Глава 9
I
Возвращение Хью домой совпало с прибытием его брата из министерства информации.
– Как обстоят дела на Дальнем Востоке? – вежливо, но некстати поинтересовался Кристофер, поскольку оба знали, что именно о назначении туда мечтал Хью.
– А Ливия по-прежнему остается на своем месте? – огрызнулся в ответ Хью. – Между прочим, наша новая кузина совсем не так проста. Скажу больше: норовистая штучка.
– Так, так, – сказал Кристофер. – Ты, я смотрю, времени даром не терял.
– Просто подумал, что кому-то надо первым попытаться взломать лед, – пояснил Хью. – И не успел оглянуться, как оказался в ситуации, из которой с трудом выбрался. Подожди, придет и твоя очередь выносить ее выходки. Она уже успела соблазнить нынешнего возлюбленного Люсиль, а как только та узнает об этом, семье придется готовиться к очередным похоронам.
– Она смелая женщина, – пробурчал Кристофер. – Отравленный горячий шоколад был бы вполне в стиле Люсиль.
– А где она возьмет яд? Попросит Гарта снабдить ее?
– О, найти отраву не так уж сложно, как мы оба с тобой знаем. Я могу с гарантией добыть достаточно зелья, чтобы отравить всю семейку отсюда и до Кембридж-серкус. Так все-таки какая она?
– Лукреция Борджиа без намека на сексуальную привлекательность. Оставь ее наедине с бутылкой бренди, и она, скорее всего, прикончит ее одна. Боже, уже так поздно? А я обещал лучшей девушке мира пригласить ее на ужин. Одолжи мне пятерку, пожалуйста. Наша дражайшая маленькая кузина опустошила мой кошелек.
II
В квартирке на Блейксли-авеню современная Лукреция Борджиа пылко пыталась отстаивать свои права.
– Нет, Джулия, – заявила она в сотый раз. – Я не стану завтра встречаться с мистером Татэмом. У меня уже есть свой адвокат, и будет глубоко неправильно отправляться на консультацию к другому стряпчему.
– По крайней мере, ты должна назвать мне его фамилию, – потребовала мисс Карбери, но Дороти считала это совершенно несущественным.
– Предположим, с тобой что-то случится, – не унималась Джулия. – Нам может понадобиться возможность связаться с ним немедленно.
– Если чему-то суждено произойти, можете не сомневаться, он сам с вами свяжется. Но я твердо убеждена, что ничего такого со мной не будет. Для меня важными стали его заверения об оплате работы только в зависимости от результата. Такого принципа он придерживается.
– Как раз это очень необычно, – заметила мисс Карбери. – Половина моих знакомых юристов уже обанкротились бы, если бы практиковали на подобных условиях.
– Вот почему я и убеждена в своей безопасности, – простодушно призналась Дороти. – Как мне представляется, он никогда прежде не получал своих гонораров понапрасну. По этой причине он сделает все возможное, чтобы мне не был нанесен непоправимый вред, пока я с ним не расплачусь. А поскольку он не сможет с меня ничего получить до того, как я унаследую деньги, то отсюда следует «…как день следует за уходящей ночью», – лирично добавила Дороти, чья матушка обожала стихи Теннисона, – что мне суждено стать наследницей.
– Тебе бы пошло на пользу взять уроки логического мышления, – язвительно сказала мисс Карбери. – Уж не знаю, чем тебя напоил твой кузен…
На Дороти тут же нахлынули приятные воспоминания.
– Мы выпили по два больших гиньоля, а потом перешли на изысканное белое вино. Не скажу точно, сколько вина выпила, потому что каждый раз, когда мне предстояло поднять свой бокал, его успевали наполнить до краев. Теперь я думаю, насколько непростительно было для мамы воспитать меня трезвенницей, потребляющей только чай.
– У тебя будет достаточно времени наверстать упущенное, – заверила ее мисс Карбери. – Хочется на это надеяться.
– Только вот сейчас для меня спиртное малодоступно, – пожаловалась Дороти. – Но знаешь, – она снова предалась восхитительным воспоминаниям, – мне кажется, я выпила чуть больше, чем следовало. В «Волшебном гриле» стояла невыносимая духота. И, по-моему, я даже поставила кузена Хью в неловкое положение.
– В твоем кузене Хью пропадает талантливый актер, – критически отозвалась о нем мисс Карбери весьма жестким тоном.
– Это было, когда я предложила сахар одной старой леди.
– Что-что ты сделала? – удивленно переспросила мисс Карбери.
– Мне это показалось страшной несправедливостью, – затараторила Дороти. – Видишь ли, она хотела выпить чашку кофе, но у нее не оказалось при себе сахара, зато у меня сахар был, а от кофе я отказалась. И потому отдала ей свой… Имеется в виду сахар.
Мисс Карбери неодобрительно посмотрела на нее.
– Тебя скоро совсем перестанут приглашать в «Волшебный гриль», если ты вытворяешь там такое.
– Хью пытался помешать мне, но я чувствовала необходимость поступить по-своему. Мне вспомнились слова викария в день Благовещения о том, что истинное благородство всегда выглядит вполне естественным.
Джулия оглядела ее, как редкое животное в зоопарке, но воздержалась от дальнейших комментариев.
– Я обязательно пойду к мистеру Мидлтону вместе с тобой, – твердо заявила она потом. – Тебе не обойтись без поддержки.
Дороти посмотрела на нее с неприязнью. Ей мнилось, что для первого раза она совсем неплохо справилась с делами: купила новый наряд, отобедала в «Гриле», сумела распознать охотника за чужими деньгами и нашла себе юриста без помощи мисс Карбери. Более того, вопреки ее противодействию.
«Она все преувеличивает», – подумала Дороти, решив отказаться от традиционного обычая тщательно расчесывать на ночь волосы. Сто раз провести щеткой утром и столько же вечером, вверх и назад – таким было ее давнее правило. Но сегодня ей не хотелось нарушать замечательные маленькие завитки, зная, что самой ей уже не удастся потом их восстановить. Чтобы успокоить совесть, она все-таки несколько раз прошлась щеткой без всякого ущерба для своей прически, натянула лимонного цвета сетку, которую ее уговорили купить в салоне красоты, и открыла баночку с восстанавливающим гормональным кремом для лица, совсем уж непостижимым образом оказавшуюся в числе ее приобретений. Дороти понятия не имела о гормонах, но это, должно быть, что-то очень полезное, подумала она, учитывая цену. Едва ли сознавая, что делает, нанесла крем из баночки на лицо и устроилась на ночь в постели, весьма довольная собой.
На следующее утро ее самоуверенность несколько ослабла. Но она по-прежнему не собиралась отдавать бразды правления в руки мисс Карбери, а потому поднялась рано, ощущая прилив бодрости, небрежно отбросила в сторону одеяло, уже гадая, какие новые приключения сулит ей наступивший день. Когда Дороти вошла в комнату, мисс Карбери с мрачным видом просматривала газету. Это было одно из тех популярных изданий, которые, если верить их собственной рекламе, радовали многие сотни тысяч читателей. Достигалось это крайне просто. Если новости оказывались хорошими, газетчики стремились выделить их, тем самым подчеркивая, что неким таинственным образом каждый из числа подписчиков был причастен к позитивным событиям. В других случаях газета заверяла свою аудиторию в той или иной ошибке правительства, в его общей слабости, которую журналисты давно подметили. Редакционные статьи вскипали гневной пеной, раздавались требования немедленно начать расследование преступной халатности, и у читателя создавалось ощущение, что пусть страну и постигла неудача, репортеры так просто этого не оставят.
– Только взгляни на то, что здесь публикуют, – сказала мисс Карбери, раскрывая центральный разворот газеты прямо под носом у Дороти.
Дороти увидела перед собой действительно впечатляющий рисунок, созданный комитетом, взявшимся пропагандировать экономный образ жизни. На нем были изображены Гражданин и Гражданка, стоявшие на берегу и смотревшие на узкий морской пролив, по другую сторону которого располагался магазин под названием «Универмаг вещей, которые вам не нужны». А в проливе плавала акула с нацистской символикой на плавнике.
Подпись под рисунком гласила: «Стали бы вы покупать там что-то, если бы пришлось плыть самим?»
Дороти почувствовала укор совести, хотя заметила:
– Как хорошо, что этот рисунок не попался мне на глаза вчера утром. Я бы тогда едва ли осмелилась… – Купить себе новую одежду, хотела сказать она, но ее голос полностью заглушила гневная тирада мисс Карбери.
– Пусть отныне это послужит для тебя наглядным уроком, – проревела она.
– Да, я согласна, – кивнула сникшая Дороти. – Собиралась снова пройтись по магазинам этим утром, но теперь изменю свои планы.
– И ты откажешься от приглашения миссис Темпест?
Дороти выглядела удивленной.
– Но этот визит нисколько не ослабит боевой мощи нашей страны. Иначе мое отсутствие будет выглядеть грубостью. Нет, я с легкостью обойдусь без пояса для поддержки чулок, который хотела купить, поскольку, если честно, не очень-то мне он и требуется…
Действительно, обходилась же она без такого пояса тридцать восемь лет. И все же…
– Пояс для поддержки чулок? Совсем из ума выжила? Ты внимательно прочитала то, что я тебе показала?
– Пропагандистский рисунок Общества за экономный образ жизни. Да, я его внимательно изучила, – пробормотала Дороти.
– Да какой там экономный образ жизни! – Мисс Карбери теперь взяла тон ораторов, обличавших происки Пятой колонны. – Нет, прочитай заметку рядом с рисунком. Где сверху помещена фотография.
Дороти поспешила вновь склониться над газетой. Заметке предшествовал заголовок:
ЗАГАДОЧНАЯ СМЕРТЬ БОГАТОЙ ЖЕНЩИНЫ
Будет проведено вскрытие
Леди Р. Олгасон, проживавшая на Портман-сквер, вчера внезапно заболела после обеда в одном из лондонских ресторанов. Ночью она скончалась, испытывая невыносимые боли. Следователи уже распорядились произвести вскрытие тела. Миссис Олгасон приходилась тещей мистеру Л. Льюису-Льюису, владельцу известного ипподрома. Мистер Льюис недавно подал заявление о своем банкротстве.
– Какой ужас! – почти не задумываясь, воскликнула Дороти.
– Да уж! Женщина с ее состоянием могла бы внимательнее относиться к своему здоровью, – начала мисс Карбери. – Но ты только взгляни на ее двойной подбородок…
Дороти всмотрелась в фотографию, а потом всем телом вздрогнула. Она почувствовала, будто комната начала медленно вращаться вокруг нее. Ей даже пришлось ухватиться за край стола, чтобы остаться стоять на ногах. Потому что на снимке, размытом и нечетком, как большинство фото в газетах, тем не менее безошибочно узнавалось лицо леди, сидевшей за соседним с ними столиком вчера в «Волшебном гриле». Той самой, кому она презентовала два кусочка сахара.
Дороти с трудом справлялась с нахлынувшей на нее волной безумного, панического страха. Это просто совпадение, пыталась она уверить себя. Такие случайности происходят один раз из тысячи, но вот теперь это произошло рядом с ней. Но даже делая все, чтобы успокоиться, Дороти живо вспоминала перекошенное от ужаса лицо Хью, когда он пытался помешать ей передать соседке баночку с сахаром. Возможно, Джулия была права. Вполне вероятно, что она подвергалась значительно большей опасности, чем могла вообразить себе.
– Видишь теперь? – услышала она ненавистный ей уже голос мисс Карбери, звоном отдававшийся в ушах. – Здесь не сказано, с кем она обедала, но держу пари – это был ее любимый зятек.
– Вполне похоже на то, – прошептала Дороти. – Хотя он выглядел слишком молодо даже для зятя.
Теперь настала очередь Джулии вытаращиться на нее.
– О чем ты толкуешь? Хочешь сказать, что знала ее?
– Она была вчера в «Волшебном гриле». И это ей я отдала свой сахар, – все так же шепотом ответила сраженная шоком Дороти. – Все! Не задавай мне больше никаких вопросов. Это слишком пугает меня. Я и предположить не могла, что люди способны на такое. Даже ради денег.
– Тебе предстоит узнать еще очень многое до того, как все закончится, – хмуро заверила ее Джулия, и в этих словах заключалось больше правды, чем обе они сознавали в тот момент.
Дороти поняла, что даже думать не может ни о каком завтраке. Ей необходимо срочно позвонить мистеру Круку, но она не могла сделать этого, пока мисс Карбери находилась в квартире. А было не похоже, чтобы мисс Карбери вообще когда-либо собиралась квартиру покинуть, хотя бы на полчаса. Она заявила с непреклонной твердостью о своем намерении сопровождать Дороти в офис мистера Мидлтона, считая, что адвокат не принадлежит к числу привлекательных молодых людей, а третий присутствующий станет совсем не лишним. Дороти знала, что у нее нет выбора, как нет его у человека, которому в бок тычут стволом револьвера.
Встречу назначили на 10:30, и никакая изобретательность не позволяла ей связаться с мистером Круком до выхода из дома. А потому, преодолев отчаяние, Дороти решила пустить в ход весь свой ум, чтобы избавиться от навязчивой компаньонки, как только они покинут контору адвоката семьи Хоуп.
Мистер Мидлтон заставил их подождать в своей приемной традиционные пять минут, а затем побеседовал с обеими в кабинете, который отличался от кабинета мистера Крука, как небо от земли. Крук объяснил, что его клиентам нравилось помещение, выглядевшее рабочим местом очень занятого адвоката, а потому все его столы, стулья и даже часть пола были завалены кипами бумаг так же тщательно и продуманно, как он хранил в буфете бутылки с пивом. В противоположность этому кабинет мистера Мидлтона напомнил Дороти аккуратно прибранную спальню девицы на выданье. Повсюду царила безукоризненная чистота. Никаких загадочных папок с документами. Здесь все создавало ощущение порядка, открытости и благоразумия. Но вот только почему-то от такой обстановки у мисс Кэппер мороз пробежал по коже.
Густые серые брови мистера Мидлтона сами по себе взлетели вверх, когда он увидел, как за робкой с виду клиенткой в его святилище на всех парусах вплыла Джулия Карбери. По боевитости ее можно было сравнить с британским линкором, сопровождавшим конвой торговых судов и двигавшимся стремительнее любой подводной лодки.
– Мисс Кэппер уговорила меня прийти вместе с ней, – глазом не моргнув, солгала Джулия. – Понимаете, не будучи знакомой с мистером Хоупом…
– Но, насколько я догадываюсь, мисс Кэппер уже и не предполагала познакомиться с мистером Хоупом, – перебил ее мистер Мидлтон своим малоприятным голосом.
– Нет, разумеется, – подтвердила Дороти. – Однако… Вы же должны понимать, насколько все это для меня странно. До сих пор вела спокойный образ жизни, и вдруг мне объявили, что я унаследовала сто тысяч фунтов…
– Точнее, у вас появилась возможность унаследовать сто тысяч фунтов, – чопорно поправил ее юрист. – А это далеко не одно и то же, поверьте моему опыту.
– Совершенно справедливо замечено, – оживленно вставила реплику мисс Карбери. – С адвокатами надо стремиться проявлять осторожность в выражениях, мисс Кэппер. Кажется, я уже предупреждала вас об этом.
Мистер Мидлтон удостоил ее таким неприязненным взглядом, словно увидел, как из-под страниц судебного отчета выползло какое-то мелкое насекомое.
– Я в самом деле никогда не встречалась с мистером Хоупом, – нервно продолжила Дороти. – Он… То есть его смерть стала для меня полной неожиданностью.
– Особенно если учесть, что он покончил с собой, – кивнул мистер Мидлтон. – Я должен был повидаться с ним в пятницу, как, несомненно, мисс Карбери сообщила вам. Но, конечно же, мне трудно даже вообразить себе состояние ума мистера Хоупа, воссоздать его мысли перед тем…
– Я могла бы высказать на сей счет весьма логичное предположение, – вмешалась Джулия, но юрист не желал давать ей право голоса в собственном кабинете, а потому категорично произнес:
– Предположения не принимаются законом в качестве фактов или доказательств.
Затем он снова хотел обратиться к мисс Кэппер.
Однако мисс Карбери оказалось не так-то просто заткнуть рот.
– Не забывайте, что я была его домоправительницей и особо приближенным секретарем в течение пятнадцати лет, – торжественно и громогласно провозгласила она.
Мистер Мидлтон никак не реагировал на это заявление, но Дороти почувствовала своим долгом сказать:
– Я считаю это вашей большой заслугой.
Хотя сама часто ухаживала за больными престарелыми родственниками, не ожидая за это никаких похвал и слов благодарности. И все же Дороти понимала, что подобно тому, как законы этой страны отличаются для бедных и богатых, в мире существуют различные стандарты поведения для джулий и дороти.
– Жизнь такова, какой ты сама устроишь ее, – сказала мисс Карбери.
Комментарий мистера Мидлтона неожиданно удивил их обеих.
– И смерть тоже.
Дороти открыла рот от изумления, но Джулия быстро нашлась:
– Насколько я понимаю, ваши подозрения совпадают с моими собственными, мистер Мидлтон.
– Я не употребил термин «подозрения», – ответил мистер Мидлтон, принимая совершенно равнодушный вид, но его интонация отчетливо подтверждала, что богатые старики куда как реже падали посреди ночи в собственных домах, чем мог догадываться рядовой обыватель.
Дороти оставалось лишь гадать, зачем ему понадобилась встреча с ней. Его, казалось, мало волновали странные обстоятельства гибели клиента, который мог стать жертвой преступления, и не тревожила перспектива, что возможная наследница состояния рискует внезапно попасть под поезд лондонской подземки. Для него важны были только деньги в том случае, если их оказывалось достаточно. Деньги всегда кто-то наследует, а наследникам необходимы услуги адвоката, так и семейные поверенные нуждаются в наследниках, чтобы исторически сплетенная цепочка не прерывалась. Естественно, он предпочитал иметь дело с людьми простодушными, нежели с теми, кто начинал задавать слишком много вопросов. Поэтому мистер Мидлтон почти не скрывал своего удовлетворения от того факта, что мистер Хоуп не отписал своего состояния той же Джулии.
Как только они оказались одни на лестнице, Джулия озвучила свое отношение к стряпчему.
– Тебе не надо так любезничать с ним, – презрительно сказала она. – Не волнуйся. Он не может потребовать с нас за один визит более крупный гонорар, чем за несколько официальных писем.
Дороти понадобилось проявить всю свою ловкость, чтобы избавиться от компаньонки через какое-то время после того, как они вышли на улицу. Она пустила в ход прием, который придумала, пока мистер Мидлтон занудно объяснял ей детали сложившегося положения.
– О господи! – воскликнула вдруг она. – Кажется, я оставила свой зонтик в приемной мистера Мидлтона.
Джулия заметила отсутствие у Дороти зонтика, но вовсе не хотела позволить ей вернуться за ним.
Она уже знала, насколько лукавой умеет быть старая дева, догадывалась, что той необходима встреча наедине с другим адвокатом, а потому сама решительно взялась подняться наверх за зонтиком. Именно на это и рассчитывала Дороти. Пока мисс Карбери торопливо взбиралась по лестнице, мисс Кэппер остановила проезжавшее мимо такси и попросила шофера всего лишь немного подождать до появления своей подруги. Как только Джулия вернулась, она высунулась из окна такси и выхватила у той свой зонт со словами:
– Премного тебе благодарна. Домой вернусь не поздно. А сейчас у меня назначено деловое свидание.
И укатила прочь, не дав пораженной мисс Карбери ни секунды, чтобы прийти в себя.
Крук, собиравшийся к дневному поезду, просиял, увидев мисс Кэппер.
– Ну что? – спросил он с любопытством. – Принесли его с собой?
Бедная Дороти опешила.
– Его? О чем это вы?
– Отравленный сандвич или нечто иное. Хотите сказать, что пока еще никто не покушался на вашу жизнь? Вот почему я не люблю эти так называемые благородные семейства – ни малейшей предприимчивости. На их месте я бы уже сделал три или даже четыре попытки, всегда предполагая, что сразу может ничего не получиться.
– Они все же покушались на меня, – поспешила информировать его Дороти и рассказала о происшествии с сахаром. Причем заметила, как, выслушав ее рассказ, мистер Крук сразу сменил тон беседы с ней на более серьезный и уважительный.
– Разумеется, вы понимаете, – добавила она, – что никаких доказательств у меня нет.
– Ничего страшного, – ободрил ее Крук. – Для чего же тогда нужны адвокаты? – Он ненадолго задумался. – Мисс Карбери не увязалась за вами?
– Она очень хотела, но мне удалось избавиться от ее назойливого общества.
– Но на вашем месте я бы не стал избавляться от ее присутствия окончательно. Я хочу сказать – она тоже в сложном положении. И, помня об угрозе уложить вас поскорее на шесть футов под землю, не забывайте, что у нее тоже есть враги.
– Вы полагаете, кто-то станет покушаться и на ее жизнь тоже?
– Я только предупреждаю вас присматривать за этим, – сказал мистер Крук, – и если что-то произойдет с ней, непременно сразу же сообщите мне.
– О боже! – Мисс Кэппер погрустнела, сбитая с толку. – А я-то считала, что это она должна оберегать меня.
Но мистер Крук лишь по непонятным причинам спросил, читала ли она «Алису в Зазеркалье», но даже не стал дожидаться ответа.
