед и оказалась в темной ловушке.

Я взглянула на него:

– Почему ты пошел со мной?

Он отпустил ремешок на груди, переминаясь с ноги на ногу.

– Почему ты здесь?

И, когда наши взгляды наконец встретились, в его глазах я увидела распахнутую душу. Он был полностью открыт для меня.

Я шагнула назад.

Открыла рот, чтобы сказать хоть что-нибудь, но не смогла. Слова будто застряли в горле. Внезапно я с особенной ясностью ощутила близость мрачной ледяной бездны под нами, готовой в любой момент разверзнуться под ногами и утянуть нас в свои глубины. Казалось, она только и ждала, чтобы поглотить нас. Кровь бешено пульсировала в жилах, и страх тяжелыми волнами накатывал на меня, лишая сил. Это чувство было ужасающим, словно кто-то помимо моей воли привязывал меня к этому мужчине. И если один из нас исчезнет во мраке, другой последует за ним.

Я осторожно обошла вокруг Фиске и ринулась к другому берегу. Навстречу твердой земле, навстречу безопасности. Лед трещал под ногами. Голодная бездна рокотала, требуя жертву. Я на мгновение закрыла глаза, стараясь не встретиться с ней взглядом. С этой бездной, затаившейся в моей душе, скрытой от посторонних глаз. Я не оборачивалась к Фиске, оставив его стоять между двух ночных небес, в окружении звезд и луны. Он был единственной живой душой посреди этого вечного льда. Единственной живой душой, которую я могла почувствовать.