– Мне кажется, – произнес Аллейн, – что лучше начать вот с этого ящика.

Он посветил внутрь фонариком.

– Судя по всему, под этим тряпьем мы найдем глиняную модель скульптуры «Комедия и Трагедия», заказанную Гарсии вестминстерским театром. Посмотрим мы ее позже, когда Бейли проверит, нет ли на ящике отпечатков пальцев. Пока же основной вопрос следующий: каким образом ящик оказался здесь?

– Я предполагаю, что его доставили сюда в фургоне мисс Трой, – произнес Фокс, прикрывая нижнюю часть лица носовым платком.

– По-видимому, да, Братец Лис. Свидетельств тому достаточно. Да и количество израсходованного бензина тоже укладывается в эту версию. Однако все это удовлетворило бы нас только в том случае, если бы Гарсия, доставив груз сюда, лично возвратил фургончик в гараж Татлерз-Энда. Теперь же дело обстоит совершенно иначе. Фургончик доставил в гараж кто-то другой, и этот человек предпочел умолчать о содеянном.

– Может быть, его вернул Гарсия, а потом вернулся в Лондон, воспользовавшись другим транспортом, – предположил Фокс.

– Не думаю, – покачал головой Аллейн. – Вспомните, в каком состоянии он пребывал вечером в пятницу. Непохоже, чтобы человек, одурманенный наркотиком и алкоголем, сумел без посторонней помощи подогнать к студии фургон, аккуратно загрузить в него скульптуру, привезти сюда, разгрузиться, в ту же ночь вернуться в Татлерз-Энд и снова приехать сюда на попутном транспорте. Другое дело, если кто-то другой, зайдя в пятницу вечером в студию и застав Гарсию в полубессознательном состоянии, предложил ему свою помощь. Этот человек мог сказать Гарсии, что сначала отвезет его в Лондон, а затем сам пригонит машину обратно. Разве это противоречит имеющимся фактам? По-моему, нет. Можем ли мы найти факты, подтверждающие эту версию? Думаю, да. Бейли, вы уже осмотрели бутылку?

– Да, сэр. Я обнаружил на ней вполне четкие отпечатки большого, указательного и среднего пальцев левой руки умершего.

– Очень хорошо. А теперь взгляните на его руки. Трупное окоченение уже прошло. Тело совсем дряблое – видите? Однако обратите внимание на разницу между левой и правой руками. На правой руке пальцы до сих пор слегка скрючены. Вот здесь на столе видно, где он пытался ухватиться. Вы уже сфотографировали, Томпсон? Хорошо. Трупное окоченение прошло, и пальцы, как видите, обмякли. А теперь обратите внимание на левую руку. Она совершенно расслаблена, а пальцы выпрямлены. Вот здесь, слева, на нижней поверхности кромки стола, остались четыре отпечатка. Они довольно смазанные, но жирные. Такое впечатление, что кто-то оторвал его пальцы от нижней поверхности стола в то время, когда Гарсия за него цеплялся. Вполне вероятно, что это случилось, когда тело несчастного содрогалось в спазмах.

– Да, похоже, – кивнул Фокс.

– Кстати, Бейли, вам удалось найти на столе отпечатки пальцев его левой руки?

– Нет, сэр.

– Значит, мы на верном пути. Теперь обратите внимание на чашку. По всей видимости, на дне ее осталась азотная кислота, да и окружает чашку пятно, которое тоже, по всей вероятности, оставлено азотной кислотой. Бейли, что за отпечатки вы нашли на чашке?

– Все пять пальцев левой руки, сэр.

– Ага! – торжествующе воскликнул Аллейн. – Теперь посмотрите на эти следы на столе. Когда Гарсия сел за него, стол был покрыт густым слоем пыли. Обратите внимание – сколько пыли на рукавах. Очевидно, что пыль он стер, когда резко взмахнул руками, сметя при этом со стола все, что на нем было. Примерно так. – Аллейн приподнял обе руки мертвеца и провел ими по столу. – Видите, следы в точности совпадают. А на полу разбросано все, что он смахнул, – инструменты скульптора, осколки тарелки, кюветы для гравирования и прочее. Вы согласны с этим предположением?

– Конечно, – подтвердил Фокс.

– Хорошо. Теперь обратите внимание на бутылку с чашкой – они стоят совсем рядом, как раз там, откуда Гарсия должен был неминуемо сбросить их, взмахнув руками. Почему же они оказались здесь?

– Кто-то поставил их сюда уже после его смерти, – догадался Кертис.

– Правильно. – Аллейн посмотрел на доктора: – Что происходит, когда выпьешь азотную кислоту?

– Концентрированную?

– По-видимому, да.

– Последствия бывают скоротечны и ужасны. – Кертис поморщился. – Фактически мгновенный шок, а сразу за ним – неконтролируемые конвульсии. Движения рук, о которых вы говорили, были чисто конвульсивными – ни на какой осознанный поступок человек в таком состоянии не способен. К слову сказать, Аллейн, я не могу поверить, чтобы нормальный человек выпил азотную кислоту, не сознавая всех роковых последствий.

– Нормальный – да. А одурманенный опиумом? Мучимый жаждой? Если он попросил воды, а ему дали кислоту?

– Это, конечно, чуть более вероятно, но все же…

– А если он спал на стуле, открыв рот, а кислоту ему влили насильно? – предположил Аллейн.

– Что ж, – Кертис пожал плечами, – это больше похоже на правду.

– Возможно, так оно и случилось, – сказал Аллейн. – Следы кислоты видны на всем лице. Взгляните также на его затылок. – Кертис и Фокс подошли вплотную к трупу. – Посветите фонариком, Фокс. Видите, волосы здесь и здесь вырваны. Несколько клочьев я нашел на полу, позади стула. В конце одной прядки видны обрывки кожи. Как это объяснить? Я полагаю, что его держали сзади за волосы. Это подтверждается и следами, оставленными кислотой на лице. Вот, взгляните, – очевидно, что ручейки стекали изо рта по щекам и за ушами. Такое возможно только в том случае, если голова запрокинута назад. Станет ли кто-нибудь пить в такой неудобной позе? А теперь представьте, что кто-то сзади держит его за волосы и льет ему в рот кислоту. Гарсия испытывает дикий шок, начинает задыхаться, он судорожно дергается, загребает руками, а кислота льется и льется. О господи…

Послышался сдавленный звук.

– Выйди, Батгейт. Это зрелище не для тебя. Итак, – продолжил Аллейн, – пока все найденное указывает на то, что Гарсию убили. Напоив его кислотой, убийца оторвал его левую руку от стола и приложил пальцы к бутылке и чашке, которые поставил на стол. Кертис, через какое время должна была наступить смерть?

– Трудно сказать. Часов через четырнадцать. Может, больше, может, меньше.

– Четырнадцать часов! Проклятие! Тогда от наших выводов не остается камня на камне.

– Погодите, Аллейн. Сколько он мог выпить?

– Бутылка была наполнена доверху. Мисс Трой и мисс Босток сказали, что ее наполнили только в пятницу утром. Пусть даже половина расплескалась, все равно оставалось очень много.

– Тогда это меняет дело, – сказал Кертис. – Господи, даже представить страшно. В таком случае, если струю кислоты непрерывно вливали ему в рот, пока он сидел с запрокинутой головой, он мог умереть уже через пару минут из-за удушья, вызванного спазматической остановкой дыхания. Да, заметьте – части его лица, не обезображенные кислотой, имеют синюшный оттенок. Это свидетельствует об удушье. Я постараюсь как можно быстрее провести вскрытие и тогда скажу наверняка.

Когда они вернулись в Ярд, уже почти стемнело. Аллейн прошел прямиком в свой кабинет. Фокс и непривычно молчаливый Найджел проследовали за ним. Аллейн уселся за стол. Фокс зажег свет.

– Хотите выпить, сэр? – предложил он, бросив взгляд на Аллейна.

– Выпить нам всем бы не помешало. Не знаю, Батгейт, какого черта ты сюда притащился, но если тебя стошнит, то уж лучше не здесь.

– Нет, я уже в норме, – натужно улыбнулся журналист. – Я хотел с вами посоветоваться, как мне быть. Утренний выпуск…

– …пусть он сгорит в геенне огненной, – сказал Аллейн. – Ладно, черт с тобой! Можешь рассказать своим акулам, что мы его нашли, только напиши, что речь, по всей видимости, идет о самоубийстве. Больше ни слова.

Найджел, рассыпавшись в благодарностях, помчался в редакцию.

– Что вы на меня так смотрите, Фокс? – спросил Аллейн. – У меня лицо испачкано, что ли?

– Нет, сэр, вы просто бледны, как полотно, – сочувственно произнес Фокс. – Вот, выпейте из моей фляжки.

– Спасибо, дружище, – заставил себя улыбнуться Аллейн. – Давайте выпьем вместе. И подведем итоги. Вы согласны с моей теорией?

– Целиком и полностью, сэр. Однако одно дело – иметь набор косвенных доказательств, и совсем другое – припереть убийцу к стенке неопровержимыми фактами. Да, мы знаем, что Гарсия мог покинуть Татлерз-Энд вечером в пятницу или в крайнем случае – рано утром в субботу. Но вот кто из наших маэстро мог составить ему компанию, сбежав хотя бы на пару часов?

– Да, два часа – это минимум.

– Как вы думаете, не мог ли он встретиться здесь с кем-то из тех, кто уезжал в Лондон?

– Чтобы этот некто убил его, вернул фургон в Татлерз-Энд, а затем вернулся в Лондон? Каким образом?

– Да, это непонятно.

– Повторяю, Фокс, я не верю, чтобы Гарсия мог, находясь в полубесчувственном состоянии, погрузить свои вещи в фургон и самостоятельно добраться до Лондона. Мы ведь еще не знаем даже, умел ли он водить машину, и я нисколько не удивлюсь, если окажется, что нет. Да и потом, алиби лондонской компании мы проверили едва ли не по минутам – никто из них улизнуть не мог. Вот Малмсли меня беспокоит. Не мог ли он задержаться и не уехать на шестичасовом автобусе? Где там у нас это дело?

Фокс достал нужную папку и пролистал бумаги.

– Вот, сэр. Кондуктор с того рейса утверждает, что в Боссикоте в автобус сели четверо: женщина и трое мужчин. Насчет бороды он точно не уверен, но на одном из мужчин была широкополая шляпа и шарф, так что бороды он мог и не приметить. Шляпу с широкими полями мы у Малмсли нашли, но иными доказательствами пока не располагаем.

– Да, это верно. И потом – как тогда быть с его ужином в «Савое» и вечером, проведенным с другом? Нет, это тоже не вяжется.

– Тогда из всех лондонцев остаются мисс Трой и мисс Босток. – Фокс послюнявил палец и перевернул пару страниц. – Вот, нашел. Все их показания проверены и сходятся. Портье в клубе подтвердил время их возвращения. Мисс Босток вернулась около часа, а мисс Трой – в двадцать минут третьего. Я беседовал с мистером Беллаской, другом мисс Трой, и он подтвердил, что отвез ее в клуб в это время.

– Насколько он надежен?

– Он произвел на меня благоприятное впечатление, сэр. Он очень волнуется из-за мисс Трой. Несколько раз звонил, но она не захотела, чтобы он приехал в Татлерз-Энд. Он очень открытый и прямодушный – пожаловался мне, что Трой всегда обращается с ним как с мальчишкой-школьником. По словам портье, ночью ни мисс Трой, ни мисс Босток больше не выходили, но проверить это трудно. Мало ли, может, он уснул? Гараж на ночь не запирают. Машина мисс Трой стояла возле самого входа. По словам сторожа, ночью никто не выезжал, но около трех часов он ненадолго отлучался, попить кофе. – Фокс поднял глаза от бумаг, посмотрел на бледное лицо Аллейна и прокашлялся. – Вы только не подумайте, сэр, я вовсе ни к чему не клоню.

– А я и не думаю, – сказал Аллейн. – Продолжайте.

– Как бы то ни было, сэр, окончательно сбрасывать со счетов обеих дам и мистера Малмсли я бы пока не стал. Учитывая, что у мисс Ли, мистера Хэчетта и мистера Ормерина железное алиби, у нас остаются пятеро: достопочтенный мистер Пилгрим, мисс Сиклифф, мисс Трой, мисс Босток и мистер Малмсли.

– Да, – кивнул Аллейн. – О господи, Фокс, я ведь совсем забыл спросить Батгейта, удалось ли ему что-нибудь выудить у мисс Бобби О’Доуни. Ладно, старина, я сейчас пойду к помощнику комиссара, потом настрочу рапорт, а после мы с вами продолжим.

Разговор с помощником комиссара порядком затянулся. Затем Аллейн подготовил рапорт и поехал вместе с Фоксом домой, на Ковентри-стрит. Поужинав, сыщики снова погрузились в изучение материалов.

В одиннадцать часов, когда работа была в самом разгаре, явился Найджел.

– Ты весьма кстати, – сказал Аллейн. – Я как раз собирался тебя разыскивать.

– Я так и догадался, – скромно произнес репортер.

– Налей себе чего-нибудь из бара. Как прошла встреча с мисс Бобби О’Доуни? Я уже видел ее умопомрачительную фотографию в твоей газетенке.

– Вам понравилось? Мы с ней поладили. Наболтались вволю.

– О чем-нибудь полезном, надеюсь?

– С вашей точки зрения, мой визит был, наверное, не совсем удачным. Она без конца твердила, что не позволит оклеветать Соню, которая была ее закадычной подружкой, да и вообще – сущим ангелом. Я сводил ее в ресторан и угостил обедом с шампанским – надеюсь, Ярд возместит мне расходы. Язык у Бобби развязался, но особой пользы это не принесло. Я признался, что знаю о попытках Сони шантажировать Малмсли и Гарсию, но, по словам Бобби, Соня затеяла это просто так, для забавы. Я поинтересовался, не пыталась ли она таким же образом подшутить над кем-нибудь еще, на что Бобби, весело похихикав, посоветовала мне «не совать свое рыло в чужие дела». Правда, затем, выпив еще пару бокалов, сказала, что Соня взяла с нее страшную клятву молчать, но тут же добавила нечто, показавшееся мне важным. Я даже запомнил наизусть. Вот: «Теперь понимаешь, дорогуша, почему я, связанная по рукам и ногам такой клятвой, должна помалкивать про пятничный вечер?» И присовокупила, что боится мести Гарсии. «Если он узнает, что я проболталась, он пришьет меня с такой же легкостью, как и Соню». Вот так, значит, а потом шампанское иссякло, и нам пришлось расстаться.

– Что ж, за шампанское я с тобой расплачусь, – пообещал Аллейн. – Черт бы побрал эту девицу. Держу пари, Фокс: ей известно, с кем встречался Гарсия в пятницу. Теперь уже ясно, что не с Соней. Соня ведь провела уик-энд у нее. А если не с Соней, то с кем?

Зазвонил телефон. Аллейн снял трубку:

– Аллейн слушает. Да, Бейли. Что? Понятно. Он уверен? Хорошо. Спасибо.

Он положил трубку и посмотрел на Фокса.

– Дырка в обшлаге плаща Пилгрима прожжена не сигаретой, а кислотой, – сказал он. – Вполне возможно, что азотной.

– Вот это да, – медленно проговорил Фокс, вставая.

– Вот вам и ответ! – вскричал Найджел. – Теперь дело в шляпе. Как на блюдечке, Аллейн, – и мотив, и возможность. Тем более что его видели в ту ночь под окном студии. Мне сразу же показалось, что это не Малмсли, а Пилгрим.

– В таком случае, – сказал Аллейн, – нужно как можно скорее навестить мистера и миссис Паскоу в Боксовере, у которых Пилгрим и мисс Сиклифф провели ночь с пятницы на субботу. Что ж, спокойной ночи, Батгейт. Я настолько признателен за твою помощь с мисс Бобби О’Доуни, что обещаю не рассказывать твоей жене про хористок и прочих сомнительных личностей, с которыми ты общаешься. Счастливо.