Холод. Очень холодно. Если Лили почувствовала холод, это означало, что она проснулась. Тьма в комнате рассеивалась, близился рассвет и – несомненно – что-то еще. Она подняла веки, и холод жалами впился в глазные яблоки. Что было не так?

Опять он? Явился к ней из реки?

– Виктор?

Ответа не было.

Значит, оставалось одно. У Лили сжалось сердце.

Накануне днем она заметила, что одна из напольных терракотовых плиток на кухне приподнята. Эти плитки всегда были неровными. Лили давно привыкла к тому, что они чуть смещаются, когда по ним ходишь. Но эта плитка выпирала больше обычного. Лили нажала на ее приподнятый конец носком ботинка; плитка вдавилась, а в щелях по ее краям заблестели серебристые полоски. Подцепив плитку за край и приподняв ее, Лили увидела воду. И поспешила об этом забыть. Но сейчас вспомнила.

Она привстала, опираясь на локоть, и в полумраке ей показалось, что вся мебель в комнате как-то уменьшилась. Стол был ниже обычного, раковина висела ближе к полу, стул стоял на коротких обрубках. Потом она заметила движение: жестяной тазик слегка покачивался, как колыбель. Неровности пола исчезли, а появившаяся на их месте ровная поверхность чуть заметно двигалась, как живая тварь, что-то замыслившая и готовая перейти к действиям.

И эта тварь разрасталась, хотя Лили не могла уследить за самим процессом: сначала она находилась в паре дюймов от нижней ступеньки помоста, затем сравнялась с ней и наконец поглотила ее. Так же медленно, но настойчиво она ползла вверх по стенам и напирала на дверь.

Тут ей пришло в голову, что тварь, возможно, не имеет ничего против нее лично. «Просто она хочет выбраться наружу», – подумала Лили. А когда вслед за первой была проглочена и вторая ступенька, ее боязнь действия отступила перед еще большим страхом бездействия.

– Это не так уж сильно отличается от стояния в наполненной ванне, – сказала она себе, спускаясь по ступенькам, – разве что холоднее, только и всего.

Пройдя три четверти пути вниз, она задрала свою ночную рубашку и собрала ее в узел под мышкой. Еще один шаг, еще – вот и пол!

Вода стояла уже выше колен и сопротивлялась ее движениям. А когда она пыталась ускориться, с каждым шагом позади нее возникали маленькие водовороты.

Дверь не желала открываться. Мокрые доски разбухли и словно приросли к косяку. Она давила на нее всем своим весом, но безрезультатно. Тогда она, паникуя, ударила в дверь плечом. Появился небольшой просвет, но дальше дверь снова заклинило. Лили отпустила свою ночнушку (та сразу легла подолом на воду), вложила все силы в толчок обеими руками, и дверь наконец распахнулась – навстречу новому миру.

Небо упало во двор Лили. Его рассветная серость передалась земле, покрыла траву, валуны и тропинки. Тучи подплывали к самым коленям Лили. Она замерла, потрясенная этим зрелищем. А где же новый водомерный столб? Она окинула взглядом реку, но столба не увидела. Повсюду расстилалась серебристая гладь, и только редкие деревья возвышались над ней, наряду с небом отражаясь внизу каждой своей веточкой. Все ямы и кочки вокруг были сглажены, все мелкие детали ландшафта исчезли, все уклоны выровнялись. Мир стал простым, голым и плоским, а в воздухе разливалось мягкое сияние.

Лили сглотнула слезы. Она не ожидала, что наводнение будет выглядеть так. Ей представлялись яростные потоки, движение огромной массы воды и гибельные волны, но не этот бескрайний покой. Она неподвижно стояла в дверном проеме, глядя наружу с восторгом и страхом. Мимо проплыл лебедь, оставляя волнистый след в отраженных облаках; но вода быстро успокоилась.

– А где же рыба? – озадачилась Лили.

Она осторожно двинулась прочь от дома, стараясь как можно меньше тревожить поверхность воды. Мокрый подол ночнушки липнул к ногам.

Еще через пару шагов по склону вода достигла ее бедер.

Дальше. Вода добралась до пояса.

А под водой происходило суетливое движение – там мелькали силуэты живых существ. Если хорошенько приглядеться, можно было заметить их повсюду; и Лили с трепетом представила себя в их компании. Еще шаг. Еще один. Она дошла до места, где стоял старый столб. Его было видно сквозь воду. Как это странно и непривычно – находиться здесь, на берегу, когда река поднялась выше, чем когда-либо за все время существования водомерного столба. Боялась ли она? Ее сейчас охватывало чувство намного более сильное и обширное, чем страх, – нет, она не боялась.

«Как нелепо я, должно быть, выгляжу, – подумала она. – Только грудь и голова над водой, и они отражаются в перевернутом виде прямо передо мной.

Трава и мелкие кустики сонно шевелились в своем новом подводном мире. А впереди серебро уступало место более темной, как будто затененной воде. В этом месте береговой склон круче уходил вниз. Там, на глубине, уже могло быть течение. «Дальше не пойду, – решила она. – Остановлюсь здесь».

Рыбы здесь было намного больше, а кроме нее – ох! – по реке плыло что-то более крупное, мясисто-розовое. Оно медленно и неуклюже приближалось к Лили, пока оставаясь вне пределов досягаемости.

Лили как можно дальше вытянула руку к дрейфующему телу. Если удастся схватить его за одну из конечностей и подтянуть к себе…

Слишком далеко? Маленькое тело подплывало – еще через мгновение оно окажется в ближайшей к ней точке, – но длины руки не хватало.

Не раздумывая, Лили бесстрашно бросилась вперед.

Ее пальцы сомкнулись на розовой плоти.

А под ногами была только вода.