Глава 32

Первое тело, которое мы увидели на тропе, было припорошено снегом. Длинные волосы женщины рассыпались вокруг головы, сверкающие меха затвердели на холодном ветру. Это была женщина Херджа.

Впереди нашим глазам предстала целая вереница трупов, и Фиске, обернувшись, посмотрел на меня. Мы находились совсем близко от Мёора, первой и самой большой из деревень Рики.

Из-за склона горы показалась верхушка огромного ритуального дома. В крыше зияла большая дыра, почерневшая от дыма, и все же здание устояло. Домам повезло гораздо меньше. Почти все они превратились в груду обуглившихся головешек. Несколько семей уже начали заново отстраивать свои жилища, заготавливая строительный материал, чтобы починить стены, и скрип их пил по дереву издалека доносился до нас.

Работа мгновенно прекратилась, когда они заметили нас на дороге, и пару минут спустя несколько человек вышли нам навстречу из ритуального дома. Огромные двери, украшенные такой же резьбой, как и в Феле, распахнулись, и седовласый мужчина в сопровождении нескольких воинов направился в нашу сторону. Его лицо пересекал глубокий шрам до самого лба от удара мечом. Другие воины тоже были исполосованы шрамами, их тела и лица хранили на себе следы вражеского набега. Им повезло меньше, чем жителям Фелы.

– Видр! – воскликнул седовласый мужчина и остановился, поджидая нас.

– Лэтам! – Видр спешился и, крепко стиснув руку Лэтама, прижал его к себе, похлопав по спине.

Остальные воины тоже спешились, и я последовала их примеру, стараясь не выделяться в толпе. Если бы Рики из Мёора внимательно посмотрели на меня, то сразу бы поняли, что я не одна из них. Но окинув взглядом то, что осталось от деревни, я впервые в жизни подумала, что, возможно, это больше не имеет никакого значения.

Фиске развязал седельную сумку, наполненную лекарствами и бинтами, которые приготовила Инге, и направился следом за ними к ритуальному дому. Наклонившись, мы протиснулись в дверь под обрушившейся балкой и вошли в сырое, пропахшее дымом помещение. У меня перехватило дыхание.

На полу, на одеялах и табуретках расположились дети Рики, кое-где в кучу были свалены чьи-то пожитки. Они жались друг к другу, как птенцы в гнездах. Грязные, покрытые царапинами. Их лекарь погиб или был занят лечением более серьезных ран.

У алтаря на постаменте лежало тело, и дневной свет струился на него сверху из отверстия в разрушенной крыше. Это был мужчина, завернутый в голубую накидку, к его шее была прикреплена железная пряжка в виде спирали. Тело обмыли, скрестив руки на груди, в руках нить деревянных бусин. Это был их жрец.

– Когда они побывали здесь? – Видр обвел глазами зал, очевидно, думая о том же, что и я. Феле повезло гораздо больше.

– Пять дней назад. Посреди ночи. – Голос Лэтама звучал глухо и хрипло. – Они появились из леса, словно призраки.

В дымном воздухе повисла тишина. Смертельная бледность все еще покрывала их лица, а в голосе по-прежнему слышалась дрожь. То же самое происходило с жителями Хайлли после набега Херджа в те времена, когда я была ребенком.

Видр не сводил глаз с мужчины, лежавшего на постаменте у алтаря.

Лэтам нерешительно кивнул.

– Он умер вчера от заражения крови. – Придвинув табуретку, он сел, приглашая Видра сесть рядом. Я постаралась подойти как можно ближе, чтобы слышать их разговор. – За последние две недели мы стали пятой деревней Рики, на которую напали Херджа. Ваша шестая. И они еще вернутся.

– Сколько людей вы потеряли?

– Сто сорок восемь человек.

После его слов воцарилась тяжелая тишина. В Феле погибло пятьдесят четыре человека. Конечно, деревня Мёор была гораздо больше. Но если и другие деревни понесли такие же потери, у клана Рики не было шансов устоять под натиском Херджа. Я снова мысленно вернулась в Хайлли. Если враги сумели нанести такой урон жителям гор, то что они могли натворить у фьорда? Деревни, раскинувшиеся внизу, были гораздо уязвимее. Гораздо доступнее. Я с трудом проглотила ком в горле, чувствуя вновь подступающую дрожь.

Видр, сбросив с плеч медвежью шкуру, положил ее на колени.

– Мы узнали, что прежде чем прийти в горы, они напали на клан Аска.

– На Аска? – Лэтам выпрямился, на его перекошенном лице отразилось изумление.

– Но мы пока не знаем, насколько они пострадали. Один из наших людей собирается отправиться и выяснить, что с ними стало. – Он бросил взгляд на Фиске.

– Их слишком много, Видр. И я не представляю, откуда они взялись.

– Да. – Он пристально посмотрел на предводителя Фелы, у всех мороз пошел по коже.

О Херджа всегда ходили слухи. Но никто не знал, где они жили и куда они отступали после своих набегов. Поговаривали, что они только наполовину люди. Что они больше похожи на призраков, чем на создания из плоти и крови, и изъявляли гнев какого-то злого божества. И если это была правда, нам вряд ли удалось бы их победить.

– Те, кому удалось выжить, должны собраться в Феле и присоединиться к нам. Через пару дней.

– И тогда мы решим, что делать дальше. Все вместе. – Видр наклонился вперед и посмотрел прямо в глаза Лэтаму.

– Нам придется сражаться. – На лице Лэтама по-прежнему не было привычной для воина Рики свирепости.

Оставив их, я отошла в сторону, двигаясь по временному лагерю в ритуальном доме. Дети Рики провожали меня взглядами – грязные, завернутые в одеяла, напуганные. Некоторые из них сжимали в ручонках миски с остывшей едой. В центре зала пылал огонь, согревая помещение. Завидев приближающегося ко мне Фиске, я остановилась около костра.

Он старался не выдавать напряжения, сковавшего его тело, но я все прочитала в его взгляде. Известия об огромных потерях среди Рики стало ударом. Херджа несли с собой смерть, и это еще не конец. Он думал об Инге. О Халварде. Об Ири.

– Когда мы отправимся в Хайлли? – спросила я.

– Утром. А пока я попытаюсь помочь, кому смогу. – Он обвел взглядом комнату. – Жаль, но я не моя мать.

Я прошла мимо костра к котелку с водой, стоявшему на другой стороне алтаря. Поставив его на горячие угли, я взяла на руки ближайшего ко мне ребенка. Девочка настороженно уставилась на меня, когда я усадила ее на скамейку у огня. Когда вода нагрелась, я умыла ее лицо, очистила волосы и веснушчатую кожу от грязи и пепла. А она не сводила с меня глаз цвета смазанных маслом кожаных доспехов Рики. Ее длинные светлые волосы спутанным комом висели на спине.

Фиске осторожно взял в ладони ее ногу, разглядывая отверстие в ее икре. Похоже, это был порез, нанесенный топором, красная, разверстая, воспаленная по краям рана. Я оттирала ее кожу от грязи, пока Фиске зашивал рану. Он осторожно протыкал иголкой кожу, зажав нить между зубами. Девочка молча сдерживала слезы, наблюдая, как он придерживал ладонями края пореза. Закончив работу, он принялся за следующего ребенка. Это был светловолосый мальчик с забинтованной рукой. Я шла следом за ним, отмывая чумазые лица, в то время как Фиске обрабатывал раны, полученные детьми во время набега. За свою жизнь я ни разу не думала о том, что Рики могут быть детьми. Я знала лишь свирепые лица их воинов, мелькавшие передо мной в сражениях. Но теперь они обрели прошлое. Имена. Души.

Ньорд.

Иданн.

Айла.

Фригг.

Я смотрела в их глаза. Они были юными и испуганными, но сильными, такими, какими их учили быть. Стиснув зубы, они терпели уколы иглы и жалящую боль воспаленных ран. И хотя в их глазах стояли слезы, а лица покраснели, в душе они были подобны кремню.

Я осторожно убирала волосы с их лиц, заплетая в косы. Фиске улыбнулся, не глядя на меня, его глаза были прикованы к порезу на плече маленького мальчика.

– Что?

Он поднял голову, кивнув в сторону детей.

– Они похожи на Аска.

И он был прав. Я едва сдержала смех. Я не слишком хорошо заплетала косы, но неплохо усвоила стиль Аска. Такие косы я плела еще в детстве. Дети Рики собрались вокруг, скрестив руки на груди, они наблюдали за нами.

Как маленькие воины. Как когда-то я и Ири. Но, похоже, мы так и остались прежними.