12

– Как она? – Я бросаю ключи на лавку, стоящую в прихожей черного входа.

Дина стоит, прислонившись к дверному косяку, и наблюдает, как я стягиваю ботинки и вешаю куртку.

– Дремлет. Думаю, она приняла снотворное. – Дина рукой показывает мне войти в дом.

– А где братья? – спрашиваю, проходя по маленькому коридору, ведущему в кухню.

– Рид повез всех троих в какое-то место под названием «Экстрим».

– Это аркадный парк и площадка для игры в лазер-таг, – вздохнув, объясняю я и вращаю головой, чтобы немного ослабить напряжение в шее и плечах.

Дина тут же принимается делать мне массаж. Я изо всех сил стараюсь не слишком явно сбросить с себя ее руки. Она всего лишь хочет помочь, а у меня дерьмовое настроение. Мы с Сав так здорово проводили время, а теперь, вместо того чтобы ласкать свою девушку в ее приятно пахнущей кровати, мне придется торчать с этой теткой, у которой напрочь отсутствует всякое представление о личном пространстве.

Но в последнее время она очень помогает маме, и я, выждав несколько секунд, увеличиваю шаг и вырываюсь из лап Дины.

– Пожалуй, поднимусь наверх и проверю, как она там. Спасибо за все.

– Я пойду с тобой.

Я потираю рот рукой. Да уж, я оказался совершенно не готов к ситуации, в которой мы вдруг оказались: моя мама в двух шагах от серьезного нервного срыва, папа постоянно пропадает бог знает где, а единственный человек, на которого можно положиться, – это трофейная жена лучшего друга отца.

– Не стоит, теперь я сам. – Намек: тебе уже можно возвращаться домой.

Но Дина словно ничего не понимает. Она обнимает меня рукой за талию, и ее тощая фигура прижимается ко мне.

– Как же я могу оставить тебя одного, Гидеон?!

Мне все чаще начинает казаться, что она только и ищет предлог, чтобы коснуться меня. Если бы я был самовлюбленным типом, то решил бы, что она подкатывает ко мне, хотя эта женщина вечно со всеми обнимается и жмется ко всем, начиная со своего мужа Стива и заканчивая нашим механиком, у которого отсутствует половина зубов.

Я осторожно отстраняюсь от нее.

– Ладно. Сбегаю наверх и посмотрю, не нужно ли чего маме. Сандра накормила тебя?

Дина дует губы.

– Нет. Она сказала, что кухня закрыта. По-моему, ваша кухарка меня недолюбливает.

Я-то в этом уверен, но не собираюсь говорить это Дине в лицо.

– Сандра – своеобразная женщина. Можешь заказать что-нибудь за наш счет.

– А ты что-нибудь будешь?

Мне хочется ответить «ничего», но в животе начинает урчать.

– Двойной бургер без булочки, с фасолью и рисом. – Я салютую Дине одним пальцем. – Скоро спущусь.

Поднимаюсь наверх, перепрыгивая через две ступеньки, но, когда вхожу в мамину комнату, она уже спит. Наверное, снотворное подействовало. На ее тумбочке стоит несколько пузырьков с разными лекарствами. Я поднимаю их и читаю названия: «Эмбиен», «Клоназепам», «Лозол», «Габапентин». Понятия не имею, для чего они. Ставлю бутылочки обратно на тумбочку и рассматриваю маму.

Она по-прежнему красива. Ни тревожность, ни депрессия никак не отразились на ее лице. Во сне у мамы умиротворенный вид. Если все эти лекарства помогают ей, что ж, я только «за».

Натягиваю одеяло на ее плечи и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в щеку. Мама даже не шелохнется. Похоже, медикаменты ввели ее в бессознательное состояние.

Во мне поднимается волна негодования. Неужели мне так нужно было возвращаться домой? Зачем было выгонять моих братьев из дома только потому, что она приняла снотворное? О чем Дина думала, когда звонила мне? Она говорила так, будто мама потеряла контроль. А на самом деле она спит как младенец.

Я до сих пор мог быть с Сав. Мою руку все еще покалывает от прикосновения к теплой коже ее живота. Но нет, я здесь, смотрю, как спит мать. Думаю, мне стоит ценить такие моменты. Пусть она спит – так лучше, лучше для всех нас. Знаю, неправильно так думать, но это правда.

Отогнав эти мятежные мысли, я подтаскиваю к маминой кровати мягкий стульчик. Мне лучше быть здесь, когда она проснется, но лишь чтобы выяснить, действительно ли эти лекарства работают, помогает ли ей терапевт, которого порекомендовала Дина. Вернется ли наша семья к нормальной жизни?

Чем скорее маме станет лучше, тем скорее я смогу проводить больше времени с Саванной.

Я вытягиваю ноги, достаю телефон из кармана и открываю свой мессенджер.

Оставить вот так Сав было настоящим паскудством. Знаю, она ничего не понимает, но, блин, мне не хочется, чтобы это дерьмо коснулось и ее тоже. Она единственное прекрасное и чистое, что есть в моей жизни. Она – мое утешение, мой милый, прекрасный островок вдали от этих дебрей безумия, в которые превратился дом Ройалов, и я не хочу запачкать его.

Мои пальцы на секунду замирают над экраном, и я пролистываю сообщения вверх, чтобы снова посмотреть на фотографию Сав. Черт, эта девчонка сводит меня с ума. Она слегка улыбается, обтягивающая черная майка задрана вверх, обнажая живот, и еще эти черные трусики-бикини. Стоило мне увидеть эту фотку, как у меня тут же встал, и мне пришлось выйти из комнаты, чтобы не опозориться перед братьями.

Провожу пальцем по экрану и впервые за все время понимаю, что вижу обе ее руки. Снова смотрю на селфи с подозрением: ведь если делаешь селфи, значит, одной рукой держишь телефон.

«Это Шиа сделала фотографию?» – печатаю я.

Сав отвечает сразу же.

Как будто я собираюсь делиться с кем-то своей Сав. Я снова провожу большим пальцем по фотографии, всем сердцем желая касаться ее, а не стеклянного экрана, но потом убираю телефон. Зачем мучить себя еще больше?

За спиной раздается тихий стук в дверь. О, отлично, Дина. Как раз ее мне и не хватало.

Я растягиваю губы в фальшивой улыбке и поворачиваюсь, чтобы поприветствовать ее. Но вместо блондинки в дверях появляется массивная фигура Рида. Мои плечи облегченно опускаются.

Я поднимаю палец к губам.

Потом бросаю взгляд на маму, чтобы убедиться, что она в порядке, и только после выхожу в коридор вслед за братом.

– Я думал, вы уехали играть в лазер-таг, – говорю, плотно закрывая двери.

– Младшие остались там. Решил, что тебе может понадобиться помощь.

– Мама спит. Ты был дома, когда у нее случился приступ?

Лицо Рида становится печальным.

– Да, – мрачно отвечает он. – Она была в истерике, звала папу.

– Блин. – Мне хочется побиться головой о деревянную дверь. – А папа, как всегда, был вне досягаемости?

Трудно не презирать моего отца. Несколько лет назад «Атлантик Авиэйшн» оказалась на грани банкротства, и с тех пор отец с головой погрузился в работу. Он все время в разъездах, спасая наше наследие. Ну а мама сходит здесь с ума, потому что работа – это не единственное, чем он занят.

– Да, я пытался дозвониться до него, оставил пару сообщений. Потом мне написал Стив. Папа на какой-то важной встрече и пока не может ответить нам.

Я смотрю на часы. В Гонконге уже позднее утро. Может, Стив сказал правду.

– Прости, что меня здесь не было. Не надо было уезжать.

Пора мне перестать вести себя как эгоистичный кусок дерьма. Например, сбегать к Саванне только потому, что она прислала мне сексуальную фотку. Мои братья нуждаются во мне.

– Не парься, бро. Вряд ли ты смог бы что-то сделать. Кстати, это Дина заставила маму принять снотворное.

– Спасибо, что увез младшеньких.

– Да без проблем. Хочешь, я немного посижу с ней? А ты сможешь вернуться к Саванне хоть на всю ночь.

– Нет, все нормально. Ты лучше сам выберись куда-нибудь. Слышал, у Уортингтона собирается компания. – Брент учится в одном классе с Ридом и живет в нескольких минутах ходьбы по пляжу от нас. – По-моему, там будет и эта девчонка, Эбби.

Рид кривится.

– Я не уверен насчет нее. И вообще хотел посмотреть какой-нибудь фильм. – Он кивает на свою комнату, приглашая с собой.

Я хлопаю его по руке.

– Я только «за».

– Как дела с Саванной? – спрашивает брат, пока мы идем в его комнату.

– Хорошо.

Он выгибает бровь.

– Серьезно?

– А что не так?

Рид открывает дверь и пожимает плечами.

– По-моему, ты слишком часто сбегаешь от нее. Вот и решил, что она жутко злится на тебя.

Пока Рид включает телевизор, я беру из мини-холодильника пару бутылок и сажусь рядом с ним на диван перед экраном.

– Да ну, она совсем не такая. Сав вообще не требовательная.

– Хм, – отвечает брат.

– И что это должно значить?

– Ты помнишь ее в средней школе?

– Э-э-э, нет. Саванна почти на три года младше меня. Я выпустился из средней школы до того, как она туда поступила. – Я хмурюсь. – Дерьмо. Из всего этого можно сделать вывод, что я растлеваю малолетнюю. Не на это ли ты намекаешь?

– Черт, нет! – Рид бросает пульт на стол и поднимается с дивана.

Порывшись на своем комоде, брат вытаскивает старый ежегодник средней школы «Эксордиум». Полистав страницы, отыскивает нужную и сует альбом мне под нос.

– А вот Саванна Монтгомери.

На меня смотрит девочка с непослушными кудрявыми волосами, брекетами на зубах и в очках, за которыми прячутся тусклые карие глаза.

– Ты прикалываешься?

Эта девочка совершенно не похожа на ту безупречную Сав, которую я знаю. У моей Сав сияющие прямые темные волосы и голубые глаза. Я знаю, что она носит контактные линзы, но плохое зрение – единственное, что объединяет девчонку с фотографии и мою девушку.

– Ага, не требовательная, как же, – бормочет Рид, листая список доступных к просмотру фильмов.

А я даже не знаю, что ответить. Эта девочка из ежегодника средней школы не имеет абсолютного ничего общего с тем утонченным совершенством, что представляет собой сейчас Саванна Монтгомери. Мне становится не по себе. Я как будто не знаю настоящую Саванну. Она словно прячется от меня.

И это заставляет меня задуматься. В кого именно я влюбился?