Вскоре после гибели Западной римской империи по миру начала стремительно распространяться новая яркая религия. Она обладала жизненной силой молодости и такой теологической простотой, которая вызывала зависть у большинства христиан во все времена. Вооруженные Кораном и мечом, армии Мухаммеда и его преемников хлынули на Ближний Восток, в Северную Африку и Испанию. Они захватили значительную часть территории Римской империи; однако внутренние распри привели к тому, что огромное мусульманское государство распалось на несколько королевств и халифатов.

Поначалу мусульмане приходили как освободители и приносили облегчение изнуренным налогами и порабощенным обитателям бывшего римского мира. Мусульманские войска часто уступали противникам в численности, но неизменно побеждали. Яростного сопротивления им нигде никто не оказывал.

В Персии в новую религию переходили зороастрийцы; именно ими были «волхвы», мудрецы-астрологи, которые пришли в Вифлеем, чтобы поклониться новорожденному Иисусу. Зороастрийцы платили большие налоги и поэтому без особых возражений принимали ислам. Но основную часть новообращенных составляли христиане. В течение 250 лет христианство было государственной религией Рима, и в это время Римская империя была христианской империей. Однако христиан угнетала жестокая римская налоговая система. Первый великий халиф сказал им: «Все, кто примет его религию и будет молиться его молитвами, получат освобождение от подушной подати». Собственно, людям предлагали выбор не между христианством и исламом, а выбор между крепостной зависимостью и свободой. И нетрудно понять, почему христианство проиграло. Один историк, живший в те времена, заметил: «Из-за тяжелого Kharaj [налога] и тяжкого бремени многие люди, богатые и бедные, отказались от веры Мессии [Христа]».

Установив свою власть, мусульмане попытались наладить эффективное управление. Но у них не было таких способностей, которыми обладали римляне и особенно Август, преподавший миру важнейший урок: эффективный правитель должен жестко контролировать государственную казну. Мусульманские халифы были автократами в еще большей степени, чем Август, но совершили роковую ошибку: отдали сбор налогов на откуп местным начальникам и наместникам. Как и следовало ожидать, местные правители высасывали основную часть налоговой крови империи, а центральным властям оставляли лишь тонкую струйку. От налоговой анемии империя халифов зачахла, и исламский мир распался на субимперии султанов, визирей и местных налоговых начальников.

Сердцем исламского мира стали бывшие восточные провинции Римской империи — Аравия, Персия, Сирия, Палестина, Египет; к ним добавились Северная Африка, Испания и еще некоторые районы Европы. На всех этих территориях земельный налог и подушный налог были прочно укоренены усилиями Диоклетиана и Константина. Мусульмане предпочли не менять эту систему принципиально, но смягчили методы сбора налогов и уменьшили общее бремя, столь тягостное для многих.

Суть новой налоговой политики хорошо изложил один мусульманский чиновник во введении к руководству по взиманию земельного налога, которое ему поручил составить халиф: «„Внимательно следи, чтобы ты собрал весь земельный налог [Kharaj], причитающийся с них. Смотри, как бы не простить им чего, смотри, как бы они не заподозрили в тебе слабость“. Затем он сказал: „Приходи ко мне в полдень“. Я пришел к нему в полдень, и он сказал мне: „Пока ты слышал только один совет — тот, который я дал тебе в присутствии твоих подопечных. <…> …но когда ты придешь к ним, будь любезен, не отнимай у них имущество, не бей их, не изнуряй их, чтобы собрать налог. Не продавай никакие принадлежащие им вещи, чтобы покрыть какую-либо часть земельного налога, ибо ты послан взимать лишь то, что имеется у них сверх необходимого. Если ты пренебрежешь моими указаниями, Бог тебя покарает“. <…> Затем я ушел и поступил так, как он повелел мне, а когда вернулся, оказалось, что поступления по земельному налогу нисколько не уменьшились».

Когда мусульмане подчинили Египет, они проводили похожую политику здравого смысла. В то время тяжелый земельный налог выплачивался только в золоте и серебре и устанавливался для крестьянской общины в целом; помимо него существовал еще и подушный налог. Мусульманский эмир передал сбор и разверстку налогов в ведение местных чиновников. Теперь налог можно было платить в той форме, которая удобна крестьянам, т.е. натуральным продуктом, а не обязательно золотом или серебром. Земли, покрытые клевером, освобождались от налога, если они предоставлялись арабам для выпаса скота на короткий весенний сезон. Годовой подушный налог в 2 динара был сохранен только для торговцев немусульман, но в трудные годы отменялся и он.

Но важнее всего был гуманистический аспект налоговой политики мусульман. Арабы принесли людям мир и облегчение налогового бремени, освободили прежние римские территории от извращенного, жестокого и коррумпированного налогового аппарата. Ничто не может служить лучшим примером их поведения, чем возвращение налогов христианам и евреям в Палестине, проведенное в 636 г. К тому времени арабы заняли почти всю Иудею, но их силы были перенапряжены, а из Антиохии выступил крупный отряд византийцев. На военном совете мусульмане решили временно уйти с занятых территорий. Затем мусульманский начальник вызвал главного сборщика налогов и дал ему такое поручение: «Ты должен вернуть все деньги, полученные от них, и объяснить им, что наши с ними отношения остаются неизменными, но поскольку сейчас мы не можем отвечать за их безопасность, подушный налог, который есть не что иное, как цена защиты, возвращается им».

Поручение было в точности исполнено; христиане и евреи получили деньги назад. На христиан это произвело столь сильное впечатление, что они плакали и в один голос восклицали: «Да вернет Бог вас к нам обратно!». Более энергичной была реакция евреев, которые в исступлении кричали: «Клянемся Законом и Пророками, император ромеев не возьмет этот город, пока хоть искра жизни остается в наших телах». Прискорбно, что сейчас между евреями и мусульманами далеко не такие отношения.

Для обращения в свою веру мусульмане использовали налогообложение. Распространение ислама обычно считалось делом меча, и многие исследователи постоянно ссылаются на мусульманский клич «смерть неверным». Коран (9, 29), несомненно, санкционирует такой способ действий. Но на практике мусульмане действовали совершенно иначе. Убийства не были привычной практикой даже самых фанатичных мусульман. Покоренным народам предлагались три варианта: смерть, налоги или обращение в ислам. При таком выборе не было никакой необходимости отказываться от жизни или от религии.

Мусульмане реформировали римский подушный налог: снизили ставку налога и сохранили его только для немусульман. Эта новая налоговая политика привлекла в ислам больше людей, чем могли привлечь меч или Коран. Переход в новую веру стал совершенно безопасным и надежным способом освободиться от налогов. Со временем налоговые поступления начали падать, поскольку неверных становилось все меньше. Нам известно, например, что правитель Египта попросил у халифа разрешение восстановить подушный налог для новообращенных, поскольку вследствие резкого снижения налоговых поступлений ему пришлось пополнить казну 20 тыс. динаров из личных средств. Обращение в ислам стало крупной брешью в налоговой системе. Это ранний пример широкого злоупотребления средством для освобождения от налогов. В конце концов, мусульманские правители были вынуждены закрыть лазейку, — даже ценой отказа от важной государственной политики. Распространение ислама было, несомненно, самым возвышенным чаянием всех мусульман; но когда оно обернулось сокращением доходов казны, от некоторых обещаний пришлось отказаться. В любом конфликте между Богом и налогами (как и в конфликте между свободой и налогами) даже сам Бог вынужден уступать.

Подушный налог, джалия, налагаемый на иноверцев, основывался на соглашении между ними и мусульманскими властями. Это соглашение называлось зимма и напоминало практику, которую применял Август. В нем устанавливались права и обязанности сторон. Иноверцы должны были исправно платить джалию, почтительно обращаться с мусульманами и не поднимать взоры на мусульманок, а также оказывать помощь мусульманским путешественникам. Если они соблюдали эти правила, им гарантировалась безопасность в мусульманском мире: они могли исповедовать свою религию, невозбранно передвигаться, жить и работать, как им угодно.

Ставка подушного налога менялась в зависимости от времени и места. Самые ранние источники говорят, что налог был фиксированным. В Египте взрослый мужчина платил два динара в год. В других, менее зажиточных местах ставка чаще всего составляла один динар, как свидетельствует, например, нижеследующее сообщение о введении подушного налога в Тифлисе в 642 г.: «Во имя Бога, милостивого и милосердного. Хабиб ибн Маслама посылает эту охранную грамоту жителям Тифлиса в стране Гурмуз. Обещаю защиту вам, вашим детям, семьям, монастырям, церквям, религиям и молитвам при условии, что вы стерпите уничижение [?] от джизьи размером в полный динар с каждого хозяйства. Вы не должны объединять раздельные хозяйства, дабы таким образом уменьшить причитающуюся с вас джизью, а мы не должны разъединять то, что было объединено ранее, чтобы получать добавочный налог». Иными словами, никакого уклонения с вашей стороны и никакого налогового гнета с нашей!

Когда мусульмане впервые двинулись на Персию, предводитель арабов заранее отправил персам требование выбирать между принятием ислама, смертью или подушным налогом. Для большинства персов требуемый мусульманами подушный налог был менее обременителен, чем существовавшие налоги. В проигрыше оказывались только высокопоставленные люди, потому что до этого они платили очень маленький налог. Столетием позже, когда мусульмане подчиняли последние непокорные города персов, они повели себя жестче. К тому времени в этих местах уже было заметное мусульманское население, которое подвергалось дискриминации по религиозному признаку. Мусульманские завоеватели постарались исправить это положение. До нас дошло сообщение о введении подушного налога в одном персидском городе в 739 г.: «Верно, что Бахрамсис [персидский царь] имел обыкновение покровительствовать магам; он оказывал им благодеяния, защищал их и перекладывал их бремя [налогов] на мусульман. Ашбдад, сын Григория, имел обыкновение покровительствовать христианам, а Акива-иудей покровительствовал иудеям и поступал так же. Я же благосклонен к мусульманам; я буду покровительствовать им, защищать их и переложу их бремя на язычников. В следующую пятницу пришли к нему 30 тыс. мусульман, которые платили подушный налог джизью, тогда как 80 тыс. язычников были от него освобождены. Он возложил налог на них и снял его с мусульман. Затем он учредил харадж и наложил этот налог <за пользование землей> там, где это подобало, и взимал его в соответствии с условиями перемирия».

Сообщение об иудеях, получивших освобождение от налогов, относится, вероятно, к расположенному севернее Персии Хазарскому царству, где исповедовали иудаизм. Хазары следовали мусульманской практике и тоже облагали налогом иноверцев (христиан и мусульман). Та же самая практика установилась на Западе и существовала тысячу лет. Она родственная древнегреческому обычаю брать налог с метеков (чужестранцев), которые не были коренными жителями. В западных обществах все религиозные группы использовали религиозный аналог этой греческой методики как главный источник доходов и как стимул к обращению в их религию. Налоговые методы — это экономические изобретения; как только одна страна открывает новую высокопродуктивную технологию получения государственных доходов, другие страны быстро ее перенимают. Подоходный налог Уильяма Питта и налог на наследство Харкорта — это сравнительно недавние изобретения, которые, возможно, революционизировали мир больше, чем теории Эйнштейна.

В Персии подушный налог был совсем не таким, как в Египте, — вероятно, потому, что основу египетской экономики составляло сельское хозяйство и, соответственно, главным источником налогов была земля. Персия же была торговой страной, где самую важную роль играли коммерческие налоги; поэтому подушный налог имел ярко выраженный торговый характер. Купцы платили ежегодный подушный налог, равный 10% наличных товарных запасов. Налог распространялся также на крестьян и ремесленников. Он был разработан с целью взимания определенной доли богатства на пропорциональной основе, т.е. в зависимости от того, сколько тот или иной человек способен заплатить. Бедные облагались по минимальной ставке, а для богатых существовала фиксированная максимальная ставка; это позволяло богатым торговцам платить установленную сумму, не подвергаясь аудиту и оценке стоимости имущества.

Мусульмане сохранили персидскую практику ставить отметку об уплате налога несмываемыми чернилами на шее налогоплательщика. Еврейские историки осуждают этот способ, называя его унизительным. Он действительно был таким, но имел и свои достоинства. Это была превосходная квитанция; она гарантировала, что человека нельзя обвинить в неуплате, и служила его персональным паспортом в поездках. Самое главное, ее невозможно было потерять. В те времена путешественнику грозили крупные неприятности, если он потерял квитанцию или оставил ее дома. Археологи нашли письмо незадачливого путешественника-еврея, которого задержали, поскольку он потерял квитанцию. Этот человек слезно просил семью выслать ему новую квитанцию, чтобы он мог вернуться домой. В исламском мире справка об уплате налогов играла роль пропуска для иноверцев. Без нее путешественнику приходилось худо.

История завоевания Ирака служит дополнительным свидетельством отсутствия единообразия в подушном налоге. Когда мусульмане пришли в Северный Ирак, они напали на штаб-квартиру византийского наместника и не тронули прочие города. Они мудро решили, что если займут столицу и выгонят наместника, страна сама собой попадет в их руки. Они осадили город; вскоре наместник и его приближенные под покровом ночи бежали в горы, а коренное арабское население осталось.

В мирном соглашении с местным арабским населением мусульмане проявили максимальное великодушие. Сначала они предложили соглашение, согласно которому сумма налога не будет больше того, что жители города способны заплатить. Местных арабов такая неопределенная налоговая система не устроила. Согласно источникам, «жители города понимали, что принадлежащие им имущество и доход исчезнут, если они согласятся платить по способности, и отказались признавать что-либо, кроме четко оговоренной суммы». Оценив решимость горожан и возможную силу сопротивления, предводитель мусульман принял их условие, и город перешел под власть ислама.

В других частях Ирака, граничивших с Персией, мусульмане вели себя по-разному. Когда эти области впервые попали в руки мусульман, подушный налог был установлен в один динар плюс некоторое количество зерна, масла и уксуса. Последующие мусульманские правители были впечатлены легкостью, с которой доставлялось богатство при помощи налогообложения, и значительно повысили налог. Вот относящееся к 637-641 гг. сообщение о том, как они это делали: «Найдя налоги недостаточными, он пересчитал население поголовно. Исходя из того, что каждый работает собственными руками, он произвел оценку годового заработка, а затем вычел из него траты на пищу, приправы и одежду, а также вычел праздничные дни года. В итоге у него вышло, что у каждого оставалось четыре свободных динара. И тогда он установил именно такой подушный налог для всех без различия… Затем он обложил налогом земли сообразно их близости или удаленности. Он назначил один динар за 100 жарибов (около трех акров) обработанной земли, если она находилась близко, и столько же за 200 жарибов, если далеко. Один динар назначил за 100 оливковых деревьев, если они близко, и столько же за 200, если далеко. Далеким расстоянием он счел такое, которое требовало дня пути или более, а близким такое, которое требовало менее дня. Сирия и Мосул получили такие же налоги».

Впоследствии в Сирии и Египте был введен прогрессивный налог. Ставки, в зависимости от имущественного положения, составляли 4 динара, 2 динара и 1 динар. Эта трехступенчатая система существовала больше 500 лет. Абсолютные ставки время от времени менялись, но сама пропорция сохранялась. В этих областях налог взимался со всех мужчин старше 15 лет. Исключения существовали для государственных и военных работников, духовных лиц, отшельников, больных и, возможно, для тех, кто попал в трудное положение.

О земельном налоге (харадж) трудно составить общее представление. Насколько можно судить по некоторым источникам, мусульмане не платили его точно так же, как и подушный налог, а названия двух этих налогов использовались как взаимозаменяемые. Вероятно, поначалу это так и было, и вопрос только в том, почему после первого столетия исламской эры земельный налог вновь распространился на всех. Массовое обращение местного населения в ислам привело к сильному уменьшению количества налогоплательщиков. Скудных налогов и податей не хватало на содержание государства. Алчность султанов и халифов требовала максимального использования всех источников дохода; поэтому налоговый иммунитет по религиозному принципу был отменен, и крестьян вновь заставили платить земельный налог. После того как новые времена налоговой щедрости ушли в прошлое, тяжелое налогообложение стало нормой для исламского мира.

Последним этапом исламской экспансии стало присоединение Испании. Обосноваться за Пиренеями арабы уже не смогли. Среди историков распространено мнение, что главным препятствием стали горы. Однако, насколько можно судить, главной причиной была отнюдь не непреодолимость гор. Исламский империализм увяз в Испании, поскольку там его налоговая система стала наиболее коррумпированной. Вот раннее и правдоподобное объяснение причины провала ислама в Испании: «Джафар ибн Яхья говорил: "Земельный налог — опорный столб государства. Сколь он полезен при справедливом устроении, столь же он негоден при угнетении. Самый верный способ погубить страну — это путем тиранства и вымогательства добиться того, что земля перестает обрабатываться, подданные исчезают и земельный налог перестает поступать. Правитель, обременяющий налогоплательщиков настолько, что они не в состоянии обрабатывать землю, подобен тому, кто отрезает и поедает собственную плоть, когда голоден. Он крепнет в одном отношении и слабеет в другом, а боль и слабость, которую он себе причиняет, сильнее, чем приступы голода, которые он заглушает. Тот, кто облагает подданных налогами, превышающими их возможности, подобен человеку, который настилает на крышу своего дома землю, взятую из-под фундамента. Тот, кто имеет привычку рубить опорное древко своей палатки, ослабляет его и рушит палатку. Если земледельцы становятся немощными, они уже не могут обрабатывать землю и покидают ее. Тогда земля приходит в запустение, перестает обрабатываться, и налог с нее скудеет. Это приводит к ослаблению войска, а когда войско слабо, вожделение врагов возрастает. Некоторые старые люди в Испании, воины и другие, говорили мне, что мусульмане побеждали врагов и враги уступали им в силе до тех пор, пока было хорошее отношение к крестьянам-налогоплательщикам… а земля была распределена и назначена для войска в форме икты. Войско пользовалось землей, хорошо обращалось с крестьянами и заботилось о них так, как купец печется о своих товарах. Страна процветала, денег было много, войско в избытке имело снаряжение, припасы и оружие. Так это было, пока в свои последние дни Ибн Аби Амир вновь не ввел постоянный ежемесячный налог на содержание войска; он стал отнимать деньги силой и послал сборщиков налогов взимать их. Они жестоко обращались с подданными, незаконно присваивали их деньги и доводили их до того, что те бежали и переставали обрабатывать землю. Доходы султана уменьшились, войско ослабело, а враги стали сильнее и захватили многие земли мусульман. Мусульмане оказались побежденными, а враги вышли победителями"».

В приведенном выше тексте мы находим правильное объяснение того, почему исламский империализм забуксовал в Испании. Оно было дано тысячу лет назад, и предположения современных авторов о непроходимости гор в него совершенно не вписываются. Мусульманская империалистическая машина стала коррумпированной, тиранической, и это остановило дальнейшую экспансию ислама. Другой причиной недовольства мусульманским налогообложением в Испании, возможно, было введение акцизного сбора в 5% — вероятно, первого акциза в мире. Правда, об этом налоге мы ничего не знаем; первые сведения о характере подобного налога появляются в эпоху Испанской империи, т.е. на несколько столетий позже.

Главным духовным и светским правителем исламского мира был халиф, преемник Мухаммеда и восточный деспот. Сам Мухаммед не предусматривал для себя такого положения, когда его простая и понятная религия распространялась в мире призывом ко всеобщему братству. Халифы и султаны вряд ли считали рядовых арабов своими братьями. Халифы выработали пристрастие к роскошному дворцовому окружению, огромным гаремам, позолоте и драгоценностям. Богатство, плод легко собираемых налогов, развратило их сверх всякого воображения. Жажда роскоши и сокровищ подвигла халифов на роковой шаг: они отдали сбор налогов на откуп своим наместникам (султанам) и военачальникам за залог в 20%, так что 80% доставались местным правителям. Болезнь расточительности вскоре заразила местных налоговых владык не меньше, чем халифов. Со временем у них появились такие же роскошные дворы и обильные сокровища.

Первым роковым недостатком структуры исламской империи была ее налоговая система. Отсутствие контроля за сбором налогов превратило халифа преимущественно в духовного вождя с незначительной светской властью. Невозможность реально проверить, сколько собирает тот или иной султан, позволяла последним присваивать основную часть денег, а номинальные 20% халифа на деле могли быть меньше 5%. Второй роковой недостаток исламского мира состоял в коррупции, порожденной чрезмерным налоговым богатством. Недовольство налогами ширилось в империи по мере того, как алчные султаны требовали все больше и больше налогов. Исламские армии уже не приносили освобождения от налогового гнета. Они превратились в орудие местного налогового начальства и жестоко обращались с местным населением, как с неверными, так и с правоверными. В налоговую систему был внедрен принцип равенства, — но не справедливого равенства для всех, а одинакового угнетения для всех. Подобное негативное равенство характерно для коммунистического мира в нашем столетии.

В Египте султан попытался повысить налоги на 5% и вызвал крупное восстание. В ответ на его требование собирать больше один смелый советник сказал, что султан не может требовать от людей больше налогов, когда его «жена на обряде обрезания ее сына носит наряд стоимостью 30 тыс. динаров, — а ведь это только один наряд одной из жен!». Следует заметить, что динар изначально был золотой монетой, высоко ценившейся в мусульманском мире. Динар подушного налога — отнюдь не малая сумма, так что наряд стоимостью 30 тыс. динаров наверняка затмил бы самые роскошные одеяния богатейших монархов Европы и императоров Рима.

Вплоть до недавнего времени не принимался во внимание один важный аспект мусульманской истории — возможно, ключевой фактор феноменально быстрого распространения ислама, а именно: как стимул для обращения в новую веру использовалось налогообложение. Мусульманская налоговая политика первоначально была величайшим средством привлечения прозелитов, какое только знал религиозный мир. Христианские авторы прошлого, сильно повлиявшие на современных историков, объясняли рост ислама (и извиняли отступление христианства) ложно истолкованным обещанием смерти для неверных. Сегодня исследователи признают, что на самом деле все было иначе: «Обращаться в ислам людей заставлял не "меч", как обычно утверждали христианские полемисты, а кошелек: христиане и иудеи платили особый налог, от которого освобождались мусульмане».

Многие арабы и прочие новообращенные мусульмане того времени прежде были христианами. Многие из них были неграмотными и, естественно, не могли читать и понимать Коран. Но никто не был настолько невежественным, чтобы не понять простую вещь: либо он не платит налоги, либо платит земельный и подушный налог как иноверец. В исламском мире христиане почти исчезли. Но через несколько столетий картина решительно изменилась; и неверные, и правоверные попали в налоговое рабство к алчным султанам. Один золотой динар подушного годового налога превратился в четыре динара. Один мусульманский чиновник утверждал, что для империи будет хорошо взимать налог на имущество христиан и иудеев в размере ²/₃ стоимости всего, чем они владеют. В конце концов, 25% налога на урожай и высокие подушные подати легли тяжким бременем на всех. По мере того как налоги росли и распространялись на правоверных, исламская экспансия шла на убыль. Вряд ли это было простым совпадением.

Помимо резкого повышения налоговых ставок и расширения налоговой базы (налоги стали брать со всех), произошли перемены в способах и методах сбора налогов: они стали гораздо более жесткими. Джалья взималась так, чтобы унизить иудеев и христиан. До нас дошел фрагмент египетского папируса, где сказано, что неверный должен склониться перед сборщиком, когда платит налог, получает удар по шее, а присутствующий при этом стражник должен «грубо прогнать его прочь». Мусульмане вернули мир к тому состоянию, в котором он пребывал перед их появлением на исторической сцене. Изменились только названия. В конце концов мусульманские сборщики налогов сравнялись с худшими римскими публиканами и даже превзошли их. Характеристика мусульманских налоговых начальников (визирей), данная им много столетий назад, возможно, является лучшим изображением конечного продукта исламской налоговой системы: «Они были безжалостными мошенниками, творцами тысячи несправедливостей, надменными и бесцеремонными… Они были бедствием своего времени, всегда готовые беспричинно изрыгнуть оскорбление. Их существование, занятое единственно лишь угнетением людей их времени, было бесчестием для рода человеческого».