В 1524 г. астрологи и мистики в Германии предрекали грядущие бедствия. Расположение планет в знаке Водолея указывало на такой же великий потоп, как во времена Ноя. Появлялись, как передавали, невиданные чудовища, и кое-кто думал, что великий потоп будет состоять в том, что крестьяне свергнут своих господ.

Первые крестьянские волнения начались примерно на 50 лет раньше. Молодой мистик Ганс Бём, по прозвищу «Дударь из Никласхаузена», объявил, что ему явилась Дева Мария и повелела сказать: не должно быть никаких князей и священников; каждый да будет братом ближнему своему, зарабатывает на хлеб своими руками и имеет не больше того, что имеет ближний. Все налоги, пошлины, сборы и арендные платежи должны быть отменены, а леса, реки и озера открыты для каждого.

При последнем своем появлении Ганс велел людям вернуться через неделю с оружием и быть готовыми к выступлению под водительством Святой Девы. На следующую неделю 34 тыс. крестьян вернулись, но Ганса не нашли. Он был схвачен по приказу местного епископа и сожжен как еретик. Другие крестьянские вожди, последовавшие призыву Ганса, тоже были схвачены и казнены. Для предотвращения дальнейших беспорядков немецкие власти запретили любые сходки крестьян, в том числе на свадьбах и народных праздниках. В 1524 г. озлобленные крестьяне ответили тем, что отказались работать и платить налоги. Принято считать, что Великое крестьянское восстание началось в Шварцвальде, когда одна знатная дама приказала своим крестьянам работать в праздничный день; поскольку отмечать праздник крестьянам все равно было запрещено, она не видела оснований освобождать их от работы. Крестьяне образовали союз, приняли общее знамя и сочинили документ, так называемые «Двенадцать статей»; в нем содержалось требование отменить новые налоги и снизить старые. Затем толпы крестьян разошлись по сельской местности; они убивали дворян, разрушали замки и церкви. К несчастью для крестьян, эти толпы не имели организации; у крестьян были общие обиды, но не было централизованного руководства.

В это время Лютер был уже видным религиозным деятелем. Сначала он поддержал крестьян: «Нам некого благодарить за подстрекательство к этому мятежу, кроме как вас, князья и господа… Ведь в ваших мирских упованиях вы только тем и заняты, что ради удовлетворения вашей тяги к роскоши и вашего тщеславия требуете и вымогаете налоги до тех пор, когда бедному крестьянину становится уже невмоготу это терпеть». Однако вскоре Лютер, узнав, какие бесчинства творят крестьяне, изменил свое мнение. Он написал новый памфлет «Против разбойных и кровожадных шаек крестьян», в котором призвал всех истинных христиан «крушить их, душить их, пронзать их… как убивают бешеных собак».

Очень скоро крестьяне оказались в положении преследуемых и понесли почти неслыханные потери. Многие области Германии были опустошены на сто с лишним лет. Лютер и его знатные покровители не задумывались об экономических последствиях этого геноцида. Если нет крестьян, кто будет пахать землю, собирать урожай и прислуживать дворянам? Когда последнего члена одной крестьянской семьи вели на казнь, все его мольбы о пощаде оставались без ответа, пока он не сказал палачам, что после его смерти уже некому будет убирать урожай; тогда господин приказал отпустить крестьянина. В конце концов экономические реалии возобладали над фанатизмом, и бойня прекратилась.

Из Средних веков Германия вышла как совокупность небольших королевств и княжеств. Через каждые несколько миль начинались очередные владения со своим господином. Формально все эти малые государства подчинялись императору Священной Римской империи, но он был чисто номинальной фигурой и реальной властью не обладал.

Вскоре после крестьянских восстаний бранденбургская ветвь Гогенцоллернов, имевшая столицу в Берлине, начала присоединять различные территории в Германии. Из этой же династии вышли многие магистры Тевтонского ордена, мощной военизированной организации, чье присутствие ощущалось во всей Европе и даже в России. Орден отличался образцовым порядком и дисциплиной. Гогенцоллерны по достоинству оценили эти качества и стали насаждать их в своих растущих, но поначалу разбросанных и изолированных владениях, которые тянулись от границ России до Рейна. История формирования германского государства на протяжении следующих трех столетий — это история объединения многочисленных кусков и кусочков в единое политическое целое. Благодаря ловкой дипломатии в подходящие моменты, удачному переходу на сторону победителей во время Наполеоновских войн, благодаря дисциплине и правильной тактике объединившаяся с Бранденбургом Пруссия приобрела в Европе влияние, несопоставимое с ее сравнительно небольшими размерами. Габсбурги и правители Франции были политическими гигантами, но в итоге пруссаки выиграли и вытеснили эти сверхдержавы с территории современной Германии.

Первым примечательным прусским правителем был Фридрих Вильгельм Бранденбургский (правил в 1640-1688 гг.), прозванный Великим курфюрстом. Он входил в число лиц, имевших право избирать императора Священной Римской империи на его номинальную должность. Между прочим, коллегия выборщиков в США создана по образцу этого германского института, который еще действовал в 1787 г., когда была принята американская конституция.

Великий курфюрст старался увеличить население своих владений; он пригласил в Германию евреев и изгнанных французских гугенотов, пообещав им налоговые привилегии и льготы. Он создал небольшую, но прекрасно обученную армию и предоставлял ее услуги тем, кто заплатит больше. Когда армия не воевала, она была занята на строительстве каналов и общественных зданий. Солдат использовали для выполнения гражданских государственных задач, в том числе и для сбора налогов. Пруссия, как говорили, — это не государство с армией, а армия с государством. История немецкого народа, его достижений и трагедий тесно связана с прусским милитаризмом.

Крестьянская война убедила немецкое дворянство в том, что крепостным доверять нельзя. У прусских землевладельцев, так называемых юнкеров, были малоплодородные земли, и они не располагали достаточными ресурсами, чтобы защититься от внешних захватчиков или от собственных крестьян. Гогенцоллерны предоставили юнкерам военную помощь в обмен на право взимать акциз, подобный испанскому. Германия была одним из немногих мест в Европе, где акцизный сбор ввели без всяких проблем. Акциз собирало военное ведомство в Берлине, которое было налоговым управлением в такой же мере, в какой военным штабом. Прусский акциз взимался в полном порядке благодаря эффективности и дисциплинированности военной налоговой администрации. Когда Петр Великий приспособил армию к сбору подушного налога, он скопировал прусскую методику. Разница, однако, заключалась в том, что русские армейские налоговики были печально известны своей коррумпированностью, чего за пруссаками не наблюдалось. Берлин стал «Спартой севера»; армейские сборщики налогов имели приказ «ein Plus machen», т.е. приносить прибыль.

Правнук Великого курфюрста Фридрих Великий <1712—1786> несколько смягчил прусские порядки. Возможно, на него повлиял один печальный случай, произошедший в ранней молодости. Фридрих и его друг попытались тайно уехать в Англию, но были задержаны, и по приказу отца Фридриха его друг был обезглавлен. Фридрих сделал прусскую армию одной из сильнейших в Европе. Когда Наполеон посетил его гробницу, он сказал сопровождавшим: «Снимите шляпы, господа. Если бы он был еще жив, нас бы здесь не было».

Фридрих Великий был образцом просвещенного и благожелательного деспота, если не считать отношения к евреям. Он ввел детально разработанные антиеврейские законы, которые доходили до того, что запрещали евреям вступать в брак и, соответственно, иметь детей. По образцу Средних веков евреи облагались коллективными налогами; часть еврейской собственности была конфискована. Этот великий национальный герой деятельно поддерживал антисемитизм, столь характерный для нацистской Германии; введенные Фридрихом налоги и законы просуществовали до 1850 г. Чтобы найти подходящие способы угнетения евреев, Гитлеру было достаточно оглянуться всего лишь на 80 лет назад.

От рачительных предшественников Фридрих унаследовал полную казну, но вскоре растратил ее, поскольку снизил налоги и увеличил государственные расходы. Одним из первых его начинаний стала отмена тяжелых налогов; он объявил себя «королем бедных» и предпринял ряд дорогостоящих мер по улучшению положения немецких крестьян и рабочих. Казна опустела, и Фридриху пришлось восстановить отмененные налоги. Он так до конца и не смирился с жесткими правилами экономики, особенно с той самоочевидной истиной, что высокие государственные расходы потребуют высоких налогов — рано или поздно, в той или иной форме. Стремление делать добрые дела привело к обратным результатам. Если Фридрих хотел улучшить качество жизни бедных людей, ему нужно было увеличить государственные доходы и, следовательно, повысить налоги; этот груз ложился на тех самых людей, которым он старался помочь. Кроме того, военные операции Фридриха, пусть в основном успешные, тоже стоили больших денег. Низкие налоги были немыслимы в мире, где доминировали военные соображения.

Однажды, когда Фридрих вел очередную военную кампанию, враги захватили его казну. Эта утрата была более серьезной, чем поражение на поле битвы. В отчаянии он выпустил деньги из кожи, чтобы хоть как-то залатать дыры в своих финансах, пока не наберутся настоящие деньги. Но самым невероятным из поступков Фридриха в сфере налогов стало возобновление действия налоговых ведомостей вплоть до 1221 г.! Это оказалось возможным, поскольку налоги собирались с городов, а не с отдельно взятых людей. Если город не выполнил платеж сто лет назад, Фридрих мог потребовать долг с его теперешних жителей.

Эта мера далеко не столь необычна и неестественна, как может показаться. У нас тоже нет никакого срока давности по неуплаченным налогам. В некоторых случаях ответственность за налоговые недоимки переходит к наследникам умершего налогоплательщика. Фридрих предпринял на уровне городов то же самое, что мы предпринимаем на индивидуальном уровне. Когда правительству (сколь бы просвещенным оно ни было) нужны деньги, оно забывает о моральных принципах, которыми руководствуется в других делах. Закон об исковой давности был принят для того, чтобы кредиторы подавали иски о взыскании в определенный срок, когда представленные ими сведения еще считаются действительными и надежными. К налоговым недоимкам должны применяться те же самые хронологические критерии, как и ко всем прочим долговым требованиям. Почему просроченные требования по налогам должны быть исключением из давно установленных норм здравой юриспруденции?

Один из самых поучительных эпизодов во всей истории налогообложения относится ко временам финансовых затруднений Фридриха. Однажды, на заседании кабинета, Фридрих спросил министра финансов, почему казна настолько оскудела, если подданные платят так много налогов. Куда деваются деньги? Министр финансов попросил принести кусок льда, дал его министру, сидевшему дальше всех от короля, и попросил передать королю по цепочке прочих министров. Когда, наконец, очередь дошла до короля, он получил лишь мокрую руку. Преподанный королю урок по мудрости не уступает библейским притчам. Бóльшую часть налогов поглощает государственная бюрократия. Хорошо еще, что Фридрих получил хотя бы мокрую руку.

Пруссаки взимали три основных налога. Сельские области платили поземельный налог; он высчитывался в процентах стоимости ожидаемого урожая. Оценка производилась раньше сбора урожая, и если реальный урожай по тем или иным причинам оказывался меньше, то участь налогоплательщиков была незавидной: налог не уменьшался (точно так же как не уменьшался налог с урожая в Древнем Египте и Древнем Риме). Городские жители платили профессиональный налог, т.е., можно сказать, покупали лицензию на занятие своей деятельностью. Дворяне освобождались от налога лишь в том случае, если служили в армии. Налогами облагались даже церковные земли.

Основной доход приносили акцизы и таможенные пошлины. Фридрих преобразовал свою налоговую администрацию: военных сборщиков налогов он заменил французскими специалистами (откупщиками). Эти французы были людьми ушлыми и, по всей видимости, коррумпированными. Один министр Фридриха говорил, что французы довели немцев от «приличной жизни до нищеты — чертовски въедливы были у них сборщики налогов». Другой критик говорил, что Фридриха отнюдь не всегда считали отцом нации; в нем видели тирана, который нанял «иностранцев, чтобы выжимать из подданных деньги на эти планы [военные операции]». Фридрих, конечно, не мог не замечать, какими жесткими методами пользуются французы. Одному из них, который был начальником акцизного управления, король сказал, что сотрудники этого последнего — «жулики, которые крадут все, до чего у них руки доходят» и что они «ограбили Пруссию, чтобы самим поживиться». («Выжимать» и «поживиться» — достаточно старые жаргонные выражения.) Однако, несмотря на все свои негодующие сетования, Фридрих так и не уволил французских акцизных сборщиков.

Своим преемникам Фридрих оставил немалую казну и первоклассную армию; это было большим достижением для страны, далеко не первой по ресурсам и размерам населения. Фридрих, несомненно, один из лучших европейских лидеров XVIII в. Мало кто может сравниться с ним по энергии, целеустремленности, изобретательности и успехам. Он был Джорджем Вашингтоном Германии и оказал непреходящее влияние на своих соотечественников.