Глава 42

Второй раз за день детектив Расбах оказался в доме Краппов.

Как быстро все меняется, думал он. Еще вчера он говорил себе, что дело разрешится быстро, что все детали пазла сами встают на места. Но теперь у него ощущение, что получается совсем не та картинка, которая изображена на коробке.

Он с самого начала не доверял тому анонимному звонку с наводкой. Дамочка явно замешана, раз знает о перчатках. Возможно, она свидетельница. Возможно, она была там, видела, как Карен Крапп сорвала перчатки и сбежала. Видела, как Карен застрелила жертву, и подобрала брошенный пистолет. Но кто она? Он думал, что пистолет взяли местные, перед тем как тело нашла полиция. Но, возможно, все не так просто.

То, что пистолет обнаружился в ящике для инструментов в гараже Краппов, означает, что кто-то унес его с места преступления. Кто-то, кто хочет, чтобы Карен Крапп села в тюрьму. В противном случае почему его не оставили на месте? Зачем вообще его подбирать, если не ради того чтобы как-то использовать?

Из кухни к Расбаху вышел Джек Кельвин. И вслед за ним – Том Крапп. Расбах уважал Кельвина: он уже имел с ним дело и знал, что Кельвин – человек прямой и честный.

– Так в чем дело?

Кельвин ответил:

– Моя клиентка полагает, что последние несколько недель за ней следили, кто-то заходил в дом, пока их с мужем не было, и трогал ее вещи. Она думает, это был Роберт Трейнор. Ведь он ее разыскивал. Если мы найдем отпечатки Трейнора в доме, это докажет, что она находилась в опасности. И в определенном эмоциональном состоянии.

Расбах кивнул.

– Справедливо. Мы сняли отпечатки с тела. Проверим. Если они здесь есть, мы их найдем.

Кельвин кивнул.

– И еще кое-что, – сказал он.

– Что?

– Кто-то действительно пробирался в дом. Если не Трейнор, нужно выяснить, кто. Моя клиентка не клала пистолет в ящик для инструментов. Это сделал кто-то другой. Нужно узнать, кто, – он помолчал, а потом осторожно добавил: – Нужно посмотреть, нет ли в доме отпечатков, совпадающих с отпечатками на месте преступления.

Расбах внимательно посмотрел на адвоката: Кельвин явно пытался ему что-то сказать. Он кивнул и ответил:

– Хорошо. Посмотрим.

Расбаху тоже было интересно, кто проникал в дом. Ему казалось, будто он вернулся к первому пункту расследования: труп и куча вопросов без ответов.

Карен беспокойно ходит по камере, думая о том, что сейчас происходит у нее дома. Кельвин попросил полицию поискать в доме следы присутствия Роберта. Она надеется, что они найдут его отпечатки, ведь тогда это докажет, что она была жертвой домашнего насилия, ее преследовал муж-деспот и она боялась за свою жизнь. Если понадобится, она использует это, чтобы скостить себе срок. Но теперь она надеется и на кое-что еще, что-то, что поможет ей избежать тюрьмы.

Бриджит. Вот кто станет ее билетом на свободу. Потому что, пусть Бриджит и сумасшедшая, пусть влюблена в ее мужа, самое главное – Бриджит глупа. Бриджит настолько глупа, что подложила орудие убийства прямо в гараж Карен.

Карен не могла предвидеть в тот вечер, что Бриджит поедет за ней. Не могла предвидеть, что Бриджит подберет пистолет. Ее это поразило. Но у каждой монеты есть обратная сторона, и Бриджит, которая как свидетель вкупе с косвенными уликами могла засадить ее, совершенно неправильно подошла к делу. Так топорно! Подложила пистолет. Анонимно позвонила в полицию. Заставила Тома переспать с ней.

Карен представляет, как Бриджит в ее кровати занимается сексом с ее мужем, пока она, Карен, лежит в камере, свернувшись клубочком на нарах, в шумном и вонючем подвале полицейского участка. Думает о том, как все это время они держали свою интрижку в тайне от нее.

Мысль, что Том снова переспал с Бриджит, приводит ее в ярость, но, с другой стороны, это лучшее, что могло случиться. Потому что теперь Том может рассказать полиции, что Бриджит шантажом вынудила его переспать с ней, что она влюблена в него и Карен ей мешает. И доказательством его рассказа послужат отпечатки Бриджит в доме, в тех местах, где их не должно было бы быть, будь она только подругой Карен. В спальне.

Хорошо, что Карен пока ничего не сказала полиции. Теперь ей нужно принять решение. Сказать ли честно, что она до сих пор не помнит, что случилось после того, как она открыла дверь в ресторан? Или соврать и сказать, что все вспомнила? Что в ресторане они с Робертом поругались, и она, испугавшись, сбежала. Что она в него не стреляла – когда она покинула его, он был жив. И тогда возникнет подозрение, что Бриджит, которая следила за ней и все слышала, сама его убила с намерением подставить Карен после ее бегства, а потом забрала пистолет.

Ей необязательно доказывать, что Бриджит убила Роберта, хотя это было бы приятно. Интересно, откуда она позвонила в полицию, чтобы рассказать о пистолете, ведь не со своего же телефона? Было бы чудесно, если бы со своего. Но в принципе это неважно. Все, что нужно, это посеять сомнения, внести сумятицу, и тогда обвинение будет снято.

И Том больше не будет спать с Бриджит. Ей нечем его шантажировать, потому что они сами расскажут полиции, что Бриджит – свидетельница. Карен знает, что Том собрал вещи и на время переезжает к брату. Как же Бриджит разозлится, когда он исчезнет! Как грустно, как одиноко ей будет сидеть у окна и смотреть через дорогу на их опустевший дом.

Так тебе и надо, думает Карен.

Расбах добился, чтобы отпечатки прошли экспертизу вне очереди. Ранним утром следующего дня он стоял рядом с судебным экспертом и смотрел на экран, на котором рядом с отпечатками пальцев Роберта Трейнора отображались отпечатки, снятые в доме Краппов и на месте преступления.

– Отпечатков жертвы в доме нет, – сказал эксперт. – Ни единого. Его там не было. По крайней мере, без перчаток. Возможно, в какой-то момент Трейнор и проник в дом, но доказать это нельзя.

– Джек Кельвин будет разочарован, – задумчиво протянул Расбах.

– Так значит, она все выдумала, – спросил, стоя рядом с Расбахом, Дженнингс, – когда сказала, что кто-то забирался в дом?

Эксперт покачал головой и ответил:

– Как я уже сказал, он мог быть в перчатках. Но еще мы нашли кучу неизвестных отпечатков по всему дому.

– Где, например? – спросил Расбах.

– Везде. В гостиной, на кухне, в ванной, в спальне… Такое ощущение, будто этот человек там живет. И у него повышенное тактильное восприятие, он постоянно трогает вещи. Мы нашли эти отпечатки даже в ящике с нижним бельем Карен. В шкафчиках в ванной. На флакончиках ее духов. В ящиках стола.

– Что насчет гаража? – спросил Расбах.

– Нет, в гараже нет.

– Интересно, – произнес Расбах.

– Нет. В действительности интересно другое, – с загоревшимися глазами сказал эксперт. – Эти отпечатки совпадают с теми, что мы нашли на месте преступления, на двери ресторана. Человек, который был в доме Краппов, в какой-то момент был и там.

– Да, это и правда интересно, – согласился Расбах.

– В базе их нет. Чьи бы они ни были, этот человек никогда не привлекался.

– Думаю, мы его найдем. Отличная работа. Спасибо, – сказал Расбах и поманил за собой Дженнингса.

– Она права, за ней следят, – сказал Расбах. – Просто это не тот человек, на кого она думала.

– Жизнь полна сюрпризов, – ответил Дженнингс. Для детектива, расследующего убийства, он был настроен на редкость позитивно.

– Нужно снова допросить Карен Крапп, – сказал Расбах. – Может быть, на этот раз она заговорит.