Глава двадцать первая
Долгое жаркое лето
Июль — сентябрь 2011 года
В Йемен я вновь прилетел 27 июля 2011 года в ужасающую жару. Операция по нейтрализации Авлаки шла полным ходом, но государство распадалось, утратив контроль над большей частью Южного Йемена и парализованное столкновениями группировок, как в Сане, так и за ее пределами.
Дважды безрезультатно прождав в назначенные дни, я подумал, не помешал ли разразившийся хаос Авлаки прислать курьера. Авлаки получил мое послание? Или он мне больше не доверял?
На следующий день я отправил Авлаки зашифрованное электронное письмо:
«Я вернулся в Сану, и у меня покупки по твоему списку. Ждал брата в четверг и в субботу, но он не появился. И я спрашиваю Аллаха, все ли с ним благополучно, Иншааллах».
Я назначил три новых времени и места встречи и предупредил Авлаки, что буду ждать не больше 15 минут.
«Я уже успел примелькаться, и на меня начинают обращать внимание. В середине сентября попытаюсь сам до тебя добраться, иншааллах. Береги себя, хабиби», — написал я.
Несмотря на большой риск подобной поездки, она, несомненно, очень помогла бы американцам выследить Авлаки. Выманить его в столицу уже казалось мне нереальным.
9 августа я получил ответ. Я скопировал якобы случайную последовательность букв, цифр и символов из текста электронного письма и вставил в программу «Секреты моджахеда» на своем ноутбуке. Потом ввел свой пароль и нажал «расшифровать».
Безрезультатно.
Может, я ошибся при вводе данных? Или кто-то добрался до моего компьютера? Требовалось успокоиться.
Я начал сначала. И пару секунд спустя случайный набор символов превратился в связный текст. Я вздохнул с облегчением.
«Ас-саляму алейкум, мой курьер слегка запоздал. Иншааллах, кого-нибудь на встречу с тобой в один из трех назначенных тобой дней я пришлю. Это будет не тот брат, что в первый раз, но пароль неизменен, вопрос: «Какой цвет?», ответ: «Ахдар [зеленый]», — писал Авлаки.
«В письме сразу пиши мне как можно больше, потому что часто отправлять людей на встречу с тобой опасно. Для писем мне из Йемена тебе надо создать новый аккаунт, чтобы враги не узнали, что этот парень пишет сначала из Европы, а потом из Йемена. Так они поймут, кто ты такой», — добавил Авлаки.
Я скопировал послание в папку «Черновики» общего с датской разведкой почтового ящика от «Теленор», чтобы датчане в деталях передали все в Лэнгли и оперативникам ЦРУ в Сане.
На меня произвело впечатление, насколько Авлаки серьезно озабочен безопасностью и тем, как бы я не оказался в поле зрения западных спецслужб. Это была важная деталь. Я вспомнил, как он однажды сказал мне: «Лучше иметь рядом врага, чем глупого друга». Узнай, на чьей я стороне, он бы свое мнение наверняка изменил.
Первая встреча была назначена на 12 августа в 22:30 на парковке у ресторана KFC в центре Саны.
От дома до центра города на своем пикапе «Сузуки» я доезжал примерно за четверть часа, но в тот вечер решил ехать не напрямую, а окольным путем. В Эдинбурге меня неплохо обучили уходить от слежки, и я беспорядочно кружил по узким улицам, наугад поворачивал то вправо, то влево.
В машину я прихватил оружие, одолженное у Абдула — пистолет в бардачке и прикрытый одеялом АК-47 на заднем сиденье. В Йемене почти все мужчины вооружены, из местных никто и глазом не моргнул бы. Абдулу я объяснил, что это для самообороны, на тот случай, если меня накроют йеменские спецслужбы.
Страшно нервничая, я ждал курьера Авлаки у KFC. С моим ростом и цветом кожи меня трудно не опознать. Сотрудника ЦРУ, с которым мы встречались в Копенгагене, я не заметил, значит, наверняка так и надо.
Я огляделся. С ярко освещенного рекламного щита прямо на меня уставился полковник Сандерс в переднике. Над ним, подсвеченные в вечернем небе, вздымались шесть высоких минаретов и монументальные белые купола мечети Аль-Салех. Йеменской казне недавно достроенное творение ненавидимого президента обошлось примерно в 100 долларов за метр, притом что Йемен — беднейшая страна арабского мира.
Толпы хорошо одетых молодых йеменцев входили и выходили из ресторана. Для большинства местных KFC — удовольствие дорогое. Однако в тот вечер народу было много, что неудивительно, поскольку стоял Рамадан, когда мусульмане разговляются только после заката.
Я уже подумывал тоже пойти и взять жареной курятины, но заметил, что кто-то движется в мою сторону по территории парковки. На фоне ярко освещенной мечети виднелся лишь силуэт. Когда он приблизился, я разглядел, что этот курьер постарше — лет 25 — и пониже первого. Но такой же темнокожий и с таким же «марибом» на голове. Подойдя, он произнес пароль, я — отзыв, и я передал ему спортивную сумку с деревянными брикетами и другими покупками, в том числе с одеждой для Амины.
Кроме того, я вручил ему флэшку с письмом для Авлаки. В нем я испрашивал у шейха благословения своей задумки — создания исламских дружин самообороны для защиты мусульман западных стран от ксенофобов и обучения ополченцев стрельбе, боевым искусствам и навыкам выживания в экстремальных условиях. Этот план родился у меня после взрыва и расстрела, устроенного антиисламским фанатиком Андерсом Брейвиком в Норвегии. Теракт произошел за месяц до описываемых событий. Заинтересуйся задумкой Авлаки, у меня появился бы лишний предлог продолжить с ним контакт. Кроме того, план неизбежно привлечет в Европу исламских экстремистов, что позволит мне выявлять новые мишени.
— Это Самир Хану? — спросил курьер.
Я поразился. Жуткий дилетантизм.
Редактор онлайн-журнала АКАП «Инспайр» Самир Хан родился в Саудовской Аравии, но большую часть жизни прожил в США. В Йемен переехал в 2009 году, где вступил в «Аль-Каиду» и близко сошелся с Авлаки. Самир Хан встречался с нигерийским террористом Абдулмуталлабом, прятавшим бомбу в трусах, и помогал Авлаки изучить систему загрузки в транспортные самолеты для доставки на борт начиненных взрывчаткой принтеров.
— Нет, брат, это секрет, — назидательно произнес я в ответ.
Тот с удрученным видом исчез в темноте.
Три дня спустя пришло зашифрованное электронное письмо от Авлаки:
«Ас-саляму алейкум… Я все получил… кроме флэшки! Брат, который должен был ее передать, попался и вынужден был ее уничтожить. Вещи прекрасные, но теперь у меня нет флэшки. Сандалии тоже хорошие. Мне нужен именно гексамин в брикетах. А ты передал не гексамин, а непонятно что. В следующий раз постарайся привезти мне гексамин», — писал он.
Значит, брикеты гексамина на самом деле требовались для изготовления взрывчатки.
Авлаки попросил меня сообщить ему все, что известно об аресте Варсаме. И еще у него была особая просьба: «Слышал в новостях, «Нью-Йорк таймс» писала о том, что «Аль-Каида» в Йемене скупает в больших количествах семена клещевины, чтобы добыть из них рицин для терактов в США. Найди мне все, что сможешь, по этой теме».
Я отыскал эту статью в «Нью-Йорк таймс».
«По полученным разведкой секретным данным, филиал «Аль-Каиды» в Йемене уже более года усиленно массово скупает семена клещевины для производства рицина, белого токсичного порошка, сильнейшего яда, ничтожное количество которого при вдыхании или попадании в кровь вызывает смерть. Сотрудники разведки заявили, что у них есть доказательства того, что семена клещевины боевики «Аль-Каиды» везут и получают из них яд в Шабве, труднодоступной и подконтрольной племенам и боевикам провинции Йемена».
Я похолодел. Авлаки явно над этим работал и хотел узнать, что просочилось в СМИ. Я впервые задумался, что его надо остановить как можно скорее. Авлаки был готов к терактам против Запада, направленным против мирного населения.
17 августа я вылетел из Йемена в Европу. Каждое лето в это время я проводил пару недель с детьми в походах — палатки, пеший туризм, гребля на каноэ и рыбалка. Это для меня святое, неотменяемое даже охотой за самым разыскиваемым террористом «Аль-Каиды». Кроме того, предстояло подготовиться к давно запланированной поездке в джунгли Борнео с моим британским другом. Я предполагал, что моя йеменская миссия затянется на месяцы, поэтому надо было взять паузу.
Перед отъездом я послал Авлаки электронное письмо о том, что еду за границу по делам «Сторм Бушкрафт». Если он начнет проверять веб-сайт фирмы, увидит фотографии из экспедиции на Борнео. Я также сообщил ему, что оставил флэшку с подборкой публикаций в СМИ о рицине у надежного человека в столице, сообщив Авлаки его адрес и номер телефона.
Возвратившись в Европу, я объяснил ситуацию Джеду и датчанам, передав Джеду телефонный номер моего знакомого в Сане, и Агентство национальной безопасности США получило возможность контролировать его телефонные переговоры.
В конце первой недели сентября я получил СМС от контакта в Сане. «Парень просто мне позвонил, и сейчас я жду его в «Сити Стар». Я позвонил Клангу, чтобы тот передал информацию американцам.
«Это передача. Теперь будь готов», — ответил я ему, объяснив, что место встречи — торговый центр в йеменской столице. Меньше чем через час контакт прислал мне СМС с сообщением, что все прошло благополучно. Я предположил, что американцы, отследив звонки и СМС контакта, уже контролировали передачу. Может, на этот раз флэшка выведет ЦРУ на Анвара аль-Авлаки. Хотелось только надеяться, что не пострадает Амина.
Операция шла по плану. Авлаки мне доверял, и сразу после путешествия я собирался ехать на встречу с ним через неблагополучные районы Йемена. На следующий день я уже был на пути в джунгли Борнео, садясь на самолет, летевший в Малайзию.
В яркий солнечный сентябрьский день, сразу по возвращении из Юго-Восточной Азии в Великобританию, я включил телевизор и увидел экстренный выпуск новостей. Я уставился на экран как загипнотизированный.
Утром того дня — 30 сентября — беспилотники ЦРУ, взлетевшие с базы в южных пустынях Саудовской Аравии, засекли в районе провинции Эль-Джауф на северо-западе Йемена группу пикапов. Услышав характерное жужжание, несколько человек, только что закончивших завтрак, бросились к машинам. Среди них был Авлаки, перебравшийся сюда из южных подконтрольных племенам районов Йемена, скрываясь от растущей угрозы атаки американских беспилотников.
Два беспилотника «Предатор» навели лазерные лучи на пикапы для точного определения координат цели, а большие беспилотники — «Риперс» — прицелились. Сидящий за тысячи миль от Йемена оператор «Риперс» выпустил несколько ракет «Хеллфаер». Авлаки и шестеро боевиков «Аль-Каиды» погибли на месте, от их автомобилей осталась лишь груда обгорелого металла. Среди погибших был Самир Хан, ЦРУ и понятия не имело, что он ехал вместе с Авлаки. Самир Хану было всего 24 года.
Я стоял, уставившись на экран, когда в кармане завибрировал телефон. СМС от Кланга:
«Смотрел новости?»
«Я не верю», — ответил я.
«Нет, все правда».
США, наконец, устранили человека, представлявшего прямую и неотступную угрозу. Как утверждали впоследствии американские власти, Авлаки был главным злоумышленником АКАП и инициатором терактов в странах Запада, а на момент гибели вынашивал планы новых терактов в США и других странах.
«Смерть Авлаки — серьезнейший удар по самому агрессивному филиалу «Аль-Каиды», — сказал президент Обама в тот же день в речи в Форт Майерс, штат Вирджиния. «Авлаки руководил заграничными операциями «Аль-Каиды» на Аравийском полуострове. В этом качестве он лично планировал и направлял действия, целью которых было уничтожение ни в чем не повинных американцев… и ради осуществления своих смертоносных замыслов он неоднократно призывал отдельных лиц в Соединенных Штатах и во всем мире убивать ни в чем не повинных людей — мужчин, женщин и детей».
