Ситуация сложилась жуткая. Только что они все вспоминали ночь смерти Эверарда Хоупа, темноту, невнятные звуки, таинственную атмосферу. И тут все это практически полностью повторилось. Мрак, шум, громкий крик, стон. Раздался возглас Джулии:

– Где здесь этот чертов выключатель?

Она двинулась через кабинет и столкнулась с Хью, которому в голову пришла такая же мысль. Кристофер сунул руку в карман и достал зажигалку. Было слышно, как он щелкает ей, но она упорно не срабатывала. Гарт зажег спичку и поднял над головой. Но что-то – дуновение сквозняка или чей-то целенаправленный выдох? – сразу заставило огонек погаснуть. Когда же он попытался чиркнуть другой спичкой, кто-то невидимый толкнул его, и коробок выпал из рук. Прошло не менее минуты, прежде чем освещение засияло вновь.

– Это была дурацкая шутка, – хриплым и сразу погрубевшим голосом сказала Джулия. – Кому понадобилось…

Но тут она осеклась.

За прошедшую минуту все успели хотя бы немного изменить свое положение в кабинете. Все, за исключением Дороти. Она лишь полностью распростерлась на столе, и в ярком электрическом свете каждому была видна рукоятка большого ножа, торчавшая у нее между лопаток.

Прозвучал дикий вопль. Кричала Люсиль, не выносившая вида крови, хотя ее не было видно ни капли. Потом с тошнотворными звуками на пол свалился Сесил, потому что не выносил даже мысли о крови. Затем раздалось яростное восклицание, исходившее от Гарта:

– Какого дьявола?

Потом бормотание:

– Боже! Ее пронзили насквозь! – Это уже вступил Кристофер.

Четкий женский голос Лилиас:

– Нам нужно срочно вызвать врача.

Хью направился к двери, машинально вымолвив:

– Я сейчас схожу за ним.

Но обнаружил, что Крук встал у него на пути.

– Не стоит никуда уходить, – мрачно сказал он. – Думаю, никто не должен покидать помещения до приезда полиции.

Джулия едва слышно констатировала:

– Все члены этой семейки предрасположены к насильственной смерти.

И Крук подхватил ее слова:

– Очень похоже на полное совпадение, не так ли, леди?

А потом он приоткрыл дверь всего на пару дюймов. Всем показалось, что он либо пытается кого-то позвать, либо перенапряжение тоже лишило его разума, и адвокат разговаривает сам с собой. Однако Крук вполне разборчиво назвал номер телефона, и снова прозвучало слово: «Полиция». После чего он вернулся в комнату, плотно захлопнув дверь.

Гарт стоял рядом с Люсиль. Он уже полностью взял себя в руки и сказал небрежно:

– Я что-то вообще не замечаю крови. Быть может, не стоит так уж паниковать.

– Внутреннее кровоизлияние гораздо опаснее, – одернула его Лилиас. – Она еще дышит. А пока в ней теплится жизнь, остается хоть какая-то надежда на спасение.

Кристофер плеснул Сесилу в лицо бургундским вином, решив, что хотя бы для этой цели напиток сгодится, и тот сидел на полу с более растерянным и деморализованным видом, чем когда-либо прежде. Кристофер крутил в руке портсигар, но прикурить сигарету пока не решался. Он тоже думал о той ночи, когда умер Эверард Хоуп. Никто особенно не стремился приближаться к распростертому телу Дороти, хотя Джулия, несомненно, сделала бы это, если бы Крук не встал на страже, удерживая остальных на расстоянии.

– Теперь это касается только меня и доктора, – мрачно сказал он. – Я обещал мисс Кэппер присмотреть за ней и уберечь от опасности.

Впервые за этот вечер его лицо приобрело угрожающее выражение.

– Несколько перестарались с обещаниями, не так ли? – иронично заметил Гарт.

Затем из-за двери донеслись звуки шагов, и вошли двое мужчин.

Первый из них был высоким, смуглым, с черными усами и чуть прихрамывал при ходьбе. Он принес небольшой медицинский саквояж и направился прямо к Дороти, не задавая никаких вопросов. Второй, одетый в мундир сержанта полиции, жестом показал всей группе гостей отойти еще дальше от стола. Он что-то сказал Круку, а тот ответил:

– Полагаю, так оно и есть.

После чего подошел к драпировочной шторе перед внутренней дверью.

– Заперто на замок, – констатировал он через минуту. – Но мы, вероятно, сможем получить ключ у владелицы ресторана.

– Что произошло? – спросил полисмен. – Вы здесь всем распоряжаетесь?

– Вообще-то хозяйкой вечера была эта леди. Именно она организовала званый ужин.

Говорят, сотрудника полиции трудно чем-то удивить, как и шокировать врача, но брови сержанта чуть заметно взлетели вверх.

– Понятно.

Создавалось впечатление, что у него на устах вертелся вопрос, не перепутали ли гости Дороти с курицей, которую нужно было нарезать на порции, но он сдержался и всего лишь попросил дать ему известную каждому информацию.

– Мы не можем вам ничего сообщить, – поспешила первой отозваться Джулия. – По крайней мере, я ничего не поняла. Только что мы все общались между собой, а затем вдруг погас свет. Когда же освещение снова включилось, мы увидели ее в таком положении.

Крук подумал, что он сам не смог бы дать более краткий и точный отчет о происшествии.

– Кто располагался к леди ближе всех? – спросил сержант.

– Я сидел по одну сторону от нее, – ответил Крук.

– А я – по другую, – сказала Джулия. – Уж не предполагаете ли вы, что я могла всадить нож ей в спину? Тогда, быть может, у вас есть мысли относительно того, зачем мне понадобилась ее смерть. Какая мне польза от ее смерти? Что я могу приобрести?

– Сто тысяч фунтов, – тихо произнес Крук. – Только и всего. Ровно сто тысяч фунтов.

На какое-то мгновение вся компания пришла в движение, напоминая историю короля викингов Кнуда Великого, который велел морю отступить, но оно не подчинилось его воле. Голоса вздымались, как непокорные волны, накатываясь один на другой, смешиваясь, заглушая сами себя, превращаясь в нечто неразборчивое, хотя порой один человек повторял только что сказанное другим, и это уже походило на многоголосое пение.

Затем доктор подозвал к себе сержанта. Они вместе подняли тело несчастной Дороти и перенесли на стоявший у стены диван. Нож по-прежнему оставался у нее в спине. Гарт бросил взгляд через плечо и посмотрел на пол, заметив цепочку темных пятен, протянувшуюся по ковру. Сержант пробормотал что-то о «Скорой помощи» и запер входную дверь кабинета. Только тогда среди присутствующих воцарилось тяжелое молчание. Первой его нарушила Люсиль.

– Мистер Крук, – спросила она, – что вы имели в виду, когда произносили свои последние слова перед трагедией? О какой жене вы говорили?

– Я имел в виду только то, что сказал. Ближайшей родственницей мистера Хоупа была его жена. И еще хотел добавить: в случае смерти мисс Кэппер вот эта леди, – он указал на Джулию, – унаследовала бы сто тысяч фунтов. Как вам такие новости?

Многоголосый хор зазвучал вновь, но громче всех прозвенел голос Кристофера:

– Но что могло навести вас на такую мысль?

– Если такой скупой и зловредный старик, как Эверард Хоуп, – а он был ядовитее любого из всех известных нам ядовитых растений, – шестнадцать лет платит жалованье даме, которая не особенно-то ему и нужна для управления своим хозяйством… В таких случаях инстинкт подсказывает мне, что дело нечисто и стоит в нем покопаться поглубже. Этот скаредный человек скорее сам питался бы кожей от изношенных башмаков, чем потратил бы лишние деньги на добротную пищу. Он жил в доме, фактически превратившемся в руины, выглядел как пугало, но при этом содержал домоправительницу и секретаря, хотя практически никогда не писал писем, а его кладовая напоминала одну из малых стран Европы после нашествия Гитлера. Почему? Потому что мисс Карбери единственная относилась к нему с некоторой нежностью и она одна была способна заставить Эверарда Хоупа потратить хотя бы пенни. Когда мисс Карбери появилась в квартире мисс Кэппер, у нее водились деньги. Мы это знаем, поскольку она сразу предложила одолжить некоторую сумму Дороти, хотя и ничего не унаследовала, как заявила сама. Будь Дороти немного сообразительнее, она бы сразу установила истину. (Он повернулся к Джулии.) Вы заявили ей, что тоже приходились покойнику бедной родственницей. Если вы не были его женой, то по какой же еще линии вас с ним связывало родство? И стоило этой мысли закрасться мне в голову, я решил все проверить, отправился в Блэкпул, порылся в регистрационных книгах и обнаружил искомое.

– Когда же был заключен брак? – спросил ошеломленный Гарт.

– Почти ровно шестнадцать лет назад, – мгновенно ответил Крук.

– Вы указываете на год смерти кузена Уильяма?

– Я имею в виду не только тот же год, но и месяц, когда умер кузен Уильям. Теперь вам стало хоть что-то немного яснее?

Все оказались до такой степени поражены, что стали недоверчиво переглядываться между собой, подозревая глупый розыгрыш, полагая, что Крук не имеет ничего святого и не относится уважительно даже к внезапной смерти людей. Но прежде чем кто-либо из кузенов открыл рот, Джулия вскочила на ноги и подошла к Круку вплотную с лицом, горевшим более ярким цветом, чем ее джемпер.

– Что навело вас на мысль о нашем супружестве? – потребовала ответа она.

– Правило ногтя большого пальца моей правой руки, – спокойно ответил Крук. – Пользуюсь им, когда не могу найти другого ключа, открывающего замок.

– Но какого ж черта она ни о чем не сообщила нам после смерти нашего кузена, когда… – сдавленным голосом заговорил Гарт, но Крук перебил его с обычной бесцеремонностью, граничившей с грубостью:

– А вы сами сообразите. Уже достаточно взрослый мальчик для этого. Вы бы прежде всего захотели выяснить, когда именно состоялось бракосочетание, а узнав, что она и счастливый наследник Уильяма отправились под венец почти сразу после похорон… Наверное, даже вам это показалось бы немного странным, не так ли? Нет, они оба прекрасно понимали: им не стоило раскрывать кому-либо своего секрета.

– Вы хотите сказать, что и смерть кузена Уильяма не была естественной? – умозаключил Хью.

– Конечно! Это же ясно как божий день, – подтвердил Крук, – и вы предельно точно выразили мою собственную мысль. А теперь скажите, что могло заставить женщину пожелать стать женой кузена Эверарда?

– Его состояние в сто тысяч фунтов, – откликнулся Гарт.

– Совершенно верно! А зачем мужчине, имевшему сто тысяч фунтов, понадобилось жениться на мисс Карбери? Никого не хочу обидеть обвинением в отсутствии сообразительности, – сразу же оговорился Крук. – Кроме того, я никогда заранее не отметаю вероятности самых необычных совпадений. Но согласитесь, трудно допустить, чтобы в холодный мартовский день то огромное окно на лестничной площадке случайно оказалось распахнутым настежь. И если бы кузену Уильяму стало дурно и он захотел бы подышать свежим воздухом, то, скорее всего, уселся бы в глубокое кресло у другого окна, где тихо заснул бы, надеясь вернуть хорошее самочувствие. А он вместо этого пожелал открыть самое тяжелое окно во всем доме, которое с трудом поддается усилию гораздо более сильного человека.

– Вы намекаете, – снова вмешался Хью, – что окно открыл кузен Эверард? Но ведь его тогда не было в доме.

– Кто это утверждает?

– Он сам заявил, что обнаружил труп, возвращаясь назад с прогулки.

– Отвечу предельно просто. Если я выбросил некий предмет из окна верхнего этажа, что может помешать мне спуститься вниз, выйти черным ходом и подобрать его? И почему он в тот день решил вернуться в дом именно с черного хода? Нет, нет, поверьте на слово дядюшке Артуру. Эверард Хоуп не отправился тогда на легкую прогулку в снегопад и в леденящий холод удовольствия ради.

– Неужели Уильям оказался настолько туп, что не заметил открытого окна? Так вы считаете?

– Не забывайте – то окно всегда было задернуто плотными шторами. Открыто оно или нет, сразу не поймешь. А вот если высунешься в него, не потребуется даже мощного толчка, чтобы человек вывалился наружу. Ведь утверждали, будто Уильям пытался ухватиться за шторы, когда падал. Вот только если бы он открыл окно сам, то эти занавески были бы раздвинуты и цепляться ему оказалось бы не за что.

– Надеюсь, вы понимаете, – спросил Гарт, – что не располагаете никакими доказательствами?

– А мне они ни к чему, – вызывающе ответил Крук. – Моя задача вовсе не состоит в том, чтобы продемонстрировать сомнительные обстоятельства смерти Уильяма Хоупа, как не собираюсь я и расследовать дело о гибели его брата и искать виновника. Дойди до этого, мною не оспаривался бы уже вынесенный вердикт: смерть в результате несчастного случая.

– Мне остается в таком случае только радоваться, если вы не заявите, будто это я столкнула его с лестницы, – резко заметила Джулия.

– А вот такого я вам не обещал, – поправил ее Крук. – Я лишь сказал, что не стал бы оспаривать приговора предварительного следствия. Это не совсем одно и то же, согласны?

– Что-то я вас не понимаю, мистер Крук, – сказал Хью. – Вы утверждаете, что мисс Карбери столкнула старика с лестницы, но при этом не совершила убийства?

– Именно так, – кивнул Крук. – Убийства как такового не было. Я бы скорее отнес этот случай к самообороне. Давайте поясню, – продолжал он увлеченно, словно напрочь забыв о несчастной Дороти, тело которой лежало совсем рядом, – каким мне видится все происшедшее. Думаю, у Эверарда окончательно иссякло терпение. Он не мог больше выносить Уильяма, на его глазах проматывавшего состояние, которое он уже считал почти принадлежащим ему. Эверард уже начал подсчитывать, какая сумма останется к тому времени, когда придет его черед получить наследство. А кроме того, как я подозреваю, у него возникли опасения, что Уильям переживет брата. Затем, вероятно, Уильям проговорился о своих намерениях жениться. Это окончательно оставляло Эверарда ни с чем.

– Вовсе не обязательно, – холодно заметил Гарт. – Только в том случае, если бы брак был заключен законно.

– Думаю, это как раз не составило бы проблемы, – оживленно заверил его Крук. – Пусть только половина слухов об Уильяме была правдой, все равно существовали три или четыре кандидатуры – то есть дамы, среди которых одна имела вполне юридически обоснованные права считать себя его супругой. И для Эверарда подобное положение представлялось безвыходным. Только подумайте сами. Он годами жил в нищете и терпеливом ожидании, а теперь выходило так, что ему не доставалось за мучения никакого вознаграждения. Да, я согласен со своим коллегой. У меня нет никаких доказательств. Но я ребенком посещал школу, хотя и не столь знаменитую, к каким уважительно относитесь вы все. – Он почему-то указал при этом только на братьев Лэйси. – Но и меня хорошо обучили элементарной арифметике. Дважды два – четыре. Сейчас мне придется несколько ускорить свой рассказ, сразу перейдя к факту женитьбы Эверарда на мисс Карбери вскоре после смерти его брата. Причем женитьбы тайной.

– Вы предполагаете, что она застала его на месте преступления и пригрозила выдать властям? – спросила Люсиль.

– Вполне вероятно, милая леди, вполне вероятно. – Он посмотрел на Джулию. – У вас не возникло желания выступить с откровенным заявлением, надо полагать?

– А к чему мне делать заявления? – ответила Джулия. – Действительно, нет никакого смысла отрицать неоспоримый факт. Мы в самом деле поженились с ним. Нас обоих брак вполне устраивал. Он получил домоправительницу, а я – постоянную крышу над головой.

– Отлично! Перейдем к вопросу о доме, – продолжал Крук. – Я сам не слишком привередлив, но если честно, то скажите мне, многие бы из вас назвали «Брейкс» удобным для жизни домом? А теперь пропустим сразу шестнадцать лет. Кузена Эверарда тоже постигает смерть.

– Быть может, у вас есть версия и по этому поводу тоже? – саркастически предположил Гарт.

К тому времени тело Дороти успели перенести в соседнюю комнату. Оттуда уже какое-то время доносились голоса и звуки шагов. Гарт подошел к двери и выглянул в нее.

– Хорошо, – сказал он потом. – Они увезли ее в больницу. И теперь, боюсь, нам придется дождаться возвращения сержанта.

– А он отправился туда вместе с ней? – спросила Люсиль.

– Конечно. Она может в любой момент прийти в себя и дать показания, – пояснил Крук. – Полицейские никогда бы не добивались успехов в своей работе, если бы упускали такие возможности и полагались на волю одного только случая. Так что у нас с вами появилась уйма свободного времени для дальнейших рассуждений… Вернемся к Джулии. Я лично не верю, что она преднамеренно столкнула старика с лестницы. Понимаете, у нее не существовало никакого мотива для убийства. Если бы инцидент произошел после ожидавшегося визита мистера Мидлтона, то дело выглядело бы совершенно иначе. Ведь его пригласили переписать завещание, а, как я уже говорил, Эверард Хоуп не потратил бы ни пенни на билет для своего адвоката, чтобы облагодетельствовать одного из собственных кузенов.

– Вы считаете, его заставила пойти на такой шаг жена, используя шантаж?

– Не люблю слова «шантаж», – сказал Крук, – но в целом вы правы. Думаю, идея заключалась как раз в том, чтобы он написал новый текст завещания, оставляя все деньги своей жене – миссис Хоуп. По крайней мере, таково было ее желание. Она заставила его послать за адвокатом, и тот назначил день своего приезда – пятницу. Старик согласился отложить его визит на день после ежегодного праздника, поскольку, как мы все, верил, что многолюдье гарантирует безопасность. А вот если бы случился некий несчастный случай, у него появился бы предлог…

– Боже! – воскликнул Кристофер. – Вы полагаете, что он вовсе не собирался переписывать завещание?

– Он не видел в этом особой необходимости, – кивнул Крук. – Видите ли, произошло много странных вещей в ту ночь, когда Эверард умер. Он очень боялся пожара. Что ж, это вполне нормально. Ничего из ряда вон выходящего в таком опасении не было. Но человек, настолько встревоженный пожарной тревогой, как получилось тогда с ним, обычно не задерживается в своей спальне, чтобы надеть брюки и вставить зубы, если считает, что дом уже охвачен пламенем. Он выпрыгивает из постели и только успевает наскоро накинуть на себя лишь халат. А на Эверарде Хоупе халат был не просто аккуратно надет, но и тщательно подпоясан. Он взял с собой трость, и, как выяснилось потом, той ночью в постель он не ложился совсем. Мне об этом поведала Мэгги, и, как я догадываюсь, сей факт известен и каждому из вас.

Он выразительно посмотрел на Джулию.

Та презрительно усмехнулась.

– Старый болван! Он портил все, за что ни брался. Как я предполагаю, Эверард Хоуп посчитал блестящей идеей поднять пожарную тревогу, а потом встать на вершине лестницы, чтобы поставить мне подножку, когда я буду пробегать мимо. Ведь мы все прекрасно знаем: если бы он действительно поверил, что начался пожар, то вообще не появился бы на главной лестнице. Он бы прошаркал вниз по своей ближайшей лестнице, а остальные могли сгореть заживо – ему на всех было наплевать.

– Значит, вы разобрались в происшедшем, – дополнил ее слова Крук. – Его коварный план потерпел провал. Так всегда получается у дилетантов. Они никогда не умеют точно рассчитать время.

– Дело было даже не в этом, – сказала Джулия. – Просто я взяла с собой фонарик и в нужный момент заметила… Короче, так получилось, что вовсе не я свалилась в проем лестницы. Можете обратиться с этим в суд, если хотите, но там над вами только от души посмеются.

– Вы о многом знаете, – не без восхищения заметил Крук, – но если бы вам стало известно немного больше, смею думать, не пошли бы на такой отчаянный риск. Я имею в виду ваше стремление отправить в могилу несчастную Дороти Кэппер.

Джулия хрипло расхохоталась.

– Стало быть, ее убила, по-вашему, тоже я?

– Если и не убили, то не потому, что не слишком усердно пытались. Понимаете, когда я собираю головоломку из мозаики, мне нравится видеть, как отдельные фрагменты занимают свои места. Когда вы явились, чтобы «защитить» мисс Кэппер, стали возникать разного рода случайности, каких с ней никогда не происходило прежде. Я начал обдумывать причину и цель, с которыми они были связаны. Имели место три покушения на жизнь мисс Кэппер. Пока отбросим еще два случая, но я уверен по поводу трех: отравленный сахар, ядовитый шоколад, топор над дверью. Я рассмотрел эти три покушения и обнаружил общий для них фактор – присутствие мисс Карбери. Вы, – он мотнул головой в сторону Хью, – тоже имели возможность отравить сахар, но только вряд ли вам была известна склонность к нему мисс Кэппер. Также вы могли прислать шоколад, но нельзя себе представить, чтобы у вас появилась возможность пристроить топорик на двери. Впрочем, шоколад мог отправить любой из вас, но загвоздка в том, что никто, исключая капитана Лэйси, не ведал тогда о пристрастии мисс Кэппер к сладкому. И потом, почему нельзя было отправить коробку с конфетами непосредственно ей?

– Потому что они все знали, как я люблю горький шоколад фирмы «Дюбуа» с мятной начинкой и всегда покупаю его себе, – ухмыльнулась Джулия.

– И это еще один важный факт, – продолжал Крук. – «Дюбуа» не торгуют через посредников. Товар приходится приобретать непосредственно у них, и они ведут реестр клиентов, книгу их регистрации. Занятно, что там не фигурируют ни мистер Хоуп, ни мистер Темпест или мистер Лэйси, зато они продали коробку мятных шоколадок мисс Карбери за день или два до смерти кузена Эверарда. После этого начались перебои с поставками мятной начинки, и они буквально только что возобновили производство. Как видите, похоже, только мисс Карбери могла иметь коробку тех сладостей.

– Выходит, я отправила ее сама себе? – иронично спросила Джулия.

– Но она едва ли прибыла по почте, – сказал Крук.

– К чему вы клоните?

– К тому, что вы привезли коробку с собой, верно?

– Разумеется, нет, – ответила мисс Карбери, почуяв ловушку и стараясь избежать попадания в нее. – Мною уже было сказано, что коробка лежала под дверью квартиры, когда я вернулась из магазина с продуктами.

– Вы даже не задумались, откуда она взялась? – поинтересовался Крук.

На сей раз мисс Карбери угодила в расставленный капкан.

– Я подумала, что ее оставил там почтальон.

– Впервые слышу, чтобы почтальон проникал через крепкую входную дверь дома. Они даже писем не доставляют к дверям квартир. Перед входом в дом прибиты почтовые ящики, и каждый жилец сам забирает свою корреспонденцию. Странно было с вашей стороны допустить такую ошибку. И не рассказывайте сказок о том, что почтальон позвонил, и другой обитатель дома впустил его. Ведь днем они все работают.

– Быть может, как раз подвернулась уборщица. Не знаю… – хмуро сказала мисс Карбери.

– Тогда вполне вероятно, что некая мифическая фигура впустила в дом и сотрудника СВБ, – высказал предположение Крук. – Вы же всегда запирали дверь, выходя наружу, не так ли? И еще одна загадка. Каким образом тому нескладному инспектору, явившемуся в проливной дождь и сокрушившему половину мебели в квартире, удалось, пройдя по ней, не оставить ни единого следа на ковре в прихожей? На ярком и ворсистом ковре из оленьей шерсти? Мисс Кэппер рассказывала мне, сама не понимая, насколько это важно, как они с викарием остановились, чтобы тщательно вытереть обувь, а вы прошлепали прямо в квартиру, оставив на ковре не только влагу, но и грязь, от которой трудно избавиться. Ваши следы видны до сих пор. Но нет никаких других. Это тоже требует хотя бы какого-то объяснения, вам не кажется?

Вмешался Гарт:

– Хочу напомнить, что мисс Карбери… То есть миссис Хоуп следует предупредить: она не обязана отвечать ни на какие вопросы против своей воли.

– Само собой, не обязана, – легко согласился Крук. – И вообще я не служу в полиции, а потому все сказанное ею мне не сможет быть использовано в суде. Но вернемся к загадочным событиям. Чертовски странно, что мистер Холлинс так и не ответил на запрос по поводу шоколада. Вы не забыли отправить коробку ему? Уверены?

– Я не несу ответственности за неэффективность работы почтового управления, – быстро возразила Джулия. – Могу только подтвердить, что отправила ему шоколад.

– У вас осталась квитанция? Вы все оформили официально?

– Нет, конечно. Формальности только задерживают отправку на целых двадцать четыре часа.

– Замечательно! – отозвался на ее заявление Крук. – Чисто сработано. Никакой возможности для проверки. Посылка могла попасть в отдел потерянных отправителями вещей, но там ее тоже не оказалось. Вам будет интересно узнать, почему я считаю, что коробка с шоколадом так и не покинула стен квартиры мисс Кэппер. И не сомневаюсь, что шоколад был вполне безвреден за исключением одной конфеты в верхнем ряду, которая и предназначалась для мисс Кэппер. Я попросил пару своих знакомых экспертов начинить ядом шоколадные конфеты, и все они обнаружили, насколько это сложно. Думаю, две шоколадки были вынуты из коробки, но не обязательно съедены, пока мисс Карбери оставалась в квартире одна. А заслышав приближение мисс Кэппер, она заперлась в туалете, давая Дороти возможность проглотить дозу смертоносного яда в очередной конфете. Вот только как прежде ее муж, так и она не сумели выбрать точный момент. Когда Джулия вышла из туалета, оказалось, что мисс Кэппер жива, а отравленный шоколад лежит у нее в кармане. Таким образом, потребовалась новая попытка. Одно могу сказать в вашу пользу, сестренка, – в его голосе опять прозвучало нечто вроде восхищения, – находчивости вам не занимать и соображаете быстро. Искренне жаль, что вы не на моей стороне. Но шанс вам скоро опять представился.

Вы не могли знать, что сотрудник службы внутренней безопасности сломает замок, но когда он умудрился испортить его, то взялись за дело с хваткой подлинного агента разведки. Хотя вы наверняка знаете старинное поверье о том, что Провидение неизменно выручает из беды дурачков и детей. И оно вмешалось, приняв облик викария, из-за которого очередное покушение тоже закончилось безуспешно. К тому времени вы уже начали терять остатки хладнокровия и терпения, а потому я решил взять быка за рога и предложил устроить этот ужин. При этом прекрасно сознавал, что будет предпринята еще одна попытка убить мисс Кэппер, но одновременно решил: пора положить этим попыткам конец раз и навсегда.

– И вам с блеском это удалось, – с сарказмом произнес Гарт.

– Вероятно, вы считаете, – сказала Джулия, тяжело дыша через нос, словно бегемот, – что я дождалась отключения света, а потом всадила нож в спину Дороти?

Крук изобразил удивление, но выглядел при этом очень довольным собой.

– О нет, – сказал он. – Это сделал я сам.