После смерти Елизаветы английский трон перешел к шотландской династии Стюартов; первым английским королем из этой династии стал Яков I. Новая монархия объединила Англию и Шотландию и положила начало Великобритании. Англичане не питали любви к шотландцам, и это немедленно выяснилось, когда Парламент отклонил запрос Якова на добавочные средства для обеспечения его роскошного образа жизни. Монархи из династии Тюдоров, самыми видными из которых были Елизавета и ее отец, признавали полномочия Парламента и жили на те средства, которые санкционировал Парламент. По традиционному общему праву Англии казна находилась под контролем Парламента.

Яков с восхищением смотрел на монархии Франции и Испании, которым удалось отнять полномочия у представительных органов налогоплательщиков. В 1600 г. испанские Кортесы утверждали все, что требовала Корона; французские Генеральные штаты сами лишили себя всякого значения, когда предоставили королю постоянные налоговые полномочия. Яков желал привести состояние Англии в соответствие с французской и испанской политической эволюцией. Во всех странах дело шло к налоговой диктатуре монархии. Сохранение налоговых полномочий за представительными органами выглядело средневековым пережитком, совершенно неприемлемым для нового, охваченного войной мира.

Существует мнение, что Яков так и не уяснил природу английского парламентского правления. Однако весьма возможно, что он вполне ее понимал, но просто не любил. Когда Парламент отклонил финансовые запросы Якова, король тут же повысил пошлины на 200% и учредил особое таможенное ведомство под названием «Новые сборы». Поступающие в Англию товары надлежало декларировать на двух отдельных таможенных досмотрах.

Новая система была апробирована на нашумевшем «деле Бейтса» в Суде казначейства, специальном королевском суде по налоговым делам. Джон Бейтс приказал своему возчику проскочить ведомство «Новых сборов» в доках, куда только что поступила партия винограда из Венеции. Бейтса арестовали, судили и признали виновным. Судьи исходили из различия между общим правом Англии, которое не может быть изменено без согласия короля, данного в Парламенте, и такими королевскими прерогативами, как иностранные дела, которые находятся вне юрисдикции Парламента. Порты Англии считались «воротами короля», и в них король мог вводить любые правила по своему желанию. Адвокаты Бейтса предъявили старый парламентский акт, еще времен Эдуарда III <1312-1377>, который запрещал устанавливать пошлины без согласия Парламента. Суд постановил, что данный акт имел силу только в правление Эдуарда и не действителен для его преемников.

Палата общин создала комиссию для изучения дела Бейтса. Комиссия пришла к выводу, что Суд казначейства принял ошибочное решение. Полномочия короля облагать налогами импорт по своему усмотрению ограничивались лишь ситуациями, не имевшими собственно налогового характера: король мог, например, ввести пошлины для защиты английских торговцев или против своих врагов. Пошлины для получения дохода должны вводиться только с санкции Парламента. Это различие было чрезвычайно важным не только для того времени, но и в 1776 г., когда восстали американцы (об этом мы вскоре будем говорить). «Новые сборы» Якова предназначались именно для получения дохода; у Англии и Венеции были прекрасные отношения, а виноград в Англии не произрастал. Дело Бейтса стало опасным прецедентом в общем праве Англии.

Ведущим английским юристом того времени был лорд Эдвард Кок. Он возглавил протест против решения по делу Бейтса. Король решил нейтрализовать Кока и назначил его главным судьей. Человек, который ценит свое высокое положение и доход, рассуждал король, постарается выносить решения, отвечающие королевским желаниям, а если нет, то будет уволен.

Лорд Кок до сих пор считается одним из величайших судей всех времен. Тогда он был великим инакомыслящим; его решения заложили основу будущего законодательства. При жизни его почитали в Англии так же, как почитают сейчас. Решения Кока опирались на старинные правовые нормы; он начал вводить в действие прежние судебные постановления, такие, например, как правило представления арестованного в суд. Кок мастерски доказывал, что подлинным сувереном Англии является общее право и ему должен подчиняться даже король. На посту главного судьи Кок оказался даже еще более опасным для Якова; его увольнение было неизбежным.

Доходы от «Новых сборов» не удовлетворили Якова, и он восстановил старинный флотский сбор, который Елизавета применила для снаряжения флота против Испанской Армады. Однако на сей раз не было никакой угрозы вторжения или иной военной необходимости. Это старинное постановление действует до сих пор в виде полномочий правительства мобилизовать граждан при чрезвычайной ситуации. Оно было применено без соблюдения формальностей в 1940 г., когда флотилия частных катеров и яхт приняла участие в эвакуации окруженных у Дюнкерка английских войск.

Яков захватил англичан врасплох. Никто не был готов протестовать против злоупотребления старинной нормой, которая существовала еще до Вильгельма Завоевателя, в те времена, когда викинги совершали набеги на Англию. Через год, наконец, отреагировал и выпустил постановление (написанное Коком) под названием «Торжественное заявление Палаты общин». В нем говорилось, что «со времен Великой хартии вольностей свободы, право голоса, привилегии и полномочия Парламента являются старинным, не подлежащим сомнению природным правом и наследством подданных Англии». Король пришел в такую ярость, что разорвал документ. Он явился в верную ему Палату лордов и заявил: «Хотя сэр Эдвард Кок погружен в дела и его называют отцом закона… то, что он говорит, не является законом… Надеюсь, вы накажете его за засвидетельствованные попытки сравнить мои действия с временами узурпаторов и тиранов, ибо Звездная палата, которая является судом низшей инстанции по сравнению с вашим, наказывает pro falso clamore».

Вскоре после своего выступления в Палате лордов Яков умер. Его сын Карл столкнулся с разгневанным Парламентом, который отказался предоставить ему право сбора пошлин, обычно получаемое каждым новым монархом. Карлу нужны были дополнительные деньги на новую войну с Испанией, но ему их тоже не дали. Тем не менее он набрал армию и расквартировал войска в частных домах, а также издал указы, обязывавшие состоятельных людей предоставить ему ссуды.

Затем Карл попытался по примеру отца собрать флотские деньги, но только теперь он установил это правило не для одних лишь морских портов, а для всей Англии. Лондон и внутренние графства отказались платить. Карл осознал, что нельзя пренебрегать общественным мнением и что юридические уловки и верные ему судьи не спасут положение. Он отозвал свои указы и обратился за деньгами к Парламенту.

Парламент выделил пять «пятнадцатых» и «десятых», именно то, в чем отчаянно нуждался король, но выделил на одном условии. Король должен подписать новый документ под названием «Петиция о праве», который ограничивал королевскую власть в следующих отношениях: 1) никаких налогов без согласия Парламента; 2) никакого тюремного заключения без предъявления законных обвинений, дабы обвиняемые могли воспользоваться нормальной судебной процедурой; 3) никакого размещения войск в частных домах; 4) никакого военного положения в мирное время. Карла больше всего не устраивало ограничение по тюремному заключению, поскольку оно лишало его возможности оказывать давление на неуступчивых кредиторов и налогоплательщиков. Однако острая потребность в деньгах заставила его подписать документ.

Желая еще больше уязвить Карла, Парламент отложил рассмотрение его требования собирать пошлины на личные королевские нужды. Разгневанный король все равно стал их собирать, чем навлек на себя порицание Парламента. Купцы и импортеры уклонялись от уплаты. Одному такому непокорному купцу на судебном разбирательстве в Звездной палате было вынесено порицание за то, что на открытом судебном заседании он назвал английское налоговое законодательство более «злостным», чем турецкое. Другой купец попытался в судебном порядке вернуть свои товары, задержанные таможенными чиновниками. Однако Суд казначейства постановил, что нельзя ни истребовать товары, ни наложить запрет на решение королевских чиновников. Кстати, именно такой закон действует сейчас в США (см. IRC Section 7421) и Канаде.

Когда Палата Общин передала заявление Карла на право собирать пошлины в комитет для «изучения», король тут же распустил Парламент. В течение следующих 11 лет Карл получал доходы незаконным образом. Он собирал пошлины и создал другие источники поступлений: штрафы были повышены, налоги на иностранцев удвоены, а также введены высокие штрафы за вторжение на королевские земли и дефектные права собственности. Юристы специально разыскивали людей с проблемной собственностью и навязывали им свои услуги, т.е. действовали как «адвокаты-стервятники» XVII в.

В 1634 г. Карл осторожно возобновил флотский сбор. Все прошло удачно, и потом он каждый год использовал этот прием для пополнения своих доходов. В конце концов богатый землевладелец по имени Хэмпден добился судебного разбирательства в присутствии всех судей Суда казначейства. Семеро судей подтвердили правомерность налога; хотя флотский сбор и был чрезвычайным налогом, они сочли, что не суд, а король компетентен решать, когда возникает потребность в таком налоге. Пятеро судей приняли сторону Хэмпдена. Это шокировало Карла. Лорд Кок умер за год до этого, но его стремление отстаивать независимость суда продолжало жить.

Не следует слишком строго судить тех семерых судей, которые поддержали Карла. В преамбуле к постановлениям о флотском сборе значилось, что Англии угрожают пираты и внешние враги. Использование надуманных предлогов для расширения полномочий — дело обычное. Конгресс США часто обходит конституционные ограничения своей компетенции именно таким способом. Верховный суд постановил (как и судьи Карла), что Конгресс — сам себе лучший судья в своих решениях и полномочиях. При правильно составленной преамбуле можно сделать почти все, что угодно.

Надежда на флотский сбор рассеялась, когда Карл потерпел поражение от шотландских пресвитериан и был вынужден платить им 850 ф.ст. в день, пока они находились на английской территории. Он поневоле обратился за деньгами к Парламенту. Разгневанный и решительно настроенный Парламент поставил следующие условия: никаких флотских сборов, никаких высоких штрафов и тюремных заключений, упразднение Звездной палаты и никаких роспусков Парламента без его согласия. Карл уступил, но и сам пришел в ярость. Он приказал арестовать Хэмпдена и еще пятерых, а затем лично явился в Палату общин со стражей. Но прежде чем подлежавших аресту смогли разыскать, Карл покинул Лондон и двинулся на север, где рассчитывал набрать армию для войны с Парламентом. В образовавшемся вакууме власти Парламент взял на себя полномочия правительства, сам стал собирать налоги, сформировал армию и начал ужасную гражданскую войну.

Новое правительство возглавил пуританин Оливер Кромвель, исключительно способный руководитель и военачальник. Его так называемый Долгий парламент ввел ряд новых налогов. На сбор «пятнадцатых», «десятых» и субсидий уходило слишком много времени; поэтому были применены ненавистные европейские акцизы. Появился новый налог на имущество и даже еженедельный постный налог, основанный на стоимости одной трапезы за неделю.

Король не мог состязаться с Парламентом по части налогов. Он был разбит при Оксфорде и бежал в Шотландию. Располагая крупными налоговыми поступлениями, Парламент купил короля у шотландцев; его доставили в Лондон, судили и казнили.

Гражданская война в Англии проходила примерно те же стадии, что и большинство последующих революций Нового времени. Контроль над революционным Парламентом взяли радикалы и армия. Затем умеренные были изгнаны из Парламента, и в нем 10 лет безраздельно властвовала небольшая клика экстремистов, прозванная «охвостьем» Долгого парламента. Свободные выборы не проводились, поскольку радикальный Парламент сознавал, что широкой поддержки не имеет. В конце концов Кромвель разогнал «охвостье». После смерти Кромвеля его генералы выступили за реставрацию монархии при одном условии: монарх не будет иметь права вводить налоги по своему усмотрению. Так вопрос о парламентском контроле над налогообложением был раз и навсегда решен с помощью окончательной судебной инстанции цивилизации — войны. Когда англичане окончательно решили для себя этот вопрос, они могли уже с чистой совестью восклицать: «Боже, храни короля!».

У англичан нет причин стыдиться за Кромвеля. События его эпохи имеют большое значение для мировой истории. Впервые монархия была свергнута и заменена представительным правлением. Со временем большинство монархий мира последуют примеру англичан. Даже реставрированная английская монархия послужила образцом для тех немногих королевств, которые сохранились до наших дней.

Когда Парламент стал прочно контролировать казну, английская налоговая история приняла другой оборот: проблема была уже не в том, как договориться с монархом, а в том, как взимать налоги наилучшим и наиболее справедливым образом. В течение следующих двух столетий англичане уделяли этой проблеме больше внимания, чем любая другая нация. В конце концов их поиски принесли результат, а их открытия и изобретения стали образцом для подражания почти во всех странах мира.