24
Алекс не мог заставить себя принять это объяснение: уж слишком все в нем натянуто, к тому же есть масса несообразностей, которые противоречат известным ему историческим свидетельствам. В то же время он не мог не отметить, что слова Джекс вызывали некий шепоток на задворках сознания. Ведь и вправду приходится признать, что в человеческой истории имелись темные периоды, о которых практически ничего не известно.
— Я не могу ответить на все ваши аргументы, Джекс, но это вовсе не означает, что вы правы во всем. В конце концов, что мешает считать, что именно ваша история основана на легендах и мифах?
— Да считайте что угодно, — вздохнув, ответила она. — Если это не укладывается у вас в голове, что ж, так тому и быть. А кроме того, сейчас перед нами стоит совсем другая задача. Закон девяток указывает на то, что именно о вас идет речь в древнем пророчестве моего мира, где предсказание само по себе является магией, а магия — реальностью.
Алекс знал, что Джекс права хотя бы в отдельных деталях. Например, ныне происходящее, безусловно, реально. Ныли мышцы после электроударов проклятого тейзера Бетани. Трупы исчезали прямо на глазах. Какой-то мужчина возник из воздуха…
Алекс не знал всей правды о прошлом и не мог решить, стоит ли верить всем этим неправдоподобным рассказам, однако было ясно, что творится нечто экстраординарное, к тому же напрямую связанное с его персоной.
— Ну хорошо, я слушаю, — наконец сказал он. — Какая сейчас перед нами задача?
— Мы полагаем, что люди Каина приходят в этот мир, рассчитывая найти нечто такое, что позволит им склонить чашу весов на свою сторону — раз и навсегда. Мы не знаем, что именно они разыскивают, однако ресурсы на это брошены серьезные, так что есть все основания опасаться, что, как только их поиски увенчаются успехом, с нами будет покончено.
Алекс раздраженно вскинул руки.
— Но если вы так верите в пророчество и мне предписано стать вашим спасителем, то отчего эти люди не хотят меня прикончить? Умру я, умрете все вы.
Девушка подарила ему взгляд, от которого Алекс слегка поежился.
— Пророчество может означать вовсе не то, что вы думаете. Что, если вы решите встать на сторону тех людей? Пусть даже не по своей воле, а под пытками? Или вообще окажете им помощь, сами того не подозревая? И то и другое приведет к одному и тому же концу. Вы станете прямым виновником гибели миллионов… И если так, наше спасение может заключаться как раз в том, чтобы убить вас, пока вы не начали помогать Раделлу Каину. Понимаете, в пророчестве ничего не говорится о том, как именно вы спасете наш мир. Может, для этого вы должны умереть?
Алекс обхватил голову руками. Господи, скорей бы кончился этот кошмар… Его тошнило от этих туманных предсказаний. Пророки вечно приплетают любые события к своим «прогнозам». Они любят вещать о войнах, потопах и засухах, потому что всегда будут войны, потопы и засухи. С точки зрения Алекса, любые пророчества, как и волшебство, — просто сказочки для легковерных простаков.
— Ну и почему вы меня не убили? — наконец спросил он.
— Если бы я верила именно в это толкование, то вас уже не было бы на свете.
— То есть верить-то вы верите, но в противоположный исход?
— У нас есть поговорка: «Дом Ралов не подчиняется пророчествам, а царит над ними». При нашей первой встрече вы оттащили меня в сторону, спасая от верной гибели. Так вот: это была проверка — моя собственная задумка, — и вы это испытание выдержали. Если бы я увидела, что вы принадлежите к тем людям, которые способны встать на сторону наших врагов, то я умертвила бы вас не сходя с места — и не успел бы ваш труп упасть на землю, как я бы уже исчезла.
— То есть вы решили меня не убивать, потому что я спас вас от пиратов-водопроводчиков?
— Отчасти да. В отношении пророчества я придерживаюсь взглядов Дома Ралов: для существования необходим баланс, который обеспечивается свободой воли. А для членов Дома Ралов свобода воли означает, что они не подчиняются предсказаниям.
Столь здравая мысль несколько подбодрила Алекса.
— Получается, что и в вашем мире семейство Рал не верило пророкам.
Девушка положила ладонь ему на руку.
— Я пришла сюда как раз из-за пророчества — но не потому, что верю в него, а потому, что так делает Каин. Я искренне считаю, что вы, Александр Рал, являетесь ключом к решению всей этой загадки. Тех же взглядов придерживается и Раделл Каин.
— Если я ему так нужен, почему он не предпринял необходимых шагов? Вы не раз повторяли, что его люди уже давно шастают по моему миру. Ну и отчего они до сих пор ничего не сделали? Могли бы меня похитить к примеру.
— Сама удивляюсь, — ответила девушка. — Пожалуй, единственное объяснение в том, что он недостаточно знает о предмете своих поисков. Да, конечно, общая идея у него есть, однако не хватает сведений для конкретного действия.
— «Ищи то, не знаю что»? Таков его девиз, получается?
— Предположим на минутку, что при расколе двух миров сюда попали не только люди, но и некая важная книга. Подобное не редкость; таким путем защищается ценная информация, которая не должна попасть в плохие руки.
— А вы считаете, он ищет книгу?
— Да нет же, я просто привела это в качестве примера. Как он вообще смог бы ее здесь найти? Волшебством воспользоваться нельзя, ведь оно здесь вообще не работает, помните? Где бы он стал искать?
— По какой-то причине он думает, что путь к решению лежит через Ралов?
— А вы смогли бы найти такую книгу, которая попала сюда из моего мира и никакого отношения не имеет к вашему? Откуда бы вы знали, где она или хотя бы что собой представляет? Ясное дело, что ниоткуда. Может, Каин уже убил несколько ваших родственников, выпытывая у них такие сведения. И понял, что ничего не получается. Итак, что ему сейчас делать?
— Вы меня спрашиваете?! Да я сам хотел бы знать ответы на такие вопросы! — заявил Алекс.
— Каин считает, что вы в этом замешаны, — вот почему он следил за вами через зеркала и с помощью телефона. Он пытается найти ответы, но коль скоро вы его единственная зацепка, действовать надо аккуратно.
Впервые после побега из дому Алекс испытал небольшой прилив оптимизма.
— Получается, что, раз я нужен Каину живым, те пираты работали на Бетани?
— Нет-нет, это люди Каина.
Алекс расстроенно вскинул руки:
— Бессмыслица! Если он чего-то от меня хочет, если шпионит за мной, то с какой стати ему вздумалось переехать меня грузовиком?
— Да никто и не пытался вас переезжать. Просто они за вами следили, а потом увидели меня. Это меня они хотели переехать. А вы им расстроили планы.
Алекс призадумался.
— А вы их узнали? Этих пиратов?
— Здоровяка знаю хорошо. Он сидел возле водителя. Его зовут Юрий. Я убила его брата.
Алекс вздохнул. Ну и женщина…
— Первый раз в вашем мире я появилась очень ненадолго, а когда вернулась домой, мы сразу приступили к подготовке для следующей вылазки, но это требовало времени. Пока шли приготовления, я пыталась вас разыскать, следя за галереей через зеркала, и заметила Вендиса. А когда вновь пришла сюда, вы подарили мне свою картину… Вы даже не представляете, как много она для меня значит.
— Думаю, что представляю, — негромко ответил он.
Девушка улыбнулась, качая головой.
— Как только я увидела этот пейзаж, сразу поняла, что вы играете центральную роль в решении головоломки. Вот я и подумала, что, если обрисую вам характер проблемы, вы, может статься, согласитесь помочь. Но…
— Но вместо этого я вас разозлил.
Улыбнувшись, Джекс кивнула.
— Когда я вернулась, то всем рассказала, как замечательно вы изобразили красоту Светостоя, того места, о котором я вам говорила. Вот тогда мне и поверили.
— Только оттого, что я нарисовал похожий лес?
— Нет. Не просто похожий, а именно тот самый, вплоть до расположения отдельных деревьев… Кроме одного, которое вы пропустили.
Да, Алекс помнил, что закрасил один нарушавший композицию ствол. Впрочем, он промолчал, чтобы не мешать рассказу.
— Видите ли, легенда гласит, что давным-давно один из властителей Дома Ралов — тот самый, что разъединил наши миры, — верил, что магия тесно связана с искусством, что создание новых волшебных приемов каким-то образом требует привлечения художественных принципов и, если на то пошло, художественных способностей.
— Ой, да бросьте! Сейчас вы мне заявите, что искусство — это, дескать, волшебство!
— Отнюдь, хотя лорд Рал в это верил.
— Кто-кто верил?
— Человек, правивший в эпоху разъединения миров, был Ралом, последним представителем этого дома, о котором нам хоть что-то известно. Сам дом Ралов канул в глубину веков. В ту пору его называли просто «лорд Рал». Он сражался за выживание примерно так же, как мы сейчас. С того времени имя лорда Рала олицетворяет борьбу за магию и индивидуальную свободу.
Нам мало что известно о тех стародавних событиях, однако мы знаем, что именно победа лорда Рала и стала началом длительного периода мира и спокойствия, который мы именуем «золотым веком», хотя в действительности он продлился несколько столетий. Этого человека можно назвать архитектором той эпохи. Он победил тиранию, сослал противников волшебного дара — и этим заложил основу нашего процветания.
Вот почему само упоминание о лорде Рале приводит в бешенство Раделла Каина и ему подобных.
Как бы то ни было, лорд Рал верил, что новые формы магии суть акты творчества, которое обязательно включает в себя элементы художественного воображения. Искусство — и я имею в виду подлинное, доброе искусство — зиждется, помимо всего прочего, на принципах баланса, динамики, местоположения и композиции. Эти элементы должны находиться в гармонии, взаимодействовать друг с другом, чтобы искусство обладало глубоким смыслом, чтобы смогло прикоснуться к сокровенной сути наших душ. Вот почему, полагал Рал, искусство и волшебство неизбежно связаны между собой. Когда вы рисовали пейзажную сценку из моего мира, то каким-то образом соприкоснулись с этой основополагающей концепцией, с помощью которой он прокладывал мостики между мирами, пространствами и временами.
— Означает ли это, что вы не собираетесь меня убивать? — улыбаясь, уточнил юноша.
Джекс тоже ответила улыбкой, только сонной.
— Я пришла сюда, чтобы защищать вас, Алекс. Для решения проблемы мне нужна ваша помощь. Но я знаю только, что необходимо было разыскать вас и всеми силами оберегать от беды. Больше мне ничего не известно. Что и как теперь делать, должны решать вы.
Алекс изумленно заморгал.
— Я?! Я-то откуда это знаю? Эти людишки пожаловали из вашего мира. Я лично и понятия обо всем этом не имею. С какой стати вы решили, что именно я должен знать, что делать дальше?
Девушка воззрилась на Алекса с неподдельным удивлением, словно ответ был очевиден:
— Но ведь вы Александр Рал!
— Джекс, — вздохнул он и отвел глаза, чтобы не отвлекаться и половчее подобрать слова для выражения своих мыслей. — Я не уверен, что вы поставили на правильную лошадку.
— Закон девяток гласит, что…
— Да я не об этом! — Алекс расстроенно взмахнул рукой. — Мне кажется, что вы слишком многого от меня ждете. Этот ваш Закон девяток — полнейшее суеверие. Ну угодил я в пророчество по чистой случайности, так что из этого? И вообще в предсказании ничего не говорится обо мне конкретно. Я просто художник, который зарабатывает себе на хлеб рисованием. Ничего, кроме этого, не знаю и не умею. Как вообще прикажете воевать с пришельцами из другого мира?
— Пока что вы себя проявили молодцом.
Он отмахнулся.
— Я просто хотел остаться в живых, но это вовсе не означает, что вы должны уверовать в меня как в своего спасителя. Даже если, как вы утверждаете, люди из Дома Ралов и впрямь сюда пришли, это случилось страшно давно. Не ждите от меня, что я смогу возвыситься до тех высот, которые мои предки демонстрировали в вашем мире. — Алекс досадливо взъерошил волосы. — Я не думаю, что вам следует…
— Алекс, выслушайте меня. — Девушка сделала паузу, дожидаясь, когда он успокоится и взглянет на нее. — В комнате, где вы работаете, есть зеркало. Пока шла подготовка к моему следующему визиту сюда, я часами сидела и наблюдала за вами. Пока вы писали свои картины, я мучилась от бессилия, что не могу предупредить о собравшихся над вашей головой тучах.
Алекс хорошо помнил, что еще при первой встрече Джекс предостерегала против людей, которые могли шпионить за ним посредством зеркал. Кстати, зеркал он остерегался еще задолго до появления Джекс. А зеркало в студию Алекс поставил намеренно, надеясь, что Джекс сможет за ним наблюдать… вернее говоря, увидит и решит вернуться. Он специально так сделал.
— И знаете, я много чего узнала, сидя перед этим зеркалом.
Он усмехнулся:
— Брали у меня уроки живописи?
— О нет. Я говорю конкретно о вас. Когда долго наблюдаешь за человеком, то начинаешь понимать, что им движет, что привлекает… учишься считывать его настроение, эмоции… как и о чем этот человек думает или, наоборот, что старается выкинуть из головы. В общем, можно понять, что именно он считает для себя важным… Так вот, однажды, когда вы повернулись, чтобы вытереть кисть, ваше внимание вдруг привлекла одна небольшая картина. Я говорю о портрете вашего деда, что стоит на письменном столе. Вы отложили кисть, взяли портрет в руки и долго сидели, не сводя с него глаз. А по щекам у вас катились слезы.
— Скорбь — одно из свойств человека, — ответил Алекс. — В этом нет ничего особенного или необычного.
Она кивнула:
— Да, я знаю. Вполне естественно испытывать скорбь, горевать, тосковать по безвозвратно ушедшим, страдать разбитым сердцем. Но пока вы плакали, ваша другая рука была стиснута в кулак. По лицу катались желваки, вы покраснели от гнева. И даже несколько раз ударили кулаком по столу.
Алекс сглотнул, припоминая остроту той минуты.
— Да, я был разозлен. И что с того?
— Вы гневались на смерть, которая забрала у вас деда. Да-да, на саму смерть. Потому что жизнь слишком много значит для вас. Александр Рал, вы и есть тот самый человек, который нам нужен. Я не ошиблась, придя за вами.
Обдумывая ее слова, Алекс вполуха прислушивался к дождю.
— А потом вдруг зазвенел колокольчик, — продолжала Джекс, — и в окне я увидела отражение Бетани. Тут же стало ясно, что все мои надежды могут пойти прахом. Мы по-прежнему пытались освоить способ проникновения к вам. Дело очень непростое — требуется много времени, чтобы сформировать путеводную нить. Проход через великую пустоту невообразимо опасен.
Сколько Алекс ни старался, представить себе такое не мог.
— Опасен? Почему?
Джекс смолкла, углубившись в воспоминания. Сполохи молний озаряли ее лицо потусторонней голубизной.
— Это как прыжок с обрыва в вечную ночь… Падение без конца — и каждую секунду ты ждешь, что вот-вот разобьешься о дно. Все нервы, все мускулы ноют в ожидании страшного убийственного удара. Бесконечный страх, спрессованный в каждое из этих мгновений, пока ты существуешь в месте, где нет ничего, кроме ужаса.
Поначалу может показаться, что прыгаешь в нескончаемую ночь, но потом начинаешь понимать, что здесь нет ни верха, ни низа, ни жары, ни холода… Нет света, каких бы то ни было ощущений… даже не чувствуешь собственного дыхания и биения сердца. Нет ничего, что заставляет ощущать себя живым. И тогда приходит паника…
Рядом ударила молния; громовой раскат сотряс джип. Алекс даже подпрыгнул от неожиданности — в отличие от Джекс. Казалось, будто девушка находится очень далеко, за пределами реального мира.
— И… как долго это продолжается? — наконец спросил Алекс, потому что Джекс упорно продолжала молчать. — Сколько времени приходится терпеть?
Перед ее немигающим взором проплывали картинки воспоминаний.
— Мне чудилось, что я нырнула в вечность. Одиночество было до того пронзительным, что я не берусь его описать… Потом закрадывается мысль, что ты уже мертв. Вокруг ничего не видно и не слышно. Такое чувство, что ты мертв…
Джекс усилием воли оторвалась от воспоминаний, словно каким-то образом они могли втащить ее обратно в то гибельное место. Резко выдохнув, девушка тряхнула головой и посмотрела на Алекса.
— Отправляясь в этот мир, я заранее с помощью магии выясняла точку привязки, но оказавшись здесь, уже не могу найти аналогичный ориентир в моем мире. Я не знаю, куда возвращаться. Вот почему всякий раз нужна путеводная нить, которая втащит меня обратно сквозь вековечную пустоту. Без такой нити обратной дороги нет.
Прошлый раз, возвращаясь домой, я захватила с собой пейзаж, ваш подарок, но потеряла его в пустоте. А ведь мне так понравилась эта картина, я так хотела, чтобы и другие люди ее увидели. Прижимала к себе изо всех сил, но… Она исчезла. Это происшествие оправдало наши подозрения: мы не можем переносить вещи из вашего мира к себе… Простите меня, Алекс, что я утратила ваш замечательный подарок…
Он ободряюще улыбнулся:
— Я вам еще нарисую.
Девушка благодарно покивала, выражая признательность за понимание.
— Так вот, когда я увидела Бетани возле вашей двери, то сразу сообразила, что нельзя терять ни секунды. Надо было отправляться немедленно, пусть даже без готовой путеводной нити… Я должна была это сделать, потому что вы, Алекс, именно тот человек, который нам нужен.
Алекс слушал нескончаемую дробь дождя по крыше джипа и далекое ворчание грома. Он отлично помнил тот день, который описала Джекс. К тому времени Алекс успел позабыть про зеркала и смирился с мыслью, что никогда больше не увидит эту девушку. Кстати, он не раз впадал в ярость из-за смерти, которая забрала деда. Если Джекс следила за юношей часто, то наверняка знает и это.
Дед был бы жив, кабы не люди, бесцеремонно ворвавшиеся в мир молодого человека. Они пришли за его семьей, за самим Алексом.
Если он их не остановит, то кто? Сколько еще смертей ждать?
Джекс встревоженно коснулась его руки:
— Алекс, вы в порядке?
Тот кивнул. Интересно, как Джекс сохраняет такую невозмутимость, отлично зная, что домой вернуться нельзя?
— Мы должны их остановить, — негромко, но убежденно заявил Алекс. — Не знаю, тот ли я человек для таких дел, но другого Рала вы не найдете. Если смогу хоть чем-то помочь, то колебаться не стану. Если нам удастся решить загадку и остановить негодяев, вашим людям уже не придется, наверное, терять своих родных и близких.
— Спасибо, Алекс, — прошептала девушка. Она вновь мягко коснулась его руки, словно подтверждая, что поняла все, что несли с собой его слова, и сожалея, что приходится требовать столь многого.
Алекс знал, что для нее дороги назад нет. Так же как и для него. Что бы ни случилось, решение принято.
Лицо девушки просветлело, и она даже улыбнулась:
— Итак, какие будут соображения?
— Ну… — пожал он плечами. — Бетани что-то знала о предмете поисков. Она хотела стать матерью моего ребенка. Думаю, причина здесь только одна: речь идет о правах наследования, которые перешли ко мне по достижении двадцатисемилетнего возраста. Полагаю, нам следует побольше узнать о той земле, которую я унаследовал. Да, здесь определенно стоит покопаться, хотя лично я пока не вижу связи с теми поисками, которые ведут эти люди. Зачем им моя земля? Еще не знаю, но Бетани была настроена более чем решительно.
— Совсем не обязательно. Мне кажется, она скорее хотела не наследство, а именно ребенка от Рала.
— И какую выгоду принесет еще один Рал?
— В моем мире это имя обладает колоссальной ценностью. Став матерью наследника Ралов, она приобрела бы несравненно более высокий статус, нежели заслуживала по справедливости.
— Вы считаете, она хотела забеременеть и вернуться в ваш мир? Вы же только что сказали, что с собой в дорогу ничего взять не удастся.
— Да, но ребенок в ее чреве — тоже часть ее самой. Готова поспорить, что ей удалось бы пронести плод через пустоту.
— А я-то думал, все касается моей земли… — пробормотал Алекс.
— Не исключено, — кивнула Джекс. — Я просто говорю, что есть иные, не менее важные причины, по которым она хотела от вас забеременеть. Скажем, я вполне могу себе представить, зачем ей понадобился ребенок Рала, но вот что она стала бы делать с землей… У нее и так уже много земли, очень много.
— Получается, вы твердо уверены, что они вовсе не за землей охотятся?
Джекс пожала плечами:
— Да нет же, я всего лишь хочу сказать, что могут иметься и другие причины, по которым люди из моего мира могут быть в вас заинтересованы.
Алекс вздохнул.
— Что ж, насколько мне известно, я у матери один. Кстати, она не раз говорила, что ее преследуют какие-то люди. Наследуемая земля далеко, а вот моя мать близко. Прежде чем проверять иные зацепки, нам, пожалуй, следует поговорить с моей матерью и узнать, чего от нее добивались незнакомцы. Не уверен, правда, что она окажется в состоянии общаться, но попытка не пытка.
— Вы говорили, она безумна?
— Ну, сейчас получается, что совсем не обязательно. Или по крайней мере не в такой степени, как я думал. И потом, может, это они свели ее с ума. Словом, начинать надо отсюда.
Джекс пару секунд молча смотрела ему в глаза.
— Что ж, разумно. Стало быть, завтра мы навестим вашу матушку. — Она откинулась на подушку и зевнула. — Вы были правы — нам действительно следует поспать.
Алекс кивнул, тоже зевая, пока Джекс поправляла свою импровизированную постель. Наконец ее глаза закрылись.
— Джекс, признайтесь, в вашем мире вы играете важную роль?
— Я просто женщина, Алекс. Женщина, которая здесь лишена всех своих возможностей. Которая боится, что уже никогда не увидит родной дом. И к тому же опасается за жизнь своих близких.
— Близких… Есть кто-то особенно близкий? Мужчина, например?
— Нет, — прошептала она, не открывая глаз. — Я не о такой близости говорила. Нет у меня никого.
Алекс сидел тихо, наблюдая, как она дышит. Джекс выглядела усталой донельзя. Путешествие сквозь пустоту, надо полагать, не просто утомляло, а выматывало до полусмерти.
— Джекс, — тихонько позвал он. — А может, вы королева? Или, скажем, принцесса?
Не открывая глаз, она печально улыбнулась:
— В свое время королевы склоняли голову перед такими, как я. Увы, все это в прошлом. Сейчас они кланяются Каину. — Судя по голосу, девушка уже почти успела уплыть в страну сновидений. — Сейчас я просто испуганная женщина, оказавшаяся в отчаянном положении вдали от дома. Женщина, которой частенько приходит в голову, что только дура может надеяться победить этих людей.
Алекс понаблюдал за ней еще несколько секунд.
— Вот уж ни капельки не думаю, что вы дура, — прошептал он, заботливо подтыкая полы куртки, которой укрылась девушка. — И вообще я думаю, что вы самый смелый человек на свете…
Она уже спала и ничего не услышала.
