Глава 25
У МЕНЯ ДЛЯ ВАС СЮРПРИЗ: БАЛ, КАПРИЗ, ЛЮБОВЬ, СТРИПТИЗ…
Пока я примеряла совершенно невероятные туфли, в голове крутились новости, которые мне поведала сегодня утром Нимаэль. Как мы и договорились три недели назад, встреча состоялась в магазине «Имперская нимфа», который я без труда нашла в самом центре города. И почти сразу же друидка огорошила меня заявлением:
— А ты знаешь, что на следующий день после бала назначены новые игры Превосходства?
— В смысле? — не поверила я своим ушам.
— В прямом! — воскликнула Нимаэль. — Оказывается, император приказал повторить бой, чтобы окончательно определить победителя. Несмотря на траур и все эти странные события. Говорят, маркиз Валенсиан был в ярости. Еще бы, его дочь погибла, а императору необходимо доказать абсолютное превосходство некромантов!
— Но мне никто не сообщил… — проговорила я задумчиво, на что Нимаэль отмахнулась:
— Леонар сказал, что у вас вообще не было тренировок, чтобы усложнить задачу. Мол, так победа ЦИАНИДа будет еще очевиднее. Кроме того, игры начнутся прямо перед рассветом. Пока еще темно.
Я округлила глаза:
— Но ведь в это время нежить почти неуправляема!
— Видимо, в этом весь смысл, — пожала плечами Нимаэль, скривив губы. — Вы должны унизить нас максимально эффектно и красиво.
После этого разговора примерка платьев казалась уже не такой веселой. И вот сейчас я застегивала ремешок на дивных серебряных босоножках, украшенных дорогими камнями, а в голове были только игры, только Эмилия, только Тьма.
Почему меня никто не предупредил? Это, по крайней мере, странно. Ведь до игр осталось всего три дня.
Кстати, как только наш разговор коснулся бала-маскарада, Нимаэль поведала мне такую прорву подробностей этикета и обязательных правил, что мне резко расхотелось идти. Но ведь я уже обещала…
Кроме того, Нимаэль тоже показалось подозрительным, что на такое важное событие, как празднование Нового года в императорском дворце, наследник позвал меня. Девушку, которая даже не знает ни одного танца. Что-то здесь было не так, но мы обе никак не могли понять, что именно.
И тогда в голову пришел один-единственный выход: я уговорила друидку пойти на бал вместе со мной. Втайне.
Сначала Нимаэль отказывалась как могла, но возможность подшутить над принцем взяла верх. В итоге мы приготовили ему занятный сюрприз.
Когда она вышла из комнаты с леди Роланой, чтобы обсудить прически, я осталась совершенно одна. Но, как оказалось, ненадолго.
Я едва успела снять свое новое платье, накинув длинную форменную рубашку на голое тело, как тишина в помещении внезапно сменилась знакомым шуршанием Тьмы. Резко повернула голову в сторону и тут же столкнулась с пылающим яростью взглядом серых глаз.
— Что вы тут делаете, магиана Ирис? — бросил ректор императорской академии, быстро пересекая помещение и подходя ко мне чуть ли не вплотную.
Я покраснела. Жар прилил к щекам, груди, прокатился по позвоночнику обжигающей волной. Воздух в узком пространстве вокруг тут же наполнился морозной прохладой с привкусом мяты.
Глубокий вдох получился сам собой. А после него мгновенно пришла предательская слабость.
Я стояла на маленьком коврике в распахнутой настежь примерочной, едва прикрытая рубашкой, неловко переминаясь с ноги на ногу по высокому ворсу. Расстегнутый почти до самой груди ворот начал обжигать кожу. Как и мужской взгляд, тут же скользнувший в вырез и внезапно потемневший.
— Это вы что делаете здесь? — возмущенно переспросила я, из последних сил стараясь дышать ровно и не впасть в нервный ступор. Рядом с этим мужчиной мне никогда не удавалось сохранять спокойствие.
— Я… — Ректор сжал зубы, явно не зная, что ответить. — Отвечайте на мой вопрос, магиана Ирис. Глава академии тут я, а не вы. Почему вы покинули стены учебного заведения?
— А что, разве это запрещается правилами? — фыркнула я недовольно, чувствуя, как от пронзительного взгляда Дэйна краснею все сильнее. От этого становилось еще жарче. — Не припомню ничего подобного в Своде правил.
Дэйн резко выдохнул сквозь стиснутые зубы.
— Вы хоть понимаете, что в городе траур? — прорычал он тихо. — Надеюсь, вам известно, что недавно были убиты еще трое магиан? Хотите последовать за ними?
Я нахмурилась:
— Не слышала больше ни о каких смертях…
— Ну конечно, а одной смерти вам ведь мало, — скривился он так, словно я — полная идиотка.
— А чем, интересно знать, стены академии отличаются от городских? Эмилия погибла прямо на поле!
Дымчатые глаза сузились и снова полыхнули яростью.
— В академии есть я. А значит, там по определению безопаснее.
— Да уж, конечно, — фыркнула в ответ и отвернулась. — И вообще, выйдите из примерочной. Что вы себе позволяете?
Но Дэйн не двинулся с места, а я продолжала вдыхать его запах, все сильнее погружаясь в собственное безумие. Взгляд останавливался на плотно сжатых мужских губах, блуждал по светлой шее, на которой слегка напряглись от ярости вены. Хотелось коснуться их, забраться рукой под ворот рубашки, провести языком по выступающим ключицам…
Дэйн резко выдохнул и на секунду замер, напрягшись всем телом. А я вдруг поняла, что он заметил мой взгляд.
— Вы не должны ходить на императорский бал, — проговорил он внезапно сбившимся голосом и сделал шаг вперед, загоняя меня в самый угол примерочной.
— Это еще почему? — спросила, нервно кусая губы.
Пространство вокруг раскалилось до предела. Морозный аромат витал вокруг, сжигал изнутри. Я захлебывалась воздухом, уже практически чувствуя его прикосновения. Нас разделяло всего несколько сантиметров. И эти несколько сантиметров уничтожали меня. Огонь пылал в крови, в мозгу, в каждой клетке тела.
— Это может быть опасно, — ответил он, и голос в какой-то миг стал хриплым.
Дэйн склонил голову, и его губы оказались предательски близко. Совсем рядом. Я чувствовала на щеке его дыхание, от которого подкашивались ноги. И умирала каждую секунду.
Грудь сводило от участившегося дыхания. В глотке застыл то ли стон, то ли крик. Я облизала пересохшие губы, не сводя взгляда с едва шевелящегося рта напротив, мучительно сглатывая колотящееся в горле сердце.
— Не ходи… те, — прошептал он, едва касаясь кончиком носа моей мочки, а потом незаметно поднимаясь выше, вдыхая запах волос. И вдруг, скользнув по уху губами, выдохнул: — Не ходи…
Два слова, оглушившие меня почти до потери сознания. Легкое движение, от которого волна мурашек брызнула по коже, сбивая дыхание, заставляя захлебываться воздухом.
— Может быть, вы… хотите мне что-то сказать, господин Люциан? — еле слышно произнесла я, поднимая на мужчину взгляд, полный отчаянной просьбы.
«Пожалуйста, поцелуй меня… Скажи, что был не прав. Что все твои прежние слова — ложь. Иначе я не смогу…»
Иначе я погибну…
Взгляд серых глаз замер, с каждой секундой становясь все мрачнее. Будто темное озеро до самого дна промерзало льдом.
— Больше ничего, магиана Ирис, — бесцветно ответил Дэйн и тут же выпрямился, отстраняясь. Он вышел из примерочной, в которой мгновенно стало до дрожи холодно.
Я выдохнула, едва сдержав всхлип. Задернула шторку, быстро натянула брюки и застегнула рубашку под самое горло.
— Тогда не рассчитывайте, что я стану руководствоваться вашими советами вне академии, — бросила дрожащим голосом, выходя из кабинки.
Дэйн казался еще бледнее, чем обычно. Взгляд был угрюмым и как будто даже виноватым.
— Это опасно, — повторил он, но уже без прежнего запала.
— Игры Превосходства — тоже опасно, но они ведь будут проведены? — сказала я гораздо спокойнее, поправляя волосы.
— Игры? Можете не беспокоиться, вас это не коснется, — произнес ректор таким тоном, будто говорил о сущем пустяке.
— То есть как? — резко развернулась я, уперев руки в бока.
— А вот так. Вместо вас будет играть кто-нибудь другой.
— Но… — Ответа не нашлось. Мне это показалось такой невероятной наглостью и даже почти подлостью, что все слова резко вылетели из головы.
Да, когда-то я совершенно не хотела участвовать в каких бы то ни было академических соревнованиях. Да и сейчас, после того, что произошло, желания было еще меньше. Но сама мысль о том, что меня вот так легко списали со счетов, стала невероятно обидной. Ведь у меня был драугр! Один из самых сильных бойцов среди нежити! Кем же можно меня заменить?
Пафос и гордыня никогда не входили в список моих недостатков, но то, что ни одна магиана первого, второго или третьего курса не сможет вызвать такую же нечисть, было мне вполне известно. И это не хвастовство или преувеличение. Это факт.
— Кем же вы решили меня заменить? — поджав губы, спросила я.
— Это не имеет значения, — бросил Люциан, дернув рукой, будто пытался отмахнуться от неприятной темы.
— Так, значит, игрок еще не выбран! — ухватилась я, почувствовав его неуверенность. — И мне все же можно участвовать!
— Нет, — вдруг жестко отрезал он.
— Но почему? Ведь у меня очень выгодный боец.
— Я против, и на этом точка.
Брови Дэйна сдвинулись, медленно превращая лицо в знакомую каменную маску.
Где-то внутри вспыхнуло раздражение. Ну, раз так…
— Понятно, — фыркнула недовольно и, разворачиваясь к выходу из помещения, на ходу бросила: — А я пойду на бал, и на этом точка.
Насилу удержалась, чтобы не высунуть язык, как делали у нас в Козьих Шишечках все детишки. А потом гордо удалилась в общий зал магазина, хлопнув дверью напоследок.
Уже возле стойки у входа, где Нимаэль с продавщицей обсуждали какие-то детали наших туалетов, я услышала, как в соседнем помещении громыхнуло, будто кто-то ударил по стене чем-то тяжелым. Потом из щели под дверью на миг выкатились пухлые клубы Тьмы, чтобы через мгновение всосаться обратно, очевидно, унося с собой через портал хмурого ректора ЦИАНИДа.
Ни о чем важном в этот день мы с Нимаэль больше не говорили. Я не стала рассказывать ей о странном визите Люциана, а она, хоть и обратила внимание на мелькнувшую сумеречную магию, сделала вид, что ничего не заметила.
Мы обе морально готовились к балу, который был назначен на послезавтра. Наши наряды унесли на подшивку и подгонку по фигурам, и нам оставалось только ждать.
Кстати, денег Леонара вполне хватило, чтобы полностью нарядить, как принцессу, не только меня, но и Нимаэль. Она долго отказывалась вообще идти на бал, а уж о платье я вообще молчу. Но мне быстро пришло в голову, что, возможно, у друидки, как и у меня, нет денег для покупки таких дорогих вещей. И тогда упоминание о том, что прямо сейчас я безбожно трачу золото Леонара Альвиса, а Нимаэль в этом может мне только помочь, заставило девушку передумать.
В общем, к назначенному дню мы оказались полностью готовы. Семнадцатое число месяца Дождей началось с хмурого рассвета. Но мы не унывали. Примерно к полудню снова встретившись в «Имперской нимфе», мы начали сборы, которые продлились не менее двух часов.
Оказывается, чтобы полностью одеться, сделать прическу и наложить косметику, нужна куча времени! В тот момент я порадовалась, что никогда не занималась подобной ерундой.
Впрочем, посмотрев на себя в зеркало до надевания карнавальной маски, я оказалась в диком восторге от трудов леди Роланы, которая работала здесь «мастером женских лиц». И пришлось мне прикупить себе на оставшиеся пару монет восковую подводку и тушь для ресниц.
Не удержалась!
Потом мы с Нимаэль надели плащи, до поры скрывающие наряды, и наняли карету, которая и отвезла нас во дворец.
К слову сказать, замок императорской семьи оказался невероятно красивым. По случаю бала то здесь, то там сновали пажи, лакеи, горничные, готовые услужить прибывающим гостям. И все гости были в масках.
Дело шло к вечеру, но солнце пока не спешило садиться. Я взяла за руку друидку, чувствуя, что без поддержки от волнения земля уйдет у меня из-под ног.
Вообще-то Леонар сам предлагал встретить меня еще у стен академии. Но я отказалась, поскольку не хотела испортить задуманный план.
Так мы и прошли вместе с Нимаэль до самого бального зала, который на поверку оказался просто огромен. Собственно, на это мы и рассчитывали.
Здесь умещалось не менее сотни гостей. А может быть, и гораздо больше. Янтарный свет лился прямо с потолка, и невозможно было найти его источник. Стены оказались обтянуты какой-то пушистой сливовой тканью и декорированы золотыми гвоздиками, будто это и не стены вовсе, а какое-нибудь кресло. Но выглядело все просто великолепно.
Со всех сторон по периметру помещения располагались фуршетные столы, на которых плескались фонтаны пунша, игристого и горячего вина. Количество закусок тоже приводило в полный восторг. Да, наверное, стоило бы уделить больше внимания чужим нарядам, маскам и великолепным статуям в человеческий рост, но мне гораздо сильнее хотелось попробовать каждое выставленное блюдо. Ведь я никогда не ела ничего подобного.
— Увы, принц, боюсь, ты будешь разочарован своей гостьей, — тихо усмехнулась я, незаметно прошмыгивая к угощениям.
Плащ я уже сняла, выставив на всеобщее обозрение свой наряд. Шикарное голубое платье с разрезом до самого бедра, серебряные босоножки, алмазную каплю на шее и прическу, над которой колдовал цирюльник не менее часа. Мои черные волосы были тщательно уложены в мощные тугие спирали, спускающиеся по спине. В то же время каждая спираль перемежалась с еще одной — искусственно вплетенной, золотого цвета. Получилась интересная композиция, которую мастер с восторгом назвал «Свет и Тьма».
Я не спорила. Мне нравилось.
Нимаэль пока свой наряд не демонстрировала, так и оставшись в плаще с поднятым капюшоном. Более того, чтобы не привлекать внимания, она уже отошла совсем в другой конец зала и тихонько встала рядом с одной из колонн.
Я проводила взглядом друидку, и в то же мгновение кто-то уверенно схватил меня за локоть, резко разворачивая к себе и снимая мою маску.
— Лариана! — прошипел сквозь зубы высокий мужчина в дорогом костюме, вышитом модной строчкой цвета белого золота. В тон светлым сумеречным волосам…
— Магиана Ирис, — тихо поправила я, тут же ощутив одновременно и вспышку раздражения, и жар гораздо более сильных чувств. Передо мной стоял Дэйн. Красивый, злой и совершенно ничем не скрывающий своей персоны.
— Что… вы здесь делаете? — выдавил ректор императорской академии, нервно убирая руки за спину. — Я же говорил вам не приходить!
— А я, кажется, говорила, что приду все равно, — фыркнула в ответ. — Или вы меня не слушали?
Темные брови ректора сдвинулись, а серые глаза опасно сверкнули. Я же в этот момент никак не могла заставить себя безразлично отвернуться и не изучать с таким пристальным вниманием совсем другой образ, в котором сегодня предстал глава ЦИАНИДа. Таким я не видела его еще ни разу.
Волосы были аккуратно уложены в хвост, скрепленный заколкой из черненого серебра, в ухе блестело кольцо-серьга на манер всех аристократов. В таком облике Дэйн напоминал скорее молодого главу какого-нибудь древнего дворянского рода. А уж никак не мрачного высшего некроманта, отягощенного знаниями и зрелым опытом.
Таким он мне нравился. Нет, не так.
Он нравился мне любым.
— Вам не кажется, что спорить с человеком, от которого зависит ваше обучение, как минимум неразумно? — проговорил он строго. Будто пытался сохранять дистанцию.
Но безуспешно. Губы все равно сжимались, а глаза сверкали совсем нешуточным пламенем.
— А как максимум? — приподняла бровь я, получая почти физическое удовольствие от того, как он злится.
Да, уже не в первый раз я отчетливо видела, что Дэйну не все равно. Огонь разливался под кожей от каждого его напряженного взгляда, в котором сквозили гораздо более разрушительные эмоции, чем банальное безразличие. Каждый раз, замечая, как темнеют его дымчатые глаза, «случайно» скользнув по моей груди или обнаженным плечам, живот скручивало от тянущего жара. И в саму душу прокрадывалось нестерпимое желание коснуться Дэйна. Плюнуть на все, что было. На все, что есть или будет. Как игла под ноготь — больно и непереносимо: просто прижаться к его крепкому сильному телу, раствориться в морозном, пьянящем аромате.
Раствориться в этом мужчине.
Но это было неправильно. Какие бы ни были у него причины, чтобы порвать со мной, что помешает ему сделать это снова? Что помешает ему опять наговорить мне очередных гадостей? Оттолкнуть?
Я знала, что между нами все еще стоит тайна, которую некромант мне так и не рассказал. Проклятие, рецепт избавления от которого он вряд ли нашел. И возможно, уже потерял надежду найти. Но я-то надежду не теряла! И пусть он хочет быть взрослым, благородным и рассудительным мужчиной, стараясь не общаться с маленькой первокурсницей, для меня это ничего не меняет. Ему кажется, что я не способна справиться с грузом его проблем. А потому не стоит их со мной и делить.
Но для меня все совсем не так. Я уже глубоко похоронена под этим самым грузом. И Дэйну осталось лишь понять, что ничего уже не изменится. Как и его чувства ко мне, которые с каждым днем становятся все более очевидными.
Да, будет сложно сохранять дистанцию. Всегда было сложно. Но следующий ход должен быть не за мной.
— Как максимум вы ведете себя самоуверенно и дерзко, магиана Ирис, — проговорил ректор, стараясь сохранять спокойствие. Но краем глаза я заметила, как отчаянно пульсирует напряжением маленькая венка у него на шее. Прямо над темным воротником богатого камзола.
Сглотнула неожиданно образовавшийся комок в горле и глубоко вздохнула. А потом медленно привстала на цыпочки, приблизившись к мягким, немного бледным губам, и выдохнула:
— Так накажите меня, господин Люциан…
Дэйн замер, завороженно наблюдая за моими действиями. Не отводя мрачного взгляда от едва шевелящегося рта. Каждая его мышца ощутимо звенела сталью, на несколько мгновений он перестал дышать.
Я моргнула раз, потом другой. Отодвинуться от него оказалось слишком сложно. Дэйн снова был так близко, что по коже, казалось, скользили грозовые разряды.
Произнеся фамилию некроманта, я так и не смогла сомкнуть губ, которые разделяли всего несколько миллиметров от его. Кровь прилила к вискам и громко стучала в ушах. Во рту стало обжигающе сухо, так что пришлось высунуть язык и облизать…
Я почти коснулась его.
И, дернувшись, как от удара, пришла в себя. Игра еще не закончена.
Потом отошла на шаг и замерла. Взгляд Дэйна молчаливо сопровождал каждое мое движение. Мутно и заторможенно. Но через секунду и он взял себя в руки, резко сжав кулаки и помрачнев.
— Простите, господин Люциан, я хотела бы найти моего кавалера, — бросила я с легкомысленной улыбкой. — Леонар уже должен быть здесь. Ах, а вот и он!
Искать принца не пришлось. Даже среди такой толпы. Он стоял в самом конце зала на небольшом возвышении, где располагались два трона: императора и императрицы.
Правителей еще не было на месте, а потому, обворожительно улыбнувшись застывшему ректору, я надела обратно маску, подошла как можно ближе к принцу и помахала рукой. Леонар улыбнулся, заметив мою фигуру, и в его взгляде промелькнуло узнавание. Наверно, он и вправду меня ждал, раз понял, кто ему машет, несмотря на маску. А потому уже через пару мгновений он оказался рядом.
Я посмотрела через плечо, осознав, что Дэйн к этому моменту уже затерялся в толпе.
— Рад, что ты пришла, Лариана, — проговорил принц, церемонно кланяясь и целуя мою руку.
Я густо покраснела, не зная даже, что нужно делать в таком случае. Присесть? Задрать юбку? А высоко?
В общем, я незаметно покусала губы под плотной замшевой тканью, скрывающей лицо. И кивнула в ответ.
— Я тоже рада тебя видеть. А почему ты без маски?
Принц выпрямился, никак не прокомментировав мое неформальное поведение. Как будто я вовсе не выглядела глупо.
— Особам императорской крови не положено, — скривился он. — Подданные должны видеть своих правителей. Знать, кому кланяться, делать реверансы и облизывать задни… прости, куколка. Впрочем, может, к концу бала я и надену другую личину. Но только если будет необходимо. Кстати, ты прекрасно выглядишь! Жаль, я не вижу твоего лица.
— Спасибо за комплимент, — улыбнулась я, немного смущаясь с непривычки. А потом приподняла маску и подмигнула, снова натягивая ее обратно.
— Ну хоть так, — ухмыльнулся Леонар.
— А когда начнется сам бал? Будет же какая-то церемония открытия… наверно, — промямлила я, не зная, как это все здесь происходит.
Наследник престола утвердительно кивнул.
— Подожди, пока появятся мои коронованные предки, и дальше все потечет своим чередом. А вот и они, кстати.
В этот момент противоположные от входа двери раскрылись, и в зал, держась за руки, вплыла августейшая чета.
— Приветствуйте их императорские величества! — громко воскликнул церемониймейстер, и весь зал мгновенно затих. Мужчины склоняли головы в поклоне, а женщины приседали в реверансах.
«Задирать юбку не надо», — про себя усмехнулась я, старательно хватаясь за подол платья, чтоб скопировать позу. Принц в это время бросил:
— Мне пора идти, куколка. Встретимся чуть позднее, будь готова к сюрпризу! — Он странно подмигнул мне и исчез среди гостей.
Этот намек мне совсем не понравился.
— Ее императорское величество Каролина Альвис, урожденная Каролина-Дария Ниалейн Кастро-Велерд, герцогиня Фланская и Тарская, принцесса Миласская… — продолжал церемониймейстер перечислять титулы.
В этот момент я обернулась чуть вправо и встретилась взглядом с Нимаэль, затаившейся в плаще в другом конце зала. Она кивнула мне, и мы пошли друг другу навстречу. Пора было и ей посмотреть на праздник из самого центра, а не из дальнего угла.
Где-то на середине мы встретились, и под пристальным вниманием нескольких недоуменных пар глаз друидка отдала мне плащ, оказавшись в точно таком же наряде, как у меня. Более того, ее золотые волосы были заплетены в точно такие же спирали, только вместо светлых искусственных прядей ей вплели обсидианово-черные. Таким образом у нас получились абсолютно идентичные прически. И даже маски повторяли друг друга, являясь точными копиями.
Я ловко надела плащ Нимаэль, и девушка поспешила вперед занимать мое место. Мне же полагалось скрыться в том самом углу, где она только что стояла.
Я тихонько хихикнула, представив, как удивится принц, когда окажется, что вместо меня в зале другая девушка! Надеюсь, Нимаэль не сразу раскроет тайну, а хотя бы сначала потанцует и сделает парочку хороших реверансов. Как будто я это умею!
Зачем я вообще решилась на такой странный поступок? А за тем, что этот бал вызывал у меня странное, весьма смутное ощущение, будто Леонар что-то скрывает. Не то чтобы я подозревала его в чем-то плохом. Но и хорошим это что-то точно не являлось. Вот чувствовало мое сердце!
Мне не хотелось быть единственной, кого каким-то образом, да обманут. Если принц решил как-то пошутить, то почему бы не пошутить над ним и нам?
Я удобно устроилась за одной из резных колонн, предварительно ухватив с фуршетного стола целую тарелку с какими-то невероятными рулетиками. Из них торчали аппетитные розовые хвостики, напоминающие маленьких запеченных рыбок, от которых мне никак не удавалось оторвать глаз.
Когда закончилось представление правящей четы, император провозгласил начало праздника. Леонар оказался ужасно похож на отца, только у его батюшки черты лица были более жесткие и местами даже жестокие. Я молчаливо порадовалась, что наследник лишен подобных качеств. По крайней мере, пока.
Потом заиграла музыка, и все гости дружно начали танцевать. Я при этом с удовольствием дожевывала последний рулет, наслаждаясь спокойствием в своем углу.
В это время Леонар таки пригласил Нимаэль потанцевать. Я все размышляла, догадается он, что танцует с другой, или нет? Хотелось надеяться, что друидка постарается сохранить наше инкогнито, как мы и рассчитывали, и не будет разговаривать с принцем все это время.
Вроде бы пока все шло неплохо. Музыканты играли какую-то лирическую мелодию, а я пока взяла себе бокал превосходного вина. Никогда не пробовала ничего подобного! Впрочем, я и вина-то прежде никогда не пила, так что ценитель из меня тот еще.
В этот момент музыка закончилась, и со своего трона встала императрица. Тут же зал затих, ожидая слов повелительницы. Я сделала еще один глоток, приготовившись внимательно слушать.
— Дорогие гости, — раздался ее звонкий и молодой голос, — я рада приветствовать вас на празднике Нового года в Туманной империи! Спасибо всем, что пришли…
Я тихо усмехнулась. Кто бы добровольно отказался от возможности попасть на императорский бал?
— …Но сегодня мы будем отмечать еще одно важное событие, — продолжала она. — Наш возлюбленный сын, наследник престола и будущий император всех Туманных земель от Сизых равнин до западного побережья Дивного моря Леонар Альвис Кастро-Келеронд выбрал себе невесту!
Зал огласился шумными рукоплесканиями. Я улыбнулась, найдя в толпе Леонара, все еще стоящего возле Нимаэль.
Вот так сюрприз! И ведь ничего не рассказал никому, хитрец. Хотя его можно было понять, я обязательно добилась бы того, чтобы мне поведали страшную тайну: кто же та счастливая избранница?
Но вдруг императрица махнула рукой, приглашая сына встать рядом с собой, а Леонар уверенно взял за руку… Нимаэль! И повел упирающуюся девушку в маске вперед!
Зал послушно расступался, кланяясь будущему правителю.
У меня потемнело перед глазами. Это был полный кошмар. Друидка едва переставляла ноги, явно не зная, куда себя деть. Так они оба и дошли до тронов повелителей. Император тоже поднялся на ноги, беря за руку остолбеневшую девушку.
— Ну же, представь нам свою красавицу, Леонар, — мягко попросил отец.
Принц широко улыбнулся. А потом, повернувшись к залу, громко проговорил, одновременно снимая маску с Нимаэль:
— Поприветствуйте мою невесту! Лари…
И в этот миг он повернул голову. Слова замерли у него на языке, когда ошарашенный некромант увидел бледное, как мел, лицо девушки. Но уже через секунду все же закончил хриплым рваным голосом:
— Нимаэль Моранен, наследница рода Мораненов…
Я подавилась вином. Отставила бокал и нервно попятилась назад, натягивая пониже капюшон плаща.
Толпа гостей разразилась рукоплесканиями. Моего испуганного отступления к выходу никто не заметил.
Скрипнула за спиной огромная дверь бального зала, и я почти побежала вперед. Не знаю, куда несли ноги, ну, да простит меня Нимаэль, мне просто хотелось оказаться немного подальше отсюда. От места, где принц сошел с ума, а наш с друидкой сюрприз вылился во что-то невообразимое.
Каблуки босоножек стучали по выстланному тонким ковром полу, разнося эхо по пустынному коридору. Конечно, здесь никого не было, ведь все самое важное сейчас происходит там, откуда я убегала.
Плащ начал запутываться, а капюшон мешать обзору. Я тряхнула головой, освобождаясь от него, одновременно развязывая пояс накидки. И в этот момент столкнулась с кем-то в темном и жестком камзоле.
— Осторожнее, леди… Лариана?! — раздался низкий голос, отдающийся в самых глубоких уголках моей груди.
Не может быть…
Мороз и мята. Длинные крепкие пальцы на моих предплечьях. Подкашиваются ноги. И взгляд горячего пепла…
— Магиана Ирис, — едва набравшись сил, поправила я ректора. — Отпустите меня, мне надо…
— Что вам надо, магиана Ирис? — с ядом в голосе спросил Дэйн, еще сильнее сжимая кисти моих рук. — Или, может быть, мне теперь называть вас «будущее императорское величество»?
Я нахмурилась, вглядываясь в бледное лицо напротив, искаженное гримасой ярости и какой-то беспросветной печали.
— Что вы имеете в виду? — проговорила, не вполне понимая, что происходит.
Дэйн прищурился, не сводя с меня сверкающих, будто лезвия, глаз и вдруг, осмотревшись по сторонам, быстро открыл какую-то дверь, втолкнув меня в темное помещение.
— Что вы себе позволяете… господин Люциан? — слегка охрипшим голосом спросила я, пытаясь осмотреться.
Но получалось с трудом. Казалось, что мы попали в какой-то сплошной беспросветный мрак. Когда глаза немного привыкли, я заметила, что вся комната отделана в темных тонах с легким бордовым оттенком. Но все цвета совершенно терялись из-за того, что шторы были почти задернуты, и лишь легкие, едва заметные лучи красноватого заката еще пробивались в помещение.
— Я позволяю себе все, что захочу, — резко бросил он, захлопывая дверь. — Подскажите, а вы давно планировали выйти за Леонара Альвиса или это спонтанное решение?
— Я вообще этого не планировала, — фыркнула в ответ, все еще плохо соображая, что происходит.
Потом отошла чуть в сторону и уперлась бедрами в тяжелый стол. Провела по нему пальцами, ощущая прохладную гладкость. Очевидно, мы находились в каком-то кабинете, сплошь отделанном камнем. Даже мебель здесь была из этого странного черно-малинового минерала.
— Поэтому принц назвал вас своей невестой? — сквозь зубы процедил Дэйн, медленно приближаясь.
И, по мере того как расстояние между нами сокращалось, я все отчетливее чувствовала клокочущую в Дэйне ярость. Огонь, сжигающий его изнутри.
Это заставляло каждую клеточку моего тела вздрагивать от странного сладкого страха, сдавливающего живот.
Мне хотелось, чтобы Дэйн злился. Потерял контроль хоть на миг и сказал наконец то, что думает на самом деле. Сделал то, что на самом деле хочет…
А еще я поняла один важный факт: кажется, ректор не видел продолжения праздничного торжества. Не понял, что Леонар представил двору вовсе не меня. Мог ли Дэйн выйти из зала до того, как принц снял маску с Нимаэль?
— В какой момент вы покинули бал? — поинтересовалась я немного сбивчиво, не сводя взгляда с темных глаз, сверкающих в последних лучах заката.
Дэйн медленно сделал еще шаг, заставив меня вжаться в стол позади. Он смотрел мрачно и жестко, и дымчатые радужки будто предупреждали, что мне стоит бояться.
Но по спине прокатились мурашки вовсе не от страха. Спустились вниз и обожгли поясницу, нервным импульсом ударили в позвоночник, расходясь крохотными молниями по всему телу. До кончиков пальцев.
Снова он был всего в нескольких сантиметрах. Его дыхание почти достигало моей кожи. Его напряжение раскаляло воздух.
— Я вышел сразу же, как Альвис потащил вас к императорским тронам. Для меня было достаточно.
Ректор зло выдохнул.
Я хотела улыбнуться, только губы отказались повиноваться.
— А какая вам разница, — тихо проговорила в ответ, теряя контроль и над голосом тоже, — за кого выйдет замуж одна из ваших магиан?
Нервно сглотнула, когда Дэйн вдруг опустил руки на стол по обеим сторонам от меня, опираясь на сжатые кулаки. Заставил отклониться назад, и теперь я отчетливо ощущала, как глубоко вздымается его грудь от тяжелого дыхания. Как воздух, вырывающийся из легких, достигает моих губ.
Словно он уже касается меня…
— До магиан мне нет никакого дела, Лариана Ирис, — низко проговорил Дэйн, сжигая своим серым огнем. — Но лично вы не выйдите замуж за Леонара Альвиса.
— Это еще почему?
Светлые боги, слишком сложно…
Дэйн замер на мгновение, а затем низким грудным голосом ответил, склонив ко мне голову:
— Потому что вы его не любите…
— Но… — Я хотела было что-то возразить, как почувствовала на своем ухе мужское дыхание.
— Скажите, — тихо прошептал ректор, склоняясь все ниже, — если вы все же вышли бы за принца… Приятно было бы целовать своего мужа и представлять при этом другого?
Его голос начал неуловимо оглушать. Низкий, горячий, слегка мурлыкающий.
Я прерывисто вздохнула, и от этого неловкого движения губы Дэйна коснулись моей шеи.
Под кожей взорвался фонтан искр.
— С чего вы взяли, что я стала бы…
— Стали бы, — повторил Дэйн чуть хрипло. — Каждый раз рядом с Леонаром Альвисом вы представляли бы другого мужчину. Закрывали бы глаза и почти физически ощущали, как другой язык властно проникает в ваш рот…
Мягкий мужской голос погружал меня все глубже в жерло вулкана, воспламеняя сладостью каждую косточку.
— Как более сильные и уверенные руки ласкают ваше разгоряченное тело, — продолжал Дэйн. — Как совсем иные губы шепчут вам на ухо…
— Прекратите, — выдохнула я, нервно сглатывая.
— Горячая, желанная… принцесса.
Перед глазами вспыхнули разноцветные круги. Прохладные губы вновь коснулись распаленной шеи, теперь уже вполне сознательно соскальзывая вниз, разрезая кожу на горящие полосы.
В животе взорвалась шаровая молния.
Я попыталась вздохнуть, но получился сдавленный всхлип. Зажмурилась, стараясь вспомнить, почему не позволяю себе прикоснуться к этому мужчине, от которого помутился разум. Остановилось сердце. Почему терплю это безудержное желание, сжигающее изнутри, уничтожающее тем сильнее, чем дольше я нахожусь с ним рядом.
Но вспомнить не удавалось.
В ушах оглушительно стучала кровь, выбивая меня из окружающего мира, отрезая от понимания, что вообще происходит.
Был только он, только Дэйн. Его пьянящий аромат. Его дыхание, которое было моим собственным. Его руки, внезапно сдвинувшиеся и обхватившие мои бедра…
— Я больше так не могу, Лариана, — прозвучал тягучий, слегка надтреснутый голос с нотками полынной горечи и дурманящей сладости.
В виски ударила молния, вышибая остатки мыслей, уничтожая дыхание. Я инстинктивно попыталась сжать ноги, чувствуя, как вдруг стало нестерпимо горячо. Но Дэйн сдавил пальцами мои бедра, резко приподнял и усадил на стол. А затем приблизился вплотную, раздвинув мои колени и встав между ними.
Разрез платья распахнулся, обнажая линию трусиков и ставшую беззащитной кожу.
Я приоткрыла губы, жадно хватая воздух, почти захлебываясь. И посмотрела в глубокие глаза напротив. В них темный хрусталь смешивался с сумеречным огнем, превращаясь в горячий пепел. И этот пепел — все, что от меня осталось.
— Что это значит? — выдавила я через силу, понимая: любой ответ не будет значить совершенно ничего. Потому что мне не удастся оттолкнуть Дэйна и уйти. Не получится наговорить ему гадостей или самоуверенно пошутить.
Ничего уже не получится…
Но то, что я услышала, заставило сердце подпрыгнуть к горлу, оглушая волной пламенного восторга.
— Я не могу без тебя, Лариана, — прозвучал тихий, немного вибрирующий голос, и Дэйн прижался ко мне лбом, закрыв глаза. — Каждый день без твоей улыбки — это год в самой бездне Сумерек. Каждая секунда без твоих губ — это ночь, после которой для меня не наступает рассвета. Я люблю тебя, Лариана. Как не любил еще никого и никогда.
В этот момент вокруг стремительно исчез воздух. Все эмоции, все затаенные желания обнажились до предела. Делая остро зудящей, чувствительной до боли не только кожу, но даже взгляд.
И тогда его губы впились в мои с такой силой и страстью, будто он пытался вымолить прощение за что-то. Но я уже не помнила за что. Я не понимала, где нахожусь: все еще в кабинете из черного камня или, может быть, лечу сквозь Тьму на первом уровне Сумерек. Снова чувствовала мягкие губы, язык, с жадностью погружающийся в меня, ласкающий, выпивающий до дна.
И это слишком сильно било по мозгам. Вышибало последние мысли.
Он был нужен мне ближе. Гораздо ближе…
Слишком давно был нужен. И теперь горло разрывало от огня, от едва сдерживаемых стонов, когда его губы опустились ниже, с неистовством хищника прикусывая, целуя, оставляя сладкие отметины на груди.
Мои руки сами дернулись вперед, распахивая дорогой камзол, неловко расстегивая золотые пуговицы рубашки, проникая к прохладному напряженному телу. Наслаждаясь каждым прикосновением, ощущением рельефного тела под кончиками пальцев. Бешеным стуком сердца.
Дэйн тяжело выдохнул, когда я заставила его слегка отклониться, чтобы мои губы смогли обрисовать ямки мышц под распахнутой рубашкой.
Мало. Слишком мало…
Мне хотелось его всего. С каждой секундой все больше и сильнее.
Я обвела языком маленький сосок, слегка прикусив, и услышала, как из мужской груди вырывается тихое рычание.
Подняла взгляд и тут же наткнулась на его губы, сминающие мои собственные с голодной жадностью, животной страстью. С огнем, который был моим собственным.
С каждым мгновением все сильнее казалось, что я вот-вот сгорю или сойду с ума.
А в следующий миг дыхание оборвалось, потому что я почувствовала, как чуть прохладные руки коснулись между ног линии моего белья. Опьяняющая волна жара лизнула бедра, заставив дернуться навстречу и покраснеть от стыда.
Даже сквозь мрак кабинета я ощутила, как губы Дэйна растянулись в улыбке. Он едва сдвинул пальцы, коснувшись костяшками самой середины трусиков. Чуть надавив и скользнув вниз по ткани.
Я тихо застонала, прикусывая губу. Сердце грозило выскочить из груди. В глазах помутнело. Дыхание стало громким, почти всхлипывающим. И я ничего не могла с этим поделать.
— Моя… — прошептал низко Дэйн, снова сдвинув пальцы, отчего перед глазами заплясали искры. — Моя горячая принцесса…
На последних слогах голос перешел на хрип, когда Дэйн вдруг отодвинул мешающую ткань и дотронулся до меня по-настоящему.
Я выгнулась в спине, ничего не соображая, не управляя собственным телом. А через мгновение прижалась к нему, инстинктивно сжимая коленями, сцепляя ноги за спиной. Как кошка, ласкающаяся к хозяину, заставляя его не останавливаться ни на секунду.
И в один из моментов этого сумасшествия Дэйн вдруг спросил грудным, чуть подрагивающим голосом:
— Ты… хочешь?
Я прикусила губу, на короткое время приходя в себя. Стремительно краснея и бледнея одновременно.
— А ты? — сказала, сама не понимая, что говорю.
Дэйн чуть болезненно улыбнулся:
— Я хочу тебя с первой минуты, как ты вошла в мой кабинет в своем нелепом шерстяном платье. С первой секунды, как ты попыталась изгнать меня в сумеречный мир. Только это не имеет никакого значения, Лариана. Потому что я взрослый мужчина и готов подождать до того момента, когда…
— Я хочу… — резко выдохнула, сильнее прижимая его к себе. — Хочу сейчас…
Дернулась чуть вперед, ощутив его сквозь ткань между ног.
Пульсация… Сводящее с ума напряжение, сжигающее, как огонь, сухую листву.
И снова губы. Скользящие, кусающие. Одежда Дэйна, падающая на пол. Звон расстегиваемого ремня, от которого мурашки пробегают по спине. Трусики, которые он медленно стягивает с меня, одновременно поглаживая пальцами бедра.
Все разумное и человеческое растворилось. Остался только животный, дикий голод, смешанный с легким страхом неизвестности.
— Будет больно? — едва выдавила я, смущаясь, что приходится признаваться в собственной неопытности вот таким образом.
Дэйн на миг замер, не сводя с меня серебряных глаз. И неожиданно ответил:
— Нет.
Я не знала, почему нет. А он не стал объяснять. Только в какое-то мгновение я почувствовала, как одновременно заполнился его языком мой рот, а там, внизу, резкий толчок свел сладкой судорогой все тело.
Я застонала в приоткрытые губы, ощущая легкое, почти мгновенно проходящее покалывание, после которого был только огонь. И только пламя, уносящее за черту реальности. И только Дэйн, который был для меня больше, чем вселенная.
Когда я пришла в себя, вокруг все так же стоял непроглядный мрак, а где-то далеко за дверью кабинета раздавались звуки музыки. Бал продолжался.
Я полулежала на широкой мужской груди, слушая, как тихо и спокойно стучит его сердце. Сумеречно-белые волосы смешались с моими, сильные руки обнимали меня за талию, крепче прижимая к обнаженной светлой коже, которая теперь уже не казалась прохладной. Словно температура Дэйна на этот раз сравнялась с моей собственной, словно он был частью меня.
Сам Дэйн сидел в глубоком кресле, обитом шелком, расслабившись и закрыв глаза.
Я подняла голову, незаметно рассматривая, каким безмятежным стало его лицо. Как разгладилась тонкая морщинка между бровей и слегка вытянулись губы, обычно сжатые до предела. С упоением вдыхала тонкий аромат, окружающий его со всех сторон, пропитавший меня насквозь. И чувствовала себя как никогда спокойно.
— Нам не следует вернуться на праздник? — тихо спросила, выводя пальцем на мужской груди незатейливые кружочки.
Дэйн, не открывая глаз, улыбнулся, прижав меня еще сильнее. Мне нравилась его улыбка. Именно такая, как сейчас: лишенная обычной жесткости и напряжения.
— Думаешь, уже пора?
Щеки снова начали немного гореть, когда я представила, на что он намекает.
— Мне кажется, я оставила Нимаэль Моранен не в самом хорошем положении, — ответила, подавляя приступ неловкости тактикой нападения. — Ты не досмотрел представление до самого конца, дорогой. Леонар перед всем двором провозгласил своей невестой именно ее, а не меня.
— Правда?! Значит, ты не должна становиться его женой? — резко поднял голову Дэйн, распахнув глаза. Его улыбка мгновенно стала гораздо шире, вот только совсем ненадолго. — Что у тебя на груди? — Вся радость тут же исчезла с красивого лица, челюсти сжались, а в сером взгляде мелькнул ужас.
— О чем ты гово… — начала было я, опустив взгляд, и тут же побледнела.
Прямо под ключицами снова вспыхнули знаки цвета самой Тьмы. Будто кто-то жидким обсидианом вывел на коже древние письмена, старательно вычертив полумесяц печати.
— Ах, это… — протянула я, чувствуя, как холодеет сердце.
Снова все повторилось. Снова…
— Я не знаю, — пришлось признаться.
— Давно это у тебя? — быстро спросил Дэйн, мягко заставив меня откинуть голову назад, чтобы разглядеть буквы.
— Первый раз символ появился после игр Превосходства. Потом он почти сразу исчез, и вот сегодня…
— Почему ты не сказала мне? — строго спросил он, взяв меня за подбородок и заставив смотреть себе в глаза. — Ты понимаешь, что это не шутки?
— Понимаю, — вырвалось со вздохом. — Но ты же сам… Я не могла…
Попыталась отвернуться, отвести взгляд, но не смогла. Дэйн держал крепко. А потом и он глубоко вздохнул.
— Ясно. Прости, — раздался ответ, за которым последовал мягкий, как облако, поцелуй.
Я обратила внимание, что теперь мне даже понравилось, что он держит мое лицо, не давая пошевелиться. Но уже через мгновение сильные руки исчезли, принеся пугающую свободу.
— Одевайся, — бросил он. — Нам нужно возвращаться в академию.
— Прямо сейчас?
— Все очень серьезно, Лариана… — проговорил он, подавая мне платье, которое все еще лежало на том самом каменном столе. — Похоже, активировалось старое заклятие. Теперь я понял наконец. Тьма, три недели! Если бы ты сказала раньше. — Дэйн качал головой, разговаривая будто сам с собой и одновременно натягивая брюки.
— Я… не хотела… — протянула в ответ. — Да и с Нимаэль мы договорились не рассказывать об этом.
— Нимаэль Моранен? — выдохнул ректор, на миг замирая на месте. — На ней тоже есть печать? — И, не дожидаясь ответа, закончил: — Ну конечно. На ком же еще, если не на ней… И печать наверняка золотая?
Я недоуменно захлопала глазами.
— Не знаю, ее печать, как и моя, очень быстро исчезла. А как ты понял?
— Некогда, принцесса, некогда, — бросил Дэйн, помогая мне надеть и застегнуть на спине наряд. — На дворе уже почти ночь. Завтра утром начинаются новые игры Превосходства, нужно успеть до них…
— Что успеть?
— Найти того, кто все это затеял, — жестко ответил ректор, и я снова увидела в нем того самого высшего некроманта, которого боялась вся императорская академия.
Он помог мне поправить платье, волосы, слегка взбив черно-золотые спирали, и самостоятельно надел мне на ноги туфли, улетевшие неведомым образом на другой конец кабинета.
— Дэйн, а в играх кто будет участвовать? — несмело спросила я, когда мы оба оказались совершенно готовы.
— Кто угодно, только не ты, — тут же последовал ответ.
И стоило взглянуть в глаза цвета серой стали, как спорить окончательно расхотелось.
— А как же я пойду по дворцу с этими знаками на груди? — ахнула, когда Дэйн уже потянул меня к выходу.
Но стоило опустить взгляд на глубокое декольте платья, как стало ясно то, что Дэйн откуда-то знал, что будет дальше.
— Печати не остаются на коже надолго. Видимо, вспыхивают только в момент выплеска энергии, эмоций. Пока точно не знаю…
И действительно, от символов остались лишь бледные полоски, которые исчезали на глазах.
— Удивительно, — бросила в ответ, когда после минутной паузы Дэйн распахнул дверь и вышел со мной в коридор.
Но далеко уйти не вышло, потому что навстречу нам шел сам император.
Я не успела опомниться, как его величество остановился возле Дэйна и немного лениво улыбнулся.
— О, вот ты где. А я тебя искал в зале.
— Прошу прощения, сир. — Некромант склонил голову в поклоне, приложив левую руку к груди, а правой сжав мои пальцы. — Я был немного занят.
Не скажу, что сразу, но я все же сообразила, на что намекает мой кавалер. И, поспешно подхватив подол платья, растянула его в стороны как можно менее смешно. Но, похоже, вышло не очень.
Император бросил на меня снисходительный взгляд и отвернулся.
— Да, я вижу, чем именно ты был занят. — Губы повелителя дрогнули и едва заметно растянулись. — А еще теперь мне становится ясно недоумение сына.
Он оглядел меня с головы до ног, явно обратив внимание на наряд, в точности повторяющий наряд Нимаэль.
— Я слышал, что Леонар назвал имя своей невесты, — ответил Дэйн, будто не замечая подколок. — Поздравляю, ваше величество.
— Да я, признаться, очень рад, — кивнул правитель, и во взгляде его блеснул свойственный его сыну задор. — Хотя и удивлен выбором. Его избранница Нимаэль Моранен оказалась не просто достаточно высокородной для брака с наследником, она еще и потомок императорской ветви «золотой крови». Правда, лишь по матери. По отцу девчонка всего-навсего полунищая виконтесса, — усмехнулся император. — Но ради «золотой крови» я вернул ей родовой титул герцогини.
— Так Нимаэль — дочь… — начал Дэйн, многозначительно глядя в зеленые глаза повелителя. Словно намекал на что-то.
И оказалось, так и есть.
— Да-да, граф, вы схватываете на лету, — слегка скривился его величество. — Мой сын выбрал себе в невесты дочь женщины, которая много лет назад почти свела меня с ума. Но это в прошлом. Главное, что мы усилим этим браком «золотую кровь» правящего рода. А остальное — пустяк.
Дэйн слегка поклонился.
— Очень мудро, ваше императорское величество.
— Я смотрю, ты куда-то торопишься, — фыркнул в ответ правитель государства и снова взглянул на меня с легкой насмешкой. — Что ж, понимаю. Главное, завтра на играх не устрой мне повторения того позорного фиаско, что было в прошлый раз. Академия некромантии и демонологии должна безоговорочно победить. Чтобы ни у кого больше не было сомнений в силе сумеречной науки и мощи нашего государства, выбравшего именно эту стезю.
— Да, ваше императорское величество, — еще раз склонил голову Дэйн. — Новая команда уже собрана. Осталось лишь…
— Никакой новой команды, — оборвал резко император и нахмурился. Сверкнул цепкий взгляд ядовито-зеленых глаз. — ЦИАНИД победит тем же составом и никаким иным.
Бледное лицо Дэйна побелело еще сильнее, когда он бросил на меня быстрый мрачный взгляд.
— Но…
— Никаких «но». — Повелитель зло сжал зубы, и стало видно, насколько он недоволен. — Ни у кого не должно быть сомнений в том, что победить может любая команда некромантов и демонологов. Если ты сменишь игроков, станет ясно, что предыдущие не справились. И ни слова больше, граф. Я не настроен спорить.
— Слушаюсь, ваше императорское величество.
Ректор поклонился, но я-то видела, насколько сильно были стиснуты его челюсти. Спина вдруг стала негнущейся, как стальной прут. Люциану явно было очень сложно ответить именно так.
Повелитель бросил на меня многозначительный взгляд. Краем глаза я заметила, что Дэйн так и не поднял головы, а значит, и мне надлежало поклониться.
Я торопливо растянула юбку и тихонько присела в уже гораздо более ловком реверансе. Кажется, у меня получалось все лучше.
Правитель Туманной империи удалился прочь, а ректор наконец смог выпрямиться, вновь посмотрев на меня глазами цвета темного хрусталя.
— Сбылась твоя мечта снова поучаствовать в играх, дорогая. Только как бы нам всем теперь это не вышло боком.
Голос Дэйна в этот момент звучал настолько зловеще, что по моей спине прокатилась волна холодных мурашек. И как теперь объяснить ему, что я этого вовсе не хотела?
Впрочем, выхода все равно не было. Оставалось надеяться, что дурное предзнаменование, проскочившее в последней фразе Люциана, все же не сбудется.
