Глава 65
Энн наклонилась к нему.
— Это ты виноват.
Они сидели на полу в центре комнаты. Зедд повернул голову к Аннелине.
— А ты разбила ее любимое зеркало.
— Это вышло случайно, — возразила Энн. — А ты разрушил их алтарь.
— Я просто хотел его почистить. Откуда мне было знать, что он загорится? Нечего было заваливать его сухими цветами. А ты пролила ягодное вино на ее лучшее платье.
Энн вздернула нос.
— Кувшин был слишком полный. А наливал его ты. Кроме того, ты сломал рукоятку его любимого ножа. Дерево, из корня которого она была сделана, встречается редко. Неудивительно, что он так расстроился.
Зедд погрустнел.
— Что я знаю о точке ножей? Я волшебник, а не кузнец.
— И это вполне объясняет случай с конем старейшины.
— Я тут ни при чем. Не я оставил ворота открытыми. По крайней мере мне так кажется. Так или иначе, старейшина купит другого, он себе это может позволить. А вот как тебе удалось выкрасить волосы его третьей жены в зеленый цвет, мне до сих пор непонятно.
Энн сложила руки на груди.
— Ну, это тоже была случайность. Я думала, эти травы сделают ее волосы ароматными. Я хотела ее порадовать. А вот его кроличья шапка — это уже не случайность; это была обыкновенная лень. Вместо того чтобы следить за ней, ты оставил ее сохнуть у огня и ушел. Этот головной убор был произведением искусства, весь расшит бисером. Нелегко будет сделать ему замену.
Зедд пожал плечами.
— Вообще-то мы не говорили им, что хорошо умеем трудиться по хозяйству.
— Совершенно верно. Мы этого не говорили. Они сами виноваты. Мы не могли сказать, потому что они нас не спрашивали.
— Конечно, не могли.
Энн кашлянула.
— Как по-твоему, что они собираются с нами делать?
Они сидели спиной друг к другу, связанные толстой веревкой. На запястьях у них по-прежнему были браслеты, подавляющие их волшебную силу.
Зедд посмотрел туда, где шло горячее обсуждение. Старейшина с непокрытой головой, его первая жена и шаман жаловались друг другу на пленников. Зедд понимал не все слова, но суть улавливал.
— Они решили, что рабы приносят им больше убытка, чем пользы, и теперь думают, как от нас избавиться, — прошептал он Аннелине.
— Ну что? — спросила она, когда споры наконец завершились. — Что они надумали? Они нас освободят?
Доаки посмотрели на пленников. Зедд знаком велел Энн вести себя потише.
— Мне кажется, нам все-таки надо было проявить побольше усердия, — прошептал он через плечо. — По-моему, дело дрянь.
— Почему? Что они собираются сделать? — насмешливо сказала Энн. — Вернуть нас нантонгам и потребовать назад свои одеяла?
Зедд покачал головой. Доаки поднялись. Ожерелья шамана забренчали. Старейшина ударил об пол посохом.
— Хотелось бы мне, чтобы они это сделали. Они хотят покрыть расходы и еще получить прибыль. Нам с тобой предстоит путешествие. Они только что решили, что выгоднее всего продать нас людоедам.
У Энн закружилась голова.
— Людоедам?
— Именно это они и сказали. Людоедам.
— Зедд, ты сумел снять с себя Рада-Хань. Неужели ты не в состоянии убрать эти веревочки с наших запястий? По-моему, сейчас самое время.
— Боюсь, что, когда нас бросят в котел, они по-прежнему будут на нас. — Зедд посмотрел на старейшину и шамана и сказал: — Ну что ж, все было весело, Энн. Но, кажется, веселье закончилось.
Уоррен пошатнулся, и Верна едва успела его подхватить. Подбежала Жанет и закинула себе на плечо его другую руку.
— Ты уверен? — шепотом спросила Верна Уолша. — Здесь? Натан хотел, чтобы мы встретились с ним в Хагенском лесу?
— Да, — кивнул Уолш, а Кларисса добавила:
— Он сказал мне именно это название.
Верна раздраженно вздохнула. Вполне в духе Натана заставить их войти в Хагенский лес. Ричард, правда, очистил его от мрисвизов, но все равно это место было ей не по душе.
Черные ветви тянулись к ним, словно скрюченные руки мертвецов, корни хватали их за ноги. В сыром воздухе пахло гнилью. Верна никогда не заходила так глубоко в Хагенский лес — и у нее были для этого серьезные основания.
— Как ты, Уоррен? — прошептала она.
— Прекрасно, — пробормотал он сдавленным голосом.
— Уже скоро, Уоррен. Еще немного потерпи, и все закончится. Натан поможет тебе.
— Натан… — повторил он, задыхаясь. — Нужно его предупредить…
Они наткнулись на какие-то древние развалины, поросшие мхом. Обломки стены валялись в траве, словно белые кости; Верна увидела ряд разрушенных колон, напоминающих ребра скелета чудовища.
Сквозь подлесок пробился свет, и скоро Уолш и Боллесдун вывели их к костру. Огонь горел в очаге, на скорую руку сложенном на каменных плитах бывшего пола. За костром Верна увидала какую-то круглую стену, напоминающую широкий колодец. Она не знала, что это за место и чем были раньше эти развалины, но это неудивительно: в Хагенский лес обычные люди старались не забредать.
Натан, одетый как богатый дворянин, поднялся им навстречу. Вид у него был грозный, особенно без Рада-Хань вокруг шеи.
Он усмехнулся; Уолш и Боллесдун громко захохотали и радостно принялись хлопать друг друга по спине.
Кларисса бросилась к Натану и крепко обняла его. Потом она гордо протянула ему книгу. Натан взял ее и улыбнулся Клариссе улыбкой, предназначенной только ей. Кларисса сияла. Верна закатила глаза.
— Верна! — воскликнул Натан, увидев ее. — Рад, что ты отважилась это сделать.
— Очень приятно видеть вас, магистр Рал.
— Не хмурься, Верна, у тебя будут морщины. — Он обвел взглядом остальных. — Итак, Жанет, ты тоже к нам присоединилась. — Он слегка приподнял бровь. — И Амелия. — Он повернулся к женщине, стоящей чуть в стороне. — А это кто у нас здесь?
Кларисса поманила Мэнди, и та, сжимая у горла плащ, робко вышла вперед.
— Натан, это моя подруга Мэнди. Из Ренвольда.
Мэнди преклонила колено.
— Магистр Рал, моя жизнь принадлежит вам.
— Ренвольд… — Бровь Натана снова чуть дернулась, когда он бросил быстрый взгляд на Клариссу. — Итак, ты рада, что убежала от Джеганя, Мэнди?
— Я в долгу у вас и Клариссы, — сказала Мэнди, поднявшись. — Она самая храбрая женщина, которую я когда-либо видела.
Кларисса хихикнула и прижалась к Натану.
— Ерунда. Я так благодарна добрым духам за то, что они послали тебя мне навстречу, а то бы я никогда даже не узнала, что ты там.
Натан снова посмотрел на Верну:
— А это кто? Юный Уоррен, я полагаю?
Верна изо всех сил постаралась сохранить на лице дружелюбное выражение.
— Натан…
— Магистр Рал. — Он на мгновение нахмурился. — Впрочем, мы старые друзья, Верна. Для тебя я по-прежнему Натан, как и для всех старых друзей.
Верна покусала губы.
— Натан, — снова начала она, — ты прав; это Уоррен. Ты можешь ему помочь? Он только начинает постигать свой дар. Я сняла с него Рада-Хань раньше времени, и ничего больше не защищает его от дара. У него жуткие головные боли. Натан, он очень плох. Я пойду за тобой куда угодно, если ты поможешь ему.
— Помогу ему?
— Пожалуйста, Натан. Я умоляю тебя.
— Довольно, Верна. Я и так с радостью помогу мальчику. — Он повел рукой. — Подведите его к огню.
Уоррен что-то промямлил, пытаясь проявить вежливость, но он был почти без сознания. Верна и Жанет подвели его к костру и встали рядом, поддерживая его, чтобы он не упал.
Натан поддернул штаны и сел на каменный пол, скрестив ноги. Рядом с собой он положил книгу. Он внимательно вглядывался в лицо Уоррена и хмурил брови. Потом взмахом руки он велел Верне и Жанет удалиться и с помощью волшебной сети сам стал удерживать Уоррена в вертикальном положении.
— Уоррен, — строгим голосом приказал Натан. Уоррен открыл глаза. — Протяни руки вперед.
Уоррен вытянул руки. Натан сделал то же самое, и их пальцы соприкоснулись. Пророки смотрели друг другу в глаза.
— Пусть твой Хань течет сквозь мои пальцы, — проговорил Натан. — Открой седьмые ворота. Все остальные закрой. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Да.
— Хороший мальчик. Тогда действуй. Если ты будешь мне помогать, мне будет проще.
Их окутало теплое золотистое сияние. Ночной воздух задрожал от магии этого света, но ни жара, ни пламени не было. Верна не могла понять, что делает Натан. Все это было ей незнакомо.
Натан всю жизнь был загадкой для сестер Света. Он казался Верне стариком, даже когда сама она была юной девушкой. Даже самые терпеливые сестры всегда считали его по крайней мере неуравновешенным.
Были во Дворце Пророков и такие, кто вообще не верил, что дар Натана не ограничивается одними пророчествами. Другие, наоборот, подозревали, хотя и не были в этом уверены, что он способен на большее, чем позволяет себе показать. А кое-кто так боялся его, что не решался подходить к его покоям, несмотря на то что на шее у Натана тогда был еще Рада-Хань. Верна же всегда считала Натана ходячим несчастьем.
Сейчас она смотрела, как этот вредный старый развратник пытается спасти жизнь человеку, которого она любит. Свет то угасал, то разгорался ярче, словно что-то забывал, уходя, и опять возвращался с полдороги.
Уолш и Боллесдун слонялись около круглой каменной стены позади костра, но остальные как завороженные смотрели на Натана и Уоррена. Верна понимала смысл его действий не больше, чем могла понять его Мэнди.
Верна слегка встревожилась, когда волшебники, соприкасаясь пальцами, поднялись в воздух на несколько дюймов, и успокоилась, только когда они снова опустились на землю.
Внезапно Натан хлопнул в ладоши.
— Все! — объявил он. — Это должно подействовать.
Верна не понимала, как этого могло быть достаточно, чтобы примирить Уоррена с его даром.
Уоррен, однако же, широко улыбался.
— Натан, это было изумительно. Голова сразу прошла. Я как будто заново родился. Такой ясности в мыслях у меня никогда не было.
Натан взял черную книгу.
— Мне тоже это понравилось, малыш. Этой стае сестер потребовалось триста лет, чтобы сделать для меня то, что сейчас сделал для тебя я. Правда, в то время они были куда тупее. — Он покосился на Верну. — Прости, аббатиса. Я не хотел никого обидеть.
— Тебе это и не удалось. — Верна подскочила к Уоррену. — Спасибо, Натан. Я так за него беспокоилась! Ты не представляешь себе, какое это для меня облегчение.
Лицо Уоррена утратило радостное выражение.
— Натан, теперь, когда ты мне помог, я еще яснее вижу, что мы неосторожно дали Джеганю понять смысл пророчества о…
Натан вскрикнул. Кларисса вскрикнула. Верна застыла. Она почувствовала, как что-то острое кольнуло ее в спину.
Амелия вонзила дакру Натану в бедро. Мэнди приставила нож к горлу Клариссы. Жанет уперла острие дакры в спину Верне. Уоррен замер, когда Жанет погрозила пальцем ему и двум солдатам.
— Не шевелись, Натан, — предупредила Амелия, — иначе я освобожу свой Хань и ты сразу умрешь.
— Уоррен прав, — сказала Жанет. — Он дал его превосходительству весьма ценную информацию.
— Амелия, Жанет! — воскликнула Верна. — Что вы делаете?
Амелия со злобной улыбкой повернулась к Верне:
— Выполняем волю его превосходительства, разумеется.
— Но вы дали клятву.
— Мы поклялись на словах, а не в наших сердцах.
— Но вы можете от него освободиться! Вам не обязательно служить Джеганю!
— Может быть, в первый раз ты сказала нам правду, но, когда Ричард умер, его превосходительство нас наказал. Больше мы пробовать не хотим.
— Уберите оружие, — сказала Верна. — Мы же подруги. Я пришла, чтобы спасти вас. Не делайте этого, прошу вас! Принесите клятву, и вы освободитесь!
— Боюсь, дорогуша, она не может поклясться. — Это уже не был голос Амелии. Это был голос, который раньше звучал в голове у Верны: голос Джеганя. Услышав его, она задрожала. — А теперь мой доверенный представитель заберет книгу. Мы с сестрой Амелией распорядимся ею лучше.
Натан протянул книгу, и Амелия схватила ее свободной рукой.
— Ну что, — сказал Натан, — собираетесь вы меня убивать или нет?
— О да, я собираюсь тебя убить, — сказала Амелия голосом Джеганя. — Ты нарушил наше соглашение, магистр Рал. Кроме того, я не люблю подчиненных, которые не пускают меня в свой разум. Но прежде, чем ты умрешь, я, пожалуй, разрешу тебе посмотреть, как выполняют приказы настоящие рабы. Я думаю, тебе будет приятно увидеть, как я перережу горло твоей дорогуше.
Дыши.
Кэлен выдохнула сильфиду и торопливо вдохнула обычный воздух. Вокруг была ночь. Не желая тратить время и ждать, пока слух и зрение вернутся в исходное состояние, она спрыгнула с каменного парапета.
Поскольку Кэлен еще сохраняла болезненную остроту чувств, она увидела всю сцену сразу, словно в голове у нее зажегся волшебный фонарь.
В первое же мгновение Кэлен узнала Натана. Он был вылитый Рал и полностью соответствовал описанию, которое дал ей Ричард, — высокий, старый, с длинными белыми волосами до плеч. Какая-то женщина вонзила ему в ногу дакру. Кэлен услышала ее имя — Амелия. Та, что принесла чуму. Кэлен увидела Верну и другую женщину, стоящую у нее за спиной. В стороне замер юноша. Еще Кэлен увидела, как какая-то девушка держит за волосы красивую молодую женщину, очевидно, Клариссу. Другой рукой девушка приставила к горлу Клариссы нож.
Кэлен как раз успела услышать последнюю часть разговора и узнала голос, которым говорила та женщина с дакрой. Словечко «дорогуша» было ей тоже отлично знакомо. Она слышала этот голос из уст Марлина — волшебника, который был прислан, чтобы убить Ричарда. Это был голос Джеганя.
Перед ее мысленным взором возник амулет Ричарда. Это означает только одно и в то же время, все: убивать. Однажды призванный к борьбе, ты должен убивать. Все остальное вторично. Убивать.
Отец учил Кэлен почти тому же самому. Убей, или убьют тебя. Никогда не отступай. Никогда не жди. Нападай.
Ричард был на грани смерти. У нее не было времени на раздумья. Она была призвана. Убивай.
Одним текучим движением она ринулась вперед, на ходу выхватила из ножен одного из солдат короткий меч, нырнула вперед, перекатилась через голову и прежде, чем кто-то успел понять, что происходит, хлестнула мечом.
Она должна остановить Амелию прежде, чем та вольет магию в дакру, иначе Натан умрет. Клинок сверкнул подобно молнии и обрубил сестре Амелии руку по локоть.
Дальнейшее она воспринимала как болезненно-замедленный танец и видела одновременно всех его участников. Сестра Амелия с криком повалилась навзничь, но меч Кэлен догнал ее в падении и пронзил насквозь. Верна повернулась, держа в руке свою дакру, к изумленной женщине у нее за спиной. Юноша бросился на третью предательницу. Натан протянул руки к Клариссе. Его крик пронзил ночь.
Кларисса рванулась ему навстречу. Девушка, которая держала ее за волосы, зловеще оскалилась, и нож скользнул по горлу Клариссы.
Кэлен увидела, как брызнула кровь, и в то же время в ночи сверкнули две молнии. Одну метнул Натан, другую — юный волшебник.
Дакра Верны нашла свою цель. Девушка с ножом исчезла в огненной вспышке, и тело Клариссы упало на землю.
Все было кончено прежде, чем кто-то успел осознать, что произошло.
Натан сделал шаг вперед, но Кэлен опередила его и опустилась на колени рядом с Клариссой. Увидев рану, она едва удержалась от крика.
Кэлен вскочила на ноги и преградила Натану дорогу.
— Слишком поздно, Натан. Она теперь с духами. Не смотри. Пожалуйста, не смотри. Я видела в ее глазах любовь к тебе, Натан. Пожалуйста, не надо видеть ее сейчас. Запомни ее такой, какой она была.
Натан кивнул.
— У нее было доброе сердце. Она спасла много людей.
Он поднял руки и направил ладони к телу Клариссы. Волшебный свет затопил погибшую. Он был настолько ярок, что тела не было видно в его сиянии.
— Из этого света в Свет. В добрый путь к миру духов, — прошептал Натан. Когда огонь погас, осталась только горстка пепла.
Натан устало опустился на землю.
— А остальных пусть приберут стервятники.
Верна спрятала дакру обратно в рукав. Один из солдат вытащил свой меч из тела Амелии и вложил его в ножны.
Юный волшебник был совершенно раздавлен.
— Натан, прости. Я объяснил Джеганю значение пророчества. Я не хотел, но он заставил меня. Прости.
Печальные голубые глаза Натана обратились к нему.
— Я все понимаю, Уоррен. Сноходец проник в твой разум, и у тебя не было выбора. Теперь ты свободен.
Натан вытащил дакру из раны и повернулся к Верне.
— Ты привела предателей ко мне, Верна. Ты привела ко мне убийц. Но я понимаю, что ты сделала это не нарочно. Иногда пророчество сводит на нет наши усилия обойти его и застает нас врасплох. Иногда нам кажется, что мы умнее, чем есть на самом деле, и можем остановить руку судьбы, если очень захотим.
Верна поправила на плечах плащ.
— Я думала, что спасаю их от Джеганя. Мне и в голову не приходило, что они принесут тебе присягу, не поклявшись в своем сердце.
— Я понимаю, — прошептал Натан.
— Мне трудно понять, что у тебя на уме, Натан. Точнее, магистр Рал. — Верна поглядела туда, где только что было тело Клариссы, а теперь лежала только кучка пепла. — Но я вижу, что ты не изменяешь своим привычкам. Снова очередную твою шлюшку убили.
Удар кулака Натана сбил Верну на землю. Челюсть ее затрещала. Брызнула кровь. Уоррен вскрикнул, увидев, как Верна опрокинулась на спину. Он склонился над ней. Она не шевелилась.
— Натан! Во имя Создателя, зачем ты это сделал? Ты сломал ей челюсть. Зачем ты пытался ее убить?
Натан сжал руку в кулак.
— Если бы я пытался ее убить, она была бы мертва. Если ты хочешь, чтобы она жила, предлагаю тебе заняться ее лечением. Я слышал, что ты искусный целитель, и после того, что я сегодня для тебя сделал, тебе не составит труда справиться с этой задачей. И пока будешь ее лечить, вложи ей в голову немножко мозгов.
Уоррен склонился над Верной и приложил ладони к ее лицу. Кэлен ничего не сказала. Она видела любовь в глазах Натана, когда он смотрел на Клариссу. А только что она видела в них ярость.
Натан наклонился и подобрал с земли книгу в чернильно-черном переплете. Потом выпрямился и обратил на Кэлен характерный раловский взгляд. Потом протянул ей книгу.
— А ты, конечно, не кто иная, как Кэлен. Я ждал тебя. Сама знаешь — пророчество. Я рад, что не опоздал. У тебя мало времени. Отдай книгу магистру Ралу. Я надеюсь, он знает, как ее уничтожить.
— Он знал, когда был в Храме Ветров. Но он сказал, что должен был пожертвовать знанием, чтобы уйти оттуда. Правда, он записал это на ладонях. Щепотку белого колдовского песка на третью страницу. Одну песчинку черного сверху. Там были еще три каких-то слова, но я не знаю, что они означают.
Натан положил руку ей на плечо.
— Слова — это три колокольчика: реехани, сентраши, вази. У меня нет времени объяснять подробно, но запомни, что их нужно произнести после того, как бросишь белый песок, и перед тем как бросить черный. Это самое важное.
— Реехани, сентраши, вази, — повторила Кэлен, чтобы запомнить, и еще несколько раз произнесла их мысленно.
— У Ричарда есть оба песка?
Кэлен кивнула:
— Да. Он мне говорил. У него есть и тот, и другой.
Натан покачал головой, углубившись в свои мысли.
— И тот, и другой, — пробормотал он, потом сжал ее плечо. — Из пророчества я знаю, что ему суждено пережить. Будь рядом с ним. Любовь слишком драгоценный дар, чтобы ее потерять.
Кэлен улыбнулась.
— Я знаю. Может, добрые духи наградят им твое сердце, Натан. Никаких слов не хватит, чтобы поблагодарить тебя за то, что ты сделал для нас с Ричардом. — Ее голос сломался. — Я не знала, что буду делать. Я только знала, что должна отправиться сюда.
Натан обнял ее — и ей показалось, что его это объятие утешает не меньше, чем ее.
— Ты поступила правильно. Наверное, добрые духи вели тебя. Теперь спеши к нему, иначе мы потеряем нашего магистра Рала.
Кэлен кивнула.
— Убийства закончились.
— Убийства еще только начинаются.
Натан повернулся и воздел сжатые в кулаки руки. Устрашающая молния пронзила ночной небосвод и унеслась к северо-западу, на мгновение затмив своим блеском свет звезд.
Кэлен увидела, как Уоррен помог Верне сесть и стер кровь с ее излеченного подбородка.
— Что ты сделал? — спросила Кэлен Натана.
Он посмотрел на нее долгим взглядом, и на губах его заиграла коварная улыбка.
— Я преподнес Джеганю неприятный сюрприз. Я только что подал генералу Райбиху сигнал к атаке.
— К атаке? Кого они будут атаковать?
— Экспедиционный корпус Джеганя. Тот, который разрушил Ренвольд. Они ждут неприятностей в Новом мире, но не подозревают, что им уготовано. Это будет короткая битва. Пророчество говорит, что д’харианцы будут сражаться так яростно, как они еще никогда не сражались, и еще до того, как закончится ночь, разделаются с врагом традиционным д’харианским образом: без милосердия.
Верна поднялась на ноги. Кэлен никогда не видела, чтобы у нее был такой кроткий вид.
— Натан, я прошу твоего прощения.
— Не желаю слушать.
Кэлен положила руку ему на плечо и прошептала:
— Натан, пожалуйста, ради себя самого, выслушай ее.
Натан посмотрел Кэлен в глаза и наконец повернулся к Верне.
— Я слушаю.
— Натан, я знаю тебя давно. Всю свою жизнь. Я помню, какой ты был прежде… Я не поняла. Я думала, ты все это устроил, чтобы получить власть. Пожалуйста, прости меня. Я набросилась на тебя потому, что на самом деле чувствую себя виноватой за то, что мои подруги предали меня — предали нас. Я иногда… излишне скоропалительна. Теперь я вижу, что ошибалась насчет тебя и Клариссы. Она любила тебя, а я думала… Умоляю, прости меня, Натан.
Натан хмыкнул.
— Зная тебя, Верна, могу сказать, что произнести эти слова тебе было очень и очень трудно. Так и быть, прощаю.
— Спасибо, Натан, — выдохнула она.
Натан наклонился к Кэлен и поцеловал ее в щеку.
— Да пребудут с тобой добрые духи, Мать-Исповедница. Скажи Ричарду, что я возвращаю ему титул. Может, мы с ним еще свидимся.
Он подхватил Кэлен и поставил ее на парапет сильфиды.
— Спасибо, Натан. Я понимаю, почему Ричард любит тебя. И Кларисса тоже. Я думаю, она знала настоящего Натана.
Натан улыбнулся, но тут же вновь стал серьезным.
— Если хочешь спасти Ричарда, ты должна предложить его брату то, чего он так жаждет.
— Вы желаете путешествовать? — спросила сильфида.
Кэлен мутило.
— Да, назад в Эйдиндрил.
— А Ричард правда жив? — спросила Верна.
— Да, — с вновь ожившим страхом сказала Кэлен. — Он болен, но поправится, как только я верну ему эту книгу и он ее уничтожит.
— Уолш, Боллесдун, — уходя, позвал Натан, — карета ждет. Пора убираться отсюда.
— Но, Натан, — сказал Уоррен, — я хочу узнать все о пророчествах. Я хочу у тебя учиться.
— Пророками рождаются, а не становятся.
— Куда ты? — крикнула Верна ему вдогонку. — Ты не можешь уйти. Ты же пророк. Мы должны знать, где тебя искать в случае необходимости.
Не оглядываясь, Натан указал на северо-восток.
— Твои сестры там, аббатиса. Идите к ним, и оставь попытки увязаться за мной. Все равно ты не преуспеешь. Твоим сестрам больше не страшен сноходец; я сделал так, чтобы их клятва перешла на меня, пока Ричард был в мире мертвых. Если он выживет, вы можете снова поклясться ему, и ваши узы опять будут с ним. Всего хорошего, Верна. До свидания, Уоррен.
Кэлен прижала руку к груди. Если выживет? Если?
— Спеши, — сказала он сильфиде. — Торопись!
Серебряная рука сняла ее с парапета и погрузила в ртутную пену.
