Мию позвали перед подачей десерта.

Донна Леона приказала ей ждать в небольшом холле в служебном крыле палаццо губернатора. У двери дежурил стражник. Ей принесли простой ужин и разбавленное водой вино, пока гости в банкетном зале наслаждались аперитивом из фаршированных перепелиных сердец, маринованных в бренди, а затем основным блюдом – жареной медорыбой и королевской клешней, тушеной в золотом вине.

Мия знала, что Квинт Мессала просидел на посту губернатора Стормвотча шесть лет – его назначили вскоре после Восстания Царетворцев. Поскольку он был другом детства консула Скаевы и потомком одной из двенадцати знатных семей республики, его богатство и власть служили поводом для зависти всех, кто знал губернатора, и, похоже, Мессала был только рад раздуть это чувство. Мия не могла вспомнить более расточительной вечеринки или более роскошного дома. Комната, в которой она сидела, была украшена замысловатым гипсовым рельефом, сусальным золотом и люстрами из двеймерского хрусталя. Костюму мужчины, который подал ей ужин, могли бы позавидовать большинство костеродных донов.

Мия коротала время за мрачными размышлениями о своей ссоре с Эшлин, как вдруг за ней явился Аркад. Он был одет в свой лучший наряд, на камзоле красовались соколы и львы. Мия надела вчерашнюю броню, хотя ее и пришлось долго оттирать до блеска. Шлем не вернули, но тут ничего не поделаешь. Шансы на то, что слуга Красной Церкви присутствовал на званом вечере, были малы, и все же, направляясь к банкетному залу с экзекутором впереди и двумя стражами по бокам, Мия чувствовала себя абсолютно голой и идущей прямиком в логово струпопсов.

– Стой, – приказал ей Аркад, останавливаясь у дверей.

Мужчина повернулся, чтобы посмотреть на нее, и поднял палец в предостережении.

– Не открывай рот, пока к тебе не обратятся. Помни, что все взгляды будут прикованы к тебе. Вряд ли ты видела что-то подобное, но люди в этом помещении змеи, девочка. Они убивают шепотом. Награждают золотом и разрушают репутацию одним словом. Если опозоришь имя своей домины, клянусь Всевидящим, я заставлю тебя пожалеть об этом.

«Черная Мать, его огненная страсть к этой женщине могла бы осветить истинотьму…»

По правде говоря, Мия прекрасно знала о махинациях костеродных – она годами наблюдала, как ее мать играла в их игры власти. Донна Корвере могла выпотрошить мужчин и довести женщин до слез, если хотела. Но девушка не собиралась рассказывать об этом Аркаду. Вместо этого она просто поклонилась.

– Да, экзекутор.

Довольный ответом, он открыл дверь в обеденный зал и проковылял внутрь. Мия ждала, сомкнув руки за спиной. Изнутри доносились звуки струнной музыки и голоса.

– Хороший вчера был поединок, – пробормотал один из стражей рядом с ней.

– Ага, – поддакнул другой. – Чертовски захватывающий, барышня.

Мия кивнула в знак благодарности, радуясь, что новость о ее победе по-прежнему была актуальна. Если перед «Венатусом» и существовал шанс, что Леона продаст ее, то теперь ему пришел такой же конец, как блювочервю. Домине придется придумать какой-то другой способ выплатить долги кредиторам – хотя, если сегодня все пройдет хорошо, то это не составит трудностей. Богатые костеродные довольно часто предлагали свое покровительство коллегиям-фаворитам, а поскольку сейчас на устах у всех жителей были Соколы Рема, у Леоны не должно возникнуть проблем с привлечением инвестиций.

Будущее коллегии было обеспечено.

Осталось только обеспечить ее местом в «магни».

Вскоре Мия услышала звон кольца по хрустальному кубку и затишье в разговорах. Из зала донесся голос – шелковистый баритон, который, как она догадалась, принадлежал губернатору Мессале.

– Уважаемые гости, дорогие друзья, благодарю, что пришли в мой скромный дом этой неночью. Мы с моей любимой женой бесконечно горды видеть вас здесь. Да присмотрит за вами Всевидящий и да благословят вас Четыре Дочери.

Мессала подождал, пока все вежливо похлопают, и продолжил:

– Мы устраиваем этот банкет каждый «Венатус», чтобы поблагодарить друзей, которые редко радуют наш город своим присутствием, но все равно оставляют неизгладимый след в сердцах и разумах наших жителей. Без всяких преувеличений я объявляю вчерашний «Венатус» величайшим из всех, что проходили в нашем славном городе, и благодарю каждого из присутствующих сангил за их вклад, чтобы сделать его таковым!

Мессала вновь выдержал паузу для аплодисментов. Сангил редко приглашали в губернаторский дом – хозяева крови никогда не будут обладать статусом истинных костеродных. Но Мия видела прозорливость Мессалы в этом нововведении. Сангилы пользовались популярностью среди простого люда, а народная любовь привела к тому, что Юлий Скаева пренебрег всеми соглашениями и просидел в консульском кресле три срока. Для Мессалы было вполне логично подлизываться к людям, обладавшим зрительской симпатией.

«А вот он точно змея».

– Итак, – продолжил Мессала. – Каждый сангила привел своего чемпиона, чтобы мы могли ими полюбоваться. Но для вас, мои дорогие друзья, я приготовил даже более чудесный подарок. Благодаря щедрой поддержке донны Леоны из Коллегии Рема… – Мия услышала ропот среди гостей, – …я с радостью представляю вам победителя вчерашней Ультимы и одного из лучших воинов, выступавших на песке… Ворону, Спасительницу Стормвотча!

Двери распахнулись, и Мия взглянула на море любопытных лиц. В зале присутствовали сотни людей – сливки общества, собравшиеся красивыми группками или разлегшиеся на диванах по всему просторному помещению. Зал был мраморным, с фресками, высокие окна открыли, чтобы впустить прохладный неночной ветер. Тарелки ломились от снеди, кубки до краев полнились вином, стены источали богатство.

Мия знала этот мир. В конце концов, она в нем выросла. Дочь из костеродной семьи, воспитанная в подобной роскоши. Столько богатства и так мало рук, обладающих им. Королевство слепцов, возведенное на спинах сломленных и раненых.

И никто из рожденных в нем никогда не подвергал это сомнению.

Губернатор Мессала стоял в центре зала – привлекательный итреец с пронзительными темными глазами. Все диваны поставили вокруг его, гостей посадили в соответствии с их статусом. Мия увидела донну Леону и Аркада на почетном месте справа от губернатора. Позади них стоял Фуриан, одетый в железный нагрудник, наручи и поножи в форме крыльев сокола. Чемпион чуть ли не клокотал от злости, глядя на Мию с ненавистью в глазах.

Но когда она посмотрела на него, то все равно почувствовала… тот голод…

То вожделение.

Мия обратила внимание на других сангил в зале, узнавая их символы. Грузный мужчина с мечом и щитом Коллегии Траяна. Однорукий здоровяк мог быть только Филлипи, бывшим гладиатом, который открыл собственный манеж. И там, среди них, Мия увидела тучного мужчину в сюртуке с вышитыми золотыми львами. Она мгновенно его узнала – того, кто предложил купить ее за тысячу сребреников и уступил из-за одной монеты.

Леонид.

Мия заметила, что он по-прежнему сидел близко к Мессале, хоть и не выставлял своего бойца на Ультиме. Это вновь ее озадачило, как и откровение Леоны, что губернатор давно отдавал предпочтение Львам Леонида. Окинув взглядом зал, любой другой увидел бы обычный банкет. Но Мия видела паутину – липкие нити закручивались вокруг гостей, посылая вибрации в самый центр. А в нем расположилась донна Леона с кубком у губ, беспечно сидя по правую руку от паука.

Сам Леонид во многом казался непримечательным. Возможно, питавшим слишком сильное пристрастие к еде и алкоголю, но не чудовищем. Он попивал вино и нарочито зевал, делая вид, что не замечает появления Мия. Но она видела, что он наблюдал, его блестящие голубые глаза, доставшиеся в наследство дочери, ничего не упускали из виду.

«Таким образом самые опасные чудовища добиваются своего, – осознала она. – Пытаясь выглядеть так же, как все остальные».

Рядом с Леонидом стоял его лысый дородный экзекутор Тит, шелковая рубашка натягивалась на его крупных ручищах. А за ним Мия приметила зловещую фигуру, ростом как минимум в два с хвостиком метра, одетую в плащ с капюшоном, несмотря на жару.

«…Его чемпион?»

– Милая Ворона.

Голос губернатора отвлек Мию от размышлений.

– Подойди же, – позвал он. – Пусть Стормвотч посмотрит на свою спасительницу.

Мия промаршировала в зал, как и приказали, в ногу с ней пошла стража. Гости были не настолько глупыми, чтобы ей аплодировать – в конце концов, Мия собственность, а хозяева не хлопали, когда питомец успешно исполнял трюк. Но она все равно чувствовала аркимические разряды в воздухе; любопытство, восхищение, даже желание. Всего перемену назад десятки тысяч людей топали ногами и выкрикивали ее имя. Это придавало ей некую важность, осознала девушка. Тот же магнетизм, который Аркад носил в качестве доспехов, которого стремились достичь другие гладиаты в зале. Пускай первобытный. Пропитанный кровью.

Но все равно это сила.

– Поздравляю, милая Ворона, – сказал Мессала, – и благодарю от имени жителей нашего города. Ты не только устроила нам небывалое представление, но и, с помощью своего мастерства и смелости, спасла множество жизней наших граждан от катастрофы. – Губернатор поднял кубок, и многие гости тут же к нему присоединились. – Да благословит и сохранит тебя Аа, и пусть Цана всегда будет направлять твою руку.

Мия поклонилась.

– Вы оказываете мне честь, губернатор.

– Это ты оказываешь честь нам, как и твоя домина, – мужчина улыбнулся донне справа от себя и чокнулся с ней кубком. – Благодарю вас за щедрость, Леона, что дали возможность посмотреть на нашу спасительницу вблизи.

Леона склонила голову.

– Я – ваша покорная слуга, губернатор.

– Разве она не великолепна? – обратился Мессала к гостям, обходя Мию кругом и наслаждаясь видом со всех сторон. – Богиня Цана во плоти. Одно дело наблюдать за ней с ложи, и совсем другое видеть ее здесь, согласны?

Леона улыбнулась.

– Кто бы подумал, что такая красавица может оказаться настолько свирепой?

– Готов поспорить, что она одолела бы троих моих стражей.

Леона улыбнулась шире, купаясь в лучах славы. Затем стрельнула едким взглядом в сторону отца, и Мия заметила, как лицо Леонида покраснело от злости. И вдруг, будто ей пришла в голову какая-то мысль, донна посмотрела на своего экзекутора и изогнула губы в коварной ухмылке.

– Возможно, вы с гостями желаете увидеть демонстрацию, губернатор Квинт?

Мужчина озорно наклонил голову вбок.

– Вы нас побалуете, ми донна?

– Для меня будет честью поставить Ворону против вашего лучшего бойца, – ответила Леона. – Э навиум, разумеется.

Мессала поднял бровь и посмотрел на гостей.

– Что скажете, друзья?

Аркад нахмурился, предложение явно его не устраивало. Мия и сама не очень радовалась мысли о том, чтобы драться для развлечения элиты – девушка была вся черно-синяя после вчерашней битвы с блювочервем. Но костеродных привлекла идея донны, и впечатлить их простенькой схваткой действительно казалось разумным способом обеспечить себя покровительством, в котором Леона так нуждалась.

И все же…

Мия посмотрела на Леонида. На Мессалу. Пытаясь избавиться от дурного предчувствия, просачивающегося сквозь кожу.

Губернатор повернулся к одному из стражей – к крепкому здоровяку, чьи бицепсы были размером с его шею.

– Варий, возможно, ты будешь столь любезен, чтобы оказать нам эту честь?

Мужчина кивнул, забрал гладиус у соседнего стража и подкинул его Мие. Схватив его прямо в воздухе, она взглянула на донну Леону, которая просто ободряюще кивнула, в то время как Фуриан – явно раздраженный, что его затмили – сердито смотрел на Мию из-за спины домины. Слуги губернатора расчистили пространство в центре комнаты, и Мия заняла позицию, подняв меч и пытаясь отмахнуться от своих опасений. Страж достал собственный гладиус и, поклонившись губернатору, сосредоточился на противнице.

– Прошу прощения, уважаемый губернатор, – раздался голос. – Могу я вмешаться?

Все взгляды обратились к сангиле Леониду, который поднялся с дивана и низко поклонился.

– Да, любезный Леонид? – ответил Мессала.

– Вы щедрый хозяин, и я не хочу оскорбить ваших людей, – сказал Леонид. – Но если мы хотим увидеть Спасительницу Стормвотча во всей красе, могу я предложить ей скрестить сталь с тем, кто обучен искусству арены? – Леонид посмотрел своими блестящими глазами на дочь. – Если только сангила Вороны не считает, что она не соответствует поставленной задаче?

Леона взглянула на отца поверх голов гостей, ее лицо – маска полного спокойствия. Но волосы Мии встали дыбом. Теперь она увидела подстроенную ловушку. С помощью пары ласковых слов Мессала обманом заставил Леону вручить Мие меч в руки, и теперь Леонид мог выставить свою дочь трусихой, если она откажется от брошенного вызова. Тем не менее она знала, что мужчина не так глуп, чтобы предлагать поединок без какого-либо преимущества.

Похоже, донна и сама наконец-то осознала опасность, переводя взгляд с хозяина дома на своего отца и храня молчание слишком долго.

– Она мешкает? – Леонид улыбнулся гостям. – Конечно, ее можно понять. У Коллегии Рема всего три венка за душой, а Ворона не более чем младенец на арене. Быть может, нашей спасительнице требуется пара перемен, чтобы подлечить крылышки, прежде чем она вновь сможет бороться, а?

Мия увидела, как Аркад что-то шепчет на ухо донны. Но Леона раздраженно подняла руку, и мужчина замолчал. Она вновь окинула взглядом помещение, лица собравшихся костеродных – людей, среди которых она сидела бы как равная, если бы по-прежнему была замужем за судьей. Покровителей, в которых нуждалась ее коллегия, чтобы оставаться на плаву. Мия видела отчаянное желание впечатлить в ее глазах. То же желание, которое заставило женщину бездумно поднять стоимость в Садах, тратиться не по средствам, одеваться так, будто она посещала званые ужины каждую перемену. И когда сердце Мии ухнуло от зрелища того, как ее домину легко обвели вокруг пальца, а за зубами загромыхало предупреждение, Леона кивнула и улыбнулась.

– Я лишь хотела избавить тебя от позора, сангила Леонид. Но я с радостью приму твое предложение. Моя кровавая красавица сразится с любым мужчиной из твоего манежа, сталь к стали.

– Мужчиной? О нет, моя дорогая, ты неправильно меня поняла. – Леонид подозвал человека в мантии с капюшоном, стоявшего за ним. – Я планировал не выставлять свою Ишках до следующего «Венатуса», поскольку приобрел ее совсем недавно. Но ради любезного губернатора Мессалы, и сражаясь э навиум, я не вижу риска в небольшом показательном выступлении, чтобы подогреть аппетит.

Он повернулся к фигуре в капюшоне и тихо сказал:

– Будь с ней ласковой, моя львица.

По залу прошла волна взбудораженного ропота, когда боец Леонида вошел в круг для спарринга. Такого сюрприза никто не ожидал – увидеть, как чемпионы скрещивают мечи для личной забавы костеродных. Гости широко улыбались, обнажая потемневшие от вина зубы, их пульс участился при мысли о крови и зрелищах. Мия подняла меч, на лезвии отразился солнечный свет.

– Леди и джентльмены, дорогие хозяева, – сказал Леонид, театрально взмахнув рукой. – Позвольте представить вам последнее приобретение в моей коллекции. Противник свирепее, чем сама Черная Мать, ужас среди ее вида, чье имя означает саму «смерть» на языке доминиона. У меня ушли годы, чтобы заполучить такой приз, но за все свое время в ложах арены я никогда не видел ей равных. Представляю вам моего нового чемпиона и следующего победителя «Венатуса Магни»… Ишках Изгнанницу!

Леонид опустил руку. И когда толпа ахнула от любопытства, его претендентка скинула мантию, чтобы явить себя.

– Четыре Дочери… – выдохнул кто-то.

– Всемогущий Аа… – раздался еще один шепот.

«Зубы Пасти…»

Мия с трудом сглотнула, ее тень пошла рябью.

«Шелкопряд».

В детстве девушка читала об обитателях Шелкового доминиона в книгах Меркурио, но ни разу не думала, что увидит их живьем. Глядя на бойца Леонида, Мия видела, что это определенно женщина, под кожаной юбкой с шипами проглядывалась округлая форма бедер, шесть рук скрестились на легком намеке на грудь. Она была высотой в два с чем-то метра, кожа хитиновая и такая темно-зеленая, что почти казалась черной. Губы накрашены белым, на гладком овальном лице значатся два больших невыразительных шара, еще шесть глаз поменьше усеивали щеки, как веснушки. У нее не было век, чтобы моргать. Из прочитанного в книгах Мия догадалась, что шелкопрядица молодая, но, по правде, сказать точно она не могла.

Шелкопрядица потянулась к спине и достала шесть сверкающих клинков – каждый слегка изгибался и был острым, как бритва, со странными выгравированными глифами. Когда собравшиеся костеродные изумленно забормотали, она начала со свистом рассекать оружием воздух в замысловатом, запутанном танце. Закончив красоваться, Ишках развела руки, как когти, и наставила кончики лезвий прямо на Мию.

Девушка оглянулась на Леону, Аркада, Фуриана. Лицо донны оставалось каменным, но в глазах потемнело от страха при осознании, как легко ее обыграли. И все же, с преисполненными восторгом костеродными, она не осмеливалась внести предложение преждевременно закончить поединок. Леонид посмотрел на дочь и улыбнулся, как кот, который грабанул молоко, ведро и заодно обобрал доярку до нитки.

«Он сыграл на ее чувствах, как на лире. Если я проиграю, жители города все равно будут воспевать мое имя. Но люди с влиянием и властью… они будут воспевать только Львов Леонида. И все шансы Леоны на покровительство сгорят синим пламенем».

Мия раскрыла их задумку. На секунду замешкалась, чтобы восхититься ее простотой. Увидела нити паутины между губернатором и Леонидом. Приглашение, которое привело Леону сюда и ослабило ее бдительность… Они задобрили женщину парой кубков вина и множеством комплиментов от людей, превосходящих ее по статусу, а затем обманом уговорили на битву, которую она не могла позволить себе проиграть, и все это полагая, что ей ни за что не победить.

«Это мы еще посмотрим, ублюдки…»

– …Ты уверена насчет этого?.. – раздался шепот из-под ее волос.

– А ты уверен, что можешь заткнуться на несколько минут, чтобы меня не убили? – пробормотала Мия.

– …Э-э… наверное, нет?..

– Вот именно.

По правде говоря, Мия еще никогда в жизни не чувствовала себя так неуверенно, но у нее не было выбора – ее провал будет подразумевать, что коллегия так и останется по уши в долгах, а все предыдущие труды окажутся на грани риска. Посему девушка повернулась к одному из стражей, расхваливавших ее победу перед входом в зал, и посмотрела на клинок на его поясе.

– Можно попросить у вас одолжить его, сэр?

Страж достал меч и покорно вручил его Мие.

– Да направит тебя Цана, барышня.

Мия кивнула в знак благодарности. И, взмахнув мечом в воздухе, с Мистером Добряком, старающимся изо всех сил заткнуться на несколько минут, заняла место в круге для спарринга и сосредоточилась на шелкопрядице.

– Поединок пройдет э навиум, – напомнил им губернатор Мессала. – Рука, поднятая в знак прошения, даст сигнал о его конце. Сражайтесь с честью и за славу своей коллегии. Да благословит и сохранит вас Аа, и пусть Цана направит ваши руки.

Толпа притихла, музыка остановилась, все, что Мия слышала, это громоподобное биение своего сердца.

– Начинайте! – крикнул Мессала.

Быстро, как ртуть, Мия ударила обоими клинками, которые Ишках парировала четырьмя своими. Зазвенела сталь. Протанцевав вперед, девушка сделала выпады в голову и грудь, но ее противница с легкостью их отразила. Решив перейти в атаку, самка-шелкопряд осыпала Мию шквалом ударов – ее клинки пролетали так быстро, что с шепотом размывались перед глазами. Ассасин попятилась, отчаянно блокируя мечи, пока ей не пришлось выйти за край круга. Костеродные разбежались в стороны, не сводя глаз с ее клинков. Но самка не наступала, а вернулась на свое место в центре круга, дожидаясь Мию и наставив мечи сверкающим веером.

Девушка наклонила голову, почувствовала, как хрустнула шея. Откинула волосы с глаз. И, шагнув к противнице, осыпала ее новым стальным залпом.

Она всегда гордилась своим умением орудовать клинками – Мия усердно тренировалась с Меркурио и даже усерднее в Красной Церкви, ее природная скорость дополнялась абсолютным бесстрашием и поразительной меткостью. Но даже лучшие из ее предыдущих противников дрались с двумя треклятыми мечами, – а никак не с шестью. На каждый ее удар у шелкопрядицы уже был готов блок. Каждый раз, когда Мия оставляла себя открытой, Ишках переходила в наступление. У нее имелось преимущество в росте, размахе, скорости. Хуже того, Мия знала, что та боролась даже не в полную силу. Прямо как Аркад и предупреждал ее в первую перемену, когда она ступила на песок в Вороньем Гнезде, Ишках изучала ее стиль, готовясь нанести фатальный удар.

Посему, вознамерившись уравнять чаши весов (что же честного в борьбе с двумя клинками против шести, посудила она), Мия потянулась к тени у ног шелкопрядицы.

Никто в зале бы этого не заметил – тьма лишь слегка дрогнула. Но когда самка шагнула для выпада, то обнаружила, что ее ноги прилипли к мозаичной плитке и длинным теням, откидываемым солнцами снаружи. Секундного замешательства было вполне достаточно, и Мия со всей силы нанесла череду ударов, которые прорвались сквозь защиту Ишках и оставили длинную рваную рану на ее плече – всего в паре сантиметров от горла. Толпа изумленно ахнула, из раны брызнула зеленая, как тополиные листья, кровь. Мия выбила меч из руки Ишках и прицелилась для низкого удара, чтобы сбить соперницу с ног.

А затем, прямо как в первую перемену, когда она ступила на песок в Вороньем Гнезде,

девушка потеряла хватку на тенях,

и ее противница отпрыгнула в сторону.

Клинок пролетел мимо, а мечи шелкопрядицы сверкнули в воздухе и оставили неглубокий порез на костяшках Мии, из-за чего та выпустила меч из ладони. Ассасин попыталась парировать вторым, но ее встретила стена из стали. Ишках ударила ее свободной рукой, выбивая весь воздух из легких. Когда Мия попятилась, соперница забежала ей за спину и стукнула тупым краем меча по затылку. В черепе девушки зазвонили церковные колокола, весь мир размылся перед глазами. Когда она согнулась пополам, у нее выбили землю из-под ног, и Мия рухнула на пол.

Ишках замерла над ней, наставив клинок для удара.

– Сдавайся, – потребовала она голосом, напоминавшим жужжание крыльев цикад.

Мия разбила бровь о плитку, в голове по-прежнему звенело. Впившись пальцами в пол, она сморгнула кровь с глаз и сделала выпад ногой, пытаясь сбить противницу. Ишках отошла вбок, как танцовщица, и прижала мечи к горлу Мии.

– Сдавайся, – повторила она.

Мия посмотрела на расстроенное лицо Леоны. На Аркада, презрительно качающего головой. И, наконец, на Фуриана. Глядя в его темные глаза, она знала – точно так же, как знала в перемену, когда дралась с Аркадом, – этот ублюдок вырвал тени из ее хватки и позволил врагу освободиться.

Зубы оскалены.

В животе бурлит ярость.

– Даже собака понимает, когда ее избили, – раздался голос среди сангил.

– Возможно, виновата не собака, – ответил Леонид, – а ее хозяйка?

Щеки Леоны разрумянились от гнева, когда она взглянула на отца и шагнула к нему со сжатыми кулаками. Аркад что-то прошептал – Мия не расслышала слов, – и женщина замерла с красным лицом и пылающими глазами.

– Сдавайся, – приказала она.

– …Сдавайся, Мия…

Еще перемену назад она триумфально стояла перед десятками тысяч людей, и каждый из них выкрикивал ее имя. А теперь лежала на животе, как побитый щенок, и костеродные перед ней весело подхихикивали. Мия посмотрела на Фуриана с бурлящей в груди яростью, края ее тени пошли рябью. Она чувствовала тьму в себе, черноту, желающую потянуться к Непобедимому и вырвать ему одну кровавую конечность за другой. Но клинки у горла, воспоминания о семье, мысль, что ни один человек в этом зале не мог знать, кто она на самом деле – все это помогло утихомирить злость и оставить ее охлаждаться в груди. Не забыть, нет. Не простить. Никогда.

И, медленно, Мия подняла дрожащую окровавленную руку к губернатору.

– …Сдаюсь, – прошептала она.

Удовлетворившись, самка-шелкопряд убрала клинки от шеи соперницы и спрятала их за спину. Губернатор Мессала посмотрел на гостей – их настроение изменилось, окрасилось алым. В воздухе остро чувствовалось напряжение, и не только от кровопролития в круге, но и от очевидной вражды между донной Леоной и ее отцом. Если и было что-то, что забавляло богатых бездельников больше, чем резня, то это скандал. И наблюдать, как он разворачивается перед ними, было даже лучше, чем за любым «Венатусом» под солнцами.

– Ты обманул меня, – произнесла Леона дрожащим голосом.

– Ты сама себя обманула, – процедил ее отец. – Когда создала эту жалкую коллегию. Я предупреждал тебя, Леона. Арена не место для женщин, а ложе сангил – не место для тебя.

Леона покосилась на шелкопрядицу.

– Не смотри, отец, но у твоего чемпиона, похоже, есть грудь.

Гости зароптали, острота Леоны попала в цель. Расхрабрившись, она продолжила:

– Но, возможно, ты вообще не намерен выставлять ее на арене? Я заметила отсутствие твоей коллегии на вчерашней Ультиме, когда моя забирала лавры победителя. И все лишь для того, чтобы представить ее, как какой-то жалкий фигляр в дешевом театре, и обманом лишить меня славы за закрытыми дверьми?

Лицо Леонида помрачнело.

– Если считаешь себя обманутой, – заявил он, – то пусть все решат Аа и Цана. Следующий «Венатус» пройдет через пять недель в Уайткипе. Я выставлю свою Ишках против твоей Вороны. И раз ты так отчаянно в нем нуждаешься, милая дочь, я поставлю одно из своих мест в «магни» на победителя. Но на сей раз поединок будет на смерть, верно?

Леона посмотрела на костеродных вокруг, открыла рот, чтобы сп…

– Боюсь, это неравный поединок, – раздался голос. – А толпа так или иначе будет ликовать.

Все взгляды направились на обладателя баритона. Аркад, Алый Лев Итреи, встал рядом со своей госпожой, испепеляя взглядом бывшего хозяина. Его лицо нахмурилось, шрам откидывал длинную тень на одну сторону. Мия видела хладную враждебность в его глазах, когда он смотрел на мужчину, за которого однажды боролся и истекал кровью.

– Поздравляю вас с вашей находкой, сангила Леонид, – продолжил экзекутор глядя на самку-шелкопряда. – Я тоже никогда не видел ей равных. Ни разу за все годы на арене. Но два клинка против шести? Что же честного в таком поединке?

Аркад посмотрел на Мию, по-прежнему лежавшую на полу, а затем оглянулся на Фуриана.

– Особенно когда чемпион нашей коллегии в нем не участвует.

Леонид посмотрел на своего бывшего воина с расчетливой улыбкой.

– Справедливое замечание. И пусть кто-то скажет, что Леонид не знает, чего жаждет зритель. – Мужчина осмотрел собравшихся костеродных, его внутренний циркач вышел на передний план. – Значит, привезите в Уайткип трех своих лучших чемпионов. Ишках сразится со всеми. Шесть клинков против шести. Никакой пощады, никаких сдач. Поединок, который прославится на века, а?

Аркад покачал головой.

– Я бы…

– Согласна.

Костеродные посмотрели на Леону. Сангила застыла, будто статуя, остановив взгляд на отце. Мия видела в ее глазах ненависть – чистую и ослепительную. Такая ненависть была хорошо ей знакома. Ее пламя. Согревающее в то время, как все остальное в мире было черным и холодным. Заставляющее идти вперед, когда все остальное в мире будто тянуло тебя на дно.

Мия гадала, что же конкретно натворил Леонид, чтобы ее заслужить.

– Согласна, – повторила Леона. Затем посмотрела на улыбающихся костеродных с красными от вина зубами и сверкающими глазами. – Увидимся в Уайткипе, отец.

Донна вихрем вылетела из зала, Фуриан последовал за ней. Аркад с Леонидом еще с секунду смотрели друг на друга – бывший владелец и бывший чемпион, ставшие заклятыми врагами. Экзекутор проковылял к Мие и в ожидании навис над ней. Девушка с трудом поднялась на ноги, тихо постанывая, ее ресницы слипались от крови, в голове стучало от боли. Она поплелась за экзекутором к выходу из зала.

– Аркад! – позвал Леонид.

Тот остановился и обернулся на улыбающегося сангилу.

– Когда будешь в следующий раз общаться со своей доминой, поблагодари ее от меня за то, что избавила от ошибочной покупки вашего вороненка. Если твоя госпожа ищет способ компенсировать часть своих убытков, у меня есть дом удовольствий в Уайткипе, который всегда рад новым потаскухам.

Леонид с ухмылкой осмотрел Мию с головы до пят.

– Возможно, она покажет себя лучше с другим видом клинка в руке.

В толпе послышалось хихиканье. Аркад повернулся и молча заковылял из зала. Мия последовала за ним, низко опустив голову, темные волосы закрыли ее запятнанное кровью лицо. Она знала, что глупо позволять этому напыщенному придурку зацепить себя за живое. Чтобы победить в «магни», ей придется одолеть лучших бойцов Леонида, и она в любом случае даст ему попробовать на вкус позор поражения. И все же…

Уткнуть этого сукиного сына лицом в его собственное дерьмо заняло первое пламенное место в ее списке приоритетов.

«Теперь это личное, ублюдок».