История завоевания Мексики — одна из самых завораживающих и удивительных историй на свете. В ней присутствуют все традиционные аксессуары голливудского фильма: высокий, красивый и бесстрашный командир, группа его доблестных соратников, красивая и умная женщина, дворцовая интрига и прочее в таком духе. Военная же сторона этой истории вообще не имеет аналогов; если бы ее выдумали, она стала бы всеобщим посмешищем. Ведь воинственные ацтеки числом свыше миллиона человек никак не могли потерпеть поражение от 508 солдат, 16 лошадей, 14 пушек и нескольких борзых собак.

Еще сравнительно недавно историки объясняли невероятный подвиг Кортеса его сходством с богом Кецалькоатлем. Когда Эрнан Кортес высадился в Веракрусе в 1519 г., ацтеки якобы решили, что он и есть вернувшийся бородатый бог, и, пока они не убедились в обратном, Кортес успел взять контроль над империей и убить Монтесуму II. Современные историки решительно отвергают эту теорию. Задолго до того, как первый ацтекский воин столкнулся с испанцами, Монтесума знал, что испанцы — не боги, а враги. Сразу после высадки Кортес принялся грабить ацтекские храмы, чего бог ни за что не стал бы делать. Испанцы ясно показали Монтесуме, что пришли в его страну за добычей. Чтобы правильно представить всю эту историю, следует обратиться к более отдаленному прошлому и посмотреть, что представляли собой ацтеки до Кортеса.

Ацтекская империя называлась Тройственным союзом, поскольку была объединением трех крупнейших городов во главе с Мехико. Это объединение сложилось за два столетия до появления Кортеса. Ацтеки завоевали более слабые города Мексики и сделали их вассальными налогоплательщиками. Ацтеки не стремились вводить там свои порядки или развивать какие-либо культурные и социальные взаимоотношения. Эти территории были в первую очередь налоговыми активами государства. Подобно ассирийцам в VIII в. до н.э., для сбора налогов и контроля над империей ацтеки применяли устрашение и военную силу. Для Нового Света это была эпоха налогового террора. Видные исследователи отмечали сходство между налоговой политикой ассирийцев и ацтеков.

Ацтекский империализм использовал простую схему. Из Мехико под видом купцов направлялись агенты якобы с целью покупки товаров в тех городах, которые казались перспективной добычей. Псевдокупцы возвращались с образцами товаров и сведениями об оборонительных возможностях города. Если город был достаточно богат и вместе с тем не мог оказать сильного сопротивления, на его захват отправлялось значительное войско.

Ацтеки мастерски применяли всякого рода военные хитрости и обычно одерживали решительную победу. Правители побежденных городов просили мира, а затем стороны договаривались об условиях. Правители могли сохранить свое положение, но за одним обязательным исключением: они становились вассалами и налогоплательщиками ацтеков. Каждые 80 дней ацтекский сборщик налогов прибывал для получения оговоренных в соглашении налогов.

Ацтеки не держали на завоеванных территориях оккупационные войска. Однако в каждую область назначался ацтекский налоговый директор, который следил за общей обстановкой. За исключением этого регионального директора и нескольких его помощников никакой другой ацтекской администрации не было. Директор отправлял императору регулярные донесения, но «этот местный налоговый распорядитель не был наделен функциями губернатора провинции; скорее он был имперским уполномоченным, который следил за исправным выполнением оговоренных платежей».

При заключении мирного соглашения ацтеки получали богатое угощение, разного рода дары и первый налоговый платеж, который они отправляли в Мехико вместе с многочисленными пленниками, предназначенными для жертвоприношения.

Уклонение от ацтекских налогов было обычным явлением, — как и во времена Ассирии. Система Нового Света страдала тем же самым недостатком: при отсутствии постоянных оккупационных гарнизонов открытое неповиновение и восстания были неизбежны. В результате ацтекам постоянно приходилось подавлять локальные налоговые бунты, которые доставляли империи немало неприятностей. Поскольку сборщики налогов не имели в своем распоряжении военной силы, ацтекская империя всегда находилась на грани восстания.

Типичный пример — события 1458 г. в городе Котакстла (близ Веракруса). Ацтекский директор и его помощники были убиты. Император проявил удивительное терпение: он отправил специальных послов с задачей пригрозить мятежному городу и устрашить его. Жители города убили посланников, облачили их тела в роскошные одеяния, посадили за трапезу, простерлись перед мертвыми и почтительно спросили, почему же повелители не едят. Когда весть об этом издевательстве достигла Монтесумы I, он пришел в страшный гнев и во всеуслышание объявил: «Я твердо решил перебить всех жителей Котакстлы, да так, чтобы никакой памяти о них не осталось». В конце концов ацтеки взяли город, но Монтесума изменил решение и отменил репрессии. Вместо казни он наложил традиционный штраф за восстание, т.е. двойной налог против обычного. Как и все самые разумные налогополучатели, он предпочел не губить источник дохода, а сохранить его.

К убийству налоговых чиновников Монтесумы жителей Котакстлы склонили тлашкаланцы, самые непокорные и успешные борцы с ацтекскими налогами. К счастью для Кортеса, они обитали на полпути между Веракрусом и Мехико; трудно представить, как Кортес смог бы одержать победу без их помощи. Ни одному ацтекскому правителю не удалось подчинить тлашкаланцев; за многие годы успешного противостояния они до мелочей изучили ацтекскую военную методику, чем приводили Монтесуму в полное отчаяние. В результате ацтеки поневоле ограничились экономической блокадой, которая не позволяла тлашкаланцам торговать с империей. На периферии империи существовали и другие мятежные города; бывало, императорские войска не одерживали решающих побед. В таких случаях ацтекские завоевания были скорее похвальбой и чистой демонстрацией, чем реальными военными достижениями.

Кортес высадился неподалеку от Векракруса на ацтекской налоговой территории и вскоре встретился с налоговым директором по имени Тиндиле. Хотя Тиндиле не располагал военной силой, Кортес сразу понял, что это главный местный начальник. Тиндиле следил за Кортесом и сообщал императору обо всем, — в частности, о том, что у испанцев есть странные, не известные ацтекам звери (лошади и борзые). Кроме этих зверей у бородатых белых людей были палки, испускавшие огонь, толстые трубы, издававшие молнии и громы, а также огромные корабли, по сравнению с которыми ацтекские лодки казались крохотными скорлупками. Пришельцы выглядели так, словно явились с другой планеты: у них были невиданные вещи, невиданное чудесное оружие и необычные звери. Монтесума был объят страхом и любопытством. Эти люди явно заслуживали особого отношения; было бы мудро щедро одарить их и потом надеяться, что они уйдут. Как мы знаем, богатые подарки только разжигали алчность испанцев. Когда перед взором Кортеса предстал испанский шлем, который Тиндиле наполнил золотом, Кортес уже не мог остановиться. Вероятно, это был самый роковой промах Монтесумы. Теперь Кортес знал, что легенды об ацтекском золоте были правдой.

Однако жажда золота не ослепила Кортеса; пять месяцев он стоял лагерем в Веракрусе и изучал ситуацию. Скоропалительный поход на Мехико был чреват серьезной опасностью: в открытом сражении у противника будет гигантский численный перевес. С другой стороны, если Кортес найдет слабое место врага, то даже маленький, но отлично подготовленный и вооруженный отряд при правильном использовании сможет нанести противнику смертельный удар. И вот однажды, когда Кортес прогуливался по берегу около Веракруса, ему встретились пятеро индейцев, донельзя озлобленных налоговым гнетом ацтеков. Это стало для Кортеса важнейшим открытием; он нашел ответ на свой главный вопрос: ахиллесовой пятой Монтесумы были налоги.

Кортес составил на этой основе план и отправился в город обозленных налогоплательщиков. Как только он прибыл, появились налоговые агенты Монтесумы. Кортес заметил, что при известии о приближении агентов местные индейцы «побледнели, задрожали и поспешили им навстречу». Кортес схватил посланцев Монтесумы и после допроса с пристрастием отпустил двоих, чтобы те вернулись и рассказали своему повелителю о произошедшем (индейцы хотели убить всех на месте). Кортес понимал, что ацтеки непременно вернутся и эта угроза вынудит индейцев искать защиты у испанцев и ради безопасности заключить с ними союз. Когда вести о неповиновении достигли Монтесумы, у него не осталось сомнений в том, что испанцы — соперники и враги. Чтобы еще больше разозлить ацтеков, Кортес низверг идолов в ацтекских храмах.

Как только индейцы примкнули к Кортесу, он начал поход на Мехико. По пути он вошел в земли тлашкаланцев, единственного противника, который не покорился ацтекам. Но против испанцев они не смогли устоять, после нескольких стычек запросили мира и добавили свои силы и опыт в испанское предприятие. Монтесума испытал шок, когда узнал, с какой легкостью испанцы покорили тлашкаланцев. Он пригласил Кортеса в Мехико в надежде не допустить испано-тлашкаланского союза, но затем передумал и отменил приглашение. Однако ничто уже не могло заставить Кортеса отклониться от поставленной цели; тлашкаланцы предоставили ему много важных сведений об изъянах ацтекской военной системы и о слабости империи. Кортес был вождем на редкость проницательным и невероятно храбрым. Используя недовольство вассальных территорий Монтесумы, он сумел одержать победу над несравненно более многочисленным врагом. А вот если бы он не понял, что налоги являлись уязвимым местом Монтесумы, то вряд ли ушел бы из Веракруса живым.

Испанцы уничтожили основы ацтекских традиций. С языческим культом и человеческими жертвоприношениями они боролись столь же неистово, как жаждали золота. В результате повального разрушения ключ к пониманию цивилизации древней Америки был потерян. Однако один элемент ацтекской культуры испанцы сохранили: чтобы эффективно эксплуатировать богатства Мезоамерики, они тщательно собрали все налоговые архивы ацтеков. Мы во всех подробностях знаем, сколько налогов Монтесума собирал с каждого города и сколько получал в масштабах всей империи. Если взять некоторые основные статьи, то каждый год он получал 7 тыс. т зерна, 4 тыс. т бобов и не менее 2 млн одежд. У ацтеков все было так скрупулезно расписано, что испанцы не стали менять даже сроки платежей. Через 200 лет после Кортеса индейцы Мексики по-прежнему платили налоги раз в 80 дней, — точно так же, как в течение многих столетий до Колумба.

Налоговая эпопея индейских империй не завершилась с Кортесом. В течение нескольких лет другой испанский конкистадор в поисках золота и серебра предпринимал походы против империи инков. Великую империю с миллионами жителей Франсиско Писарро покорил очень похожим способом: он использовал недовольство индейских племен, находившихся под гнетом гигантской бюрократической пирамиды сборщиков налогов, вершину которой занимал император, Сын Солнца.

Империя инков делилась на четыре провинции, расположенные на западных склонах Анд в нынешних Боливии, Перу и Эквадоре. Каждая провинция делилась на многочисленные налоговые отделения по пирамидальной структуре: были единицы в 10 тыс. налогоплательщиков, далее шли подразделения в 5 тыс., 1 тыс., 500, 50 и, на самом нижнем уровне, 10 человек. В отличие от ацтеков, которые взимали со своих вассалов налоги в виде продовольствия и различных товаров, инки действовали более единообразно и со всех налогоплательщиков требовали одинаковый налог в виде рабочей силы. Эта рабочая сила использовалась так, как считал нужным император, — в сельском хозяйстве, на государственном строительстве, в рудниках, в армии, курьерской службе, производстве металлов, тканей и т.д. Подобно египетским писцам, сборщики налога были от него освобождены.

Поскольку император считался богом, восстание среди собственно инков было маловероятно, чего нельзя сказать о покоренных инками других племенах. Огромная империя, эксплуатировавшая налогоплательщиков, созрела для восстания, и Писарро, как и Кортес, не упустил свой шанс. В очередной раз могучую империю с миллионами подданных завоевал крошечный (гораздо более слабый, чем у Кортеса) отряд — 200 человек с лошадьми и пушкой. У великого Инки, Сына Солнца, слабым оказалось то же самое место, что и у ацтеков, — налогообложение.

В результате покоренная империя инков сменила один деспотизм — с жесткими, но вполне определенными налоговыми требованиями — на другую систему эксплуатации и деспотизма, чьи требования не знали предела. В каждом случае господа, инки или испанцы, эксплуатировали налогоплательщиков и нещадно присваивали богатства империи. Но, пожалуй, при испанцах стало хуже: ведь если инки были налоговыми рабами собственного императора, то испанцы превратили их в рабов, которые перекладывали золото и серебро своей страны в карманы европейских повелителей.