Глава 43
Высокий гость
На востоке границы Азрайлена обрамляла протяженная вулканическая гряда. Населенная часть страны заканчивалась за много миль до нее. Даже драконы не могли жить среди голых камней, оплавленных непрестанными выбросами лавы. Под небом, где постоянно кружились густые хлопья пепла.
И все-таки эта местность не была полностью необитаемой.
На высоком утесе стоял замок. Стены утеса были отполированы лавой так, что солнце отражалось в них – изредка, когда показывалось из-за черных туч пепла.
В этом замке располагалась школа прорицателей Камариса. Глава школы жил здесь же, в отдельном крыле, куда ученикам ходу не было. Слугам-шеами и домочадцам было нелегко обитать в таком мрачном и неуютном месте.
Их жизнь не подвергалась опасности. Утес был достаточно высок и далек от вулканов, чтобы потоки лавы не угрожали замку. От жара и пепла защищал магический барьер. Но вокруг не росла зелень, небо почти не бывало ясным и солнечным. Не было деревьев, зверей и птиц. Жизнь была безрадостной. Впрочем, обитатели замка и его хозяин умели разнообразить свое существование.
Сегодня в замке принимали почетного гостя. Сам Владыка Драконов посетил школу с инспекцией. Молодые и не очень прорицатели демонстрировали ему свои таланты. Никто не знал, что Владыку мало интересовало развитие их дара. Он пытался хоть чем-то успокоить мятущуюся душу.
Шли дни, и Ральдарин чем дальше, тем больше не находил себе места. От правительницы кельми не приходило вестей. Дочь исчезла и не пыталась связаться с матерью. Сама Мудрейшая не могла нащупать ее след.
Срок ультиматума неминуемо уменьшался. Еще немного – и придется приводить угрозу в исполнение. Было ли Владыке жаль несчастных кельми, которых он приговорил к жуткой, мучительной гибели? Раньше он даже не задался бы таким вопросом. Но теперь не мог отделаться от мысли: как Ирина отнесется к этому, когда узнает, когда он наконец вернет ее и они вновь будут вместе?
А что вернет и будут, он не сомневался. И мысли не допускал, что может быть по-другому. Хотя сейчас все его усилия найти Ирину были тщетны, ни одно действие не принесло результата. Шпионы, разосланные в разные концы света, не могли ничего сообщить. Конечно, Ральдарин был уверен, что Ирину прячут лидарцы. Но не проверить других версий, просто бездействовать он не мог.
Он хотел устроить атаку на Лидаро, взломать магический барьер и положить человечьих магов и солдат во время атаки. Несколько десятков или сотен – как повезет. Но советники отговорили его. Неизвестно, какие ответные меры примет князь, если иномирянка в его руках, да еще беременная его ребенком.
Ральдарин мечтал разорвать на части князя и Элайсси. Но они находились в недосягаемости. Зато кое-кто из вредителей оставался в его власти.
Каково приходится Люцеме? Как обращается с ней Камарис? Может, нежит в шелках, ублажает ласками? Не затем Ральдарин отменил ей смертную казнь, чтобы прорицатель мог миловаться со своей пассией. Она должна быть наказана за преступление. Наказана жестоко. Она покушалась на спасительницу мира, на его Ирину! По ее милости Ирина и ребенок сейчас неведомо в чьих руках. И если он не может покарать шлюху кельми и проклятого Алтео, который наверняка дергал за ниточки, как кукловод, Люцема могла заплатить по всем счетам.
Ральдарин не предупредил Камариса о визите. Он объявился внезапно, упав с неба на смотровую площадку и обратившись человеком. Слуги хотели проводить его к господину, который сейчас занимался с учениками. Но Ральдарин велел отвести его к служанке Люцеме.
Слуги, как и положено послушным шеами, не удивились желанию дракона. Безропотно повиновались, отвели его в свое крыло. И он увидел, как Люцема с другими прачками стирает намозоленными руками нижнее белье.
Если у опытных служанок все выходило легко и споро, то драконица потратила на работу три часа. Об этом ему поведал управитель Камариса, главный шеами в замке. И предупредил нерадивую работницу:
– Ты опять не уложилась в отведенный срок, Люцема. Как закончишь, ступай в комнату для наказаний. Горох уже насыпан. Отстоишь на коленях час, как велено господином.
Ральдарин видел, как женщина скукожилась от злости и бессилия. Слуга заметил это и бесстрастно вымолвил:
– Я доложу господину, что его распоряжения вызывают у тебя недовольство.
– Нет! – взвизгнула она униженным, умоляющим тоном. – Пожалуйста, не говорите господину! Я всем довольна, клянусь! Я с радостью приму наказание.
Слугу было не смягчить.
– Я доложу ему обо всем. Господин сам решит, насколько искренна твоя радость.
Ральдарин вышел из-за двери.
– Вижу, ты полюбила наказания, Люцема. Не замечал прежде за тобой таких пристрастий. А то бы обеспечил тебе их в достаточной мере.
Драконица вздрогнула. И не успела скрыть вспышку ярости в глазах при виде Владыки. Это тоже не укрылось от глаз управителя.
– Неуважение к гостям господина, да еще к самому Владыке Драконов!.. Я доложу господину Камарису, если Владыка Ральдарин не изволит сам известить его.
Ральдарин усмехнулся. Настроение чуть-чуть улучшилось.
– Сообщи ему сам. Пусть Камарис услышит целый список провинностей своей служанки.
Всхлипнув, Люцема рухнула на колени и подползла к Ральдарину.
– Пожалуйста, Владыка, не губите! Господин… он очень суров. Позвольте загладить провинность перед вами… Как вы любите…
Люцема запрокинула голову и попыталась изобразить соблазнительную улыбку – ту, что так ослепительно выглядела и заводила его прежде. Когда она приближалась в шелковом неглиже, оставлявшем полунагими пышные прелести. С роскошной прической, сияющим взглядом, покачивая бедрами.
Сейчас на ней был бесформенный балахон. Волосы собраны на затылке в уродливый пучок. Кожа нежных когда-то рук загрубела и покрылась трещинами; в глазах не осталось и тени былой уверенности в собственной красоте. Только страх, отчаяние и желание угодить.
Все это не могло возбудить Ральдарина, даже если бы он сейчас был способен ощущать влечение к любой женщине, кроме Ирины. Он брезгливо отстранился.
– Я отдал тебя Камарису. Ему и выбирать, как тебя карать. И вряд ли ему понравится, что ты посмела предложить мне себя без его позволения, по собственной воле. Которой у тебя нет. Доложи хозяину и об этом, – приказал он слуге.
Тот поклонился. А Люцема тихо завыла. Видимо, список провинностей на сегодня зашкаливал, и наказание грозило быть серьезным.
Ральдарин не испытывал ни толики сострадания. Только удовлетворение и торжество. Камарис сдержал слово, держит мерзавку в черном теле, отнюдь не балует, не нежит в шелках и на перинах. Превосходно. Ну а как он пользует ее ночами, – в кои-то веки не интересовало Владыку.
Прежний Ральдарин не преминул бы проконтролировать и эту сферу жизни преступницы. Понаблюдать за специфическими забавами прорицателя с ней. Но сейчас пусть Камарис делает с Люцемой все, что хочет и как хочет. Ральдарину нет до этого дела. Мысли об этих забавах не возбуждали и не волновали, не вызывали желания собрать дюжину красоток и устроить собственные развлечения.
Развернувшись, он вышел из прачечной и направился в учебное крыло. Преступница больше не занимала его мыслей.
Владыка провел обещанную учебную инспекцию. Посетил занятие Камариса, ни слова в нем не понял и вздохнул с облегчением, когда хозяин замка объявил торжественный обед в честь правителя. Голод уже изрядно терзал дракона, и наблюдение магических штудий только усилило его.
За обедом Ральдарин высматривал среди слуг Люцему, но не увидел. Так же как не нашел никого, кто мог бы походить на ее госпожу – полукровку, дочь Камариса. Он спросил об этом прорицателя. Тот удивленно вскинул брови.
– Но, Владыка… Вы сами издали указ, согласно которому человеческим наложницам и бастардам-полукровкам запрещается осквернять очи высокородных драконов на торжественных мероприятиях. Разве забыли?
Ральдарин скорчил гримасу. Забыл. Он сам нарушил собственный закон, когда устроил бал в честь иномирной человечки. Но Азрайленом правила воля Владыки, а не закон.
– На сегодня указ отменяется. Пригласите свою дочь.
Камарис выразил повиновение кивком, полным почтительного достоинства. Даже не верилось, что этот элегантный, благовоспитанный дракон терзает капризную, изнеженную драконицу непосильной работой и извращенными постельными предпочтениями.
Его дочь оказалась миловидной и элегантной женщиной лет тридцати. Ральдарин опять отметил свое непривычное равнодушие к ней. Раньше он непременно воспользовался бы правом Владыки и потребовал у Камариса прислать ему свою дочь на ночь – согревать постель. Полукровок не охраняло право неприкосновенности, положенное высокородным драконам. А вот нынешнее полное безразличие Ральдарина служило нерушимой защитой.
Владыка хотел просто поговорить с девушкой. Зачем? Быть может, чтобы хоть так почувствовать ниточку между ним и Ириной – в беседе с другой человечкой. Но они не успели обменяться даже приветствием.
Ральдарин почувствовал легкую вибрацию в голове. И неосязаемое присутствие тех, кого в этом замке не было и быть не могло. Кельми… Он снял ментальную защиту и откликнулся на зов Мудрейшей. Он приказал ей звать его в любое время дня и ночи, если дочь выйдет на связь.
«Верховный Азрайл, – донеслось тихим шелестом лесных крон. – Они идут. Та, кого ты ищешь, она близко…»
