Глава 22. Стычки

Наставления убийце, без подписи

– Я не знал, как остановить их, – сказал Фитц Виджилант, стоя навытяжку перед странным королевским судом.

Мы собрались в башне Верити. Когда-то отсюда мой король при помощи магии Силы защищал берега Шести Герцогств от красных кораблей. Позже мы с Чейдом и Дьютифулом встречались здесь, чтобы научиться управлять Силой, опираясь на те крохи знаний, что нам удалось заполучить. Как же изменилась комната за эти годы! Когда-то Верити выбрал ее, потому что вид на море с такой высоты помогал ему сосредоточиться на его задаче. Тогда это было пыльное и заброшенное помещение, куда стаскивали слишком старую или вышедшую из моды мебель. Теперь круглый стол темного дерева в центре комнаты был заботливо отполирован, а вокруг него стояли стулья с высокими спинками, украшенными резьбой в виде оленей. Я пожалел слуг, которым пришлось затаскивать мебель на такую высоту по винтовой лестнице. Лант стоял, а за столом сидели король с королевой, леди Кетриккен, Неттл и я.

Присутствовали и леди Розмари с Эшем. Их одежды были такого темного оттенка синего, что казались почти черными. Они стояли у стены, неподвижные и молчаливые. Ждали. Как клинки в ножнах.

Дьютифул вздохнул:

– Я надеялся на лучшее. Я думал, если удалить заговорщиков из их рядов, оставшиеся Баламуты проявят качества, оправдывающие их службу. Очевидно, я ошибался. – Говоря, король не отрывал взгляда от скрещенных рук. Потом поднял глаза на Ланта. – Кто-нибудь из них как-либо угрожал тебе? Или, может быть, давал понять, что ему было известно о заговоре с целью убийства лорда Чейда?

Лант вытянулся еще старательнее:

– Во время путешествия я был лишь отчасти осведомлен о том, что случилось с лордом Чейдом и принцем Фитцем Чивэлом. Знай я больше, избрал бы иную линию поведения. И был бы более внимателен к тому, что они делали и говорили.

– Справедливое возражение, – заключил король Дьютифул, и вновь я подумал, что Лант стоит перед нами скорее как подсудимый, чем как свидетель, по показаниям которого мы собирались определить судьбу Баламутов.

Олуха поручили заботам лекаря. Маленький человечек уже успел многословно и путано рассказать нам, как плохо с ним обращались те, кому было поручено защищать его. Потом выразил желание поспать в своей постели. В парильнях он согрелся, но, выходя из комнаты, снова раскашлялся. Персивиранс, весь бледный и взволнованный оттого, что пришлось выступать перед столь высоким собранием, полностью подтвердил рассказ Олуха.

Тут заговорила королева Эллиана. Слова ее звучали негромко, но веско.

– Почтенный, запрещали ли вы им прямо и недвусмысленно их дурные поступки? Ставили на вид, что им поручено заботиться об Олухе?

Лант задумался, и мое сердце упало. Ничего он не запрещал.

– Я возражал против их поведения. Говорил, что они должны вести себя, как подобает стражникам, особенно в общественных местах, например в таверне. Но они не слушали. В отсутствие офицеров они показали полное отсутствие дисциплины.

Дьютифул нахмурился:

– Но ты не приказывал им прямо перестать издеваться над Олухом?

– Я… Нет. – Он кашлянул. – Я сомневался, что имею право им указывать, сир.

– Если не ты, то кто? – сурово спросил король. Лант не ответил, и Дьютифул снова вздохнул. – Можешь идти.

Лант скованной походкой двинулся к двери. Прежде чем он вышел, я решил вмешаться:

– Позвольте сказать несколько слов, мой король?

– Прошу.

– Я хотел бы напомнить, что Фитц Виджилант прибыл в Ивовый Лес больным и ослабленным после того, как был жестоко избит в Баккипе. А потом и его тело, и разум пострадали при нападении на Ивовый Лес.

– Мы не обсуждаем здесь его поведение, принц Фитц Чивэл, – сказал король.

Но Лант, который был уже у двери, оглянулся и посмотрел на меня одновременно со стыдом и благодарностью. Стражник у двери выпустил его и, повинуясь жесту Дьютифула, вышел сам, закрыв за собой дверь.

– Итак. Что нам с ними делать?

– Распустить отряд. Выпороть тех, кто мучил Олуха. Навсегда с позором изгнать их из Бакка, – хладнокровно предложила Эллиана, и я понял, что на Внешних островах провинившихся ждала бы именно такая судьба.

– Но не все они дурно обращались с Олухом. Надо найти тех, кто на самом деле виноват, и судить каждого, – тихо сказала Кетриккен.

– Но те, кто не унижал и не нападал на него сам, не мешали другим заниматься этим! – возразила Эллиана.

Король покачал головой:

– У них не было командира. Часть вины лежит на мне. Я должен был поставить Фитца Виджиланта во главе отряда и донести это до всех.

– Сомневаюсь, что они стали бы ему подчиняться, – вмешался я. – Он никогда не был солдатом. Эти стражники – худшие из худших. Их выгнали из других отрядов, у них нет никакой самодисциплины, ими командовали, как правило, самые жестокие и наименее благородные офицеры. По крайней мере, распустить их необходимо. Возможно, некоторые смогут примкнуть к другим отрядам. Но пока они остаются вместе, от них стоит ждать неприятностей.

Я высказался в защиту Баламутов равнодушным тоном, но на самом деле у меня на уме было собственное правосудие для тех, кого мне назвал Олух. Принц я или не принц?

Дьютифул посмотрел так, будто прочитал мои мысли, и я поспешно проверил свои стены. Нет, никто не вторгался в мой разум. Король просто успел хорошо изучить меня.

– Возможно, ты захочешь поговорить с ними и посмотреть, не сгодится ли кто-нибудь для твоей стражи?

– И улыбнулся мне, представляешь?

Я и так был сердит на короля, а широкая улыбка на лице Шута ничуть меня не успокоила.

– Он просто хорошо знает тебя и понимает, что тебе можно доверить такую задачу. Готов поспорить, ты отыщешь в этой бочке гнилых яблок несколько стоящих. И когда ты дашь им последний шанс, они будут благодарны и преданы тебе до гроба.

– Все равно они не те, кому я доверил бы прикрывать мне спину, – возразил я. – И не те, кого я хотел бы поручить Фоксглоу, чтобы она сделала из них настоящих солдат и командовала ими. Я хочу, чтобы моя почетная стража действительно заслуживала почета.

– А что будет с теми, кто измывался над Олухом и бил твоего мальчишку-конюха?

Я уже набрал воздуха, чтобы ответить, но только охнул от удивления: стрела Силы от Неттл с легкостью пробила мои стены.

В моем сердце вспыхнула надежда.

– Неттл зовет меня в Сад Королевы, – сказал я Шуту и встал. – Возможно, есть новости о том, где искать Би.

К моему крайнему удивлению, надежда оказалась такой же болезненной, как страх.

– Свет! Воздух! – потребовала Пеструха.

– Я вернусь, как только смогу, – добавил я, стараясь не обращать внимания на разочарованный вид Шута и даже не пытаясь возражать, когда ворона подскочила ко мне по столу и вспорхнула на плечо.

Я спустился вниз, задержался у себя в комнате только для того, чтобы выпустить из окна птицу, и поспешил к Неттл в Сад Королевы.

Сад Королевы, в отличие от большинства садов, был разбит на верхней площадке башни. Пробежав половину Оленьего замка и вскарабкавшись по лестнице, я основательно запыхался. Летом в кадках, расставленных на площадке, росли травы и распускались хрупкие бутоны. Было даже несколько фруктовых деревьев. Единственная статуя и уединенные скамьи завершали облик сада, где Кетриккен искала убежища от придворной суеты. Но когда я вышел на площадку на верхушке башни, то угодил в объятия зимы. В горшках и кадках громоздились сугробы, маленькие деревца были укутаны в мешковину. Я думал, что меня ждет одна Неттл, но тут была и Кетриккен в теплом плаще, и Дьютифул, и королева Эллиана. Еще одного присутствующего я узнал не сразу. Сивил Брезинга вырос и стал настоящим мужчиной. Увидев, что я наконец узнал его, он с достоинством поклонился, но не проронил ни слова. «Интересно, почему они решили встретиться именно в Саду Королевы?» – задумался я, но тут уже все понял, увидев, как гончий пес Дьютифула валяет в снегу рысенка. Спутники Одаренных друзей, явно хорошо знакомые друг с другом, припустили прочь среди кадок с растениями. Я ощутил укол зависти.

– Мы получили известие, – сказал Дьютифул, приветствуя меня.

Он держался так торжественно-серьезно, что я испугался, не говорилось ли в этом известии о трупах.

Отбросив формальности, я выпалил:

– Какие новости?

– Это пока не точно, – предупредил меня Дьютифул, но Сивил не стал дожидаться позволения заговорить.

– Повинуясь повелению моего короля, я разослал послания, в особенности тем людям Древней Крови, кто связан с хищными птицами. Вы, конечно, понимаете, что даже спутники Одаренных, оставаясь животными, обращают мало внимания на то, что не интересует их по природе. Однако двое из моих адресатов откликнулись.

Вчера прилетел голубь с письмом от Картера Вика, человека Древней Крови, связанного с самкой ворона. Она нашла лагерь людей в лесу. Когда она попыталась утащить кости кролика, оставшиеся от их обеда, в нее стали бросать палки. Она говорит, что у этих людей были белые лошади.

– Где?

Но Сивил вскинул палец, показывая, что еще не закончил:

– Сегодня пришло послание от Рэмпиона, юноши, чей спутник – кречет. Его птица жаловалась, что какие-то люди разбили лагерь на весь день на поляне, где она обычно ловит мышей, и испортили ей всю охоту. Белые лошади утоптали снег, и теперь у мышей есть надежное укрытие, куда они прячутся после того, как выбегают обгрызть метелки трав, где еще остались семена.

– Где? – снова спросил я, все больше страдая от нетерпения и досады.

Наконец-то, наконец-то я смогу действовать! Почему никто до сих пор не скачет в погоню?

– Фитц! – резко сказал Дьютифул, и это был скорее окрик короля, чем родича. – Успокойся. Сначала выслушай все до конца. Птицы Одаренных назвали нам два возможных места для поисков – на расстоянии дня пути друг от друга. Одно – по эту сторону Случайного моста, другое – вблизи Желтых холмов. Я не могу понять, отчего похитители движутся так медленно.

Я прикусил язык, чтобы не спросить, почему они не рассказали мне обо всем немедленно, как только узнали сами.

Дьютифул продолжал:

– Теперь я начинаю подозревать, куда они направляются. Без сомнения, им нужно к морю, а в окрестностях есть только три гавани, где может причалить хотя бы небольшой корабль. Если же похитителей сорок человек с лошадьми, им понадобится большое судно.

Мы связались Силой с магами-подмастерьями, которые дежурят на старых сторожевых башнях вдоль побережья. Я велел им отправиться на разведку по двое, чтобы один из них всегда был под воздействием эльфийской коры, и посмотреть, не обнаружится ли что-то странное в Кузнице, Беспокойной Пещере и Солеварне. В Солеварне мы нашли то, что искали. Там у причала стоит корабль, которого не замечает никто, кроме моего разведчика, лишенного связи с Силой. Его напарник в упор не видел корабля. Никто не знает, когда этот корабль прибыл, что за груз привез и чего ждет. Одни утверждали, что ничего не знают о судне, пришвартованном на самом видном месте. Другие упорно отмахивались от вопросов, и внимание их никак не удавалось привлечь. К сожалению, местная стража не может схватить тех, кого не видит. Но я уже отправил приказ командиру королевской стражи в башне на Круглом Холме достать эльфийской коры, напоить солдат, отправиться в Солеварню и арестовать корабль. – Дьютифул победно ухмыльнулся. – Они у нас в руках. Мы отрезали им путь к отступлению.

Внутри у меня все похолодело. Я всегда предпочитал тайные уловки открытой драке. Что будет, если похитители приедут в Солеварню и обнаружат, что не могут отплыть домой? Что бы я сделал на их месте?

– Калсидийские наемники решат, что им нечего терять. Они могут убить пленниц, когда увидят, что их обнаружили.

– Могут, – согласился Дьютифул. – Но взгляни.

Он развернул карту, которую до этого держал под мышкой. Сивил молча подошел подержать углы.

– Стража крепости Венец Холма будет в Солеварне меньше чем через два дня. Калсидийцы путешествуют медленно, чтобы оставаться незамеченными. По нашим расчетам, им потребуется три, а то и четыре дня, чтобы добраться до Солеварни. Город окружен густым лесом. Всадники еще могут проехать там без дороги, но сани застрянут. Захватив корабль, стражники разделятся. Часть отряда перекроет дорогу в гавань. Остальные обогнут холмы и зайдут противнику в тыл. – Он показал пальцем на точку на карте, где дорога сбегала с холмов к скалистому побережью возле городка Солеварня. – Они перехватят похитителей и спасут Би и Шайн.

Я начал качать головой еще до того, как он договорил.

– Нет. Я должен быть там. Это мое дело. – Я и сам понял, как по-детски это звучит, и в отчаянии добавил: – Я потерял их, мне и возвращать.

Дьютифул и Кетриккен переглянулись.

– Я ожидал, что ты так скажешь, – негромко ответил Дьютифул. – Все мы знаем, что это безрассудно. И все же я могу тебя понять. Я бы на все пошел, если бы кого-то из моих мальчиков похитили. Если ты отправишься со своей стражей завтра утром, то будешь в Солеварне вскоре после прибытия стражей Венца Холма. Ты сможешь сам отвезти Би и Шайн домой.

– А рядом с Солеварней нет столпов Силы?

– А вот это уже не безрассудство, а просто глупость. Тебе сейчас опасно использовать Силу даже самому по себе, не говоря уже о том, чтобы проводить сквозь камни целое войско. Стража Венца Холма – большой и мощный отряд, при них есть подмастерье Силы. Она будет докладывать нам обо всем. Фитц, ты же сам понимаешь, это наилучшая тактика. Что может сделать один человек против двадцати калсидийских наемников? – Он помолчал, чтобы я обдумал эти слова и признал его правоту. Я не признавал. Дьютифул вздохнул. – Судя по твоим глазам, очень хорошо, что нам неизвестно о столпах Силы, с помощью которых можно было бы сократить путь.

Я еще какое-то время разглядывал карту, потом посмотрел в окно. Когда-то отсюда взирал на море Верити, разыскивая на его просторах своих врагов. Солеварня. Мне придется отправиться туда.

За спиной у меня снова заговорил Дьютифул:

– Фитц, ты ведь сам понимаешь: военные действия должны вестись строго по плану. Все должны выполнять приказы. Если каждый солдат действует по своему усмотрению, это уже не война, а потасовка. – Он прочистил горло. – Эту кампанию веду я. Я составил план и привел его в действие. Теперь все должны только исполнять приказы.

– Ты прав, – признал я, не глядя на него.

– Фитц… Неужели мне надо напоминать, что я твой король? – серьезно и торжественно вопросил Дьютифул.

Я посмотрел ему прямо в глаза и совершенно искренне ответил:

– Я никогда не забываю об этом, мой король.

Они одолели меня, воспользовавшись численным преимуществом. И хитростью. Они не сразу сообщили мне то, что знали сами. Что еще хуже, логика и разум были на их стороне. Они делились сведениями только с теми, кому надо было знать. Их план был хорош. Я понимал, что они правы, если брать в расчет только логику и разум. Но отцовское сердце твердило мне, что они ошибаются. Ужасно было стоять перед моим королем и собственной дочерью, слушать их нотации и понимать, что все уже решено и мне остается только соглашаться. Я вдруг почувствовал себя старым, глупым и бесполезным. Синяки, заработанные при попытках снова ощутить себя воином, кричащие от боли при каждом движении, – все подтверждало мою несостоятельность. Мою мягкотелость. Мой преклонный возраст. Я потерял свою дочь и Шайн, потому что не умел просчитывать все на три хода вперед. Оглядываясь назад, я видел десятки способов предотвратить похищение. День за днем меня сжигало желание исправить свои ошибки, чтобы жить дальше и никогда, никогда больше не подвергать Би такой опасности.

А сегодня, когда возможность действовать наконец-то появилась передо мной, дразнящая, как свежее мясо, мне сказали тихонько сидеть, пока другие спасают мою дочь. Кто-то другой возьмет ее на руки, крепко прижмет к себе и скажет, что ей больше нечего бояться. Спустя несколько дней ее вернут мне, будто украденный кошелек. Я могу сидеть дома у камина и ждать ее. Или взять свою стражу и выехать навстречу спасителям дочери.

Я оставил их на башне – мне было позволено уйти, чтобы сообщить своему маленькому войску из зеленых новичков и престарелых ветеранов, что завтра мы отправляемся в путь. Мне также позволили сказать им, что мы можем столкнуться с противником, но Дьютифул, Эллиана, Кетриккен и Неттл решили, что будет лучше не поднимать настоящую тревогу в герцогстве Бакк. Стража Венца Холма хорошо обучена и успела набраться опыта в схватках с бандами разбойников, иногда пытавшимися промышлять на королевских дорогах. Эти солдаты идеально подходят для такой задачи. Когда вокруг калсидийцев сомкнутся смертельные клещи, врагам останется только сдаться или умереть.

И там же, в этих клещах, окажется моя Би.

Я пошел к Чейду. Было ли в моей жизни время, когда я не бежал к нему за советом в любых трудных обстоятельствах? Я постучал и вошел, не дождавшись ответа. К моему разочарованию, у камина сидел Стеди, который вырезал что-то из дерева, бросая щепу и стружку в огонь. Он совсем не удивился, увидев меня. Возможно, его предупредила Неттл.

– Он спит, – сказал Стеди, прежде чем я успел спросить.

– Кто-нибудь сказал ему, что мы, кажется, нашли Би и Шайн? Что мы скоро попытаемся спасти их?

Стеди нахмурился. Он входил в Королевский круг Силы. То, что я сказал, не было новостью для него, но возможно, он не знал, что и я теперь вошел в число осведомленных.

Он мягко сказал:

– Мне было велено держать все в секрете. Очень важно захватить врага врасплох. А лорд Чейд вряд ли сейчас способен хранить тайны. И я не думаю, что нам стоит обнадеживать и волновать его. Мы стараемся беречь его покой, чтобы он мог собрать себя воедино.

Я покачал головой и заговорил, не понижая голоса:

– Ты правда думаешь, что он может найти покой, пока его дочь остается в лапах калсидийских наемников? Даже когда вокруг царит полная тишина, страхи за твою младшую сестру все равно рвут меня на части. Я не знал и минуты покоя с тех пор, как ее похитили.

Стеди пораженно уставился на меня. Чейд на кровати застонал, как стонут пробуждающиеся старики. Я подошел и взял его за руку. Он едва заметно шевельнулся. Потом повернул ко мне голову. Его глаза были полуоткрыты.

– Пришли новости, Чейд. Похитителей заметили. Мы думаем, они направляются в Солеварню. Дьютифул уже отправил солдат, мы захватим корабль, который ждет преступников, а потом окружим и их самих.

Чейд медленно моргнул. Я почувствовал его прикосновение в Силе, легкое, словно бабочка крылом махнула:

– Лант, – проговорил он с хрипотцой, словно отвык пользоваться голосом. – Возьми с собой Ланта. Он чувствует себя таким виноватым… что ее похитили… а его не убили. – Он помолчал, потом с трудом сглотнул. – Спаси его гордость. Ей пришлось нелегко.

– Я расскажу ему, – пообещал я.

На мгновение наши взгляды встретились. В глазах Чейда я видел отражение собственной муки – вот он лежит тут, старый и больной, в своей постели, а его дочь в опасности. И никто даже не сказал ему, что появилась возможность спасти ее, потому что не хотели его волновать. Или не хотели, чтобы он очертя голову бросился ей на выручку.

– Мне надо идти, – сказал я извиняющимся тоном, но Чейд понял, что я даю ему слово. – Нужно распорядиться, чтобы моя стража была готова выступить завтра.

Его глаза на миг вспыхнули.

– Взбаламуть их как следует, – велел он. Одно веко опустилось, потом оба глаза широко распахнулись. – Мы еще повоюем, мальчик, ты и я. Мы еще повоюем.

Потом его веки опустились, он тяжело вздохнул и снова задышал ровно. Я еще немного посидел, держа его за руку.

– Не думаю, что он может кому-то проболтаться, – сказал я, покосившись на Стеди.

Потом спрятал руку старика обратно под одеяло и тихо вышел из комнаты.

Я мало видел Ланта с тех пор, как он вернулся в Олений замок. И редко вспоминал о нем. А когда вспоминал, у этих мыслей всегда был нехороший привкус. Он был живым напоминанием того, как я оплошал. Как я подвел его, Шайн и Би. И в глубине души я злился на него за то, что он не отдал свою жизнь, защищая мою дочь, хоть и понимал, что он не мог этого сделать.

В коридоре мне попалась девочка-паж с охапкой грязной одежды.

– Милая, когда отнесешь это в стирку, у меня будет для тебя поручение.

Она уже закатила глаза, но тут узнала меня.

– О, конечно, принц Фитц Чивэл.

Не так-то просто присесть в реверансе с полными руками грязного белья, но она таки умудрилась это сделать.

– Спасибо. Найди лорда Фитца Виджиланта. Скажи, у меня для него срочные известия. И напомни ему, чтобы зашел повидать лорда Чейда сегодня.

– Конечно, мой принц.

«Мой принц». Сегодня я ничей не принц. Сегодня я отец.

Я направился прямиком на тренировочный двор. Фоксглоу сидела на скамье возле оружейных, втирая мазь в кисть и запястье. Она изменилась с тех пор, как я сделал ее капитаном. Теперь ее волосы были туго стянуты в воинский хвост, а в одежде было больше кожи, чем ткани. На запястье, куда она втирала мазь, выступили вены. Я кашлянул, чтобы привлечь ее внимание, и сел рядом, прежде чем она успела встать.

– Я вынужден просить тебя подготовить мою стражу выступить со мной завтра на рассвете. Верхом.

Глаза ее широко распахнулись, но я вскинул ладонь и, как мог, коротко и ясно рассказал ей все. Фоксглоу была моим капитаном, моей правой рукой. Я не мог использовать ее вслепую. Я сомневался, что придется сражаться. Нам нужно просто подоспеть вовремя, чтобы позаботиться о Би после того, как ее спасут. Но если нам все же придется скрестить мечи с врагом, Фоксглоу должна знать, за что мы сражаемся.

Она была безупречным помощником. Выслушала меня и приняла к сведению. Потом опустила глаза на носки своих сапог и сказала:

– Если бы я командовала, то сделала бы это иначе.

– Говори.

– Я бы подобралась к ним незаметно, когда они отдыхают или спят. Разведала бы, где держат пленниц, и беспокоилась бы в первую очередь о том, чтобы они не пострадали. Или просто сторговалась с наемниками. Наемников ведь всегда можно купить. Сколько бы им ни заплатили, мы предложим больше и добавим возможность уйти. А уж потом, когда девочки будут в безопасности, можно решить, обязаны ли мы соблюдать соглашение. Всегда можно отравить запасы провизии на борту корабля и отпустить их в счастливое плавание.

Я в немом изумлении уставился на нее, а потом искренне признался:

– Мне нравится ход твоей мысли.

Она насмешливо фыркнула:

– Правда? Вот уж не ожидала. Я знаю, что когда ты сделал меня своим капитаном, то хотел оказать мне честь. И заодно переложить на мои плечи заботы о стражниках. Но я знаю, что война и мир всегда идут рука об руку. Не бывает совсем мирного времени, не бывает войны без мира. И если ты правда хочешь жить в мире, лучше быть готовым к войне. Ну ладно… Я взялась за это дело всего несколько дней назад, но взялась как следует, так что мы многое успели сделать. И все же, если мы едем на битву, ты должен знать: во-первых, у нас для этого слишком мало людей; во-вторых, те, что есть, не готовы. Они погибнут.

Она говорила так спокойно, будто речь шла о семенах, которые не взойдут, а не о жизни ее внуков.

– Я могу достать еще людей, – неохотно сказал я. – Король Дьютифул позволил мне решать судьбу Баламутов. Если среди них есть кто-то стоящий, можешь принять их к нам.

Она поморщилась:

– Как мужчины они никуда не годятся. Как солдаты они слабее нас. Они не станут уважать меня, и, положа руку на сердце, сомневаюсь, что смогу завоевать их уважение, никого не убив. Я еще не убивала тех, кто носит синие цвета Оленьего замка, и не хочу начинать – в мои-то годы.

Я встал. Я понимал, о чем она просит, и не стал ждать, когда она прямо скажет об этом.

– Я скажу им, чтобы приготовились выступать завтра утром. И прослежу, чтобы они уважали нас.

Фоксглоу напряженно кивнула.

Необходимость ждать терзала меня. Чейд уже перепоручил мне свою заботу. С Баламутами я должен был справиться сам. «Значит, надо сделать это быстро, даже если придется испачкаться. Разобраться и жить дальше. Если не справлюсь, это может стоить жизни кому-то из моих стражников. Вперед». Этому меня научила Фоксглоу.

Я ощутил укол вины. Дьютифул – мой король. Разве я не обязан ему подчиняться? Как принц – да, решил я. Но не как отец.

Идя прочь от своего капитана, я пытался понять, неужели я правда ввязался во все это. Зеленые новички Фоксглоу до сих пор разделывали меня под орех на топорах, и я едва мог достойно противостоять им на мечах. Шестьдесят лет жизни давили мне на плечи. Многие годы я не был в настоящей битве. Все сомнения в себе, что донимали меня раньше, вдруг вернулись. Может, Дьютифул и Неттл правы и лучшее, что я могу, – утешить свою дочь после того, как другие освободят ее? Я знал, как далеко до Солеварни. Одинокий путник на лошади, не жалея ни себя, ни скакуна и выбирая путь напрямик вместо торных дорог, мог добраться туда за день, ночь и еще день. Юный Фитц был бы в седле, едва услышав название города.

А я? Я подсчитывал войска и шансы, а многолетний опыт подсказывает мне, что я запросто могу погибнуть до того, как верну Би. Я умру у нее на глазах, и кто тогда о ней позаботится? «Не будь дураком», – сказал я себе. Если я выеду во главе своей стражи завтра на рассвете, возможно, мы поспеем вовремя, чтобы хоть помочь страже Венца Холма. Дьютифул не будет против.

Благоразумие было противным, как тухлое мясо. Мне понадобятся Баламуты. Не хочется иметь с ними дело, но Фоксглоу нужна их сила. Я ненадолго зашел в свою комнату и направился искать их.

Их не было на плацу, в парильнях и даже в солдатской трапезной. Меня так сжигало нетерпение, что я взял лошадь и направился вниз с замкового холма. Ехать до самого Баккипа не пришлось – на его окраине, протянувшейся в сторону замка, рядом с пепелищем «Веселой форели» я нашел таверну под названием «Олень-крепыш». Она оказалась именно такой, как я и ожидал. Плохо подогнанная дверь болталась в проеме; если дверь постоянно вышибают, она уже никогда не будет висеть ровно. Внутри было не продохнуть от дешевого крепкого дыма из курильниц и кислого запаха пролитого и не вытертого дочиста вина. Когда я вошел, мне устало улыбнулась какая-то женщина. Один ее глаз заплыл, и я не ощутил к ней ничего, кроме жалости. Может, ее привели сюда долги? Я покачал головой, отказываясь от ее услуг, и остановился у самой двери, ожидая, пока глаза привыкнут к полумраку.

Баламуты сидели за разными столиками. Их отряд был невелик, а мы с Чейдом еще больше проредили их ряды. Я насчитал двадцать семь человек в синей форме Оленьего замка. Тут же сидели несколько сонных солдат, горстка стражников из других отрядов и небольшая компания усталых шлюшек, но тон задавали Баламуты в темных мундирах и с мрачными лицами. Один или два обернулись посмотреть на меня, пока я разглядывал их и пытался оценить, с кем имею дело.

– Баламуты, ко мне!

По крайней мере, команда подняла их на ноги. Все повернулись в мою сторону, но у многих взгляд был затуманен выпивкой. Всего несколько человек сразу встали навытяжку. Я подозревал, Баламуты пили в этой таверне с тех самых пор, как отвели лошадей в конюшни, вернувшись из Ивового Леса.

Я не стал повторять команду, а спросил:

– Кто командир, Баламуты? Я знаю, часть ваших офицеров полегла в Дубах-у-воды. Где сержант Гудхенд?

Я ожидал, что это будет кто-то из старших солдат, но отозвался юнец с клочковатой бородкой. Он даже не встал – так и остался сидеть, положив ноги в сапогах на стол.

– Я тут.

Я ждал, что кто-то засмеется или опровергнет его слова. Но никто этого не сделал. Ну ладно же…

– Сержант Гудхенд, постройте солдат на плацу. Мне нужно поговорить с ними.

– Не сегодня, – заявил он в ответ. – Мы только что вернулись из долгого похода. И мы в трауре. Может, пару дней спустя…

В таверне раздались сдавленные смешки.

Когда сталкиваешься с подобным поведением, есть разные способы уладить дело. Я мысленно перебрал их все, пока неспешно шел через зал к его столику, стаскивая перчатку с левой руки. Я улыбался, словно мне тоже было весело. Юнец по-прежнему сидел, развалившись.

– Ага. Кажется, я о тебе слышал, – сказал я, медленно подойдя к нему. – Персивиранс, парень из моих конюшен. Кажется, это ты избил его, когда он попытался вступиться за Олуха, королевского помощника.

Он грубо гоготнул:

– Королевского дурачка.

– Верно.

Продолжая улыбаться, я стал двигаться очень быстро. Он еще только пытался убрать ноги со стола, а я уже был рядом и ударил кулаком в его ухмыляющееся лицо с такой силой, что затрещала скула. Потом пинком выбил из-под него стул, и юнец рухнул на пол. Я от души добавил ему сапогом под ребра. Он сжался в комок.

– Теперь командовать буду я, – сообщил я ему.

В таверне повисла нехорошая тишина. Она полнилась злобой. И я заговорил с ними в этой тишине:

– Король Дьютифул предоставил мне право решать, кого из вас оставить в рядах стражи, а кого выгнать. Мне нужны ваши клинки немедленно. Поэтому, если хотите, чтобы вас когда-нибудь взяли хоть в какой-то отряд стражи, идите на плац и постройтесь. Вы поступаете в распоряжение капитана Фоксглоу. Подчиняйтесь ей. Она будет решать, кого мы оставим. Каждый, кто не сочтет нужным явиться на построение немедленно, будет уволен навсегда.

Я постоял еще один вдох-выдох, потом повернулся и все так же медленно направился к выходу, внутренне готовый в любой миг отразить нападение.

Уже выходя на заснеженную улицу, я услышал, как одна из женщин сказала:

– Это же был Бастард-колдун, вон кто! Он еще мягко обошелся с вами, а мог бы такое сотворить… Вам повезло, что он не обратился в волка и не порвал вам всем глотки.

Я улыбнулся, натянул левую перчатку, сел в седло и поехал прочь. Правая рука в тяжелой боевой рукавице все еще ныла, но не так сильно, как если бы я бил просто кулаком. Чейд всегда учил меня беречь костяшки.

«Спеши!» – нашептывало мне сердце. «Подготовься», – велел разум.

Для разнообразия я решил послушаться более мудрого совета.

Я не думал о том, что делаю, когда осторожно отмерил нужное количество эльфийской коры и заварил ее кипятком. Это была не кора с Внешних островов, а более слабая, собранная в Шести Герцогствах. Если точнее, я сам только что собрал ее с эльфийского дерева, росшего у старого колодца за стенами замка. Собранная зимой кора действует хуже, поэтому я положил ее в чашку побольше. Но не слишком много, я не должен исчезнуть для Королевского круга Силы. Мне нужен был достаточно крепкий настой, чтобы перестать постоянно заботиться о своих стенах. Достаточно крепкий, чтобы парализовать мою Силу, но при этом не затронуть Дар.

Выпив настой, я отправился повидать Шута. И застал его лежащим на полу навзничь.

– Со мной все хорошо, – сказал он прежде, чем я переполошился.

Он стал поднимать прямые ноги над полом. Поднял насколько смог – не очень-то высоко – и снова опустил, тяжело дыша. Мне было больно смотреть на это.

Только когда он расслабился, я заговорил:

– Не нахожу себе места. Думаю, я отправлюсь хорошенько прогуляться верхом. Хочешь со мной?

Он повернул ко мне голову:

– Пока нет. Но спасибо, что подумал, будто это мне уже по силам. Я и правда чувствую себя в последнее время куда лучше. И… храбрее. Сны помогают.

– Сны?

– Мне снятся драконьи сны, Фитц. Снится, что я дерусь за самку с другим самцом. И побеждаю. – Очень странная улыбка озарила его лицо. – Побеждаю… – тихо повторил он.

Шут снова оторвал ноги от пола и стал поднимать их, вытянув носки. Потом ноги задрожали и он опустил их. Согнул колени и попытался подтянуться к ним корпусом. Согнуть спину. Даже я был более гибким. Но он не собирался сдаваться. Шут застонал.

– Только не перенапрягайся.

Он вытянул ноги:

– Это необходимо. Когда мне кажется, что я больше не могу, я думаю о нашей дочери – и нахожу в себе силы продолжать.

Я уже шел к своей цели, но эти слова заставили меня окаменеть.

– Что ты делаешь? – спросил Шут.

– На полках с травами Чейда беспорядок. Надо будет сказать Эшу, чтобы был аккуратнее. – Низкая ложь. Все стояло по местам, и я с легкостью отыскал то, что нужно. Главное – отвлечь Шута. – Рад, что тебе снятся такие хорошие сны. Я зашел просто сказать, что, возможно, мы не увидимся сегодня вечером.

Его улыбка изменилась.

– Даже если бы ты и пришел, я все равно не смог бы тебя увидеть, – напомнил он.

Я застонал, он рассмеялся, и я ушел.

Моя седельная сумка была легкой. Семена карриса и эльфийская кора – невеликий груз. Немного каррима, ивовая кора, валериана. Оставалось только надеяться, что мне не придется поить Би травами. Я выбрал плащ потеплее, латные рукавицы тоже сменил на теплые. Хороший шерстяной шарф. Смена одежды для Би. Лишь самое необходимое. Готово.

Но только я закрыл за собой дверь, как на площадке лестницы показался Лант, увидел меня и бросился наперерез. Не повезло.

– Фитц! – воскликнул он и остановился в нескольких шагах от меня, держась за незажившую рану.

– Отдышись, – посоветовал я ему. И, понизив голос, добавил: – Говори тихо.

Он хватал ртом воздух.

– Да, – согласился он, опершись рукой о стену. – Я был у Чейда. У него в комнате сейчас двое лекарей. Он велел мне идти к вам.

Времени увиливать не было. Я негромко сказал:

– Мы получили известие, где искать наемников, похитивших Шайн и Би. Стража Венца Холма будет ждать их в засаде и окружит. Завтра на рассвете моя личная стража направится в Солеварню. Вероятно, наши солдаты прибудут уже после того, как местная стража освободит Би и Шайн, но хотя бы поддержат их.

– Шайн? – переспросил он, и на лице его отразились противоречивые чувства. – Я думал… Ну конечно, это ее настоящее имя. И разумеется, я хочу ехать с вами.

– Лорд Чейд предполагал, что у тебя возникнет такое желание. Но ты уверен, что готов к столь дальней поездке? Если ты не сможешь поспевать за нами…

– Тогда вы поедете вперед, а я останусь. Я понимаю. Конечно же, вам нельзя иначе. Нет… я буду готов завтра на рассвете.

– Отлично. Значит, увидимся утром. Мне еще нужно кое-что сделать. – И я быстро пошел прочь, надеясь, что он останется цепляться за стену.

Но Лант застонал, закряхтел, с грехом пополам выпрямился и поспешил за мной. Некоторое время мы просто шли рядом.

Когда молчание сделалось неловким, он заговорил:

– Я не знал, что она моя сестра.

Благая Эда, не хватало еще, чтобы он бросился доверять мне свои секреты!

– Я тоже, Лант. Я не знал, что ты мой кузен.

– Кузен… – пробормотал он так, будто только сейчас это понял. Потом неуверенно начал: – Когда мы с ней встретимся, в первый момент может возникнуть неловкость…

Это меня волновало меньше всего на свете.

– Я поговорю с ней первым, если удастся улучить минуту наедине. А если нет, тебе придется разбираться с этим отдельно, особенно если рядом будут посторонние люди.

– Я не хочу ранить ей сердце…

Я вздохнул:

– Лант, я понимаю, что это тревожит тебя прежде всего. Но я куда больше боюсь, что похитители ранили ее в прямом смысле. Или что стража Венца не сумеет одолеть врагов, или что наемники ранят, убьют или попытаются использовать пленниц, чтобы выторговать себе свободу. Вот что сейчас занимает мои мысли.

Он слушал меня, и лицо его заливала бледность. Этого юношу растили так бережно и заботливо. Я вдруг понял, что его нельзя и близко подпускать к настоящим битвам, не говоря уже о сражении с калсидийскими наемниками. Мне понадобятся все силы, чтобы позаботиться о Би, не хватало еще отвлекаться на защиту Ланта. Я остановился, и он с благодарностью перевел дух.

– Ты уверен, что уже достаточно оправился от ран, чтобы сопровождать нас? Или орудовать мечом?

– Я должен ехать, – сказал он. – Я должен ехать, а если не получится, вам придется бросить меня. Но я обязан попытаться. Я не сумел защитить Шун, то есть Шайн, в Ивовом Лесу. Теперь я не могу подвести ее.

Я кивнул, скрипнув зубами. О Би он даже не упомянул. Бессмысленно на него злиться – он просто не замечает ничего, связанного с моей дочерью. Я напомнил себе, что Лант – сын Чейда, что Неттл хорошо о нем отзывалась. Я вспомнил, каким дураком бывал Нед в его годы. Потом признался себе, что сам был еще более упрямым глупцом, чем они оба, вместе взятые, и положил руку ему на плечо.

– Лант… Может быть, ради ее блага тебе стоит остаться в замке. Сходи к лекарю и попроси переменить повязку. Отдохни. Позаботься о Чейде, пока меня не будет.

Я похлопал его по плечу и пошел прочь. И в спину мне донеслось:

– А ты на моем месте так бы поступил? Сомневаюсь.

Баламуты выстроились на плацу. Я направлялся в конюшни, и мне было по пути. Когда я заглянул поговорить с ними, капитан Фоксглоу подошла и встала рядом. Сержант Гудхенд не явился. Я сомневался, что мы его когда-нибудь увидим. Двадцать один человек из отряда Баламутов предпочел встать в строй. Некоторых я видел прежде в Ивовом Лесу, другие были мне незнакомы. Я представил им Фоксглоу и сказал, что теперь она будет их командиром, а потом велел троим самым старшим выйти из строя. Их потрепанный вид можно было бы объяснить долгими годами службы, но выбитые зубы и посеченные уши говорили о любви скорее к потасовкам, чем к битвам. Не важно. Других у меня все равно нет. Фоксглоу выяснила, как их зовут, и повысила в звании. Никто из них не выказал при этом радости, но спорить они не стали. Вместе с капитаном они тронулись вдоль шеренги. Четверых Фоксглоу уволила на месте, и я согласился с ее решением.

После этого я предоставил Фоксглоу отдать распоряжения. Стражникам было сказано приготовиться выезжать на рассвете с запасом провизии на четыре дня. Быть достаточно трезвыми, чтобы держаться в седле, и одетыми для зимнего путешествия. Взять с собой оружие ближнего боя. Последнее указание явно заинтересовало их, но мы не стали сообщать подробности.

Далее я произнес перед ними собственную речь:

– Король Дьютифул предоставил мне решать вашу судьбу. Те из вас, кто хорошо проявит себя в ближайшие десять дней, будут приняты в мою личную стражу, но не как Баламуты. Отряд Баламутов будет распущен. Тех, кто покажет себя как ленивый, трусливый или глупый солдат, выгонят из стражи навсегда. Это все.

Фоксглоу разрешила им разойтись, и мы остались стоять, глядя, как они тащатся прочь.

– Они уже ненавидят тебя, – заметила она.

– Мне все равно.

– Тебе будет не все равно, если получишь стрелу в спину.

Я невесело усмехнулся:

– Думаешь, я поеду во главе отряда? – Следующие свои слова я выбирал очень осторожно. – Выезжайте на рассвете. Я догоню. И проследи, чтобы никто из тех, кто носит мой герб, не получил стрелу в спину. Пусть Баламуты едут впереди.

– Стража Атакующих Оленей будет готова, – пообещала она, и я кивнул, показывая, что заметил уточнение. Фоксглоу посмотрела на меня, прищурившись, морщины у нее на лбу залегли глубже. – Что ты задумал, Фитц?

– Я задумал вернуть свою дочь.

С этими словами я повернулся и пошел прочь, чувствуя спиной ее хмурый взгляд.

В конюшнях я сам оседлал чалую. Пристегнул седельную сумку и поймал себя на том, что напеваю без слов, не в силах совладать с радостным возбуждением. Наконец-то я могу что-то сделать, наконец-то не нужно больше сидеть и ждать. Я наполнил торбу овсом для чалой и тоже погрузил на лошадь. Когда я уже заканчивал, из-за угла вышел Персивиранс.

– Это же я должен делать для вас! – воскликнул он обиженно.

Я улыбнулся ему:

– А тебе бы понравилось, если бы лошадь для тебя седлал кто-то другой?

Он обиделся еще больше:

– Конечно нет!

– Тогда ты меня понимаешь, – сказал я и рассмеялся.

Пер посмотрел на меня удивленно – наверное, он никогда раньше не слышал, чтобы я смеялся.

– Что вы делаете? – спросил он.

– Отправляюсь на долгую прогулку. Я вырос здесь, но прошло много лет с тех пор, как я последний раз ездил по этим холмам. Возможно, я задержусь. Ниже, у реки, есть постоялый двор, где я часто ночевал в молодости. Думаю заночевать там и сегодня.

– С боевым топором?

– А, это… Фоксглоу попросила завести к ее знакомому кузнецу. Хочет, чтобы он насадил на топорище подлиннее.

Мгновение Персивиранс молчал. Я вопросительно поднял бровь. Он сдался.

– Очень хорошо, господин. Желаете, чтобы я сопровождал вас?

– Нет-нет. Это ни к чему.

Гораздо тише и мягче он спросил:

– Нет ли новостей о Би, господин? О леди Би?

Я вздохнул. Главное – не лгать.

– Люди по всей стране ищут ее.

Он кивнул, открыл мне дверь денника, и я вывел чалую. Лошадь прянула холкой, отгоняя муху, а внутри вся так и дрожала от радостного предвкушения.

Я тебя понимаю, – сказал я ей. – Хорошо понимаю.