13

Эльза очнулась от глубокого сна. Сердце бешено колотилось в груди, но девушка не понимала, что ее разбудило. Она потянулась за спичками на прикроватном столике, зажгла свечу, выскользнула из постели (теперь она могла здесь спать) и натянула халат поверх сорочки.

Эльза замерла и напрягла слух, вслушиваясь в тишину. Снова послышался какой-то звук, глухой и нечеткий. Человек? Или что-то включилось в Каза делла Пация? Эльза не знала.

Эльза на цыпочках подошла к комоду, извлекла из верхнего ящика револьвер и спрятала оружие в кармане халата. После того случая с убийцей-карбонарием она должна держать все под контролем. Ей очень не хотелось, чтобы ее застали врасплох.

Взяв подсвечник, Эльза босиком направилась к двери.

Выйдя в коридор, Эльза огляделась и зашагала вперед. Пламя свечи бросало размытые блики на стены. Девушка ускорила шаг. Револьвер оттягивал карман халата и бил ее по ноге.

Эльза продолжала красться по коридору, прижимаясь ухом к каждой закрытой двери и пытаясь обнаружить источник звука. Минута прошла впустую, и теперь она вслушивалась лишь в собственное учащенное дыхание. Эльза начала чувствовать себя глупо. В Каза делла Пация нет никакой опасности, значит, незачем ей блуждать по громадному дому глубокой ночью!

Эльза повернулась, чтобы вернуться в свои апартаменты, но неожиданно тишину прорезал чей-то голос – душераздирающий вопль, какой только можно себе вообразить. Так мог кричать человек, которого подвергали длительным пыткам или готовили к казни. Эльзе показалось, что ее сердце подпрыгнуло до самого горла и едва не выскочило наружу. Девушка быстро взяла подсвечник в левую руку, освободив правую, чтобы достать револьвер, если ей понадобится оружие.

Крик стих столь же внезапно, как и начался. Однако Эльза уже нашла нужную комнату. Девушка схватила дверную ручку и, дернув ее на себя, распахнула дверь.

Ворвавшись в комнату, Эльза обнаружила Лео. Он спал в своей постели. Похоже, юноша метался во сне, простыни сбились у него в ногах, волосы увлажнились от пота. Страх и бдительность покинули Эльзу, на смену им пришли эйфория и облегчение.

Она ожидала крови, смерти и убийц, но в спальне были лишь обычные ночные кошмары.

Лео спал без рубашки. Некоторое время Эльза как завороженная смотрела на гладкую загорелую грудь юноши, которая словно сияла в пламени свечи. Когда Лео опять заворочался и перевернулся на бок, Эльза залюбовалась игрой его сильных мышц, которые перекатывались и бугрились под золотистой кожей.

В следующее мгновение Эльза почувствовала себя еще более глупо, чем минуту назад. Покраснев, девушка аккуратно поставила подсвечник на прикроватный столик.

– Лео? – прошептала она, а затем позвала его чуть громче: – Лео!

Но Лео продолжал спать.

– Арис… – простонал он, не открывая глаз. – Позволь мне пойти вместе с вами, нам нужно поговорить…

Эльза присела на край кровати, наклонилась над Лео и, поколебавшись, дотронулась до плеча юноши.

– Это просто сон, Лео, – проговорила она. – Просыпайся, Лео. Давай.

Он вздрогнул от ее прикосновения и, наконец, разлепил веки.

– Эльза? – неуверенно произнес он, как будто еще не знал, спит ли он или уже проснулся. – Эльза… Что случилось?

– Ты кричал во сне.

Лео снова взглянул на нее и широко раскрыл глаза. Теперь он был явно изумлен присутствием Эльзы в его спальне.

– Что ты… – Лео замолчал и решительно потянул одеяло на себя, но попытка прикрыться провалилась, поскольку Эльза как раз сидела на одеяле и даже не думала отодвигаться.

Пожалуй, ему пришлось бы повалить ее на пол, чтобы полностью укрыться.

– Ради бога, – раздраженно буркнула она. – Можно подумать, я никогда в жизни не видела парней без рубашки.

Если сперва Лео и преодолел первоначальный шок после пробуждения, то теперь он снова показался Эльзе испуганным и встревоженным, причем не на шутку. А разве она сболтнула какую-то глупость? Кто этих землян вообще поймет?

– Что ты имеешь в виду, Эльза? – спросил он.

– Ты такой же ханжа, как и англичане. – Она скрестила руки на груди. – Что ж, я обещаю тебе, что буду благовоспитанной девицей и никоим образом тебя не оскорблю.

Даже при свете свечи она могла видеть, как он вспыхнул.

Он резко сел, отодвинулся от нее и скомкал в кулаке краешек простыни.

– Нет, я не… ты не должна быть здесь… – забормотал он. – Что подумают люди?

– Позвольте мне самой позаботиться о своей репутации, – заявила она. – Кстати, не хочешь мне кое-что рассказать?

Он потер лицо ладонью, словно пытаясь избавиться от тяжелых воспоминаний.

– Как ты и сказала: мне просто приснился страшный сон.

Эльза стала серьезной и отказалась от любых намеков на издевательства в подобном тоне.

– Тебя часто мучают кошмары? – тихо спросила она.

– Уже некоторое время, – прошептал он. – Просто дело с… Неважно. И я в порядке, Эльза, правда. А ты как? Мне очень жаль, что мой отец – убийца и…

– Перестань, – перебила Эльза. – Тебе нечего извиняться. Ты никоим образом не отвечаешь за действия Гарибальди.

Лео сжал челюсти и промолчал.

Эльза решила попробовать еще один раз осторожно расспросить о кошмарах.

– Ты назвал имя во сне. Кто такой Арис?

Лео ничего не ответил, и в воздухе повисла пауза. Эльза подумала, что он игнорирует ее, но в конце концов Лео встрепенулся, выпрямился и медленно произнес:

– Он был моим старшим братом. Или есть? Не знаю.

Облака на небе рассеялись, и Эльза увидела луну, которая висела над горизонтом. Бледный серебристый свет проник в комнату через стеклянные балконные двери, и Эльза перевела взгляд на Лео.

Лунный свет смягчил черты его лица и сделал Лео похожим на призрак.

– Ты хочешь поговорить о своей семье? – спросила она.

Он уставился на балкон, избегая смотреть ей в глаза.

– Раньше я думал: какая разница? Разговорами мертвых не вернешь. Но теперь все изменилось. Они живы – мой отец и Арис, а возможно, и Паска. Но он – человек, которого я считал отцом, он уже стал для меня чужим. Я даже не знаю, кто он такой. Он обманул меня… и бросил меня тогда… в Венеции. – Лео закашлялся, как будто слова об отце могли задушить его.

Как ужасно быть покинутым своими родными, пронеслось у Эльзы в голове.

Они сбежали из Венеции и оставили его там, как сломанный, никому не нужный механизм.

– Уверен, что это еще не самое худшее, – зашептал Лео, смотря невидящим взглядом куда-то вдаль. – Раньше, когда я считал, что они погибли, это была не их вина… они ушли – так уж получилось, и их не вернешь. Но быть брошенным вот так…

Эльза подумала, что сердце Лео можно было сравнить с изящными механическими часами, которые небрежно роняли на пол слишком много раз, и в итоге тонкие шестерни расплющились. Они вращались и вращались, хотя и не могли соединиться.

Его сердце разбито. Она убрала с его глаз прядь светлых волос. Он дернулся, почувствовав ее прикосновение.

О, как ей хотелось приникнуть к его груди и починить крошечные винтики и шестеренки. Эта мысль удивила Эльзу: она постоянно испытывала желание исправить ту или иную вещь, но внезапное желание исправить человека… откуда оно взялось?

Эльза пожала плечами.

– Не стоит спешить с выводами, ведь у тебя пока нет доказательств. Возможно, они решили, что ты умер, или надеялись, что ты жив, но не знали, как найти тебя.

– Вряд ли, – возразил Лео. – Они послали карбонария, чтобы он убил тебя. Вероятно, именно они устроили атаку на поезд. Не сомневаюсь, что они долгое время следили за мной.

Эльза сглотнула ком в горле. Сколько людей могло погибнуть, если бы она и Лео не остановили поезд, слетевший с тормозов?

А тот карбонарий уже мертв, как и Монтень. По-видимому, Гарибальди, не колеблясь, играл с жизнью своих соратников, не говоря о жизнях невинных людей.

Никто не в безопасности. И больше всех рисковали она и Лео. Но выбора у них не было, поэтому Эльза вздохнула и задумчиво произнесла:

– Семья… тут всегда возникают сложности.

Лео криво улыбнулся и махнул рукой.

– Ты умело обращаешься со словами, синьорина.

– Понимаю, тебе эта история кажется невероятной неразберихой и хаосом, но мы все обязательно выясним. Я тебе обещаю.

– Но каким образом, Эльза? Мой отец не испытывает угрызений совести, похищая или убивая людей. Интересно, знал ли я его вообще? Даже его имя оказалось ложью. – Лео умолк, нахмурился и затравленно взглянул на Эльзу.

Эльза не могла вспомнить, чтобы когда-либо ненавидела кого-либо так сильно, как в тот момент она ненавидела Гарибальди – не только за похищение матери, но и за то, что он причинил боль своему сыну – столь прекрасному и умному мальчику.

Ее ненависть была холодной и чистой, как лед, но в то же время Эльза осознавала, что Лео никогда не сможет почувствовать подобную «дистиллированную» ненависть к тому, кого когда-то любил. Ей придется нести бремя ненависти за них обоих, ненавидеть Гарибальди и от его имени.

Поэтому она поспешно скрыла это чувство в самой потаенной части своей души и быстро пожала руку Лео дружеским жестом.

– Постарайся поспать, если сможешь. Сейчас ничего нельзя сделать. Утро вечера мудренее.

Он выдохнул:

– Ты права, конечно.

– Вероятно, мне следовало бы… – сказала она, собираясь встать, но внезапно юноша схватил ее за запястье.

– Не уходи, – прошептал он.

Эльза говорила себе, что должна сопротивляться его манящей притягательности, но ее по-прежнему влекло к нему. И было кое-что еще – в выражении его лица, – нечто такое странное и отчаянное, что Эльза вдруг ясно поняла: теперь она действительно не сумеет отвергнуть его.

– Я – не талисман против кошмаров, но полагаю, что смогу остаться, если ты…

Лео внезапно наклонился вперед, и его губы осторожно коснулись ее рта, посылая ей неожиданные искры желания. Она ахнула, ее губы приоткрылись, и он потянулся к ней, продолжая поцелуй. Его пальцы запутались в ее волосах, прижимая ее к себе. Ее руки блуждали по шее и вверх и вниз по рельефной спине.

Конечно, она целовалась с мальчиком и раньше – с Реваном например. Тогда в Вельдане они провели детский эксперимент, играя во взрослых – но никогда ее не целовали вот так. Эльза уподобилась искре, поднесенной к газовой горелке: однажды кто-то зажжет ее, и она будет гореть, разгораясь все ярче и ярче.

Лео откинулся, притянув ее к себе, и она оказалась над ним. Теперь она почувствовала, как его сердце быстро стучит в груди. Она смахнула волосы и поцеловала его в шею, вызвав у него легкий стон. Одна из его рук скользнула вниз вдоль ее талии и бедра, вниз по бедру, а затем…

Лео застыл. Эльза, чувствуя что-то неладное, отстранилась и приподнялась на локтях, чтобы посмотреть на него.

– Что?

Он пошарил в кармане ее халата, вытащил револьвер и стал всматриваться в него в тусклом лунном свете.

– Вот как.

Эльза откатилась в сторону, выхватила револьвер и спрятала его в карман.

– Я услышала шум посреди ночи, – объяснила она. – И Каза делла Пация – вовсе не неприступная крепость, как меня убеждали.

Он выгнул бровь:

– Ты планировала застрелить меня, если бы я был слишком дерзок?

Эльза фыркнула.

– Ты чрезмерно озабочен собственной репутацией – да и моей тоже.

– Послушай, Эльза, – сказал Лео, защищаясь. – Это как-то неправильно. Не так все делается…

– Твоя идея того, «как все делается», совершенно абсурдна, – парировала она.

Эльза понимала, что Порция считала брак выгодной сделкой, не имеющей ничего общего с любовью, но теперь начала задаваться вопросом, были ли это мысли Порции – или правила, диктуемые итальянским обществом.

Руки Лео скомкали простыню.

– Ты уже не в дикой Вельдане, мы не можем просто…

– Дикой?! – огрызнулась Эльза. – И мы, дикари Вельданы, спариваемся в кустах, да?

– Я другое имел в виду. Нужно получше узнать того, кому собираешься доверить сердце.

Она встала.

– Меня тошнит от правил вашего мира и вдвойне от вашего надменного отношения!

Ее лицо горело от унижения, она запахнула халат и выбежала из комнаты.

– Эльза… – позвал он. – Эльза!

Но она уже захлопнула за собой дверь.

Забыв подсвечник в комнате Лео, Эльза, спотыкаясь, бежала по коридору, одной рукой держась за стену. Как она могла так сглупить?

«И всегда виновата женщина». Кажется, так говорила Джуми. Да, конечно. И сейчас слова матери гудели в ее голове.

«Все мужчины одинаковы. Если ты этого хотела, значит, ты соблазнила его, если бы ты не хотела, ты бы его отвергла».

Она должна была думать, прежде чем позволять кому-то похитить ее сердце.

Лео хотел догнать Эльзу, чтобы извиниться, но потом решил закрыть свой глупый рот подушкой. Поэтому он лежал и долго таращился в потолок после ухода Эльзы.

Если бы только говорить правду не было столь утомительно, если бы только это не было таким шоком – оказаться с Эльзой наедине, на кровати, да еще в столь компрометирующей позе, если бы эта встреча не была такой странной и прекрасной… что ж, возможно, тогда они могли бы провести вдвоем эту ночь, не разрушив нечто хрупкое и драгоценное.

– Каза, у меня есть к тебе вопрос, – сказал он, повернувшись и посмотрев в самый темный угол спальни. – Ведь апартаменты Эльзы находятся далеко и она не могла услышать меня, да?

– Синьор? – невинно прогудела Каза.

– Ты ее разбудила?

Каза помедлила.

– Вам нужно заботиться друг о друге, детишки.

Лео насупился.

– Ты просто психопатка, которая вдобавок обожает манипулировать людьми. Между мной и Эльзой все наверняка кончено.

– Только человек способен стать истинным психопатом, – возразила Каза довольным тоном. – Кстати, на мой взгляд, все продвигается отлично.

– Она меня ненавидит!

– Посмотрим. Она – великолепный экземпляр, не так ли?

– Ты невероятна! – Лео приподнялся, воздел руки к потолку, и опять рухнул на кровать. – Эльза – никакой не образец, и с меня достаточно твоего вмешательства.

– Но не я же ее поцеловала, – самодовольно произнесла Каза.

Утром Эльза пропустила завтрак. Яд карбонария и лекарства Фараза практически доконали ее бурлящий желудок, привыкший к простой пище Вельданы. Кроме того, ей совершенно не хотелось сталкиваться с Лео и одновременно с этим скрывать приступ тошноты.

А что произойдет, когда она окрепнет и встретит Лео внизу? Возникнет ли между ними неловкость? Будет ли он избегать ее или притворится, что ровным счетом ничего не случилось?

Воображение Эльзы заработало в полную силу, и теперь она представляла себе, как Лео в своем обычном стиле завтракает капучино и выпечкой, безмятежно и невозмутимо, словно ничего не трогало его.

Эльза не выдержала этой мысли. Нет, ей надо срочно отвлечься хоть на что-нибудь – на что угодно, лишь бы в ее голове не прокручивались подобные картинки!

Мне надо на чем-то сосредоточиться, подумала девушка с досадой.

Делать нечего: в конце концов Эльза была вынуждена привести себя в порядок, после чего покинула гостевые апартаменты.

Остановившись в коридоре, Эльза решила пойти в библиотеку: там она, по крайней мере, могла поработать.

Но переступив порог библиотеки, Эльза обнаружила там Порцию.

Девушка коротала время в одиночестве. Итальянка склонилась над столом, заваленным фолиантами, рукописями и разрозненными бумагами.

– Порция? – удивленно окликнула ее Эльза. – Ты здорова?

Порция сонно посмотрела на Эльзу и протерла глаза. Эльза никогда прежде не видела Порцию настолько растрепанной и неопрятной.

Итальянка провела пальцами по своим темным волосам, делая попытку расчесать свою спутанную шевелюру.

– Я, похоже, задремала, – пролепетала она.

Эльза с насмешкой прищурилась.

– Разве не ты всегда заставляешь нас спать, вовремя завтракать и обедать и умываться перед сном?

Порция зевнула.

– Мне нужно было кое-что проверить: ведь теперь нам очень многое известно про Гарибальди. Я хотела понять, какие места важны для него. – Порция перетасовала кучу бумаг, отодвинула их в сторону и вытащила из-под груды книг большой географический атлас с закладкой.

Эльза подошла поближе.

– Вот, – произнесла Порция, открыв атлас на заложенной странице.

Эльза увидела карту южной Европы с изображенным на ней итальянским полуостровом, поделенным на четыре независимые политические единицы. Север, включая Пизу и Флоренцию, принадлежал королевству Сардиния. Окрестности, ограничивающие Рим, именовались Папскими Государствами. Нижняя оконечность «сапога» являлась территорией королевства двух Сицилий – (сюда же, естественно, входил и сам остров Сицилия). Дальний северо-восточный кусок назывался Венето, включая и город Венецию, где родился и вырос Лео.

Напротив карты был лист бумаги, служивший закладкой. Порция исписала его изящным мелким курсивом, перечислив определенные города и даты.

И так далее.

– Атлас на немецком языке, извини, – сказала Порция.

– Ничего страшного, – ответила Эльза. – Я читаю по-немецки.

Порция заморгала.

– Сколько языков ты знаешь, эрудит?

– Вельданский, голландский, французский и итальянский, – сказала Эльза, загибая пальцы. – Я также могу читать по-английски, по-немецки и по-латыни, но пока еще не имела возможности услышать их «вживую». Ой, чуть не забыла! Недавно я начала учить греческий, но не слишком продвинулась. И это – больше ваша вина, чем моя, поскольку никто из вас не склонен изъясняться по-гречески, – пошутила она.

Порция покачала головой и натянуто улыбнулась.

– Теперь мне ясно, почему ты взрастила в Лео комплекс неполноценности!

Щеки Эльзы вспыхнули. Бровь Порции подернулась от столь явной реакции на имя Лео, но она решила проявить тактичность и промолчала.

– И что ты выяснила? – поспешно спросила Эльза, уставившись в атлас.

– Сначала поговорим о наших задачах. Итак, на повестке дня три пункта. Во-первых, мы должны найти место, где прячут твою маму. Во-вторых, мы должны вызволить ее оттуда. И, в-третьих, самое главное – мы должны сбежать с Джуми и, конечно, остаться целыми и невредимыми.

Рука Порции покоилась на открытой странице атласа, ее взгляд, полный решимости раскопать информацию, стал сосредоточенным и серьезным.

Наблюдая за Порцией, Эльза была потрясена. Порция работала целую ночь напролет, стараясь найти новые зацепки в расследовании! И она не хотела тревожить Эльзу, чтобы дать той возможность отдохнуть и окончательно окрепнуть. Кроме того, Порция не поддалась панике и не стала связываться напрямую с Орденом. И Порция не выдала тайну Лео, хотя знала о том, какими могут быть последствия для ее собственной семьи.

Пожалуй, Порции можно доверять, подумала Эльза и глубоко вздохнула.

– Я знаю, что надежды мало, но она еще есть, правда? А если ты обнаружила какую-нибудь точную информацию, тогда мы можем попробовать прямо сейчас.

И прежде чем она сама смогла передумать, Эльза вытащила из кармана книжицу.

– Давай используем портал.

– Не получится, – заявила Порция. – Портальное устройство само по себе, без книги мира, совершенно бесполезно на Земле. Я хочу сказать, что нам нужна конкретная книга мира – только так можно ввести правильные координаты.

– В моей книжке найдутся числовые координаты, соответствующие определенному месту, Порция, поэтому все сработает, и портал откроется. Поверь мне, она сейчас нам очень пригодится, – произнесла Эльза и протянула свою книжицу Порции. – Я всегда держу ее при себе, поэтому в принципе могу перемещаться туда, куда пожелаю. И я гарантирую, что портал обязательно откроется на Земле. И тогда мы попадем в пункт назначения.

Порция осторожно взяла книжку и пролистала ее.

В основном текст был написан на вельданском. Столбики с координатами занимали примерно дюжину страниц. Порция недоумевающе посмотрела на Эльзу, и той в итоге пришлось объяснять итальянке синтаксис и структуру.

– Самая сложная часть здесь: поскольку Земля не является начертанным миром, нельзя просто ссылаться на книгу мира. Мне потребовалось некоторое время, чтобы выяснить необходимые параметры и связать эту книжку с Землей.

Порция открыла последнюю страницу.

– Тут есть моя важная пометка, – сказала Эльза. – Это характеристика Пизы, написанная на голландском языке – вдруг я захочу встретиться с де Врисом?

Порция усмехнулась.

– Даже не знаю, назвать ли твою книжку чем-то гениальным или еретическим. Может, и тем и другим одновременно?

Уголки рта Эльзы дрогнули.

– В вашем так называемом реальном мире нет ничего святого.

– Земля, если так можно выразиться, подлинный мир. Истинный. Или оригинальный. В общем, единственный в своем роде, – с гордостью вымолвила Порция.

Раньше слова Порции наполнили бы сердце Эльзы обидой. Но теперь девушка начала понимать, что ей не следует обращать внимание на такие вещи. Да и непоколебимая вера Порции служила самой итальянке препятствием: ее криптографические умения могли застопориться в любой миг – и все из-за каких-то предубеждений!

Порция была умной, но считала Землю «истинным миром», и ее собственное восприятие мешало ей.

– Основополагающая архитектура начертанных миров коренится в архитектуре Вселенной, которая делает реальное и искусственное функционально неотличимыми друг от друга. Если алхимик возьмет мою кровь и твою, а потом сравнит их под микроскопом, он не обнаружит никаких различий. То, что написано, реально.

Порция кивнула, нахмурившись, пытаясь впитать еретическую идею.

– Однако нам надо найти Джуми, – Эльза спрятала книгу. – В мире размером с Вельдану мы могли бы создать устройство, чтобы обнаружить мою маму, но Европа слишком велика.

Внезапно Порция широко улыбнулась и просияла.

– У нас здесь пара отличных криптографов! Разве решение не очевидно? Мы создадим мир, предназначенный для поиска твоей мамы, Эльза!

Эльза ухмыльнулась в ответ: Порция действительно сдвинулась с мертвой точки и начала думать, как настоящий вельданец.

– Вот лучшая идея за весь день!

– Пока еще только девять утра, – заметила Порция.

– Тогда у нас есть время, – заверила ее Эльза. – И давай придумаем что-нибудь еще.

Лео закрылся в лаборатории с инструментами и жучком, которого Бурак сохранил для изучения.

Лео перевернул свою добычу на спинку, зажал цепкие лапки, обездвижил бота и отрегулировал стойку с увеличительным стеклом. Затем осторожно отвинтил латунный корпус жучка, радуясь, что ему, Лео, принадлежит запасной набор инструментов часовщика: он не мог бы пойти к Эльзе, чтобы попросить комплект, который она позаимствовала. Гораздо легче спрятаться в знакомой неразберихе лаборатории, чем оказаться лицом к лицу перед хаосом, в который превратилась его жизнь.

Зато механизмы всегда были объективными. Лео мог ковыряться в шестернях и понять, для чего они были сделаны, почему и даже кем. Машины могут быть полностью понятны. Люди – с ними Лео ломал голову.

Его предал родной отец! Разве теперь Лео мог доверять даже самому себе?

Нет, невозможно понять другого человека!

А ведь еще пару дней тому назад Лео обладал излишней самоуверенностью. Он думал, что способен запросто разобраться в намерениях любого человека, подобно тому как Порция могла проглотить приключенческий роман за один присест. Но сейчас все изменилось: похоже, Лео должен был тщательно изучать манеру поведения кого бы то ни было – и делать это только для того, чтобы самому не быть обманутым.

Но такова его реальность. И разве у него есть какой-то выбор? Да и в свете предательства со стороны родной семьи образ жизни отшельника внезапно показался Лео весьма привлекательным.

С механизмами, по крайней мере, все понятно. Они не строят козни, не интригуют. Надо просто наблюдать, разбирать, анализировать.

Лео выбрал плоскогубцы с узким наконечником и вытащил из корпуса жучка пружину, которая издала протяжный металлический скрип. Затем Лео извлек из медного туловища электромагнитный индуктор. После того, как главный источник движения был удален и лапки прекратили дергаться (они словно застряли в патоке), жучок оцепенел.

Лео ловко вытащил крошечные шестерни – одну за другой – и разложил их по порядку на своем рабочем столе.

Но успокоение не приходило. Пока он исследовал механизм, где-то внутри его зародилось ощущение пустоты. Электромагнитный индуктор оказался микроскопическим, а разнообразные компоненты, предназначенные для беспроводной передачи, были и того меньше.

Лео почесал затылок. Итак, в жучке использовался метод передачи информации – такой же, как и в машине Герца. Эту машину беспроводной телеграфии создал безумный мастер из Болоньи, но сам механизм был достаточно громоздким. Кто же мог сделать столь крошечные детальки и начинить ими жучка?

Это невозможно, механики на такое просто не способны.

Лео потряс головой. Конечно, ему сразу же на ум пришла Эльза. Подобную штуковину могла создать лишь она. Ведь именно Эльза остановила поезд при помощи «замораживающего луча»: она поняла, как соединить между собой механику и алхимию.

Но нет, что это с ним? При чем тут Эльза?

Каждый Паццереллон имел свой собственный дар, и, наверное, какой-нибудь взрослый злодей из Паццереллонов постарался воплотить свои темные замыслы в жизнь.

Естественно, жучок разработал эрудит, сказал себе Лео и посмотрел на разобранного бота.

Что-то в жучке вдруг показалось ему очень знакомым – неуместно знакомым, – и Лео не понимал почему.

И внезапно его осенило. Лео наклонился над жучком. Да, точно.

Арис.

Его брат Арис создал жучков.

За исключением ее первых проектов, в которых Джуми редактировала синтаксис дочери, Эльза всегда писала в одиночку. Поэтому помощь в разработке концепции и дизайне книги мира немного озадачила ее.

Возникли и другие, не менее важные вопросы.

Каковы должны быть уникальные свойства данного мира? Как лучше использовать существующие физические законы Земли для создания желаемых эффектов?

Эльзу удивило, насколько быстро она и Порция пришли к оптимальному дизайну, сотрудничая вместе.

К полудню они завершили теоретическую часть и решили попрактиковаться, поэтому они перебрались в кабинет Порции.

Апартаменты Порции были такими же просторными, как и у Эльзы, однако кабинет итальянки был побольше и почище, поскольку Эльза еще не успела у себя прибраться. Взбесившиеся боты и случай в библиотеке помешали ее первоначальным планам.

Эльза сидела за письменным столом Порции с открытой новой книгой мира и писала самую важную информацию: состав воздуха, закон гравитации, азы геометрии Евклида. Порция замерла перед книжными полками, роясь в справочниках.

Эльза закончила предложение о температуре и сделала паузу, надавив концом перьевой ручки на подбородок.

– Нам нужна карта!

Девушка порылась в ящике, нашла ножик для резки бумаг и окликнула Порцию:

– Тебе придется пожертвовать атласом.

Порция обернулась и округлила глаза, как будто маленькое орудие могло укусить ее.

– Ты серьезно? Ты хочешь, чтобы я уничтожила переплет! Между прочим, атлас принадлежит маме. Она будет в ярости!

– Это просто обычная книга, я ведь не прошу тебя разорвать книгу мира.

– Атласы очень сложно печатать, и они дорого стоят, – назидательно произнесла Порция.

Эльза посмотрела на ножик и погладила гладкую деревянную рукоятку.

– Если бы вы, безумные европейцы, перестали воевать друг с другом и сражаться за свои и чужие территории, мы могли бы использовать более старую карту. Но мне нужна самая последняя версия. С новыми территориальными границами.

Порция вздохнула.

– Ладно, уговорила. Копирование карты займет слишком много времени. Мы сможем вставить карту в книгу мира. – И девушка направилась к двери, ворча: – Теперь мама меня точно убьет, не сомневаюсь.

Пока Порция была в библиотеке, Эльза закончила писать основы в книге мира и просмотрела заметки Порции. Девушки пока не определились с точной методологией, связанной с «локатором», при помощи которого надо было находить и вводить нужные координаты. Связывание начертанного юга Европы с реальной географией было достаточно простым: требовалась измененная версия того же принципа, который «работал» и в личной книжице Эльзы. Да и поиск определенного человека не отличался от определения местонахождения. Однако здесь имелись некоторые тонкости.

Эльза нахмурилась, глядя на исписанные вдоль и поперек черновики. Проблема заключалась в том, как идентифицировать человека, на которого она хотела нацелить локатор.

Порция вернулась с вырванной страницей из атласа.

Девушка нагнулась над столом и поцокала языком.

– Я вижу, ты застряла, Эльза! Думаю, нам надо сделать перерыв. Хорошенько поесть и выспаться, а завтра посмотрим на все свежим взглядом.

– Но мы почти у цели! – возразила Эльза.

– Вернее сказать, что мы «почти на полпути», – поправила ее Порция. – Ты можешь быть неутомима, но я вообще не спала. Если ты не забыла, я работала в библиотеке до рассвета. И вообще, мы должны подождать ответа из Флоренции, прежде чем начнем гоняться за Гарибальди. Насколько мне известно, Орден уже вынашивает собственный план спасения твоей мамы.

Эльза прижала пальцы к вискам. Она устала, и Порция, конечно, права, волнуясь за ход их расследования. Ошибка может привести к неминуемой катастрофе – такова природа криптографии. Но не было никакого способа узнать, дошла ли телеграмма до Алека, или проверить, что он правильно интерпретировал сообщение.

Каждый проходящий час мог быть последним часом жизни Джуми.

Времени не было.

В итоге Порция отправилась спать, но не потушила газовую лампу в кабинете, чтобы Эльза еще могла поработать.