Глава 14
Это случилось как-то днем, около полудня; направляясь к своей лодке, я был чрезвычайно удивлен, увидев на берегу след босой ноги человека…
Даниэль Дэфо. «Робинзон Крузо»
— Мои отец и мать умерли, — не выдавая своих чувств, говорила Конни, — когда мне было шесть лет, и до тринадцати я жила в семье Прис-Гарвардов. Разумеется, они довольно богаты, но мой отец тоже был богат до банкротства, случившегося в тридцать первом году. Мне тогда было только четыре. Прис-Гарварды наняли для меня гувернантку, и мой маленький двоюродный брат Артур тоже был ее подопечным, пока мне не пришлось уехать жить к тете Присси, а его не отправили в начальную школу.
— Значит, он намного младше тебя?
— На самом деле не так уж и намного. Всего на три года. Но он был сильно избалован, а из-за этого развился не по годам и казался даже старше своих лет.
— Единственный ребенок, я полагаю?
— О да, хотя со мной обращались, как с его сестрой, пока полковник Прис-Гарвард не умер. Тогда-то меня и приютила тетя Присси, потому что миссис Прис-Гарвард меня выгнала. Она сказала, что вообще-то я ей не родственница и она не расположена нести за меня ответственность. Для меня это стало страшным ударом. Мне казалось, что я никогда от него не оправлюсь.
— Значит, такая перемена тебе совсем не понравилась? — уточнила миссис Брэдли, с интересом отметив невыразительность повествования.
— У меня было разбито сердце. Понимаете, я скучала по Артуру. По правде говоря, я думаю, это было самое худшее. Я обожала Артура. Мы очень много друг для друга значили.
— Но ведь его должны были отправить в школу в любом случае, насколько я поняла из твоих слов.
— Да, но потому, что меня переселили к тете Присси. Я… понимаете…
Она начала запинаться. Миссис Брэдли порадовалась переходу к неотрепетированному рассказу.
— Но ведь наверняка десятилетнего мальчика послали бы в школу, независимо от того, осталась бы ты жить с его матерью или нет? — спросила она.
— Ну да, возможно. Если и так, я этого не знала. Мне не говорили. Все это вместе стало ужасным потрясением. Видимо, я была чувствительным ребенком, — Конни вернулась к своему первоначальному безжизненному тону и внимательно следила за эффектом, произведенным ее словами.
— Несомненно. Множество детей чувствительны, особенно если посягают на их комфорт, — резко и без всякого сочувствия сказала миссис Брэдли.
Последовала пауза, Конни, бросив на собеседницу взгляд, в котором сочетались удивление и негодование, устремила взор на дальние холмы, храня обиженное молчание.
— И последние шесть лет ты жила у своей тетки, — заговорила миссис Брэдли, на сей раз с небрежным интересом. — Ты должна понимать, что очень многим ей обязана.
Конни стремительно повернула голову, словно желая отвергнуть эту теорию, но, должно быть, передумала, поскольку снова отвернулась, вытянула несколько соломинок и спокойно заговорила:
— Наверное, понимаю. Бедная тетя Присси! Но это действительно была очень большая перемена.
— Безусловно. Но теперь та перемена уступила место новой. Я считаю, что ты вот-вот заживешь своей жизнью до самого твоего замужества.
— Да, как только вы позволите мне жить своей жизнью, — с некоторой долей оправданного возмущения перебила Конни. — В смысле, я знаю, что вы хотите как лучше и хотите уберечь меня от опасности и все такое, но в конце-то концов, кто сможет причинить мне вред, пока я буду держаться подальше от дяди Эдриса? Да и это теперь уже не имеете значения.
— Тебе может причинить вред мистер Браун.
Конни ахнула, словно ее ударили, и миссис Брэдли увидела, как девушка сжалась, будто ожидая нового нападения.
— Вот, значит, как вы думаете? Говорю вам, вы ошибаетесь! Я ничего не знаю о мистере Брауне!
Не сводя внимательного взгляда черных глаз с покрывшегося испариной лба девушки, миссис Брэдли начала медленно и ритмично кивать.
— Но вы ничего не можете доказать! — воскликнула Конни, с трудом избавляясь от гипнотического эффекта.
Миссис Брэдли перестала кивать и посмотрела на Конни со снисходительным интересом.
— Да, — согласилась она, — в настоящее время я ничего не могу доказать. Возможно, и никогда не смогу. Но я предлагаю тебе остаться здесь, сколько сможешь, и ни под каким видом не писать никаких писем. Жаль, что ты не можешь решиться рассказать мне правду, но, мне кажется, я понимаю твою точку зрения.
— Однако вы с ней не согласны, — резко возразила Конни. — Но моя безопасность закончится, едва я расскажу вам все.
— Господь с тобой, дитя, я знаю все.
— Вы возвращаетесь сразу в Уинчестер?
— Или в Лондон. Я еще не решила.
По неровной травянистой тропе, которая тянулась вдоль разбитой дороги, они пошли к Клифф-Хай-стрит и магазинам и жилым домам Льюиса.
— Предположим, вы сможете что-то доказать. Что тогда? Понимаете, трудность заключается в отсутствии мотива, не так ли? Почти невозможно вычислить убийцу, если вы не видите мотива, верно? Я всегда так думала.
— Твое мнение обоснованно, — признала миссис Брэдли. — Но существует один мотив, мастерство в котором приходит с практикой, тебе не кажется? Я считаю, что он может быть юридически обоснован, хотя у меня никогда не было случая это проверить.
Конни, похоже, испугалась и едва не оступилась. Миссис Брэдли подхватила ее за локоть, когда девушка споткнулась. Желтые пальцы стальной хваткой сомкнулись на пухлой руке девушки, и миссис Брэдли грубо оттащила ее в сторону от обрыва высотой в двести футов, под которым стояли дома.
«Комплекс самоубийства», — с интересом отметила миссис Брэдли.
— Вижу, у вас есть чем заняться, — сказала Конни, когда они добрались до Клифф-Хай-стрит. — Как вы думаете… психология не подсказывает вам… случится ли еще что-нибудь?
— Новые убийства, ты имеешь в виду? — переспросила миссис Брэдли. — Полагаю, это зависит от здравого смысла убийцы.
— Значит, психология на самом деле не помогает?
— Не знаю. Я лишь знаю, что мало кто из убийц одарен здравым смыслом.
— Предположим, новых убийств не будет…
— Полиция продолжит расследование уинчестерских смертей. В этом я нисколько не сомневаюсь.
— Да? Но ведь они никогда не смогут в этом продвинуться, да и вы тоже. Как я понимаю, если больше никого не убьют, невозможно будет понять мотив убийства тех двух мальчиков.
— Очень аргументированное заключение.
— Иными словами, — продолжала Конни, — причина, по которой этих мальчиков убили, настолько притянута за уши, что никто в это не поверит, а я — единственный человек, кто о ней догадался.
— И что же это за причина? Давай посмотрим, смогу ли я в нее поверить.
— Это не поможет. Кроме того, как только вы узнаете, я перестану чувствовать себя в безопасности.
— Безопасность — понятие относительное, мне кажется. «В безопасности, хотя никакой безопасности нет; в безопасности там, где падает человек». Полагаю, ты можешь закончить цитату?
Несмотря на солнечное тепло и усилия, прилагаемые для подъема на холм, ибо через район Клифф путь до Хай-стрит шел круто вверх, Конни поежилась.
— Кто-то перешагнул через твою могилу, — рассеянно заметила миссис Брэдли. — Как только мы дойдем до твоей гостиницы, я с тобой попрощаюсь. Если тебе непременно нужно будет связаться со мной, пиши в Стоун-хаус, а не в «Домус». Вот мы и пришли.
— Sauve qui peut, — проговорила Конни. — Honi soit qui mal y pense. Прощайте.
Она выдавила улыбку.
— В Уинчестер, мадам? — спросил Джордж, подогнавший автомобиль ко входу в гостиницу.
— Нет. В Лондон. Завещание, завещание. Мы увидим завещание Цезаря.
— Слушаюсь, мадам. — Он помолчал. — Я мог бы выяснить это для вас, мадам, если пожелаете. Зачем вам себя утруждать.
— Очень хорошо, Джордж. Тогда, в Уинчестер, а по пути я расскажу тебе, что хочу знать. Имя завещателя — Прис-Гарвард. Он умер в тридцать третьем году, если моя информация верна и я не утратила способность совершать простые арифметические действия. В любом случае я совершенно уверена в имени. Однако поскольку все люди лгут, если Прис-Гарварда не найдется, попробуй Кармоди, а также Тидсон. Никогда не знаешь.
— Не самые редкие имена, мадам. Нельзя ли уточнить адрес в помощь моим исследованиям? Возможно, графство?
— Гемпшир. Город может быть Алресфорд, а может — Андовер. Более вероятен Алресфорд.
— Спасибо, мадам. Я сделаю все, что в моих силах.
— Да, Джордж, я уверена, что сделаешь.
Назад Джордж повез миссис Брэдли через Хэвент и Фарэм, а затем свернул на север по направлению к Бишопс-Уолтэм. В Уинчестер они прибыли вскоре после пяти. Большинство постояльцев «Домуса» заканчивало пить чай, но мистера Тидсона среди них не было. Крит, сидевшая за столиком между двух молодых людей, незнакомых миссис Брэдли, и Китти, Элис и Лора, сидевшие втроем, поздоровались с миссис Брэдли, когда она вошла на застекленную террасу, и «три мушкетера» освободили ей место за своим столом.
— Как Конни? — осведомилась Лора.
— Настроена не слишком оптимистично. Что вы сделали с мисс Кармоди и мистером Тидсоном?
— Они пошли узнать насчет собаки, — сказала Лора. — Нет, правда! Мистеру Тидсону пришла идея купить охотничью собаку, и мисс Кармоди пошла с ним выбирать ее. Кажется, он увидел объявление в местной газете и отправился посмотреть щенков.
— Что за собака? — заинтересовалась миссис Брэдли.
— Не знаю. Он не показал нам объявление. Неужели ему разрешат держать собаку в гостинице?
— Да, — ответила миссис Брэдли. — На заднем дворе, перед гаражами, есть собачьи будки.
Мистер Тидсон вернулся в шесть в сопровождении мисс Кармоди и подросшего щенка без явной породы. Миссис Брэдли, которую хотя и нельзя было назвать в строгом смысле слова любительницей собак, в породах понимала и невольно удивилась, зачем кому бы то ни было, желавшему избавиться от такого нелепого сочетания достоинств и недостатков, нужно было тратить деньги на рекламное объявление.
Тайна вскоре раскрылась.
— О, те силихем-терьеры мне не понравились, — сказал мистер Тидсон. — Знаете, на самом деле мне нужен сторожевой пес.
— А мне не понравилась цена! — добавила мисс Кармоди.
Мистер Тидсон поспешно продолжил свои пояснения:
— Поэтому мы поехали в Оливерс-Бэттери, так как я помнил, что в автобусе кто-то говорил, что там, в одном из новых домов, продаются щенки. Это были щенки золотистого ретривера, очень красивые, но мне приглянулся вот этот малыш! Он отпрыск дворовой собаки, и как только я его увидел, то сказал Присси: «Вот этот барбос для меня!» Я так сказал, Присси?
— Да, так.
— И за пять шиллингов, включая ошейник и поводок, он стал моим, — торжествующе провозгласил мистер Тидсон. — Я, разумеется, куплю ему новый ошейник и поводок. А сейчас посмотрю конуру, в которой можно будет оставить его на ночь.
— С такой собакой ты никогда не сможешь ходить на рыбалку! — заметила Крит, разглядывая животное с презрением и долей неприязни.
— Рыбу он не распугает, — ответил мистер Тидсон. — Некоторые собаки выучиваются приносить рыбу.
Он взял пса под мышку и нажал на кнопку звонка.
— Томас, — сказал он, когда старик появился в дверях, — надо бы поместить в конуру… как мы его назовем? — спросил он, поворачиваясь к миссис Брэдли.
— Родовитый Келвин Гров, — немедленно отозвалась та. Мистер Тидсон прикусил нижнюю губу, как маленький мальчик, который знает, что его дразнят, но не понимает смысла шутки. — Это из песни, — добродушно пояснила миссис Брэдли. — «Перепрыгнем этот ров», помните?
Томас весело хихикнул, забрал пса у мистера Тидсона и с необычной сердечностью сказал:
— Я сам поговорю с Генри и сообщу вам номер конуры.
— Нет, нет. — Мистер Тидсон взял собаку. — Нет, спасибо, Томас. Я сам поговорю с Генри. Идем, Келвин.
И он вынес собаку через дверь застекленной террасы в сад и двинулся по узкой дорожке рядом с бомбоубежищем, которая кружным путем вела на задний двор.
Миссис Брэдли позвонила Конни из небольшой гостиницы, в которой жил Гэвин, сообщила о собаке мистера Тидсона и добавила, что мисс Кармоди, кажется, немного успокоилась. Волновавшаяся за тетку Конни очень вежливо ответила, что с нетерпением ждет начала своей работы, и рассказала, что наняла лошадь в Льюисе и хорошо покаталась по меловым холмам.
— Похоже, недостатка в деньгах она не испытывает, — заметила Лора. — Послушайте, не нравится мне эта тидсоновская дворняжка. Мерзкое, кусачее, брехливое маленькое чудовище.
Миссис Брэдли выразила свою озабоченность и пригласила Лору прогуляться до автостанции, чтобы успеть на автобус до Оливерс-Бэттери.
— Только не говорите мне, что вы собираетесь исследовать родословную тидсоновской собаки, — улыбнулась Лора.
— Нет, нет, дитя. Ничего, кроме прогулки. Там хороший воздух, а мне хочется осмотреть один курган.
Поездка до Оливерс-Бэттери была не долгой, а прогулка от автобусной остановки оправдала обещание миссис Брэдли — воздух был свежий и приятный, а ходьба, пусть и по неровной дороге, полезной. Лора выкурила пару сигарет, пока миссис Брэдли рыскала на склоне, который в равной степени мог быть природной случайностью, проходом в неолитические залежи кремния, погребальной камерой в плохо раскопанном круглом кургане или частично выработанной современной меловой ямой. В «Домус» они вернулись удовлетворенные, приятно усталые и очень голодные.
Прошли выходные, и мистер Тидсон с большим удовольствием послушал в соборе Баха и почти всю середину дня субботы просидел у пруда, наблюдая за нимфами. И только после ужина в воскресенье вечером, пожелав выгулять собаку, он обнаружил, что Келвин пропал.
Допрошенный с пристрастием Генри — который отвечал в гостинице за ножи, обувь и собачьи будки — признался, что пес вывернулся из ошейника. В это время он, Генри, заканчивал сервировать чай в салоне — так как принадлежавший к пресвитерианам Томас не работал по воскресеньям после двух часов, — и после этого он пса не слышал и не видел его. Случайно поблизости оказался инспектор, и Генри разрешил ему забрать ошейник.
— Не говорите об этом мистеру Тидсону! Он подумает худшее! — попросила юношу миссис Брэдли, но не объяснила, что имеет в виду.
Оповестив о своей потере всех проявлявших интерес и выслушав советы от тех гостей, которым было все равно, потерялась его собака или нет (удивительно большое число), мистер Тидсон оставил поиски и сообщил о пропаже в полицию — скучному дежурному сержанту, который все уже об этом знал.
Прошло уже некоторое время, но собака не вернулась, и мистер Тидсон продолжал волноваться из-за нее и ежедневно искать наяду. Мисс Кармоди, посовещавшись для проформы с Крит и в интересах дела с миссис Брэдли по предпочтению, вновь объявила о намерении покинуть Уинчестер.
— Жаль, что семестр у Артура начинается позже, — сказала она, — но, боюсь, мы действительно должны ехать.
Подавленный после потери пса, мистер Тидсон не стал возражать. Был вызван автомобиль, и они отправились в Лондон.
Миссис Брэдли и Лора наблюдали за их отъездом. Миссис Брэдли, в которой интерес боролся с изумлением, заметила, что они, похоже, не взяли никакого багажа. Она вызвала свою машину и поехала в Льюис проведать Конни. Лорино умозаключение, что Конни в деньгах не нуждается, не ускользнуло от внимания миссис Брэдли, но нуждалась Конни в средствах или нет, миссис Брэдли уже взяла на себя ответственность за оплату гостиничных счетов Конни, и это давало ей предлог навестить девушку и выяснить, чем она занимается. Работу, о которой говорила Конни, миссис Брэдли с самого начала считала чистейшим вымыслом.
После отъезда миссис Брэдли в Льюис Лора отыскала подруг и изложила им план кампании. Берег, отметила она, свободен от Тидсонов, и терять времени не следует.
— Однако послушай, юная Элис, — с сочувствием заметила Лора, — стоит ли тебе этим заниматься, если ты с бо́льшим удовольствием находилась бы в другом месте. Мне кажется, уже немножко слишком ожидать, что ты отложишь свой отпуск. Если предпочитаешь, поезжай на пустоши и в горы. Мы со старушкой К. справимся, не так ли, К.? И я знаю, что миссис Крок возражать не будет. Она и не ждала, что ты останешься.
— Благодарю, — спокойно парировала Элис. — Прибереги свою жалость для себя, Ищейка, и не покушайся на мои развлечения. Не надо думать, что ты избавишься от меня и в одиночку получишь все удовольствие от охоты на мистера Тидсона. Если ты так думаешь, то подумай еще разок! Один раз он меня перехитрил, но во второй раз это ему не удастся!
— Но мы не охотимся на Тидсона! Мы охотимся на нимфу, голубушка. Разницу улавливаешь?
— В нимфу я не верю и не сомневаюсь, что мистер Тидсон что-то знает о том бедном мальчике, — твердо заявила Элис.
— Надо было спровоцировать его и посмотреть, — предложила Китти.
— Не валяй дурака, — перебила ее Лора. — В любом случае мне бы хотелось что-нибудь нащупать, если удастся. Чтобы противопоставить теориям миссис Крок, когда она вернется, доказательства, которые мы соберем. Давайте, вы обе! Есть идеи, юная Элис?
— У меня есть, — проговорила стоящая в дверях Крит Тидсон. — Могу я войти? Я не подслушивала, но невольно услышала ваши голоса. Я как раз шла в ванную комнату, но кто-то меня опередил, поэтому, если нет возражений, я подожду здесь. Возвращаться в номер далеко.
— Господи боже! — воскликнула Лора. — Я думала, вы все трое уехали в Лондон!
— О, мы вернулись, — небрежно отозвалась Крит. — Эдрис не любит Лондон в августе.
Она вошла в комнату, бросила сумочку с губкой и полотенце на пол, села на кровать и со злобой посмотрела на девушек, по очереди останавливая на каждой взгляд своих больших темных глаз.
— Итак, что заставляет вас думать, будто мой муж что-то знает о бедном мальчике? И о каком бедном мальчике он что-то знает? — требовательно спросила она.
— Ну это было очень забавно, — начала Элис. — Понимаете, в тот день, когда нашли тело мальчика… знаете, того, у сигнального знака на железной дороге…
— Это же вы его нашли. Какое это имеет отношение к моему мужу?
— Известно, что он находился поблизости, — ответила Элис. — Честно говоря, я хотела его догнать. Я почти уверена, что он меня обхитрил, а затем обманом заставил думать, будто он посетил больницу Сент-Кросс…
— О, он, как обычно, ловил рыбу. — Крит с сардонической усмешкой уставилась на худые, крепкие руки Элис и ее веснушчатое, некрасивое честное личико. — Не может же он постоянно обращать внимание на молодых девушек. Вы должны оказать некоторое снисхождение человеку, привыкшему к космополитическому обществу.
Элис улыбнулась — английская реакция, которая, по-видимому, заставила Крит занервничать. Она наклонилась, чтобы поднять сумочку с губкой и полотенце.
— Вы умеете плавать? — вдруг спросила Лора, когда Крит выпрямилась и встала, слегка раскрасневшаяся.
— Я много плавала в Санта-Крусе. — Крит снова села и поправила халат. — Вода глубокая и очень теплая. Мы могли купаться часами.
— С плотов или просто с берега?
— Мы купались всеми возможными способами. Однажды я на спор проплыла пять миль.
— Хм! Неплохо, — небрежно кивнула Лора. — К слову о молодых девушках, вы знали, что недавно утром я повела себя, как девчонка, и столкнула мистера Тидсона с моста?
— Он сказал мне… да. Это у вас такая привычка, эти грубые розыгрыши? Такие шутки?
— Ну это было, как и ваше плавание, — спор, — пристально посмотрела на нее Лора. — Я поспорила со старушкой К., что мистер Тидсон не умеет плавать. Разве он не плавал с вами на Тенерифе?
— Я плаваю с молодыми мужчинами, — ответила Крит.
— Ну а мистер Тидсон не плавает в таком случае с молодыми женщинами? — спросила Китти.
— Не знаю. — Крит снова встала, но остановилась у двери. Взгляд ее карих глаз на мгновение скрестился со взглядом голубых глаз Лоры. — Я очень мало видела моего мужа на Тенерифе. Он был, разумеется, очень занят.
— Бананами? — осведомилась Китти с печальным сочувствием.
Крит посмотрела на нее так, будто заподозрила в вопросе двусмысленность, но ничего не прочла в мягком взгляде Китти и в итоге удалилась под предлогом, что услышала, как хлопнула дверь ванной комнаты, и ей не хочется пропустить свою очередь.
— Занятно, что она пользуется ванной комнатой на этом этаже, — бесстрастно заметила Элис. — Сколько она успела услышать до того, как вошла?
— Разумеется все, — сказала Лора, — и это, пожалуй, даже хорошо, я думаю. Скоро мы узнаем, каково положение дел, а это всегда чего-то стоит, даже если означает получить синяк под глазом для дальнейшего расследования. Слежка Элис за стариной Тидсоном, мой толчок, спихнувший его в воду, и твои действия, К., по тренировке его либидо или что там еще в запасе у миссис Крок, — но мы все еще его не раскололи, и я считаю, что мы никогда его не расколем, разве что предпримем более решительные действия. Как насчет того, чтобы заставить этого маленького мерзавца сознаться, как ты сама недавно предлагала?
— Но он не созна́ется, разве что с перепуга, а какой в этом толк? — ответила Китти. — Если хочешь знать мое мнение, Ищейка, нам лучше оставить его в покое до получения дальнейших распоряжений. Ты только все испортишь, если попытаешься действовать самостоятельно. Что тебе дала эта попытка утопить его? Абсолютно ничего.
— Не уверена, — заспорила Лора. — По словам старины Тидсона, это тот мост, с которого он упал, пытаясь увидеть свою нимфу в ту ночь, когда утонул малыш Грир. Ну этого просто не могло быть! А теперь Крит…
— А она-то как с этим связана, Ищейка?
— Ну она не хочет, чтобы я применила этот же трюк к ней. Не то чтобы из нее получилась плохая нимфа. Отнюдь нет. У нее классическая фигура, без дураков. Интересно, почему она вышла за старину Тидсона?
— О, нимфы и сатиры, — отозвалась Китти. — Но ведь мальчиков утопила не нимфа, или все же она? Ты имеешь в виду, что Крит могла, если умеет плавать.
— Могла. И мы не знаем, чем занимается Крит, когда мы все отсутствуем.
— Но все же…
— Да, я признаю, что это маловероятно. Не представляю, чтобы она утруждала себя — это факт. Тем не менее она действительно немного странная. Я по-прежнему не понимаю, почему она вышла за старину Тидсона. Мне кажется, у нее был выбор.
— Возможно, тогда он был богат, — уважительно заметила Элис. — Богатый муж всегда может получить жену, что бы ты ни говорила.
— Но я ничего и не говорю, утеночек, — сказала Лора. — Я всегда с тобой согласна, особенно при констатации фактов, а это, несомненно, был факт. Только, понимаешь, судя по тому, что мы с К. узнали во время нашего визита в Ливерпуль, не похоже, чтобы Тидсон когда-то был сказочно богат. Уж точно не настолько богат, чтобы привлечь женщину, которая могла бы выйти за человека, который ограбил банк в Монте-Карло, или за любого другого по своему выбору. Она же женщина, при виде которой художник завопит от радости.
— Возможно, ей хотелось британского подданства. Некоторые иностранцы пойдут ради него на что угодно. И она получила его, выйдя замуж за Тидсона, — предположила Элис.
— Я бы сказала, стать женой Тидсона — участь хуже смерти. Хотя в твоих словах, быть может, что-то есть. Не вяжется это все с убийствами двух совершенно обычных мальчиков.
— Ты не знаешь, вяжется или нет, — вздохнула Элис. — И были ли они обычными мальчиками? Второй был правонарушителем. Я бы не назвала это обычным.
Лора взяла с умывальника мыло и бросила в подругу.
— Ой! — воскликнула она. — Мне ужасно жаль, юная Элис! Больно?
— Ничего существенного, — ответила Элис, аккуратно подняла мыло и вернула в мыльницу, прежде чем приложить ладонь к голове.
— Куда попало? В глаз?
— Не совсем. Не суетись. В нетболе мне гораздо серьезнее доставалось.
— Я не удивлюсь, если завтра у тебя будет синяк. У остальных были, по рассказам миссис Крок.
— У кого — остальных?
Лора объяснила.
— Как жаль, что меня здесь не было, — с сожалением добавила она. — Оказывается, синяки быстро проходят, но пока они остаются, наверное, забавно. У тебя легко появляются синяки, юная Элис?
— Довольно легко. Ну хватит. Слава богу, особой красоты у меня нет, портить нечего.
— Христианский подход, — кивнула Лора. — Тем не менее прими наши искренние извинения.
— Будет интереснее, если синяк у нее не появится, — задумчиво проговорила Китти.
Лора посмотрела на нее с удивлением, но на нежном лице девушки не отразилось никаких особых детективных способностей, и Лора, которая близко дружила с Китти с первых школьных лет, никогда и не ожидала от нее ничего подобного. Это было случайное и пустячное замечание, высказанное просто под влиянием момента, но оно породило в голове Лоры такую безумную идею, что девушка поняла — она едва сможет дождаться возвращения миссис Брэдли, чтобы поделиться с ней, и следующего утра, чтобы проверить возможность правоты Китти. Лора вообразила такие аспекты преступления и противодействие ему, что почувствовала себя ошеломленной последствиями, которые они вызовут.
— Давайте пойдем охотиться на наяд, — предложила она. — Через две или три минуты Крит выйдет из ванной. Лучше бы нам исчезнуть, когда она вернется.
— Пойдемте на то место, где нашли тело, — попросила Китти. — Может, у меня возникнет какая идея. Кто знает?
— Я знаю, — грубо оборвала Лора. — У Шерлока Холмса может, но я совершенно уверена, что с тобой этого не произойдет, утеночек. Покидать свою возрастную группу — ошибка.
В целом же идея о прогулке встретила одобрение, а цель показалась подходящей. Лора заглянула во все три гостиных и в курительную комнату, а Элис вышла в сад. Мисс Кармоди сидела в саду и вязала крючком, а какой-то зануда из гостей отеля мучил ее разговорами, и поэтому она не представляла интереса, решила Элис, еще по крайней мере час. Мистера Тидсона нигде не было видно. Элис присоединилась к остальным, не попавшись на глаза мисс Кармоди. А Лора же подстерегла в вестибюле Томаса и спросила о мистере Тидсоне.
— Он ушел с удочкой. Мейбл спросила, придет ли он к ужину, и он ответил, что и к чаю тоже. Он был очень, очень доволен собой, этот ваш маленький человечек, хотя не знаю, чем он может быть так доволен.
— Я думала, что мистер и миссис Тидсон и мисс Кармоди покинули отель, — заметила Лора.
— Мы не ждали их снова, — сказал Томас, — хотя они тогда не забрали свой багаж. Мое мнение — негодные дети вернулись!
Он ушел в кухню, а девушки поднялись по мраморной лестнице к выходу из отеля и оказались на улице.
— Жаль, я не знаю, куда позвонить миссис Крок, — сказала Лора. — Думаю, ей следует знать, что Тидсоны и мисс Кармоди сразу же вернулись. Интересно, сколько она будет отсутствовать? Может, они вообще не собирались уезжать, и это была какая-то уловка. В любом случае интересно, что это за план? Ну ладно! Идемте.
