Глава 16
Скотленд-Ярд
Аллейн мысленно высек себя: и надо ж было ляпнуть про «шантаж». Мисс Бобби О’Доуни наотрез отказалась делиться любыми сведениями, которые могли хоть как-то соотнестись с этим юридическим термином. Похоже, он угодил в тупик. Если Соня Глюк и впрямь шантажировала кого-то, Бобби О’Доуни все равно не выдаст убитую подругу. Правда, девушка охотно рассказала, как Соня провела уик-энд, фактически доказав, что в период с пятничного вечера до утра в понедельник натурщица просто физически не могла побывать в Татлерз-Энде. Аллейн поблагодарил хозяйку, пообещав как-нибудь заглянуть на ее шоу.
– Да, дорогуша, заходите, – заворковала Бобби. – Там есть на что посмотреть. Хотя у меня-то, конечно, роль не слишком большая. Надеюсь, вы не обиделись на меня из-за Сони?
– Нет. Но меня мучает один вопрос: если вдруг случится, что мы арестуем невиновного, а вы будете знать, что можете его спасти, – как вы поступите в этом случае?
– Гарсия не может быть невиновным, дорогуша, – сами увидите.
– А вдруг ее все-таки убил не Гарсия?
– Да бросьте. Послушайте, вам известно, что Гарсия пригрозил бедняжке расправой, если она только пикнет, что ждет от него ребенка? Вот так-то! Соня сама мне рассказала. Она жутко боялась, что я могу забыть и проболтаться, поэтому заставила поклясться, что я никому не скажу. При этом добавила, что если эта история выплывет наружу, Гарсия прикончит нас обеих. Ну что, вам этого мало?
– Отчего же, аргумент вполне весомый, – согласился Аллейн. – Хорошо, мисс О’Доуни, мне пора идти. Однако я очень прошу вас посерьезнее отнестись к моим словам. Существует ведь и иное чувство долга – не только по отношению к подруге.
– Нет, дорогуша, чернить ее я вам не позволю, поэтому на меня не рассчитывайте. Ну что, идете, значит? Ладно, до скорого. Надеюсь, еще увидимся.
– А что, если я пришлю вам репортера из вечерней газеты? Может, вы согласитесь дать ему интервью?
– Кто – я? Притворяться не стану – небольшая реклама мне бы не повредила. Что-то вроде «Соня Глюк – какой я ее знала»?
– Да, примерно.
– И моя фотография рядом с портретом Сони? У меня есть отличный снимок Сони. Что ж, дорогуша, если ваши писаки не собираются обливать ее грязью, я согласна.
Аллейн возвратился в Ярд в задумчивом настроении. Обсудил дело с заместителем комиссара. Затем отправился в свой кабинет. После года, проведенного в Новой Зеландии, собственная комната показалась незнакомой и одновременно родной. Солидные потертые кожаные кресла, письменный стол, неровная бурая отметина, оставленная тлеющей сигаретой, которую он как-то по неосторожности забыл, небольшой эстамп с изображением средневекового городка, висящий над камином, – все осталось в целости и сохранности и терпеливо, с любовью дожидалось возвращения хозяина кабинета. Усевшись за стол, Аллейн с головой погрузился в изучение материалов дела.
Пришел Фокс, и Аллейн рассказал ему о результатах посещения Бобби О’Доуни. Затем поинтересовался:
– А у вас какие новости, Братец Лис?
– Весь Ярд поднят на ноги, сэр, – мы обшариваем все склады. Непростая работенка, скажу я вам. А ведь нам еще нужно разобраться с лишними шестьюдесятью милями. Если, конечно, мисс Трой не ошиблась.
– Да, это верно.
– Предположим, что Гарсия не наврал и его склад и впрямь находится где-то в Лондоне. От Татлерз-Энда до Шефердз-Буша двадцать миль. Туда и обратно – выходит сорок. Разумеется, он мог воспользоваться и какой-нибудь окольной дорогой, только зачем? Допустим, что он все-таки выбрал кратчайший путь и ехал по Аксбриджскому шоссе. Если так, то его склад должен располагаться в радиусе примерно десяти миль от Шефердз-Буша. Так?
– Да, в обе стороны получается шестьдесят миль.
– Хорошо. Если его склад и в самом деле расположен в Холлоуэе, то Гарсия должен был миновать Шефердз-Буш, а потом проехать по Олбани-стрит или Кэмден-роуд. По прямой от Шефердз-Буша до тюрьмы Холлоуэя всего пять миль, но если петлять на автомобиле, то выходит все девять. Опять же сходится.
– Холлоуэй – крупный район, – заметил Аллейн.
– Да, сэр, и мы сейчас сосредоточили все наши усилия на проверке тамошних складов.
– Что ж, иного выхода, похоже, нет.
– С другой стороны, – продолжил Фокс, – в разговоре с мисс Сиклифф Гарсии ничего не стоило намеренно солгать, чтобы навести нас на ложный след.
– Нет, Фокс, это вряд ли. Вспомните – Гарсия приглашал ее к себе в гости и даже нарисовал карту. Жаль, что она ее потеряла.
– Подождите, сэр, мисс Сиклифф ведь хотела, чтобы ее отвез Пилгрим. А вдруг она отдала карту ему?
– Если так, то он не удосужился сообщить нам об этом, когда я завел речь о складе. Да и вообще с этим складом много неясного. Допустим, Гарсия замыслил убить Соню и спланировал все заранее. Но тогда ему пришлось бы отказаться от заказа на мраморную статую для вестминстерского театра. А раз так, то все разговоры про склад он мог вести только для отвода глаз.
– Это верно, сэр, но ведь мысль об убийстве могла прийти ему в голову внезапно – под влиянием опиума и виски, например.
– Да, это более вероятно. Малмсли оставил опиум в студии, а Бейли нашел на баночке отпечатки пальцев Гарсии. Опиума, если верить Малмсли, стало меньше. Вполне возможно, что после ухода Малмсли Гарсия воспользовался оставленным добром. Возможно, еще и выпил виски. Я не исключаю, что именно тогда, в одурманенном состоянии, он и осуществил свою дьявольскую затею. Но вот мог ли он, пребывая в таком состоянии, подогнать фургон к окну студии, погрузить в него свои вещи, сгонять в Лондон, оставить все на складе, вернуть машину в гараж, а поутру как ни в чем не бывало отправиться путешествовать? Но если так, то, протрезвев, он должен был размонтировать смертельную ловушку.
– А вдруг он все-таки преднамеренно убил натурщицу? – не уступал Фокс.
– Могло быть и такое, – вздохнул Аллейн. – Но не забудьте, старина, совершив убийство и исчезнув, он потерял бы свой первый и столь заманчивый контракт.
– А я вовсе не уверен, что он исчез. Я вполне допускаю, что он объявится и как ни в чем не бывало приступит к работе. Он ведь не знает, что обронил уличающий его кусочек глины. Он также не знает, что мисс Ли подслушала его разговор с Соней. Не знает, что Соня успела поведать подруге о том, что ждет от него ребенка. Возможно, он рассчитывает выйти сухим из воды.
– Нет, он, безусловно, должен понимать, что при вскрытии обнаружится беременность. Меня тревожит противоречивость этого случая, Братец Лис. Да, я готов допустить, что Гарсия мог подстроить убийство, находясь в одурманенном состоянии. Но все его последующие действия с фургоном говорят о ясном уме и трезвом расчете.
Фокс нахмурился:
– Может, у него есть сообщник?
– Кто?
– Не знаю. – Фокс пожал плечами.
– А Гарсия затаился и ждет.
– А вдруг он покинул страну, сэр?
– Вполне возможно. У него была сотня фунтов.
– Откуда вы знаете, сэр?
– От мисс Бобби О’Доуни. Соня отдала ему сотню, которую получила от Бейсила Пилгрима.
– Во всех портах люди предупреждены, – сказал Фокс. – Там он не проскочит. А вдруг уже поздно? Может, он уже в Европе, а то и в Америке? Вот что меня тревожит.
– Если в субботу он покинул Татлерз-Энд пешком, – сказал Аллейн, – мы неминуемо выйдем на его след.
– Если, – подчеркнул Фокс.
– Меня смущает несоответствие преступления с характером этого человека, – вдруг с неожиданной горячностью выпалил Аллейн. – Все сходятся на том, что Гарсия – дикая, вспыльчивая, аморальная личность, но вместе с тем – гениальный и безмерно увлеченный работой скульптор. Я не могу представить, чтобы такой человек замыслил и осуществил столь хладнокровный и жестокий план, сознавая, что теряет самое дорогое в своей жизни – возможность творить в этой стране.
– А опиум? Виски?
– Если так, он не смог бы воспользоваться фургоном. И мы бы уже нашли его.
– Может быть, кто-то другой отвез его в Лондон и спрятал на заброшенном складе? Как насчет того мужчины, которого Этель с дружком видели ночью возле студии? Допустим, что это был не Гарсия, а кто-то другой. Отвез Гарсию, а затем вернул машину в гараж.
– Оставив кинжал? – задумчиво произнес Аллейн. – Что ж, возможно. Он мог и не заметить его снаружи. Хотя, с другой стороны…
Аллейн и Фокс обменялись многозначительными взглядами.
Затянувшееся молчание нарушил Фокс.
– Приехав сюда поутру, – сказал он, – я первым делом разыскал телефон мистера Чарльстона, директора нового вестминстерского театра. Мне повезло: он оказался на месте, и мы условились, что к половине двенадцатого он подъедет к нам. Не знаю, правда, сможет ли он нам помочь. Гарсия должен был заказать мрамор и приступить к работе над статуей в следующий понедельник. Мрамор оплачивает директор, а гонорар Гарсии на первом этапе составляет двести фунтов. По словам мистера Чарльстона, им еще никогда не приходилось иметь дело с таким замечательным скульптором. Да еще за такой смехотворный гонорар.
– Кровопийцы, – буркнул Аллейн.
– К сожалению, мистер Чарльстон понятия не имеет, где именно собирался работать Гарсия.
– Да, особой помощи нам ждать от него не приходится. Ладно, Фокс, нам предстоит веселенький денек – нужно проверить все алиби. Я для начала займусь мисс Трой и мисс Босток, а вы возьмите на себя австралийца и Филлиду Ли. В вашу сферу попадают также руководители «Вортекса», тетка Филлиды Ли и портье отеля, в котором останавливался Хэчетт. Мне придется пообщаться с сэром Артуром Джейнсом, с парикмахерами салона на Бонд-стрит, с мистером Грэхемом Барнсом и с работниками клуба «Юнайтед артс».
– А мистер Джон Белласка, сэр? Друг мисс Трой.
– Да, – кивнул Аллейн. – И с ним тоже.
– А что дальше?
– Если за сегодня управимся, то утром поедем в Боксовер, чтобы встретиться с мистером и миссис Паскоу, у которых в ночь на субботу останавливались Пилгрим и мисс Сиклифф.
Выдвинув ящик стола, он вынул фотографию, на которой были запечатлены ученики Трой.
– Какого роста Гарсия? – спросил он. – По словам Блэкмана, пять футов и девять дюймов. Да, наверное. Пилгрим кажется здесь дюйма на два с половиной повыше, а Ормерин и Хэчетт примерно одного роста с Гарсией. Мисс Босток, мисс Сиклифф и мисс Ли гораздо ниже. Мисс Трой превосходит ростом всех остальных, но Пилгриму добрых пару дюймов уступает. Да, Пилгрим выше всех.
Телефон на столе зазвонил, и Аллейн снял трубку.
– Это я, – с обезоруживающей простотой прозвучал голос Найджела.
– Что тебе нужно?
– Я хочу с вами увидеться, Аллейн.
– Где ты находишься?
– В телефонной будке, минутах в пяти от вас.
– Хорошо, заходи. У меня есть для тебя поручение.
– Сейчас буду.
Аллейн положил трубку.
– Это Батгейт, – сказал он Фоксу. – Я как раз собираюсь отправить его к мисс Бобби О’Доуни за эксклюзивным интервью. С тайной надеждой, что она не устоит перед желанием сделать себе бесплатную рекламу и разоткровенничается. Я на сто процентов убежден, что она многое от нас скрывает. Занятная особа. Сразу смекнула, что про беременность Сони мы узнаем в любом случае, и охотно рассуждала на эту тему; стоило же мне употребить слово «шантаж», как она замкнулась в своей раковинке, словно потревоженная устрица. По-моему, ей даже в голову не приходило, что подобный способ вытягивания денег идет вразрез с Уголовным кодексом. И надо же такому случиться, чтобы именно я – дубина безмозглая – просветил ее на этот счет. Гарсию она панически боится. Свято убеждена, что Соню убил именно он, и всерьез опасается, что та же участь постигнет и ее, если она проболтается.
Аллейн принялся беспокойно мерить шагами комнату.
– Что-то здесь не то, – произнес он. – Не складывается у меня четкая картина.
– Гарсия, – убежденно произнес Фокс. – Вот кого нам не хватает.
– Нет, черт возьми, дело не в нем. Хотя он и в самом деле ключевой свидетель. Нет, на язычке мисс О’Доуни вертелось что-то совсем другое… О, вот и он!
Минуту спустя Аллейн уже пояснил прибывшему Найджелу, чего от него ждет.
– Спасибо, Аллейн, век не забуду такой услуги, – рассыпался в благодарностях журналист.
– Не за что. И не забудь, дружок, что ты выполняешь задание Скотленд-Ярда. Тебе необходимо втереться к мисс О’Доуни в доверие. Стоит ей только заподозрить, что ты опубликуешь каждое ее слово, и нам конец. Больше из нее ничего и клещами не вытянешь. Попробуй набросать текст прямо при ней и дай ей прочитать. Пообещай, что больше не добавишь ни строчки. Разве что с ее разрешения. Отщелкай ее в любых позах. Вволю – сколько ей захочется. Постарайся подружиться. Попытайся создать впечатление, что разоткровенничался с ней. Можешь сказать, что в Ярде тебе поручили написать статью с разоблачением Сони как шантажистки, если мы только не узнаем от мисс О’Доуни по секрету, как все обстояло на самом деле. Скажи, что мы собираемся обратиться через прессу к пострадавшим от ее шантажа с просьбой откликнуться. Подчеркни, что нам нужно это только для того, чтобы арестовать Гарсию. Понятно?
– Кажется, да.
– Если ты потерпишь неудачу, мы ничего не теряем. Так что можешь вести себя совершенно раскованно. Давай, отправляйся.
– Хорошо, – сказал Найджел, но не ушел. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу и не вынимая рук из карманов.
– Что еще?
– Помните, в прошлый раз, когда вы разрешили мне исполнить при вас роль доктора Ватсона, я составил некий список подозреваемых?
– Да.
– Ну… одним словом, я опять состряпал такой список, – скромно произнес Найджел.
– Дай взглянуть.
Найджел вытащил из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и протянул Аллейну.
– Оставь его мне, а сам отправляйся выполнять задание, – улыбнулся Аллейн. – Покажи, на что ты способен.
Батгейт вышел, а Аллейн посмотрел на лежавший перед ним лист бумаги и сказал:
– Я и сам уже подумывал, не сделать ли такой список, но этот прыткий молодой человек опередил меня. Давайте-ка взглянем, что у него получилось.
Фокс, в свою очередь, посмотрел список. Найджел озаглавил свой труд «Убийство натурщицы. Возможные подозреваемые». Далее шло:
«1. Гарсия.
Возможность. В пятницу вечером оставался в студии один, после ухода всех остальных. Знал, что к подиуму никто не притронется (так было заведено у Трой).
Мотив. Соня ждала ребенка. По всей вероятности, от него. Сам он от Сони устал и волочился за Вальмой Сиклифф (по показаниям В.С.). Они поссорились (показания Филлиды Ли), и Гарсия пригрозил Соне, что расправится с ней, если она не оставит его в покое. Возможно, она угрожала, что подаст на него в суд на алименты. Не исключено, что это он подсказал ей надавить на Пилгрима, а потом забрал деньги. В четыре часа дня курил опиум. Не знаю, сколько времени ему могло понадобиться на то, чтобы прийти в себя, съездить на машине в Лондон и вернуться.
2. Агата Трой.
Возможность. Могла подстроить ловушку в субботу, по возвращении из Лондона, или в воскресенье. Мы только с ее слов знаем, что в субботу днем драпировка была натянута.
Мотив. Соня безнадежно загубила портрет Вальмы Сиклифф – самое лучшее ее творение.
3. Кэтти Босток.
Возможность. То же самое, что у Трой.
Мотив. Соня довела ее до белого каления, сорвав позирование для большой картины.
4. Вальма Сиклифф.
Возможность. Сомнительно, но могла приехать из Боксовера ночью, когда все остальные спали. Головная боль могла служить предлогом.
Мотив. Четкого мотива нет, если не считать загубленного портрета. Могла приревновать Пилгрима к Соне, но вряд ли этого достаточно. Как-никак она и так уже обошла соперницу на повороте.
5. Бейсил Пилгрим.
Возможность. То же самое, что у Сиклифф. Ему было даже проще. Приняв аспирин, Вальма крепко уснула, а остальные находились далеко и ничего не слышали.
Мотив. Соня шантажировала его, угрожая рассказать его отцу и Сиклифф, что он – отец ее ребенка. Сам Пилгрим, похоже, помешан на собственной добродетели и на невинности Сиклифф. В целом – мотив вполне достаточный.
N.B. В случае если кинжал воткнули Пилгрим или Сиклифф, Гарсии либо не было в студии, либо он был сообщником. Если он отсутствовал, то непонятно, кто взял фургон и забрал его вещи.
6. Седрик Малмсли.
Возможность. Мог подстроить ловушку, одурманив Гарсию опиумом.
Мотив. Соня шантажировала его, грозя разоблачением по поводу плагиата. Малмсли не из тех людей, кто способен смириться с таким позором.
7. Фрэнсис Ормерин.
Возможность. Если Хэчетт и Малмсли правы, утверждая, что в пятницу, после ухода Ормерина, драпировка была смята, и если Трой права, утверждая, что в субботу, до его возвращения, она была уже натянута, то возможность отсутствует.
Мотив. Единственный и крайне невероятный – нежелание или неспособность модели усидеть в одной позе.
8. Филлида Ли.
Возможность. Если верить показаниям остальных, отсутствует.
Мотив. Отсутствует.
9. Уотт Хэчетт.
Возможность. Если верить Малмсли и Трой, отсутствует.
Мотив. Судя по всему, всерьез недолюбливал натурщицу и ссорился с ней. Соня издевалась над «Асси» (мотив крайне неубедительный).
Примечания. Почти нет сомнений, что убийца – Гарсия. Возможно, разгоряченный опиумом. Сомнения окончательно иссякнут, если он не откликнется на объявления.
Предложение: отыскать склад».
Аллейн ткнул ухоженным ногтем в последнюю строчку:
– Самая свежая мысль мистера Батгейта.
– Да, – вздохнул Фокс. – Как это все просто на бумаге.
– А мне даже нравится, Братец Лис. Он так старательно расставил всех по полочкам.
– Да, сэр. И мне кажется, что он прав.
– В смысле Гарсии?
– Да. А вы разве так не думаете?
– Эх, Фокс, я же говорил вам, что меня смущает. Нет, я не разделяю вашей уверенности.
– А как быть с кусочком глины, на котором остался отпечаток пальца Гарсии? Его ведь нашли на драпировке, хотя Гарсия вроде бы и не приближался к ней.
– Глину могли подкинуть, Фокс. Возле окна, где он работал, таких комочков оставалось хоть пруд пруди. Мы же и сами нашли несколько штук. Пусть Бейли потрудится над отпечатками.
Аллейн позвонил в лабораторию и узнал, что Бейли уже закончил работу и готов представить рапорт. Пару минут спустя Бейли уже сидел у него в кабинете, держа на коленях кипу фотографий.
– Есть что-нибудь новенькое? – спросил Аллейн.
– Да, сэр, в некотором роде, – извиняющимся тоном ответил дактилоскопист.
– Давайте посмотрим.
Бейли разложил фотографии на столе.
– Вот эти отпечатки я снял с пустой бутылки из-под виски, которая стояла под кроватью Гарсии. Они же встречаются в разных уголках спальни, на коробке и на табурете, который служил подставкой для его скульптуры. Несколько штук я нашел на подоконнике, а отпечатки большого и указательного пальцев обнаружились на выключателе над кроватью Гарсии. А вот эти, – он указал на второй ряд фотоснимков, – были оставлены на комочках глины, разбросанных по полу. Все они принадлежат тому же лицу, что и первые. Я обозначил их «Гарсия».
– Да, скорее всего это так и есть, – сказал Аллейн.
– Да. Далее, сэр: отпечатки, которые я снял с трубки и баночки с опиумом. Четыре из них оставлены мистером Малмсли. Все остальные принадлежат Гарсии. А вот эти – с подиума. Я идентифицировал их. Они оставлены мистером Хэчеттом, мистером Пилгримом и этим французом – мистером Ормерином. Однако вот эти отпечатки, которые принадлежат мистеру Гарсии, оставлены поверх всех остальных.
Аллейн и Фокс молча рассмотрели фотографии. Затем Бейли положил на стол еще один снимок:
– А вот этот я снял с драпировки. Пришлось с ним повозиться. Вот его увеличенное изображение.
– Гарсия! – в один голос воскликнули Аллейн с Фоксом.
– Да, – серьезно кивнул Бейли. – Если бы не мельчайшие крупинки глины, мне бы не удалось его снять. А вот с кинжала все отпечатки кто-то тщательно стер. Скорее всего тряпочкой для краски, потому что в одном месте на рукоятке я нашел синее пятнышко. Вот этот отпечаток мне удалось снять с тряпочки. Он совпадает с остальными.
– Опять Гарсия?
– Да, сэр.
– Что ж, мистер Аллейн, мне думается, на этом можно ставить точку, – сказал Фокс.
– Да, сомнений в том, что ловушку подстроил именно Гарсия, у меня больше нет.
– Придется попросить подмогу, сэр. За это время Гарсия мог уйти уже далеко. Может быть, отложим на время проверку алиби, сэр?
– Нет, Фокс, мне бы не хотелось это откладывать, однако я хочу сделать вам одно предложение. Пусть вместо меня этой проверкой займется один из ваших людей. Чтобы никто не говорил, что я снимаю все пенки.
– Что вы, мистер Аллейн, такого про вас никто сроду не говорил. Хорошо, мы все сделаем, сэр. Только мне очень хотелось бы знать, как продвигается дело у наших ребят в Холлоуэе.
– А я, – произнес Аллейн, – съезжу в Брикстон.
Фокс ошарашенно замолчал.
– Вы шутите, сэр? – спросил он наконец с нескрываемым подозрением в голосе.
– Нет, Фокс.
– Но Брикстон? Почему в Брикстон?
– Сядьте на минутку, – пригласил Аллейн. – Я вам все объясню.
