Глава 64
Дрефан взял Кэлен под руку. В белых складках его рубашки висели два красных эйджила.
— Разве не пришло время перестать притворяться, моя женушка? Не пора ли признать, что ты хочешь меня, и отдаться своим желаниям?
Кэлен с ненавистью посмотрела в его синие глаза Даркена Рала.
— Ты действительно не в своем уме или просто строишь из себя сумасшедшего? Я согласилась стать твоей женой, чтобы покончить с чумой, а не потому, что об этом мечтала. Когда ты уже с этим смиришься? Я не люблю тебя и никогда не полюблю.
— Любовь? Разве я когда-нибудь говорил о любви? Только о страсти.
— Ты просто мечтатель, если воображаешь, что я когда-либо…
— Ты уже. И хочешь этого снова.
Ее убило, что Дрефан так легко догадался, что случилось с Ричардом. И он постоянно напоминал ей об этом. Он насмехался над ней. Это было ее вечное наказание за то, что она сделала, пятно, которого она не могла смыть.
В горах прогремел гром: там начиналась гроза. Вспышки молний напомнили Кэлен о Ричарде.
— Никогда.
— Ты моя жена. Ты дала клятву.
— Да, Дрефан, я дала клятву, и я — твоя жена. Но духи удовлетворены тем, как я ее выполняю. Они не требуют большего, иначе чума бы не прекратилась. — Она высвободила руку. — Если ты меня хочешь, тебе придется меня изнасиловать. По доброй воле я к тебе в постель не полезу.
Его улыбка бесила ее.
— Я могу подождать, пока ты наконец не признаешь свою страсть. Я хочу, чтобы ты тоже наслаждалась. Я мечтаю о том дне, когда ты попросишь меня об этом.
Он пошел к двери, но она окликнула его:
— Зачем тебе понадобились эйджилы Бердины и Кары?
Он поглядел на красные стержни.
— Ну, я подумал, что магистр Рал должен носить их как символ власти. В конце концов, Ричард носил эйджил. И ты носишь.
— Эйджил мы носим не как символы власти, а как символы нашего уважения к тем, кому они принадлежали.
Он пожал плечами.
— Солдаты трепещут, видя, что я их ношу. Это полезно. Спокойной ночи, моя дорогая. — Он улыбнулся. — Позови меня, если тебе что-то понадобится.
Бормоча проклятия, Кэлен вошла в свои покои. Она устала и хотела лишь одного: упасть в кровать и заснуть. Но она знала, что уснуть ей не удастся.
Бердина ждала ее.
— Он лег спать? — спросила она, имея в виду Дрефана.
— Да, — ответила Кэлен. — И я собираюсь сделать то же самое.
— Нет. Вы должны пойти со мной.
Кэлен нахмурилась. Вид у Бердины был очень серьезный.
— Куда?
— В замок.
— Что-то случилось? Кто-то пытался проникнуть через сильфиду?
Бердина махнула рукой и подошла ближе.
— Нет-нет, это не сильфида.
— Тогда что же?
— Просто я хочу, чтобы вы пошли туда со мной, и все. Мне одной скучно.
Кэлен погладила ее по плечу.
— Бердина, я понимаю, как тебе одиноко, но уже поздно, у меня болит голова, и я устала. Весь день я была в штабе. Дрефан хочет, чтобы мы все вернулись в Д’Хару. Он решил сдать Срединные Земли Ордену и сосредоточиться на защите Д’Хары. Я должна выспаться, чтобы завтра у меня были силы отговорить офицеров от этого безумного плана. Сегодня у меня ничего не вышло. Только Керсон на моей стороне.
— Поспите потом. А сейчас пойдете со мной в замок.
Кэлен пристально поглядела в глаза морд-сит. Сейчас они были именно глазами морд-сит. Это говорила не просто Бердина, а госпожа Бердина, холодная и требующая повиновения.
— Только когда ты объяснишь мне зачем, — спокойно сказала Кэлен.
Бердина взяла ее за руку.
— Вы пойдете со мной в замок. Немедленно.
Кэлен никогда не видела у Бердины такого взгляда. На мгновение ей стало страшно.
— Хорошо, если это для тебя настолько важно, пошли. Я только хочу знать, в чем дело.
Вместо ответа Бердина подтащила Кэлен к двери и выглянула наружу.
— Чисто, — прошептала она. — Пошли.
— Бердина, ты меня пугаешь. Что происходит?
Не отвечая, Бердина выпихнула ее в коридор. Они шли по лестницам для слуг и боковым коридорам, а когда замечали солдат, Бердина оставляла Кэлен за углом и сама говорила с ними.
За воротами ждали лошади. Два сильных армейских жеребца.
Бердина бросила Кэлен плащ.
— Вот, наденьте, чтобы люди не видели вашего белого платья. Если вас узнают на улицах, Дрефан может пронюхать.
— Почему ты не хочешь, чтобы Дрефан знал, куда мы едем?
Бердина помогла ей забраться в широкое седло и села на второго коня.
— Вперед.
Кэлен смирилась. Бердина, очевидно, не собиралась рассказывать ей о причинах такой спешки. До замка Волшебника они добрались без приключений, никого по дороге не встретив.
В последнем коридоре, ведущем к сильфиде, Кэлен увидела Кару. Морд-сит стояла у двери в какую-то комнату с таким видом, словно ее охраняла. Бердина остановилась и, перед тем как открыть дверь, сказала:
— Только посмей разочаровать меня, Мать-Исповедница, и ты узнаешь, почему все боятся морд-сит. Кара и я будем с сильфидой.
Не оглядываясь, Кара пошла к сильфиде, а Бердина открыла дверь и втолкнула Кэлен в комнату. Кэлен чуть не упала, но удержалась, сделала шаг вперед…
И увидела Ричарда.
На мгновение у нее остановилось сердце.
Свечи, горящие в больших канделябрах, отражались искорками в его серых глазах. Он был такой же, как всегда, — только без меча на боку.
Наконец Кэлен решилась заговорить:
— Чума кончилась.
— Я знаю.
Комната вдруг показалась ей такой тесной. Камень — таким темным. Воздух — таким тяжелым. Кэлен пришлось сделать усилие, чтобы наполнить легкие.
Лоб Ричарда был покрыт бисеринками пота, несмотря на то что в глубинах замка было прохладно. Капля скатилась по его щеке, оставляя влажный след.
— Тогда зачем же ты здесь? В этом нет никакого смысла. У меня есть муж. Нам нечего сказать друг другу после… Наедине…
Тон ее был холодным, и она увидела, как он отводит глаза.
Она надеялась, что это заставит его сказать то, что ей нужно услышать.
Добрые духи, пусть он скажет, что прощает меня.
Ричард сказал вместо этого:
— Я попросил Кару и Бердину привести тебя, чтобы мы могли поговорить. Я вернулся, чтобы поговорить с тобой. Ты не откажешь мне в этой малости?
Кэлен не знала, куда деть руки.
— Конечно, нет, Ричард.
Он кивнул в знак благодарности. У него был больной и измученный вид. В глазах было страдание.
Больше всего на свете она хотела, чтобы он сказал, что прощает ее. Только это могло излечить ее разбитое сердце. Это были единственные слова, которые что-то значили бы для нее в эту минуту. Она хотела, чтобы он произнес их, но он только стоял и смотрел на холодные стены.
Она решила, что, если он сам не собирается это сказать, ей ничего не остается, как заставить его это сделать.
— Ты вернулся, чтобы простить меня, Ричард?
Его голос был тихим, но твердым.
— Нет, я вернулся не для того, чтобы тебя простить. Я не могу простить тебя, Кэлен.
Она отвернулась. Она наконец нашла, что делать со своими руками: она прижала их к животу.
— Я понимаю.
— Кэлен, — сказал Ричард у нее за спиной. — Я не могу простить тебя, потому что это было бы неправильно. Или ты хочешь, чтобы я простил тебе твою красоту? Или стакан воды, который ты выпила, когда тебя мучила жажда? Или то, что ты ешь, когда тебе хочется есть? Или ощущение теплого солнечного луча у тебя на щеке?
Кэлен вытерла глаза и повернулась к нему.
— О чем ты говоришь?
Цветок розы по-прежнему был у него за поясом. Ричард достал его и протянул ей.
— Твоя мать дала мне ее.
— Моя мать?
Ричард кивнул.
— Она спросила, нашел ли я радость в этом цветке, и когда я ответил да, она сказала — тогда ты должен вернуться. Мне потребовалось долгое время, чтобы понять смысл этих слов.
— И что же она хотела ими сказать?
— Что человек наделен способностью наслаждаться такими вещами. Разве, чтобы ты нашла удовольствие в аромате розы, тебе непременно должен дать ее я? Мне не за что прощать тебя, Кэлен.
— Ричард, это разные вещи.
Он опустился на одно колено.
— Кэлен, я плоть от плоти моей матери, как ты — плоть от плоти своей. Это единственная связь плоти, которая есть у человека в этой жизни. — Он приложил руку к груди. — После этого мы соединяемся только здесь. Мы можем быть связаны только в наших сердцах. Ты не отдавала ему свое сердце. Оно было только моим. Ветры, духи заставили тебя заплатить цену. Ты хотела жить с тем немногим, что у тебя осталось. Ты хотела быть человеком. Ты боролась за жизнь. Ты просто получила радость, на которую имела право. Ты не моя рабыня. И мне нечего тебе прощать. Ты никогда не предавала меня в своем сердце.
Кэлен чувствовала, что вся дрожит.
— Ты ранил меня, Ричард. Я думала, что мое сердце в безопасности рядом с тобой, а ты ушел от меня. Ты обещал, что будешь любить меня вечно, но даже не дал мне попробовать объяснить.
— Я знаю, — прошептал он.
Его второе колено коснулось пола. Он склонил голову.
— Именно поэтому я вернулся. Я вернулся, чтобы попросить твоего прощения. Я был неправ. Я причинил тебе боль. Это я предал наши сердца, не ты. Это самый ужасный грех, который я мог совершить, и я один в нем виновен. Мне нет оправдания. Я не могу исправить то, что я сделал. Я ранил твое сердце и у твоих ног молю о прощении. Я не заслуживаю его и не могу его просить; я могу только молить.
Он встал на колени у ее ног. Она возвышалась над ним.
— Ты простишь меня, Ричард?
— В моем сердце есть только любовь, пусть даже мы не можем быть вместе. Хотя я свободен от клятвы, но ты — нет, и я должен уважать это. Но я никогда не буду любить никого, кроме тебя. Если твое сердце желает этого, я прощаю тебя. Пожалуйста, Кэлен, все, что мне нужно в этой жизни, это твое прощение, если ты даруешь его мне.
Если несколько мгновений назад она сомневалась в своих истинных чувствах к Ричарду, то теперь от сомнений не осталось следа.
Кэлен опустилась перед ним, взяла за плечи и заставила поднять голову.
— Я прощаю тебя, Ричард. Всем сердцем я люблю тебя и прощаю.
Он улыбнулся грустной улыбкой.
— Спасибо.
Ее сердце ожило, и пустоту в ее душе заполнила радость.
— На церемонии я сказала вслух то, что они требовали, но в моем сердце я поклялась тебе.
Ричард вытер слезу с ее щеки.
— Я сделал то же самое.
Она сжала его руки.
— Ричард, что же мы будем делать теперь?
— Нам нечего делать. Ты связана клятвой с Дрефаном.
Она коснулась пальцами его лица.
— А что насчет тебя? Насчет нас с тобой?
Его улыбка пропала. Он покачал головой.
— Это не имеет значения. Я получил то, в чем нуждался, то, ради чего вернулся. Ты вернула мне мое сердце.
— Но все равно с этим надо что-то решать. И не только с этим, но есть еще одно дело, не терпящее отлагательства. Дрефан хочет увести армию в Д’Хару и сражаться с Орденом там.
В глазах Ричарда сверкнул гнев.
— Нет! Не позволяй ему сделать это, Кэлен. Джегань проглотит Новый мир по кусочкам, и Д’Хара будет последним. Обещай мне, что ты не допустишь этого.
— Я не должна обещать. Ты — магистр Рал. Ты можешь положить этому конец прямо сейчас. Я Мать-Исповедница. Мы сделаем это вместе.
— Ты должна это сделать, Кэлен. Я не могу тебе помогать.
— Но почему? Ты вернулся. Все образуется. Мы подумаем и найдем способ. Ты Искатель, у тебя это хорошо получается.
— Я умираю.
Ледяная игла пронзила ее.
— Как? Что… что это значит? Ричард, ты не можешь умереть, только не теперь. Не после… Нет, Ричард, нет! Ты вернулся. Все будет хорошо…
Она видела боль в его глазах и поняла, что он опустился на колени еще и потому, что не мог стоять.
— Мне пришлось заплатить духам пошлину, чтобы вернуться.
Он закашлялся и вздрогнул от боли. Кэлен сжала его в объятиях.
— Что это значит? Какая пошлина?
— Там, в Храме Ветров, я узнал обо всем. Я понял свой дар. Я мог им владеть. С его помощью я прекратил чуму. Я оборвал поток магии от ветров, который позволял книге воздействовать на наш мир.
— Ты хочешь сказать, что больше не знаешь, как это делать? Ты хочешь сказать, что чума вернется?
Он поднял руку.
— Нет, чума не вернется. Но знания у меня были отняты.
— Но… То есть ты сейчас такой, каким был раньше?
— Нет. От меня потребовали больше. Чтобы вернуться, я должен был вобрать в себя магию украденной книги, чтобы она никогда уже не влияла на наш мир.
— Что? — Кэлен задохнулась. — Это значит…
— У меня чума.
Она положила руку ему на лоб. Он пылал.
— Ричард, почему ты не сказал мне раньше?
Он улыбнулся, превозмогая боль.
— Мне нужно было только твое прощение, но я хотел, чтобы оно было истинным, а не даровано просто из жалости.
— Ричард, ты не можешь умереть! Не теперь. Добрые духи, ты не можешь умереть!
— Добрые духи не имели никакого отношения к этому. Даркен Рал выбрал Дрефана, чтобы он стал твоим мужем, и Даркен Рал потребовал от меня заплатить эту цену за возвращение.
— Возвращение! Только не говори, что ты вернулся, чтобы умереть. О, Ричард, почему ты сделал такую глупость?
— Если бы я остался в Храме Ветров, то в конечном счете все равно бы умер, только без твоего прощения. Я не мог жить спокойно, зная, что ранил твое сердце.
— И ты думаешь, что сейчас не ранишь мне сердце! Ричард, что-то ведь можно сделать. Что? Скажи, прошу тебя, ты должен знать!
Ричард упал на бок, держась за живот.
— Прости, Кэлен. Ничего сделать нельзя. Я вобрал в себя магию книги, которая была украдена. Когда я умру, она умрет со мной.
Кэлен обхватила его руками. Слезы текли по ее лицу.
— Ричард, пожалуйста, не умирай!
— Прости, Кэлен. Я ничего не могу сделать. Я с радостью заплатил цену. Мое сердце теперь в мире. — Он коснулся эйджила, висящего у нее на шее. — Как только я понял, я уже не колебался. Денна помогла мне понять.
Он перекатился на спину. Кэлен, рыдая, укрыла его своим телом.
— Ричард, должно быть средство. Ты знал, что делать, прежде чем у тебя отняли знание. Попробуй вспомнить. Пожалуйста, Ричард, попробуй вспомнить.
Его веки опустились.
— Мне нужно… отдохнуть. Прости. Мои силы уходят. Я должен отдохнуть немного.
Это было невыносимо — вернуть его, чтобы опять потерять навсегда. Обливаясь слезами, Кэлен взяла его безвольную руку, чтобы прижать к щеке.
Его пальцы раскрылись, и сквозь слезы она увидела буквы у него на ладони.
Найти книгу, уничтожить ее, чтобы жить.
Кэлен схватила другую его руку.
Щепотку белого колдовского песка на третью страницу. Одну песчинку черного сверху.
Там были еще три непонятных слова, но в таком состоянии она не могла думать о том, что они означают.
Он знал, что забудет все, и, прежде чем уйти, написал себе памятку. И забыл даже, что ее написал.
Книга. Ей нужна книга.
Она выбежала из комнаты, крича:
— Кара, Бердина! Помогите мне! Кара! Бердина!
Обе морд-сит выскочили из комнаты сильфиды и в коридоре столкнулись с Кэлен. Она начала им объяснять, но они, казалось, не понимали. Наконец Бердина не выдержала и прижала ее к стене:
— Помедленнее.
— Я не могу разобрать ни слова, — добавила Кара. — Отдышись. Прекрати орать и отдышись.
— Ричард… — Кэлен хотела показать на комнату, но они держали ее за руки. — У Ричарда чума… Мне нужна книга.
Бердина отшатнулась.
— У магистра Рала… Чума?
Кэлен быстро закивала.
— Я должна найти книгу. Книгу, которая была украдена у Храма Ветров. Я должна это сделать, иначе он умрет. — Она вырвалась из их рук. — Пожалуйста, помогите мне.
— Что нам нужно делать? — спросила Кара.
— Я иду в Древний мир. Защищайте его.
— В Древний мир! — задохнулась Бердина. — Вы знаете, где эта книга? Он сказал вам, где ее найти? Хотя бы намек?
Кэлен затрясла головой. Нет времени. Ей нужно спешить.
— Я не знаю, где книга! Но это его единственная надежда. Он вобрал в себя магию чумы, чтобы вернуться. Чтобы попросить у меня прощения. Если не уничтожить книгу, он умрет. Он умрет! Я должна ее найти!
— Но, Мать-Исповедница, — сказала Бердина, — Древний мир велик. Если у Ричарда чума… как вы можете надеяться найти книгу?..
Вовремя. Именно это она подразумевала. Как она могла надеяться найти книгу вовремя? Прежде чем Ричард умрет.
Кэлен сгребла ее за ворот.
— Я должна попытаться! Защищайте Ричарда. Не говорите Дрефану, что Ричард вернулся. Я не знаю, что Дрефан будет делать. Не говорите ему!
Кара покачала головой.
— Об этом не беспокойся. Мы ничего не скажем Дрефану. Мы будем охранять Ричарда. Мы спрячем его здесь, в замке. Но торопись. Если ты не найдешь книгу, пожалуйста, вернись прежде…
Кэлен помчалась к сильфиде. Сильфида улыбнулась, увидев ее.
— Вы желаете…
— Путешествовать! Я должна путешествовать! Сейчас!
— Куда вы хотите отправиться?
— Древний мир!
— Куда именно в Древнем мире? Я знаю множество мест в Древнем мире. Мы можем отправиться в любое, какое вы пожелаете. Я отвезу вас. Вы останетесь довольны.
Сильфида начала перечислять названия, но Кэлен ее перебила. В Древнем мире ей было знакомо только одно место.
— Туда, куда Ричард, твой хозяин, ездил за мной! В тот раз, когда я впервые с тобой путешествовала!
— Я знаю место, о котором вы говорите.
Кэлен подобрала платье и вскарабкалась на парапет.
— Туда! И поспеши! Жизнь твоего хозяина под угрозой!
— Что сказать Дрефану, когда он спросит, где вы? — спросила Бердина.
— Не знаю. Придумайте что-нибудь!
— Мы будем заботиться о Ричарде, пока ты не вернешься, — сказала Кара. — Да помогут тебе добрые духи.
— Скажите Ричарду, что я люблю его. Если… Скажите ему, что я люблю его! — крикнула Кэлен. Серебряная рука сильфиды протянулась к ней.
Ее голос еще отзывался эхом от каменных стен, когда Кэлен погрузилась в ртутную пену. Она вдохнула сильфиду, моля добрых духов, чтобы они помогли ей отыскать книгу. Раньше это было серебристое наслаждение.
Сейчас — только темный ужас.
