XIV. Дом, милый дом?..

Я вернулась в Таиланд 29 августа 2003 года. Я договорилась с братом, который жил в Бангкоке, чтобы он встретил меня в аэропорту; однако он не появился. Его поведение было типично – этого и следовало ожидать. Степень ответственности, которую демонстрируют тайские мужчины из деревни, оставляет желать лучшего. Если бы он думал, что я что-то ему привезла, то приехал бы в аэропорт вовремя.

Одурманенная лекарствами, я кое-как сумела добраться до отеля, откуда и позвонила ему. И вскоре уже оплачивала дорогу туда-обратно для брата и его жены, которые хотели съездить в Убон повидаться с матерью. За одиннадцать часов, которые занял перелет из Швеции в Таиланд, я снова стала «ходячим банкоматом» для своей семьи – ничего не изменилось! Я вернулась, чтобы стать тем же главным источником дохода, который был у них больше семи лет, и их финансовой спасительницей.

Я не посылала матери никаких денег несколько месяцев, поскольку была больна и лежала в больнице. По возвращении я узнала, что она взяла в долг тридцать тысяч батов и рассчитывала, что я возмещу их вместе с процентами за три месяца – то есть от пяти до десяти процентов суммы. Мои сестры никогда не заботились о благополучии матери, а той в ее 43 года и в голову не приходило устроиться на работу. Она привыкла получать деньги, чтобы поддерживать комфортную жизнь, – благодаря мне одной!

Мать сообщила мне, что отдала моему брату земельный участок – участок, обещанный мне дедом в обмен на заботу о бабушке после его смерти. Я выполняла свою часть этой сделки – и даже с избытком, – пока она была жива. Но это не имело никакого значения для моей матери. Ничто не изменилось, несмотря на все, что я сделала для нее и семьи. Она сказала, что отдала эту землю брату, потому что у него есть дети и им потребуется рис, который они станут выращивать на этой земле, – им она нужна больше, чем мне.

Прошлое по-прежнему преследует меня во сне и наяву. Мне продолжает сниться самоубийство – я прыгаю с высоких зданий, на меня нападают огромные собаки. У меня хроническая бессонница. Когда мне удается заснуть, я просыпаюсь от неотступных кошмаров. Днем, ложась подремать, я разговариваю во сне о своем прошлом. Еще в Швеции я начала ходить во сне. Долгие прогулки посреди ночи приводили к тому, что меня подбирала полиция и отвозила домой.

Я принимаю целую аптеку психотропных средств и других лекарств, чтобы дожить до следующего дня. Это не жизнь. Я чувствую себя зомби. В числе этих лекарств халдол (галоперидол) – антипсихотик для лечения галлюцинаций и самообмана; имован – снотворное; хлорпромазин (аминазин) – антипсихотик (нейролептик) для лечения галлюцинаций и бреда; перфеназин – еще один антипсихотик (нейролептик); флуоксетин – антидепрессант; анта – антацид; энзим – для пищеварения. Кто-то может недоумевать, зачем психотику понадобились антациды и энзимы? Причина в том, что от всех этих лекарств я ужасно плохо себя чувствую, а тошнота и рвота – мое ежедневное состояние. Энзимы должны помогать пищеварению, а антациды говорят сами за себя. Лекарства-антипсихотики, предназначенные для борьбы с галлюцинациями, наоборот, усилили их. Предупреждение о том, что «халдол может вызывать психотическое поведение и галлюцинации», описывает лишь один из побочных эффектов халдола. Халдол может вызывать и вызывает те самые психотические реакции, для лечения которых его прописывают! Перечисление побочных реакций на эти лекарства звучит, как рецепт катастрофы – с большой буквы «К». Один только веб-сайт халдола перечисляет больше сотни побочных действий. Другие психотропные средства так же разрушительны и даже опасны. Бóльшую часть времени я чувствую себя физически разбитой.

Вот негативные побочные эффекты, от которых я страдаю:

• Бессонница

• Летаргия

• Приступы паники

• Галлюцинации

• Нанесение себе увечий

• Утрата полового влечения

• Тремор рук

• Внутреннее беспокойство

• Полная паранойя

• Острые запоры

• Ощущение себя как зомби

• Резкие перепады настроения

• Кошмарные сны и флешбэки

• Маниакально-депрессивные проявления

• Навязчивые и суицидальные мысли

• Вспышки гнева и вербальной агрессии

• Внезапный и резкий набор веса

• Побуждение выпрыгнуть из быстро едущей машины

• Скачки мыслей и невозможность контролировать мышление

• Страх перед врачами, госпитализировавшими меня в психиатрическую палату

Моим первым рабочим местом в Паттайе был британский ресторан. Я согласилась работать шесть дней в неделю по восемь часов в день за четыре с половиной тысячи батов плюс чаевые. В первую же неделю владелец увеличил продолжительность смены до десяти часов, а еще через неделю – до двенадцати. Он предложил мне по семнадцать батов в час за переработку – при загрузке свыше шестидесяти часов в неделю. Мои основные часы продолжали расти. Я в бешенстве отказалась от переработки и была моментально уволена. Владелец даже не заплатил мне за отработанные дни. Это одна из многих причин, по которым многие «честные девушки» меняют работу после приезда в Паттайю. По крайней мере, в торговле телом соглашения об оплате услуг не нарушаются, избавляя нас от споров из-за денег.

В это время я очень нуждалась в новом бойфренде. У меня никого не было уже несколько месяцев, с тех пор как Йохан улетел в Испанию. Я надеялась, что новый мужчина поможет мне забыть Йохана, и зарегистрировалась на сервисе знакомств.

Администрация сайта проигнорировала отмеченные мною в анкете предпочтения – рост, возраст, цвет волос, религию, хобби и т. п. Вместо этого они свели меня с Энди – 49-летним неуклюжим британцем ростом сто восемьдесят пять сантиметров, чье образование, должно быть, остановилось на уровне девятого класса. Он ничего не знал ни об одном предмете, за исключением малярных работ. Ему не хватало навыков социального поведения; он со всеми ссорился и не имел представления о «правилах приличия». У него также были проблемы коммуникации, и не только из-за заикания, но и потому что он отставал в развитии. Энди был не способен заводить друзей или самостоятельно найти себе женщину.

Главная причина, по которой фаранги устремляются в Таиланд, заключается в их неумении развивать зрелые отношения с женщинами у себя на родине. Тайки не так сильно их отпугивают. Тот факт, что Энди не мог найти себе даже бедную деревенскую женщину, не пользуясь услугами агентства знакомств, многое говорит о его страхе перед противоположным полом. Его чувство неполноценности и низкая самооценка сразу бросались в глаза. Вместо того чтобы помочь мне забыть о Йохане, эти новые отношения заставили меня тосковать по нему еще сильнее.

Встречаясь с Энди, я нашла новое место официантки в ресторане «Шантийи» в Жомтьен-Бич – на дорогом курорте, расположенном южнее Паттайи. Мне нравилась моя работа, а окружение было гораздо «чище» того типа заведений, к которым я привыкла.

Энди каждый вечер таскался за мной в «Шантийи», хотя я просила его этого не делать. К этому времени он уже был пьян и несносен, позорил меня и мешал мне работать. Когда мне понадобилось взять пару выходных из-за плохого самочувствия, владелец ресторана воспользовался случаем, чтобы отказаться от моих услуг. Полагаю, истинная причина заключалась в Энди, который всех раздражал и отбирал мое рабочее время у других посетителей. Энди стоил мне работы!

Я устроилась кассиром в маленькую пиццерию, работавшую по заказам. Это место мне нравилось, но я плохо ладила с персоналом, особенно с одной поварихой и ее бойфрендом, который доставлял пиццу заказчикам на своем мотоцикле. Он и другие разносчики постоянно просили денег на бензин из кассы – до сотни батов в день, хоть я знала, что им нужно всего двадцать батов. Я отказывала, и они злились. Повариха набрасывалась на меня из-за того, что я не даю ее бойфренду Дому лишних денег. Обстановка накалилась почти до драки. Дом только рад был бы в ней поучаствовать. Я понимала, что мне придется уйти. Эта работа стала мне ненавистна, потому что я больше не могла терпеть постоянные ссоры. Я рассказала владельцу, что персонал его обсчитывает. Его реакция оказалась неожиданной. Он сказал, что готов мириться с их мелким воровством, потому что бизнес приносит хорошие деньги.

Спустя пять дней после ухода из пиццерии я все еще кипела, взбешенная угрозами Дома. Я не желала мириться с оскорблениями от какого-то тайца и придумала, как рассчитаться с ним. Я позвонила в пиццерию и заказала пиццу на дом. Мне ответила девушка, заменившая меня на кассе; она не знала моего голоса, а в ресторане не знали, где я живу.

Я стала ждать, пока Дом доставит пиццу. Я собиралась полоснуть его ножом, когда он войдет, и позволила бы сбежать. Я не верила, что тайский суд может осудить женщину за «самозащиту» в ее собственном доме. Дэйв пытался отговорить меня от этой затеи, но я не желала его слушать! Тогда Дэйв встретил разносчика у входа в дом, чтобы уберечь меня от неприятностей. Это оказался другой работник, не Дом. Видимо, Будда, Дэйв и этот другой разносчик спасли меня от беды.

Вскоре я нашла новую работу в качестве бартендера-кассира в гриль-баре «Голден Гейт». Однажды мой прежний работодатель (владелец пиццерии) зашел в этот бар и заметил меня. Он спросил, как у меня дела и нравится ли мне новое место. Сказал, что закрыл свою пиццерию, пока не найдет других работников, потому что воровство прежних зашло слишком далеко. Почему владелец бизнеса никого не уволил и не сообщил в полицию, а закрыл свое дело? Причина проста: он был фарангом, которому не полагалось заниматься этим бизнесом. Он мог быть владельцем, но не имел законного права работать в заведении.

Энди оказался самым трудным из всех известных мне мужчин. Я лишилась своей работы официантки в «Шантийи», потому что он вечно являлся в ресторан пьяным. Потеряла я и следующее место в баре, потому что он едва не подрался с владельцем – эта ссора заставила меня потянуться за ножом. Я нечаянно порезалась, и пришлось отправиться в больницу накладывать швы. После больницы я поехала в полицейский участок. Полиция потребовала от моего работодателя оплатить медицинские расходы, а также «боль и страдания». Он был очень зол, поскольку винил в происшествии Энди и меня – и справедливо! Но у него не было выбора. Он тоже был фарангом, руководившим бизнесом за кассовым аппаратом, – а это запрещено в Таиланде.

Пусть Энди – человек трудный, но я стала его худшим ночным кошмаром! Я встречаюсь с ним, хотя он рассчитывает, что я буду оплачивать половину ресторанных чеков и любых совместных расходов, пока он за мной «ухаживает». Думаю, он каким-то образом удовлетворяет мою потребность помогать. Я вижу человека, которому еще хуже, чем мне.

Многие из нас, участвующих в торговле плотью, склонны быть спасателями – мы привыкли спасать наши семьи. С менее альтруистической точки зрения, эти отношения дают мне ощущение огромной личной силы. Энди – мужчина, которого я контролирую. Я могу делать все, что хочу, выпендриваться, как пожелаю, дурно с ним обращаться, а он никуда не денется. Я нужна ему, и он знает, что никто больше ему не поможет. Он нуждается в наших отношениях еще отчаяннее, чем я!

Если говорить начистоту, мне двадцать три года; я на три года старше, чем среднестатистическая 20-летняя танцовщица гоу-гоу. Я набрала семь с половиной килограммов лишнего веса – при моем росте это много; я выкуриваю пачку сигарет в день и принимаю кучу психотропных средств. Я уже не та сексуальная красотка, какой была меньше года назад. Мне необходимо, чтобы кто-то меня любил. Энди, должно быть, любит меня, поскольку мирится с моим злобным поведением и вспышками гнева. Мы созданы друг для друга.

Да и кому еще я нужна? Важнее всего, что, глядя на Энди, я вижу написанные БОЛЬШИМИ БУКВАМИ у него на лбу слова: «БРИТАНСКАЯ ВИЗА».

Недавно, гуляя по пляжу, я встретила маленького щенка, которому было не больше двух месяцев от роду. Собачке повезло: она нашла на пляже кусок жареной курицы. Пока она готовилась впиться в нее своими крохотными зубками, другая собака, более крупная, отняла и уволокла желанную добычу.

В тот момент я увидела не щенка, а беззащитную маленькую девочку. Этот щенок был мною, только на десять лет моложе, когда в свои тринадцать лет я оказалась одна на улицах Бангкока. У нас обоих не было ни крыши над головой, ни пищи, ни кого-то, кто мог бы прийти на помощь. Я не хотела, чтобы этот малыш пережил то, что случилось со мной. Я подошла к собачке, чтобы взять ее. Удивительно, но она не стала убегать. Она с готовностью отозвалась на каплю любви и тепла. Ах, если бы только мне десять лет назад так повезло, как ей сейчас! Она облизала мое лицо и заскулила. Я взяла ее домой и назвала Бич.

Бич быстро научилась отличать звук моего мотоцикла от всех других. Когда я подъезжала к дому, она всегда выбегала на улицу, радуясь моему возвращению. Она ждала не тунца, курицы или говядины – она ждала меня, чтобы я взяла ее на руки и одарила своей любовью.

Через несколько месяцев, вернувшись с работы, я нашла Бич совершенно больной. Я сразу же повезла ее к ветеринару. Он сделал укол, но было слишком поздно. Она умерла у меня на руках, на заднем сиденье мотоцикла Дэйва, который подвозил меня домой.

Бич была почти как мой ребенок, и вот она ушла навсегда. Я больше никогда не увижу, как она виляет хвостиком, не почувствую тепла ее тельца. Она была единственной, кто любил меня, не считая моего отца, и не просила за любовь ничего взамен. В тот момент моей жизни она тоже была единственным существом, которое я по-настоящему любила. Джук, Дэйв и я похоронили ее у пруда на пустыре неподалеку от моего дома.

Однажды ранним утром, около семи часов, я проснулась после большой дозы снотворного, но все равно не выспавшись. От таблеток голова была как в тумане. Мне следовало научиться не превышать дозу, но я просто пила их одну за другой, пока, наконец, не засыпала. Добравшись до кухни, я рухнула на стеклянный столик, разбив его вдребезги. Я растерялась и позвонила Дэйву. Мне было безразлично, что едва рассвело; когда мне что-то было нужно, я не думала о других. Дэйв приехал и обнаружил, что вся моя комната и простыни в крови. Он хотел отвезти меня в больницу, но я отказалась. Тогда он заклеил раны на моей голове и руках пластырем. Они неплохо зажили, и этих шрамов больше не видно. К счастью, Дэйв проделал это мастерски. Я не лишилась своей красоты!

Нездоровые и разрушительные отношения, которые сложились у меня с Энди, заставляли меня все чаще думать о Йохане. Он замечательно относился ко мне, мирился с моим скверным и ребяческим поведением. Я не заботилась о его чувствах так, как он того заслуживал. В результате я получила Энди.