Мое рыцарское фиаско
И снова была НочьФакельногоСвета.
Около девяти я вышел помочиться. В лесу стояла большая емкость, которая питала нашу фальшивую реку, плюс лежала груда старых лат.
Дон Муррей пронесся мимо, вид у него был потрепанный. Потом я услышал рыдание. Около груды лат я увидел лежавшую на спине Марту с посудомойки, крестьянская юбка на ней была задрана до поясницы.
Марта: Этот тип – мой босс. О, боже мой, боже мой.
Я знал, что Дон Муррей – ее босс, потому что Дон Муррей был и мой босс.
Она вдруг узнала меня.
Тед, никому не говори, – сказала она. – Это ерунда. Нейт не должен знать. Его это убьет.
Потом бросилась со всех ног на парковку, от слез у нее под глазами черные синяки.
Грубый стол в ЗамковойБашнеIV был весь уставлен стряпней: настоящие свиные головы, цельные курицы, кровяная колбаса.
Дон Муррей с мрачным видом стоял у стола, выковыривая что-то из капустного салата.
Он так дружелюбно кивнул мне, как не кивал никогда прежде.
Женщины, сказал он.
Зайди ко мне, просила записка в моем шкафчике на следующее утро.
В кабинете Дона Муррея была Марта.
Значит, Тед, сказал Дон Муррей. Прошлым вечером ты стал свидетелем кое-чего такого, что, если не смотреть на это в правильном свете, может показаться неправильным. Нам с Мартой это кажется забавным. Правда, Мар? Я сейчас дал Марте тысячу долларов. На тот случай, если имело место какое-то недопонимание. Теперь Марта думает, что мы перепихнулись. О чем мы оба, люди семейные, очень сожалеем. Ну, после выпивки плюс романтика НочиФакельногоСвета. Так что случилось, Марта?
Марта: Нас занесло. Перепихнулись.
Дон: Добровольно перепихнулись.
Марта: Добровольно перепихнулись.
Дон: И не только это, Тед. Марта получает повышение. Из судомоек в Актерскую группу. Но подчеркнем: Ты, Марта, получаешь повышение не из-за того, что мы добровольно перепихнулись. Это случайное совпадение. Почему ты получаешь повышение?
Марта: Это случайное совпадение.
Дон: Случайное совпадение плюс ты всегда соблюдала этику вредной работы. Тед, ты тоже получаешь повышение. Из Привратницкой. В Шагающие стражники.
Это было удивительно. Я проработал в Привратницкой шесть лет. Человек моего калибра. У нас с ЭмКью была дежурная шутка.
Эрин бывало звонил и такой говорил: ЭмКью, кто-то наблевал в Роще печали.
А ЭмКью такой: Прислать человека моего калибра?
Или Эрин: Тед, какая-то дама уронила ожерелье в свинарнике и теперь закатывает говноистерику.
А я: Человек моего калибра?
А Эрин как бы: Шевелись. Ничего смешного. Она схватила меня за жабры.
Наши свиньи были муляжом, и наша грязь была муляжом, и наш навоз был муляжом, и все же развлечение было ниже среднего: напялить сапоги и тащить ФильтраБойДелюкс в свинарник, чтобы найти, например, ожерелье этой дамы. Для наилучших результатов с ФильтраБойДелюкс нужно сначала оттащить в одну сторону муляжей свиней. Поскольку свиньи автоматизированные, они будут хрюкать все время, пока ты их тащишь. Может показаться смешным, но если ты держишь такую свинью, это не совсем так.
Какой-нибудь случайный мужик может сказать: Эй, этот тип кормит свинью грудью.
И все будут смеяться.
Поэтому повышение до Шагающего стражника я очень приветствовал.
Я теперь был единственным работником в семье. Мама болела, Бет стеснялась, отец сильно повредил спину, когда на него упала машина, которую он ремонтировал. Кроме того, несколько окон у нас нуждались в замене. Всю зиму Бет ходила кругами, стыдливо пылесося снег. Если кто приходил, когда она пылесосила, то она так стеснялась, что не могла продолжать.
Тем вечером дома папа подсчитал, что мы скоро сможем купить маме медицинскую кровать.
Папа: Если и дальше будешь получать повышения, то со временем мы, не исключено, сможем купить мне корсет.
Я: Безусловно. Я приложу все усилия.
После обеда, когда я поехал в город, чтобы получить по маминому рецепту обезболивающее, по рецепту Бет – против стеснения и еще обезболивающее по рецепту отца, увидел Марту и Нейта.
Я посигналил, высунулся из окна, помахал, остановился, вышел.
Привет, Тед, сказал Нейт.
Что тут у вас? сказал я.
Наш дом просто в жопе, сказал Нейт. Ты посмотри на него. В жопе, верно? Меня просто трясет от бешенства.
Да, их дом никуда не годился. Крыша была залатана синим полотном, их детишки осторожно прыгали с тачки в грязную лужу, тощий пони стоял под качелями и вылизывал себя до крови, словно хотел быть чистым, когда ускачет наконец, к более приемлемой жизненной ситуации.
Я хочу знать, где тут взрослые? сказал Нейт.
Потом он подобрал с земли обертку от «Сопли» и посмотрел, куда бы ее выбросить. Потом просто уронил, и бумажка упала ему на ботинок.
Идеально, сказал он. История моей жизни.
Черт, сказала Марта и сняла обертку.
Только уж ты меня не бросай, сказал Нейт. Кроме тебя, у меня никого нет, детка.
Есть, сказала Марта. У тебя есть дети.
Если еще что добавится, я просто застрелюсь, сказал Нейт.
Я что-то засомневался, что у него хватит на это пороху. Хотя кто может знать?
Так что там происходит на вашей работе? сказал Нейт. Вот эта тут приехала сама не своя. Хотя она и получила повышение.
Я чувствовал на себе взгляд Марты типа: Тед, моя жизнь зависит от тебя.
Я понял: это ее требование. Мой жизненный опыт – а я его не совсем чтобы в парке приобрел – заставляет меня согласиться с идеей: Если что-то не сломано, не чини. И я бы еще и дальше развил: Даже если что и сломано, оставь его в покое, а то и вовсе доломаешь.
Ну, я сказал пару слов, мол, повышения – дело волнительное, вызывают немало стресса.
В благодарность – улыбка от Марты. Она проводила меня до машины, дала три помидора с собственной грядки, которые, по правде говоря, имели какой-то старческий вид: крохотные, робкие, сморщенные.
Спасибо, – прошептала она. – Ты спас мне жизнь.
На следующее утро в моем шкафчике лежала форма Шагающего стражника и стаканчик «Дикси» с желтой таблеточкой внутри.
Ура, подумал я, наконец-то Роль с лекарственной подпиткой.
Вошла миссис Бриджис из «Здоровья и защиты» с паспортом безопасности на таблетку.
Миссис Бриджес: «Значит, здесь мы имеем сто миллиграммов СтиляРыцаря®. Помогает в улучшении. Особенность СтиляРыцаря® в том, что у вас возникает потребность в воде».
Я принял таблетку, пошел в Тронный зал. Предполагалось, что я должен сторожить дверь, за которой, как предполагалось, думает король. Там и в самом деле находился король: Эд Филлипс. Туда посадили короля, потому что один из наших Сценарных штампов гласил: Прибывает Гонец, пробегает мимо Шагающего стражника, распахивает дверь, Король называет Гонца дерзким, Шагающего стражника – безмозглым, Гонец морщится, закрывает дверь, обменивается несколькими словами с Шагающим стражником.
Гости вскоре почти заполнили наш Нескучный уголок. Гонец (он же Кайл Сперлинг) промчался мимо меня, распахнул дверь. Эд назвал Кайла дерзким, назвал меня безмозглым. Кайл поморщился, закрыл дверь.
Кайл: Приношу извинения, если я нарушил протокол.
Я не стал произносить свои слова, а именно: Твоя неосмотрительность свидетельствует о человеческой страстности.
Вместо этого я ему ляпнул: Да нет проблем.
Кайл, истинный профессионал, не промедлил ни секунды.
Кайл (протягивая мне конверт): Прошу тебя вручить это немедленно. Срочное послание.
Я: Его величество пребывает в раздумье.
Кайл: Под бременем многих раздумий.
Я: Верно. Пребывает под бременем многих раздумий.
И тут СтильРыцаря® начал действовать. Во рту у меня стало сухо. Я почувствовал, что со стороны Кайла очень мило не замечать моей лажи. Мне вдруг стало ясно, что Кайл мне по-настоящему нравится. Да я даже люблю его. Как брата. Товарища. Благородного товарища. Я чувствовал, что мы с ним перенесли немало бурь. Мне казалось, например, что в какой-то момент в какой-то далекой земле мы стояли бок о бок у стены замка, сверху лились потоки горячей смолы, а мы горестно смеялись, словно говоря: Жизнь коротка, так давай же поживем. А потом: Эй, вы там! Пошли на приступ. Под хор проклятий взлетели примитивные лестницы, хотя какие именно проклятия звучали, я не помню, как не помню и результата названного Приступа.
Кайл тут же удалился. Я с радостью развлекал гостей, используя Остроумие и всевозможные Колкости, радуясь тому, что я, после многих моих Тягот, достиг такого положения в Жизни, когда могу радовать Весельем Всех и Вся.
Вскоре Приятность Дня, уже и без того Существенная, значительно увеличилась Прибытием моего Благотворителя Дона Муррея.
И сказал Дон Муррей, весело подмигнув: Тед, знаешь, что мы с тобой должны делать время от времени? Ездить куда-нибудь вместе. Например, на рыбалку? Отдохнуть на природе. Что угодно.
Сердце у меня затрепетало от этого Предложения. Порыбачить, поохотиться, разбить палатку вместе с этим благородным Джентльменом! Бродить по широким Полям и зеленым Лесам! Отдохнуть в Конце Дня в каком-нибудь тихом Загородном Доме близ петляющего Ручья и там, под звуки приглушенного Ржания наших Жеребцов, тихо поговорить обо Всем на свете – о Чести; о Любви; об Опасности; о хорошо исполненном Долге!
Ну тут Произошло роковое Событие.
А именно Появление упомянутой выше Марты в облачении Привидения. Привидений было три, чтобы быть точным – с двумя другими Дамочками в Белом (конкретно – Меган и Тиффани). Эти Три Девы улучшали Приманку Весельем: они были призраками, которые взаправду Обитали в Замке, все время Гремели Цепями и Печально Плакали, а наши Гости в Нескучном уголке, огороженном Красными Канатами, реально Глазели, Распахивали Рты и Визжали от этого Зрелища.
При виде Марты – которая, хотя и была Весела, несла След некоего Мрачного Воспоминания (и я хорошо знал какого), – несмотря на недавнее Везение, мне сделалось немного Грустно.
Отметив Перемену в моем Настроении, Марта тихо заговорила со мной, Апарт.
Марта: Все классно, Тед. Я это пережила. Серьезно. Без дураков. Забудь об этом.
О, это женщина Завидной Добродетели, которая так Страдала, но снизошла до разговора со мной на Манер такой Откровенный и Прямой, своими Словами соглашаясь хранить свой Позор в таком суровом Заточении!
Марта: Тед, ты не болен?
На что я дал Ответ: Истинно говорю, я был Нездоров, был Растерян и Невнимателен; но сейчас я Обрел свое прежнее Я и настоящим приношу Многократные Извинения за мое прошлое Небрежение по отношению к Тебе, дорогая Дама.
Марта: Полегче, Тед.
В этот момент Дон Муррей вышел-таки вперед и, протянув руку, положил ее мне на Грудь, словно Ограничивая меня.
Тед, Богом клянусь, молвил он. Кляп из носка засунь в хлебало, иль мигом в канализацию спущу.
И истинно говорю, часть моего Разума теперь давала мне здравый Совет: я должен постараться унять эти Чувства, чтобы не совершить Неосмотрительного Поступка, который превратит мое Везение в Горе.
Но Сердце Человека есть Орган, поведение которого трудно Предсказать и Урезонить который нелегко.
Потому что, когда я смотрел на Дона Муррея, многие Мысли собирались в моей Голове, словно в Грозовую Тучу: Чего стоит Жизнь, если Живой Человек не стоит за Добродетель и не требует Справедливости, ведь Господь дарует ему Власть добиваться этого? Хорошо ли, если Диавол остается Безнаказанным? Неужели Слабые должны вечно топтать эту прекрасную Землю беззащитными? При этих мыслях что-то Честное и Мужественное начало утверждаться во мне, по причине чего – Скрытность не подобает Джентльмену – я вышел в самую Середину Зала и изложил многочисленным собравшимся Гостям Честное Заявление, Серьезное и Громкое, а именно:
– Оный Дон Муррей Грязно воспользовался своим Преимуществом в отношении Марты, вогнав против ее Воли свой Штырь в ее Женскую природу в НочьФакельногоСвета;
– Далее: оный грязный Злодей Купил молчание Марты Разными Подкупами, включая и нынешнее место Работы ея;
– Далее: Оный Дон Муррей сходным образом попытался Купить и мое Молчание; но я более НЕ НАМЕРЕН МОЛЧАТЬ, потому как Человек есть, пусть и ничто ДРУГОЕ, и буду СЛУЖИТЬ Добродетели, НЕВЗИРАЯ на Цену.
Повернувшись к Марте, я попросил, склонив голову, ее Согласия на эти Заявления и Подтверждения Истинности мною Провозглашенного. Но увы! Дева не Подтвердила мои слова. Только опустила Глаза, словно от Стыда, и покинула это Место.
Прибыла служба безопасности, вызванная Доном Мурреем, и, вовсю используя Возможность, хорошо оттопталась на мне, нанеся немало резких ударов по моим Голове и Телу. Они Скрутили меня и вытащили из того Места, а потом Выкинули на Улицу, Накидав грязи на мою Персону и порвав в Клочья на моих Глазах мою карточку Табельного учета, они разбросали клочья под жестокий Смех на мой Счет, в особенности касательно моей Шляпы с Перьями, одно Перо на которой они Согнули Пополам.
Я сидел, окровавленный и в синяках, а затем, собрав остатки Достоинства, направился Домой, к Тем утешениям, которые могут быть Доступны мне там. У меня даже не было средства оплатить билет в Автобусе (мой рюкзак остался в том ГрязномМесте), а посему шел Пешком гораздо более Часа, и Солнце уже стояло низко на своем Пути, и я с печалью Размышлял о том, что ко всему прочему я Потерпел неудачу в Предвидении, поставив таким образом мою Семью в самое угрожающее Положение, по каковой причине наша бедность, и без того позор нашему Благополучию, будет многократно Мультиплицирована.
У отца не будет Корсета, у матери – Медицинской Кровати, и воистину Способ, каковым мы в будущем сможем иметь Средства́ для их многочисленных Необходимых лекарств, есть пока Тайна и причина Досадования.
Вскоре я обнаружил Себя близ «Вендис» на Сентер-бульвар у депрессивной Окраины. Я приходил в себя, и приходил в себя болезненно, осознавая, что вскоре буду стоять перед нашим паршивеньким Телевизором, пытаясь объяснить на моем собственном низменном Языке, что вскоре на нас посыплются Зимние Снега (проникнут даже в наше Жилище, как я ранее и обещал), Понимания я не Встречу: меня Уволили, Уволили и жестоко Опозорили!
А потом последовал Смертельный в своем роде удар, подчеркивающий мою Глупость. Нанесла его сама Марта, которая позвонила мне по Сотовому, сказала с неподдельной Болью в Голосе, который больно задел меня за Живое: Огромное тебе спасибо, Тед, если ты еще не заметил, мы живем в маленьком вонючем городке, Боже мой, Боже мой!
И тут она начала плакать. И по-Настоящему.
Так оно и было: Слухи и Клевета и в самом деле Летают по нашему Городку как Ветер, и, несомненно, они так или иначе достигнут Ушей жалкого идиота Нейта. И, получив такую жестокую информацию о Грязном Оскорблении Марты, Нейт наверняка рехнется.
Боже мой.
Ну и Денек.
Я пошел напрямик через школьную Спортплощадку, где силуэты состязающихся манекенов походили на людей, которые знают цену молчания. Они, казалось смеялись надо мной, а я пытался Успокоить себя, говоря, что поступил Правильно, послужил Истине и продемонстрировал истинное мужество. Но я не находил в этом утешения. В этом было что-то ненормальное. Почему я сделал Это? Я себя чувствовал, как полный Дебил, которому не следовало искать добра от добра и быть Сдержаннее. Вот уж обделался, так обделался. Хотя, с другой Стороны, разве сам Дьявол при случае не выряжался в Одеяние Сдержанности, если это отвечало его Целям? Разве не Спасительно, что События могут развиваться таким образом, чтобы Дон Мюррей был наказан? Хотя, опять же, за кого я себя принимал – за мистера Важную Шишку?
Черт.
Черт побери.
Полная задница.
Ох, нелегко это будет загладить.
Я теперь почти полностью пришел в себя, а это, поверьте, совсем не сахар.
Похоже, я переварил последнюю крошку Таблетки. И это произвело последний краткий, но мощный позыв Вернуться. К тому прежнему Я. Которое, Возвышенное и Самоуверенное до Невозможности, завело меня черт знает куда.
Я отправился на Берега Реки, и некоторое время побродил там, пока заходящее солнце не сравнялось с водой, щедро даря Себя и свои Многообразные Цвета в касательном Великолепии, предшествующем самой замечательной Тишине.
