ГЛАВА 14

Покинуть комнату и спуститься вниз незамеченной не составило большого труда. Накануне я поделилась с Бекки тем, что собираюсь уйти, и попросила мне помочь. Горничная не подвела — пришла вовремя, помогла быстро собраться и выйти через черный ход.

С Кираном мы условились встретиться у арки с розами, куда я пришла позже него. Садовник стоял, прислонившись спиной к одной из дуг, но стоило мне появиться в поле его зрения, как тут же двинулся навстречу.

— Миледи, может, мне пойти с вами? — спросила горничная, глядя на меня большими влажными глазами. — Это ведь так опасно…

— Все будет хорошо, — пообещала я, желая убедить в первую очередь себя. — Если будут меня спрашивать, скажи, что…

— Найду что сказать, можете не беспокоиться! — забыв о приличиях, горячо перебила Бекки. — Никто и не заметит, что вас нет!

Поддавшись какому-то внезапному, мимолетному порыву, я крепко ее обняла, а когда отстранилась, велела:

— Ни за что тебя здесь не брошу. Но если вдруг что-то случится и я не вернусь до вечера, забирай мои деньги и постарайся сбежать.

Как бы ни было больно и страшно за верную Бекки, взять ее с собой я сейчас не могла. Исчезновение нас обеих не осталось бы незамеченным и вызвало бы потом множество ненужных вопросов.

Киран провел меня на задний двор, через мостик над прудом, и скоро мы оказались прямо у ограды. С недавних пор это место вызывало стойкую неприязнь, от которой было не избавиться. Слишком свежи были в памяти воспоминания, как по ту сторону забора злобные псы едва не растерзали старую женщину. К моему облегчению, тут наш маршрут не закончился, и мы преодолели еще некоторое расстояние вдоль ограды. Шли до тех пор, пока не оказались в самой закрытой части двора, надежно огражденные разросшимися кустами и стволами скрюченных сухих вязов.

— Отойдите? — Отстранив меня в сторону, Киран взялся за железные прутья и напрягся.

С десяток секунд ничего не происходило, и только я хотела спросить, чего мы ждем, как вдруг заметила нечто поистине поразительное. Железо под его пальцами шло мелкой рябью, а после плавилось, стекая на землю тяжелыми вязкими каплями.

— Медленно выходите, и как только окажетесь за забором, постарайтесь некоторое время не дышать.

Я была поражена увиденным. И поражена не столько внешней стороной действий Кирана, сколько внутренней — той, которую я различала магическим зрением. Я отчетливо ощущала исходящую от него силу, невероятно мощную, своеобразную и незнакомую.

Быстро справившись с собой, я пролезла в образовавшийся проем и, как только оказалась снаружи, затаила дыхание. Боясь пошевелиться, осторожно осмотрелась по сторонам насколько позволяло боковое зрение, но цвергов поблизости не обнаружила.

Киран не спеша прошел вслед за мной, после чего снова в напряжении замер. Капли расплавленной ограды стали медленно подниматься с земли и вопреки силе притяжения ползти вверх, вновь превращаясь в железные прутья. Казалось, время повернулось вспять, и такая ассоциация несколько поумерила мой невольный восторг. После определенных открытий любое воздействие на время виделось в самом мрачном свете.

Приложив указательный палец к губам, Киран взял меня за руку, и мы медленно направились в сторону поля. Мне все казалось, что сейчас раздастся пробирающий низкий рык и топот тяжелых лап, но позади не было слышно ни звука. От нехватки кислорода голова начала кружиться, в глазах постепенно темнело. Я хотела спросить, позволено ли уже дышать, и исподлобья посмотрела на Кирана. Он едва заметно отрицательно покачал головой и крепче сжал мои пальцы. Отпустил их лишь в тот момент, когда мы ступили на примятую от дождей, мокрую траву раскинувшегося перед лесом поля.

— Теперь можно, — разрешил Киран.

Я глубоко вдохнула и тут же закашлялась, буквально подавившись остротой свежего воздуха. Дав мне немного времени, чтобы прийти в себя, мой спутник уверенно двинулся к лесу, и я пошла следом.

Попутно не смогла удержаться от рвущегося с языка вопроса:

— Как вы это сделали?

— Я ведь не спрашиваю, каким образом вы общаетесь с призраками, — не оборачиваясь, ответил Киран, чем заставил меня в изумлении остановиться.

Выходит, он об этом знал?

— Леди Кендол, вы ведь не думали, что во время нашей встречи в лесу мною остался незамеченным этот факт, — все так же не оборачиваясь, продолжил садовник. — До настоящего момента вы производили впечатление рассудительной и разумной особы, каковые встречаются довольно редко. Не заставляйте меня в вас разочаровываться.

Меня мало волновало, разочарую я его или нет, но куда больше встревожила суть сказанного. Прежде я не задумывалась над тем, что Киран мог находиться рядом задолго до того, как призрак Рэда исчез. Сейчас это казалось не только наиболее вероятным, но и очевидным. Единственное, что мне не было известно наверняка, это видел ли сам Киран явившегося духа или же просто догадался о его присутствии по характерным приметам. Этот момент являлся крайне важным и мог послужить ключом к разгадке того, кем в действительности являлся новый садовник.

Как бы то ни было, сейчас было не лучшее время об этом думать, а о своем решении довериться Кирану я нисколько не жалела. И очень надеялась, что пожалеть не придется.

Когда мы входили в лес, я мысленно воспроизвела указания Джины. Чтобы выйти к жилью старухи, требовалось идти прямо, а на первой же развилке свернуть влево.

— Нам сюда, — указала в нужную сторону, когда мы оказались на перепутье.

Я уже пошла вперед, когда мне в спину внезапно донеслось возражение:

— Нет. Сюда.

Обернувшись, увидела, как Киран ступил на дорогу, ведущую вправо. Мне было неизвестно, куда она в итоге приведет и почему он собирался по ней идти. Вчера я даже не рассчитывала, что он отправится меня сопровождать, и сейчас могла бы спокойно пойти одна налево, где предполагала найти хижину ведьмы, но что-то заставило меня последовать за Кираном. Должно быть, та самая разумность, похвалу которой он недавно вознес. Заблудиться я не боялась, но вот вернуться в особняк незамеченной без помощи Кирана не могла. Хотя выбранный маршрут казался несколько странным, а действия садовника подозрительными, я считала, что поступаю верно. Ведь не заведет же он меня в непроходимую чащу, чтобы убить?

В лесу было сыро, пахло древесной смолой и хвоей. Тропу развезло, и под ногами хлюпала вязкая грязь. С мокрых веток падали капли, которые тут же подхватывал и швырял в лицо ветер, создавая иллюзию начавшегося дождя. Невзирая на мои старания придерживать подол платья, он все равно испачкался, равно как и туфли. Оставалось надеяться, что по возвращении в особняк мне никто не встретится.

«Если вернусь», — мысленно поправила я себя.

Вскоре мы снова оказались на небольшой развилке, и на сей раз Киран уверенно повел меня по тропке, убегающей влево. Я заметила, что лес здесь стал несколько реже, а землю под ногами сменил булыжник, каким обычно выкладывают дороги в городе. Вдоль тропинки раскинулись усохшие кусты, некогда бывшие ухоженными розами. Дикая природа брала свое, и здесь, в лесу, являлась полноправной хозяйкой, безжалостно уничтожающей любые следы вмешательства человека.

Возникшие догадки превратились в стойкое убеждение, когда мы вышли из леса, и все та же узкая дорожка устремилась к небольшой возвышенности, на которой виднелись кресты и невысокая черная ограда.

Мы приближались к кладбищу.

Судя по тому, что лорд Баррингтон выкупил поместье относительно недавно и его предки здесь не жили, я не ожидала, что на этом месте будет похоронена его жена. Сперва подумалось, что кладбище является городским и здесь хоронят всех жителей Риджии, но вблизи стало очевидно, что для этого оно слишком мало.

Здесь было не более ста могил, а в самом центре возвышался фамильный склеп. Надпись на табличке гласила, что в нем покоятся члены рода Палмеров. Чуть ниже имелась приписка, в которой сообщалось о трагической кончине семьи виконта, владевшего этими землями около века назад.

— Это они погибли на том пожаре? — спросила я, чувствуя, как по спине пробежал озноб.

— Да, — коротко ответил Киран.

Кладбище казалось пустым и заброшенным. Ветер не летал здесь, он словно полз по земле холодным сквозняком, напоминающим дыхание смерти. Редкая, по-майски зеленая трава, пробившаяся небольшими островками, казалась неуместным отголоском жизни в этом мире тлена. Здесь не росли деревца, на которых могла бы появиться молодая листва — лишь старые высокие сосны тоскливо поскрипывали, будто оплакивали кого-то или что-то давно ушедшее.

— Должно быть где-то здесь, — негромко проговорил Киран, идя между рядами могил.

Тихо ступая следом, я отметила, что доля истины в моих первых предположениях все же была. Здесь почили не только владельцы поместья, но и некоторые горожане, имеющие достаточно высокое положение. Видимо, быть похороненным на здешней земле являлось своего рода честью, хотя вряд ли умерших это хоть сколько-нибудь волновало.

Киран остановился у могилы с относительно новым надгробием, на которое явно не поскупились близкие покойного. Вернее сказать, покойной. Женщину на высеченном на камне портрете я узнала сразу. Графиня Баррингтон смотрела на нас лучистыми глазами, теплый блеск которых не смог заглушить даже холод мрамора. У могилы росли кусты алых роз, которые, как я успела понять, графиня очень любила.

— «Моей неумирающей любви, драгоценной Кэтлин, подарившей мне самые счастливые мгновения и прекрасную дочь. До скорой встречи, твой Нил», — на грани слышимости прочитала я выгравированную надгробную надпись.

До скорой встречи? Кто в здравом уме такое напишет? Либо решивший от горя покончить жизнь самоубийством, либо… черный маг, намеревающийся воскресить «неумирающую любовь».

— У них была дочь? — ахнула я, когда в полной мере осознала самое главное, и вслед за этим заметила рядом еще одну небольшую могилку.

В отличие от первой, ее венчал скромный, почерневший от дождей деревянный крест. Судя по надписи на накренившейся табличке, девочка по имени Аврора прожила чуть дольше двух лет.

— Графиня умерла при родах, — подтвердил мои умозаключения Киран. — Они были преждевременными, ребенок появился на свет слабым, врачу с трудом удалось его спасти. Но усилия оказались тщетными, и через несколько лет девочка отправилась вслед за матерью.

Звучало печально. Даже вообразить было сложно, как должен чувствовать себя человек, практически разом лишившийся и любимой жены, и ребенка. А ведь подобная, но еще более страшная трагедия произошла в этом месте век назад. Пожар унес множество жизней, среди которых был и сам виконт, и его супруга, и трое детей, о чем сообщала надпись на фамильном склепе.

— Вы что-нибудь знаете о том пожаре? — спросила я, обуреваемая неясной смесью чувств. — Что послужило его причиной?

— По официальной версии служанка забыла погасить свечу, стоящую у окна, — отозвался Киран. — Ночью от сквозняка пламя перекинулось на шторы в гостиной, а затем оно быстро распространилось по всему дому.

Переведя дух, я постаралась придать голосу спокойствие, которого вовсе не ощущала:

— Вы сказали — официальной. Существует другая?

Киран некоторое время молчал, явно раздумывая над тем, стоит ли об этом говорить, но в итоге все-таки ответил:

— Как вы знаете, в то время маги и колдуны все еще преследовались законом. Поэтому те из них, кто обладал достаточными средствами и влиянием, предпочитали скрываться в отдаленных уголках королевства. Как показала практика, даром обладают не всегда безродные, никому не известные простолюдины. Довольно часто с магическими способностями рождаются в семьях аристократов. — Он выразительно на меня посмотрел, но не стал развивать эту тему и продолжил: — Предки виконта Палмера переехали сюда еще до начала «Чистки». Несколько десятилетий, когда борьба с магией была особо ожесточенной, в Риджии, тогда представлявшей собой несколько небольших деревень, все было относительно спокойно. Но прошло время, и на этих землях стали твориться странные вещи. Скот болел и сдыхал, река высохла буквально на глазах, люди в деревнях стали пропадать.

Он на миг замолчал, чтобы сделать акцент на следующей фразе:

— Особенно часто пропавшими становились молодые девушки.

Я машинально отрицательно покачала головой и напряглась, пытаясь уловить взаимосвязь.

— Вначале все списывали на совпадения, — продолжал Киран, — но после местные жители стали подозревать причастность магии. По их наводке прибывшие охотники на колдунов увезли женщину, жившую на отшибе. Ее признали ведьмой и приговорили к смерти через сожжение на костре. Но трагедии на этом не прекратились. Уже через пару недель в лесу было найдено тело еще одной девушки. Тогда многие задумались над тем, что произошла ошибка и, возможно, виновен кто-то другой, но очевидных доказательств не имелось. Проще было списать возобновившиеся смерти на проклятие сожженной ведьмы. Прошло еще немало времени, прежде чем в деревнях родилось единодушное мнение: настоящим черным магом является виконт. Именно с переезда его предка началась череда странных смертей. Но доказательств опять же не было. Судя по всему, человеком он был достаточно влиятельным, чтобы купить всех, кого требовалось. Существует предположение, что пожар в его доме произошел не случайно. Вероятность того, что он начался от одной непотушенной свечи и никто из недремлющих слуг вовремя не забил тревогу, крайне мала.

— Люди хотели избавиться от лорда Палмера, — кивнула я, отведя от лица выбившуюся из прически прядь. — Но при чем здесь его семья? Ведь погибли ни в чем не повинные дети…

— Вы считаете, — в голосе Кирана зазвучала холодная сталь, — погибшие девушки или их семьи были в чем-то виноваты? Толпа редко бывает справедлива, леди Кендол. Ею движет жажда мести, и когда эту жажду не может утолить закон, люди действуют сами.

Внезапно он сделал шаг ко мне и, приподняв за подбородок, посмотрел прямо в глаза:

— Что вы знаете о черной магии, Амина?

Загипнотизированная его взглядом и близким присутствием, с ответом я не нашлась, но его и не требовалось.

— Это сила, отнимающая жизнь. И что самое страшное — душу. Черные маги не принадлежат себе с того самого мгновения, как впервые ступают на темный путь. Проливая чужую кровь во имя собственных целей, они продают душу, обрекая ее на вечные муки.

— Вы верите в загробную жизнь? — глухо спросила я, чувствуя, как мой подбородок сжали чуть крепче.

— Муки ожидают их не только на том свете, — продолжая смотреть в упор, ответил Киран. — Они преследуют их и на этом.

Нечто глубокое, полное тщательно скрываемой боли отразилось на дне находящихся напротив глаз. То был лишь миг, но его хватило, чтобы распознать оттенок неподдельной горечи и тоски по чему-то утерянному и дорогому.

Почувствовав себя так, словно увидела нечто слишком личное, я не выдержала и отвела взгляд. Киран убрал руку от моего лица, что вызвало долю облегчения вкупе со смутным сожалением.

Вновь переведя взгляд на могилу графини, я замерла, осмысливая полученную информацию. Невзирая не гнетущее впечатление, какое производило это место, я была рада тому, что сюда пришла. Некоторые вещи прояснились, некоторые стали еще запутаннее, но в любом случае был сделан значительный шаг вперед.

Невзирая на события, связанные с потерей родителей, я никогда не боялась кладбищ. Напротив, часто просила гувернантку отвести меня на могилы родных, и когда та, сочувствуя, соглашалась, испытывала своего рода удовлетворение. Эти места виделись мне в первую очередь обителью покоя. Помнится, я могла сидеть на маленькой, выкрашенной черной краской скамеечке часами — до тех пор, пока не сжаливалась над гувернанткой и не позволяла себя увести. В то время мне казалось, что именно в этом царстве тлена можно заглянуть в вечность. Я поднимала глаза к небу и благодарила его за то, что живу. Представляла, как тысячи белоснежных крылатых существ смотрят на меня сверху и тихо улыбаются, а улыбки их долетают до меня скромными солнечными лучами.

Наверное, поэтому меня и не сильно страшили встречи с призраками вроде Евы и графини. К чему бояться мертвых? Бояться следует живых.

Мой задумчивый взгляд опустился на могилу девочки.

Повинуясь какому-то странному, не до конца осознаваемому желанию, я присела на колени и положила пальцы на влажную землю. Сердце колотилось как бешеное от смутного понимания своих действий. Стоящий за спиной Киран молчал, и в эти мгновения я не ощущала его присутствия — просто забыла о нем. Забыла обо всем, целиком и полностью подчинившись ведущей меня силе.

Перед глазами появился расплывчатый туман, ладони наполнились теплом, мгновенно отогревшим замерзшие пальцы. Я увидела ребенка. Маленькую девочку — худенькую и бледную, с короткими каштановыми волосами. Коротенькое платьишко сливалось с туманом, который размывал и почти прозрачные черты лица. Всего мгновение, и передо мной предстал силуэт обнимающей ее женщины. Сперва подумалось, что это ее мать, но цвет волос был таким же каштановым, как у ребенка, а графиня была светловолосой.

То, что я видела, не являлось призраками. Не могла понять, чем именно, но скорее то был образ воспоминаний, на короткие мгновения показавшийся мне из-за грани. Я смогла рассмотреть дорого обставленную комнату, в которой узнала одну из гостиных особняка с той же мебелью, широким темным ковром и горящим камином.

— Амина, — позвал меня голос, тут же разрушивший хрупкое видение.

С трудом поднявшись с колен, я отряхнула платье, но не стала смотреть на Кирана. Увиденное слишком меня шокировало, и рассказывать об этом не хотелось. Сколько себя помнила, меня всегда посещали лишь сны, и прежде видеть ничего подобного мне не приходилось.