Куда бы ни ходил прошлой ночью мистер Тидсон — сделать ложный звонок или по каким-то другим личным делам, возможно, амурного свойства, к завтраку он вышел. И, как отметила миссис Брэдли — без опоздания, в светло-сером костюме, по-утреннему бодрый и, безусловно, с видом человека, спавшего с чистой совестью.

После завтрака миссис Брэдли поведала ему — не вставая со своего места, так как столик мисс Кармоди и Тидсонов стоял недалеко, — историю о телефоне и призраке. Мистер Тидсон выразил удивление, а Крит — изумление. Никто не показал, что знает об уходе мистера Тидсона после наступления темноты, и как только трапеза закончилась, мистер Тидсон вполне серьезно попросил миссис Брэдли показать ему место на реке, где она видела нимфу.

Когда они шли по заливным лугам, на берегу виднелся одинокий рыбак. Это был инспектор Гэвин. Под прикрытием камышей он сделал очень хороший бросок, как раз в тот момент, когда они поравнялись с ним.

— Давайте обойдем его подальше, — предложил мистер Тидсон. — Человек поглощен своим занятием. Не будем ему мешать.

Упрашивать миссис Брэдли не пришлось, ведь у нее была назначена встреча с Лорой — в пруду под деревянным мостиком, и она не хотела, чтобы ее секретарша простудилась. Утро, хоть и в самом разгаре, оказалось довольно прохладным.

Дренажные канавы плотно и густо заросли водяным крессом, но он не препятствовал бурлящему потоку. Человек сведущий узнал бы звездчатку, лабазник и водяной лютик; трава, скрывающая болотистые впадины, лужи и топкие места, у самой воды сменялась жестким толстым камышом. За мостом дорога скрывалась за полосой темного леса. Река изгибалась и делала поворот. По берегам пасся скот, и между коровьими лепешками и сырыми отпечатками копыт торчали грубые желтые цветки блошницы. Русло каждого ручейка отмечали росшие полосой ивы, а когда рыбак забросил удочку, драгоценным камнем спикировал зимородок.

По глади основного русла величественно плыли неторопливые лебеди, а над водой склонилась очень старая ива. Течение дробило отражение боярышника, за полумраком деревьев серо-зеленая вода была яркой, переливалась, как хрусталь, и важно текла, как прозрачное зеленое стекло.

— Утро для богов и девушек, — заявил мистер Тидсон, восторженно нюхая воздух. — Она не сможет устоять перед таким днем! Вы действительно верите, что видели ее?

— Я это знаю, — уверенно сказала миссис Брэдли. — Более того, я снова ее вижу.

Она показала. Они почти дошли до моста. Мелькнуло белое тело, последовал всплеск.

— Кто-то купается, — неуверенно проговорил мистер Тидсон. — Это была не нимфа, дорогая леди.

— В самом деле?

Они повернули на узкую тропку, которая вела к мосту, но к тому моменту, когда остановились на широких деревянных досках, уже никого не видели.

Мистер Тидсон встал посередине моста и уставился вниз, на воду. Миссис Брэдли перешла на другой берег реки и, не обращая внимания на грязь, коровьи лепешки и серые колючки чертополоха вокруг, пошла к ивам. Стоя в их тени, она могла видеть и мистера Тидсона, и весь дощатый мост.

Последовавшие события развивались быстро и драматично. Из бурного серо-голубого ручья, который разрезал луга красивой, быстротечной дугой чистейшей воды, вынырнула, как выдра, Лора Мензис. На ней был короткий зеленый купальник, и двигалась она бесшумно, прячась за жестким камышом. Она преодолела узкую полоску луга позади мистера Тидсона и моста, зашла в реку и вскарабкалась по деревянным опорам. В тот момент, когда маленький человечек обернулся к ней, потому что мост содрогнулся от ее упражнений, она уже стояла у него за спиной. Тут Лора схватила мистера Тидсона за ноги и рывком, каким углекоп опорожняет мешок весом в двести фунтов, с силой и проворством сбросила его в шестифутовый пруд.

Круги, расходившиеся от падения мистера Тидсона, ширились и мерцали, забулькали водовороты в вымоинах берега, ударились с экстатической дрожью в корни деревьев, заплясали среди стеблей камыша.

Наклонившись над перилами, Лора изучала узоры на воде. Затем, обнаружив, что показавшийся на поверхности мистер Тидсон просто снова ушел под воду, злобно усмехнулась, в последний раз с удовольствием на него посмотрела и, небрежно спрыгнув в пруд, подхватила тонущего.

Она вытащила его на берег, волоча по грязи, и положила лицом вниз на траву. Затем повернула его голову набок и принялась выкачивать из него воду, демонстрируя жутковатое мастерство и бесчувственную сноровку. Твердой палочкой она зафиксировала маленький рот мистера Тидсона в открытом положении и, похоже, прилагала все усилия, чтобы сломать ему ребра. Наконец она оставила свои усилия, состроила гримаску миссис Брэдли, — которая подошла достаточно близко, чтобы крупным планом наблюдать происходящее, — повернулась к мистеру Тидсону розовыми пятками, легко сорвалась с места и глубоко нырнула в пруд.

К тому времени, когда мистер Тидсон сумел, пошатываясь, подняться на ноги, она уже вышла из воды и одевалась за соседней ивой. Миссис Брэдли помогла мистеру Тидсону выжать его костюм. Мгновение спустя на дорожку из-за Лориной ивы были выброшены сухой костюм, туфли, носки и полотенце.

Миссис Брэдли ахнула, подхватывая этот дар. Она вытерла о полотенце руки, передала его мистеру Тидсону, указала на другую группу ив, вручила сухую одежду и отправилась в отель. Бежавшая легкой трусцой Лора догнала ее у мельницы рядом с Колледж-уок.

— Варварский, но эффективный способ, дитя, — удовлетворенно проговорила миссис Брэдли, имея в виду купание мистера Тидсона. — Полагаю, мы можем сделать вывод, опираясь на произошедшее нынешним утром, что при всех других своих талантах плавать мистер Тидсон уж точно не умеет.

— Надеюсь, прошлое промелькнуло у него перед глазами, — откровенно заявила Лора. — Этот человек мне категорически не нравится.

Мистер Тидсон вновь появился в «Домусе», чтобы пропустить стаканчик виски, как он всегда делал в середине утра. Он был в очень плохом настроении и на бестактно прямой вопрос Томаса о том, чем же он таким занимался, что опять свалился в реку, Мистер Тидсон ответил яростным визгом, вручая ему узел перепачканной одежды.

— Высушить и выгладить как можно скорее.

— На пару слов. — Миссис Брэдли подстерегала его у дверей бара. — Я закажу вам виски.

Как только заказ был сделан, мистер Тидсон пустился в длинные и сварливые жалобы на Лору Мензис, ссылаясь на случаи судорог и внезапной остановки сердца. Миссис Брэдли слушала с сочувствием, кивая и приговаривая, что девушки есть девушки, и что, она уверена, неистовая Лора не хотела сделать ничего дурного, и что перила на мосту шаткие, — хотя последнее было не совсем правдой и не имело никакого отношения к происшествию.

Две порции виски улучшили мировосприятие мистера Тидсона, и он изменил свой раздраженный взгляд на вещи. Почувствовав, что он смягчился, миссис Брэдли внезапно, с почти супружеской угрозой в голосе и без предисловий потребовала ответа:

— А что вы сделали со своей шляпой?

— С панамой? — уточнил мистер Тидсон, нисколько, похоже, не захваченный этим вопросом врасплох, но, возможно, подготовивший ответ заранее. — Это так досадно! Я потерял ее, когда рыбачил, представляете? Я очень неудачно забросил удочку… очень неудачно. Боюсь, это был совершенно позорный бросок; и прежде чем я понял, что случилось, добыча попалась на крючок! — но не рыба, а шляпа! Ее сорвало с головы, она полетела в реку, и тут ей и конец пришел, потому что зацепилась она плохо и течение вскоре унесло ее прочь. Нечего и говорить, что я бросился за ней в погоню, но, — он развел пухлые ручки, — все напрасно. Я был вынужден отдать ее Пенею и списать как чистый убыток. Жаль! Я был очень к ней привязан.

— Вы прятали за ее лентой приманки?

— Да, — ответил мистер Тидсон, с подозрением глядя на собеседницу, — разумеется.

— И приманки с перьями, — не отставала миссис Брэдли, — и уж точно рыбацкие истории.

Мистер Тидсон позволил себе хихикнуть.

— Какая же вы острячка! — проговорил он с льстивым восхищением и похлопал ее по желтой руке.

Все равно что жаба похлопала во́рона, подумала Лора, которая вошла в курительный салон в поисках полпинты пива. Но заметив, что помещение занято, и побоявшись помешать миссис Брэдли допрашивать мистера Тидсона, она на цыпочках удалилась.

— Не удивляюсь, что ей стыдно даже подойти ко мне. — Мистер Тидсон был рад возможности вернуться к своим жалобам.

Миссис Брэдли мягко улыбнулась, как крокодил, разглядывающий пищу, и мистер Тидсон, сам удивившись, вдруг с усилием сглотнул, словно прикусил язык, и воздержался от подробного изложения своих обид.

— Я нашла адрес Конни, — сообщила миссис Брэдли. — Ее тетя очень обрадуется. Единственная трудность в том, что меня попросили держать его в секрете.

Если последнее заявление каким-то образом и задело мистера Тидсона, он ничем этого не выдал.

— Вы, главное, успокойте Присси. Я знаю, что она очень переживает за племянницу. — Затем добавил хныкающим тоном: — Полагаю, вы больше не размышляли над моими словами о смерти того мальчика, Бобби Грира?

— Напротив, я много об этом думала, — правдиво ответила миссис Брэдли.

— Ах, значит, я ошибся. Я рад, что они арестовали человека, который это сделал. Что за негодяй, чтобы вот так обманывать свою жену! И с такой женщиной!

Миссис Брэдли от всего сердца пожалела, что нет свидетелей последнего заявления мистера Тидсона. Ей стало интересно, с чего он с таким знанием дела говорит о миссис Грир. Разумеется, это могло быть его попыткой выудить информацию. Если так, он предложил наживку очень коварной форели, которая отказалась ее взять.

Китти и Элис вернулись в Уинчестер с новостью, что Конни по-прежнему находится в Стоун-хаусе и готова тихо сидеть там до получения дальнейших распоряжений.

— Ну это уже что-то, — кивнула миссис Брэдли.

Она сказала мисс Кармоди, что Конни жива и здорова, но предпочитает держать место своего пребывания в секрете.

— Похоже, — объяснила миссис Брэдли, — у нее сложилось плохое мнение о мистере Тидсоне.

— Ах! — только и воскликнула мисс Кармоди.

Это был вздох согласия; укоризненный вердикт «Виновна». Миссис Брэдли пришла в восхищение, она любила экономию в словах и почувствовала, что мисс Кармоди в этом преуспела.

— Хорошо, что вы принялись за это с таким благоразумием, — заметила она.

Таким образом, ситуация оставалась в состоянии сравнительной неопределенности почти целую неделю, и всей компании пришлось продлить свое пребывание в отеле. Но все же мисс Кармоди объявила, что ее расходы в «Домусе» уже намного превысили сумму, которую она готова была заплатить, и что нимфа или нет, но она и Тидсоны должны вернуться в Лондон. Они и так оставались дольше, добавила мисс Кармоди, гораздо дольше, чем она, по самым смелым оценкам, намеревалась. Говорила она с печальной суровостью, словно миссис Брэдли виновата была в том, что она так долго прожила в гостинице.

Сердце мистера Тидсона было почти разбито. В этом факте он признался Лоре, с которой уже успел помириться. Лора с подозрением отнеслась к этому внезапному и благожелательному прощению ее бесцеремонных действий, но держала свои мысли при себе, отвечая мистеру Тидсону улыбкой на улыбку.

Утром в четверг на неделе, когда мисс Кармоди объявила, что они должны уехать, было решено съездить на один день в Дорчестер.

Миссис Брэдли пошла их проводить, и последнее, что они с Лорой увидели, была вспышка августовского солнца на запасном колесе на задней двери автомобиля, свернувшего в конце улицы.

Мисс Кармоди больше не упоминала Конни, и едва машина скрылась за поворотом, как миссис Брэдли уже стояла в телефонной кабинке в вестибюле отеля и звонила в Уондлес-Парва. Ко времени ланча Конни Кармоди, привезенная верным Джорджем, шофером миссис Брэдли, была в «Домусе».

— Итак, — начала миссис Брэдли, — где твоя работа?

— В Льюисе, и я должна приступить в понедельник. А до этого я должна обхитрить дядю Эдриса.

Ближе всего к Льюису Конни подобралась, будучи в Брайтоне, а в Брайтоне она провела всего день. Миссис Брэдли позвонила в лондонскую квартиру мисс Кармоди, дабы удостовериться, что она и Тидсоны не обманули ее, а действительно уехали на весь день. Не получив ответа, она решила, что все будет хорошо.

Сразу же по окончании ланча она усадила Конни на заднее сиденье автомобиля, сама устроилась рядом с ней, помахала костлявой рукой «трем мушкетерам», собравшимся у парадного входа гостиницы, откинулась на спинку сиденья и приказала Джорджу трогаться.

В Льюис они приехали через Петерсфилд и Мидхерст, и миссис Брэдли и Конни зашли в гостиницу на Хай-стрит. Выпив кофе, они, по предложению миссис Брэдли, отправились на прогулку и, спускаясь с крутого холма, миновали позади южную часть города и пересекли главную магистраль у подножия склона, прошли по неровной дорожке, мимо мемориала, поднялись к полю для гольфа и отправились еще дальше.

На уже скошенном поле они присели отдохнуть, и после непродолжительного молчания, во время которого они любовались видом, миссис Брэдли заговорила:

— А теперь к делу. Я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что знаешь.

— О чем?

— Во-первых — о твоих родителях, во‐вторых — о себе, в‐третьих — о мистере Тидсоне, в‐четвертых — о твоей тете, в‐пятых — о призраке, в‐шестых…

— О боже! — вскрикнула Конни, краснея, а затем бледнея. — Я не могу все это даже запомнить!

— Конечно, можешь. Все названо в логической последовательности, которую тебе первой следовало бы заметить самой. Ты даже сама сможешь, если пожелаешь, назвать мне шестой пункт.

— Да, — проговорила Конни, — думаю, могу. Вы имеете в виду Рональда.

— Что ж, в таком случае, я имею в виду Рональда, хотя я бы подумала, что имею в виду Прис-Гарвардов. Разве при мне упоминали не это имя?

Конни с перепуганным видом кивнула, но пробормотала, что собирается жить с Рональдом, что бы кто ни сказал, и что пусть ее родственники, и миссис Брэдли тоже, не лезут не в свое дело.

— Ясно. Этот молодой человек имеет свои средства, как я понимаю.

— Он художник, — вызывающе объявила Конни. — Я ходила на его выставку в Лондоне.

— Уверена, она была очень успешной, — сказала миссис Брэдли.

— Ну да, — с сомнением ответила Конни. — Наверное. Она состоялась в Пимлико. Была какая-то «Загадка Пимлико»? Кажется, я что-то об этом слышала, хотя… — она неубедительно хихикнула, — боюсь, это вызывает у меня мысли только о сосисках. Была «Загадка Пимлико»?

— Да, очень жестокое убийство. Интересно, ты, случайно, не в Пимлико родилась?

— Конечно, нет! — от неожиданности призналась Конни. — Я думала, вы знаете, что я родилась в этих краях, рядом с Алресфордом.

— Я так и думала. Продолжай.