Глава 17
Впереди, на грязной дороге Мордекай Тремейн увидел женскую фигуру и ускорил шаг, а когда догнал, узнал Розалинду Марш.
– По крайней мере одна пытка миновала, – произнес он негромко.
Она повернулась к нему:
– Разве?
Тремейн сразу заметил, что мисс Марш выглядит бледной, истощенной и постаревшей. Холодная красота бесследно исчезла. В глазах застыли призрачные тени.
– Что сделали вы? – спросил Тремейн.
Вместо ответа Розалинда с горечью уточнила:
– Итак, конец настал, правда?
– Это неизбежно. Как только вызвали полицию, начался обратный отсчет.
Розалинда Марш засмеялась, но в ее смехе прозвучало отчаяние:
– Какая же я дура! Наивная, ничего не понимающая дура! Решила, будто и вы тоже в этом замешаны. Даже надеялась, что поможете.
– Вы разговаривали с Лоррингом?
– Нет. С ним нельзя разговаривать.
– А с другими?
– С другими? Бесполезно. Все напуганы.
– Даже Деламер?
– Он больше всех. Надежным был только Джереми, только на него можно было положиться. Вам известно, что с ним случилось.
– Да, – спокойно подтвердил Мордекай Тремейн. – Мне известно, что случилось с Джереми.
До самого дома они не проронили больше ни слова. Розалинда Марш сразу поднялась в свою комнату, и Тремейн не пытался ее задерживать.
Дознание развеяло гнетущее напряжение, и оно сменилось лихорадочным облегчением. Не услышав конкретного обвинения, все развеселились и заговорили с неестественным оживлением. Однако Мордекай Тремейн знал, что они думают об одном и испытывают единственное желание: как можно быстрее скрыться, уехать. Отныне их ничто не удерживало. Каждый мечтал извиниться перед хозяином, проститься с ним и спастись бегством, унося с собой не только тайные страхи, но и чувство безопасности, дарованное расстоянием.
При первой же возможности Тремейн отвел в сторону Николаса Блейза.
– Готовы уделить мне пару минут, Ник? – спросил он.
– Конечно. – Блейз последовал за Тремейном в ту комнату, где погиб Джереми Рейнер, и плотно закрыл дверь. В выражении смуглого лица читалось любопытство.
– Что-нибудь обнаружили? – поинтересовался секретарь.
– Да, Ник, кое-что нашел. Нужна ваша помощь. В этой комнате есть дверь в тайник. Умеете ее открывать?
Николас Блейз кивнул:
– Да. Все достаточно просто, если знать, куда смотреть.
– Накануне Рождества Дени Арден рассказала мне об убежище священника. Мы собрались исследовать его, но, когда пришли сюда, вы с мистером Греймом украшали елку. Полагаю, в обозримом прошлом никто не пользовался укрытием?
– Вряд ли. Сейчас это лишь историческая диковина. Других выходов из чулана нет.
– Откройте, пожалуйста!
Блейз послушно подошел к стене и провел рукой по панели. Послышался легкий щелчок. Мордекай Тремейн достал из кармана фонарик и осветил мрачное подземелье.
Возле входа, на верхней ступеньке спускавшейся в подвал лестницы, пыль оказалась притоптанной, а паутина – разорванной. Очевидных следов не осталось, однако было ясно, что здесь стоял человек, причем совсем недавно. Николас Блейз удивленно воскликнул:
– Вы правы, Мордекай: здесь кто-то был! – В его глазах вспыхнул азарт. – Но кто? Вы знаете?
Мордекай Тремейн кивнул:
– Да. Но это еще не все, Ник.
Блейз задвинул скрывавшую вход панель и снова двинулся за Тремейном. На сей раз тот привел его в длинный мрачный коридор под крышей, где располагались кладовые. С темных стен смотрели потускневшие портреты многих поколений Мелвинов. Тремейн включил свет и остановился перед изображением человека в костюме всадника.
– Сэр Руперт Мелвин. Середина шестнадцатого века. Замечаете что-нибудь особенное, Ник?
– Нет. А что тут можно заметить?
Мордекай Тремейн поднял руку и прикрыл ладонью нижнюю часть лица вместе с бородой.
– Теперь видите?
Блейз нахмурился:
– Странно. По-моему, я где-то встречал этого человека. Но разве такое возможно?
– Да, – кивнул Мордекай Тремейн. – Вы видели его здесь, в доме, в ночь убийства Джереми Рейнера.
Секретарь растерялся, явно не понимая, о чем речь. Тремейн взглянул на него поверх пенсне:
– На самом деле все не так безумно, как кажется. Покупая Шербрум-Хаус, Бенедикт Грейм встречался с предыдущим владельцем?
Николас Блейз задумался.
– Нет, – ответил он после паузы. – Все детали сделки проработали адвокаты.
– Именно так я и предполагал. Вы с мистером Греймом знали только фамилию продавца: Латимер.
Он распахнул ближайшую дверь. Из окна этой комнаты выбросилась несчастная леди Изабелла, и произошла трагедия давным-давно, задолго до рождения изображенного на портрете всадника. Мордекай Тремейн медленно приблизился к окну и посмотрел сквозь стекло. Далеко внизу, за низкой каменной балюстрадой, простиралось лоскутное одеяло полей. Пространство было бесконечным. Отсюда, с высоты, открывался обзор на много миль вперед.
– Наверное, ужасно столкнуться с необходимостью продать фамильное поместье, которым семья владела много веков, – произнес Тремейн после долгого молчания. – А Дезмонду Латимеру пришлось это сделать. Он тянул сколько мог. Даже не имея возможности жить в замке, отказывался расстаться с ним: приезжал каждое лето и ставил палатку в саду.
Николас Блейз кивнул:
– Да, теперь вспоминаю. Разумеется, мы никогда не видели прежнего владельца. Продав поместье, он больше не появлялся.
– Представьте, как он страдал, – продолжил Тремейн. – Когда-то вся земля за этим окном принадлежала его предкам, но жестокие обстоятельства заставили отдать в чужие руки не только угодья, но и сам дом. Дезмонд горевал, отчаянно горевал. Не исключено, что даже испытывал потребность отомстить тем людям, которые, как ему казалось, узурпировали его личные права.
– Хотите сказать, что в тайнике прятался Латимер?
– Да. Он пришел вместе с рождественским хором. Пастор, конечно, его знает. Услышав, что певцы собираются выступить в Шербрум-Хаусе, Латимер попросил разрешения отправиться вместе с ними. Священник подумал, что несчастным движет ностальгия – желание посмотреть дом, не привлекая внимания к собственной персоне, – и разрешил, что вполне естественно. Святому отцу не пришло в голову, что причина может оказаться иной или Латимер останется в доме, когда остальные уйдут. Вот почему он испугался, когда утром мы обратились к нему за разъяснениями.
Истинная цель Латимера была далеко не столь невинной. Он знал, что новый владелец из года в год празднует Рождество, и приехал сюда с намерением проникнуть в дом и чем-нибудь поживиться. Выступление церковного хора открыло возможность для осуществления плана, а что делать дальше, он придумал заранее. Нужно было отстать от хора – что в суете совсем не сложно – и спрятаться в тайнике. Латимер знал, что при необходимости сможет оставаться тут сколько угодно. Открывать и закрывать дверь он давно научился.
– Что навело вас на его след? – изумленно спросил Николас Блейз.
– Случайная встреча. Когда я сюда приехал, Латимер стоял у ворот и смотрел на дом с откровенной ненавистью ко всем, кто здесь живет. Полагаю, выражение его лица заставило меня обратить на него внимание и запомнить, а когда Дени Арден привела в галерею и показала потрет, в глаза бросилось очевидное сходство. Поначалу я не придал данному факту особого значения, но заметив Латимера среди хористов, задумался всерьез. К этому времени мне уже довелось услышать имя последнего владельца, а когда священник сообщил, как зовут этого человека, стало ясно, что случайное совпадение невозможно.
Николас Блейз стоял, сосредоточенно глядя в окно, и о чем-то думал. Вдруг он обернулся и воскликнул:
– Колье! Вот его цель! Латимер явился сюда за колье!
– Возможно, он пришел за ним, но так и не украл, – возразил Мордекай Тремейн. Большой дубовый сундук, который он заметил во время первого посещения комнаты, по-прежнему стоял у стены, и он присел на крышку. – История Латимера не единственная в этом запутанном деле, Ник. Начав искать главную нить убийства, неожиданно сталкиваешься с множеством странных обстоятельств. Мне необходима ваша помощь. Надеюсь, вы сумеете прояснить подробности, о которых я могу лишь догадываться. Например, расскажете о Шарлотте Грейм. Бедняжка хочет выйти замуж, а Бенедикт не одобряет желание сестры. Верно?
Николас Блейз смутился и растерялся, но все-таки ответил:
– Думаю, уже бессмысленно что-либо скрывать. Шарлотта влюблена в Бретта – того самого мужчину, который играл в дартс в гостинице. Они хотели бежать вместе.
Мордекай Тремейн вздохнул:
– Я видел их в Калнфорде, а когда позднее мисс Грейм отказалась признать, что ездила в город, понял, что между ними что-то есть. Миссис Тристам тоже каким-то образом замешана?
– Она старается повлиять на Бенедикта. Поддерживает подругу. Когда вы спрашивали меня в первый раз, я боялся сказать лишнее, чтобы не навредить Шарлотте.
– Услышав в ночь убийства ее пронзительный крик, я сразу сообразил, в чем дело, – пояснил Мордекай Тремейн. – Она выдала себя. Кричала так громко вовсе не потому, что испугалась при виде мертвого Джереми Рейнера, а с определенной целью: предупредить кого-то об опасности. Сказала, мол, не могла уснуть и спустилась, чтобы выяснить, откуда доносятся странные звуки, но почему-то пришла не в халате, как можно было ожидать в поздний час, а полностью одетой.
В ту ночь мисс Грейм собиралась убежать с Бреттом: он ждал ее возле дома, – а кричала, чтобы сообщить возлюбленному, что необходимо срочно уходить. Именно с ним столкнулся Роджер Уинтон: в гостинице я заметил на его лице синяки, и на следующий день Шарлотта тайком отправилась в деревню, чтобы встретиться с Бреттом, рассказать, что произошло, и узнать, подозревает ли его полиция.
Николас Блейз внимательно выслушал предположения Тремейна и посмотрел на него с уважением:
– Вы правы, все именно так и было. Шарлотта сама мне рассказала. Видимо, почувствовала необходимость с кем-то поделиться. Она всегда доверяла мне. Попросила дать честное слово, что я сохраню ее секрет. Пришла в мою комнату, чтобы проститься перед побегом. Я знал, почему она была одетой, но не мог… не имел права сказать вам.
– Вряд ли это уже имеет какое-то значение, – медленно произнес Мордекай Тремейн. – Ни Бретт, ни Шарлотта Грейм не причастны к преступлению. Тот факт, что запланированный побег совпал с убийством, запутал дело, но их невиновность сомнений не вызывает. – Он помолчал, поправил пенсне и заключил: – Итак, с двумя действующими лицами мы разобрались. А теперь давайте поговорим об остальных членах компании. Если удастся исключить всех, кто не имеет отношения к преступлению, подозреваемый проявится более отчетливо.
– По-моему, сразу можно вычеркнуть Дени и Роджера Уинтона. Они вне подозрений, – заявил секретарь. – Кто в вашем списке следующий?
– Тот, кто украл колье. Джеральд Бичли.
– Джеральд? Вы уверены?
– Уверен настолько, насколько можно быть уверенным без определенных доказательств. Он крупно проиграл, и букмекер потребовал от него срочного погашения долга.
– Но Джеральд уже не раз попадал в затруднительные положения подобного свойства. Надо было лишь обратиться к Бенедикту.
– Мистер Бичли попросил у мистера Грейма денег. Но на сей раз благодетель отказался помочь. Я случайно встретил Джеральда после их разговора и сразу понял, что случилось. Бичли отчаянно нуждался в средствах и вспомнил о колье. Скорее всего убедил себя, что даже если его заподозрят в краже, на скандал Грейм не решится. Джеральд вошел в его комнату, увидел, что хозяина там нет, и украл бриллианты.
А потом удача покинула его. Произошло убийство. Бичли понял: если выяснится, что он вышел из своей комнаты и украл колье, то его могут обвинить в гибели Джереми Рейнера – при полном отсутствии алиби. К тому же Джеральд купил в Калнфорде костюм Санта-Клауса и ночью надел его. Теперь даже этот факт оказался опасным. Зная, что придется ответить за все сразу, он заперся в своей комнате и начал пить, желая заглушить страх.
– Джеральд разгуливал в костюме Санта-Клауса? – удивился Николас Блейз. – Но зачем ему это понадобилось?
– Вряд ли маскарад придумал он сам. Скорее всего нарядиться ему велел Бенедикт Грейм, а Джеральд Бичли побоялся возразить.
Секретарь беспомощно вскинул руки:
– Сюжет становится слишком сложным, Мордекай. С какой целью Бенедикт заставил Джеральда бродить по дому в образе Санта-Клауса?
– Подумайте хорошенько, Николас. Почему мистер Грейм так долго не открывал дверь, хотя прямо под ним Шарлотта надрывалась от крика? Его не было в комнате. Он дождался, пока все спустятся, чтобы вернуться к себе незамеченным, а потом так же дождался, пока за ним придут, желая показать, что все это время оставался на месте.
Грейм велел Джеральду надеть костюм Санта-Клауса, чтобы подстраховаться на случай, если кто-нибудь обнаружит, что его нет в комнате, и начнет задавать лишние вопросы. Мистер Бичли должен был сыграть его роль. Я и сам принял его за Бенедикта, когда выглянул из окна и увидел на террасе красную шубу. Таким образом, мистеру Грейму не пришлось бы объяснять, где именно он находился на самом деле. Скорее всего Бичли заподозрил нечто подобное и выбрал для кражи именно это время.
Несмотря на изумление, Николас Блейз прилежно старался постичь смысл запутанной истории.
– Где же находился Бенедикт в действительности? – растерянно спросил он.
– В комнате Люси Тристам, – невозмутимо ответил Мордекай Тремейн, и секретарь едва не утратил дар речи.
– Где? В комнате Люси?
– Да. Разумеется, вместе с самой Люси Тристам. Он не мог в этом признаться. Как и она, – сухо добавил Тремейн. – Так что не нужно удивляться, что миссис Тристам постоянно нервничала. Возникла некрасивая ситуация. Джереми Рейнер убит, Бенедикт Грейм отсутствует в это время, оба в нее влюблены и ревнуют друг к другу. Когда полиция начала подозревать, в чем заключается алиби мистера Грейма, Люси поняла, что придется признаться, чтобы спасти его.
– Значит, вот в чем дело, – промолвил Николас Блейз. – Вот почему Бенедикт не спустился сразу.
Его длинные пальцы нервно переплелись. Секретарь явно переживал острое возбуждение, как человек, наконец-то увидевший путь в окружающей тьме.
– Теперь понимаю, Мордекай! – воскликнул он. – Отчетливо представляю все! Латимер проник в дом с мечтой о мести и с намерением украсть все, что попадется под руку. Дождался в тайнике, пока Бенедикт повесил на елку подарки, а потом вышел и принялся снимать их. Почти закончил, когда из сторожки вернулся Джереми и прошел через французское окно. Он тоже был в костюме Санта-Клауса – зачем, это еще предстоит выяснить, – и Латимер принял его за Бенедикта. Да, Мордекай: Латимер решил, что это Бенедикт!
На воровстве его поймал самый ненавистный человек – тот, кто купил дом. Последняя горькая капля переполнила чашу терпения. Увидев красную шубу, Латимер выстрелил в Бенедикта и убил. А потом понял, что совершил преступление, и бросился бежать прямо по лужайке, пытаясь спастись!
От волнения Николас Блейз начал задыхаться. Тремейн поправил сползшее на кончик носа пенсне. Никогда еще он не выглядел таким добродушным и безобидным.
– Вы почти попали в точку, – мягко произнес он. – Джереми Рейнера действительно убили по ошибке, вместо Бенедикта Грейма, вот только убийца не Латимер.
– Не Латимер? – пробормотал Николас Блейз. – Тогда кто же?
– Вы, Ник, – негромко ответил Мордекай Тремейн.