Глава 24
РЕКТОР, ПЛАТЬЕ И ЗАКЛЯТИЕ
Почти месяц прошел с тех пор, как он сделал это. Попытался выбросить из собственной жизни единственное безумие, делающее его похожим на человека, а не на бесчувственную мертвую куклу, в которую постепенно превращалось тело.
И теперь каждый день был похож на бездну Сумерек. Самую глубокую и самую черную. Дэйн дал себе слово, что больше не приблизится к этой девушке. К Лариане Ирис. Не позволит себе вдыхать ее горячий пряный аромат, сводящий с ума с первых же секунд.
Карамель и дикие яблоки.
Иногда он просыпался по ночам, потому что казалось, будто вокруг снова разливается этот запах. Тело начинало гореть, как в лихорадке.
Такое редкое ощущение жара на коже, привыкшей к холоду.
Несколько недель назад Дэйн встретил ее в библиотеке, одиноко листающую старые книги, и внутри его все перевернулось. Он не мог заставить себя уйти и не в силах был отвернуться и не смотреть. Чтобы не видеть, как она задумчиво поправляет густые черные волосы, непослушно упавшие на плечи. Как изредка облизывает губы, переворачивая очередную страницу.
Отец Тьмы, ее губы…
Алые, как кровь, как последний рассвет. Манящие, как кинжал для самоубийцы.
Он не мог оторвать глаз. От тонких рук, которые ему так нравилось чувствовать в своих волосах, от изящных изгибов шеи, которые хотелось целовать не переставая. Слыша отрывистое, хриплое дыхание, почти переходящее в стон.
Он сходил с ума без нее.
Дэйн отвел глаза, сжимая зубы. Стараясь не смотреть. Забыть. Представлять что угодно, только не ее хрупкую талию и округлости бедер под гладкой тканью форменных брюк.
Но перед глазами упрямо оставалась лишь она одна.
Лариана Ирис.
В тот день уже через несколько мгновений такого молчаливого наблюдения он оказался рядом. Не смог сдержаться. И, подойдя ближе, тут же почувствовал тонкий, едва уловимый флер, которого так не хватало. Горячая карамель, сладкая, манящая. И легкая кислинка послевкусия, остающаяся на языке, подталкивающая, обнажающая каждый нерв.
«Прикоснись… Попробуй, каково это, когда я растаю в твоих руках?»
Но взгляд магианы Ирис был холодным, почти испуганным.
И Дэйн мог ее понять. Все прошлые дни он вел себя с ней намеренно грубо. Даже жестоко. Надеясь оттолкнуть, позволить забыть себя, может быть, возненавидеть. Что угодно, лишь бы не видеть ее слез.
Он уже почти мертв. А мертвым не место рядом с живыми.
Он даже попытался научить ее заклятию, которое сможет уничтожить его самого. После того, как он обратится…
Дэйн и сам не знал, во что он обратится. И это было страшно.
Конечно, высший некромант надеялся, что, почувствовав дыхание смерти, сможет наложить на себя сжигающее заклинание. Но что, если не получится? И после гибели он обратится не просто в опасное существо, а в чудовище, которое может причинить вред самой Лариане?
У девушки должна быть защита. И пусть ей придется еще учиться, но после сегодняшней практики Дэйн был уверен: она сможет убить его. Уничтожить то, что от него останется.
И не важно, что его тело все еще чувствует себя прекрасно. Не имеет значения, сколько он сможет протянуть после последнего ритуала с Далларом. Главное — новых обрядов больше не будет. Столько энергии, как на играх Превосходства, невозможно задействовать каждый раз. А значит, осталось недолго.
Но магиана об этом не знает, и знать ей вовсе незачем.
Только зачем он предложил ей эту дурацкую прогулку по Сумеркам?
Затем, что не хватило сил держать язык за зубами. Играть свою роль дальше.
Дэйн сжал челюсти, со злостью на себя вспоминая ту ночь. Слабость — худшая черта мужчины. Особенно если он — высший некромант.
Только вот он ничего не мог с собой поделать.
Дэйн глубоко вздохнул, открывая глаза и вырываясь из плена воспоминаний. Сегодня он, как и большинство дней до этого, пытался понять, как игры Превосходства оказались связаны с возвращением Тиамант. Глава императорской академии больше не сомневался, что так оно и есть: проклятая богиня вновь воплотилась в своем теле.
Еще несколько дней назад в городе нашли пару трупов, смерть которых наступила так же, как у Эмилии. Пока эта информация держалась в секрете, чтобы не поднимать панику. Но Дэйн хорошо изучал хроники жизни Тиамант и знал, что похожим образом все начиналось несколько веков назад. Когда Эделина Штормарен превратилась в дочь отца Тьмы.
Оставалось понять даже не то, как бессмертная смогла вернуться в этот мир, а то, как теперь изгонять ее обратно. Проклятая богиня — это не кучка культистов. А значит, дела обстоят гораздо хуже, чем можно себе представить.
Девятнадцать лет назад Дэйн чуть не погиб, пытаясь отправить в Сумерки даже не до конца воплотившийся дух Тиамант. Что делать теперь, когда она полностью явилась в этот мир, он и приблизительно не мог себе представить.
И как назло, ни в одних хрониках не сохранилось точного ритуала. Будто они все были заведомо уничтожены.
Сейчас он стоял напротив небольшого книжного стеллажа, забитого странными, по большей части рукописными фолиантами. Вокруг расстилалась привычная Тьма. Она текла в самом пространстве, как воздух, легко попадая в легкие и выходя обратно.
Дэйн был в сумеречном мире. В замке Эделины Штормарен. Более того, он стоял в ее кабинете, где некромантка держала свои записи. Это было тайное место, в которое не каждый, даже самый сильный колдун был способен проникнуть. Именно поэтому правителями Туманной империи уже давно было принято решение хранить большинство запрещенных книг именно здесь.
Дэйн относился к тому небольшому количеству магов, которые способны преодолеть заграждающую Тьму на входе. А потому он мог в любой момент приобщиться к тайным знаниям черных культистов, если бы ему вздумалось перейти на сторону зла. Однако доверие императора к главе ЦИАНИДа было столь велико, что такой вариант даже не рассматривался.
Сейчас ректор листал очередной рукописный томик в тайном хранилище, принадлежавший перу неизвестного автора. Книга содержала много полезной информации для любого темного мага. Например, как содрать с человека кожу, чтобы он при этом остался жив. И как потом использовать эту кожу в качестве ингредиента. Была здесь также пара исследований о том, как использовать крик умирающего, чтобы активировать цепочку заклинаний.
Дэйн морщился от отвращения, но продолжал читать. Он искал хоть что-нибудь о вызове проклятой богини и не мог позволить себе пропустить даже мелочь.
Собственно, сегодня его усилия наконец увенчались успехом. Серые глаза вспыхнули жидким серебром, когда он наткнулся на слова: «Вызов из Сумерек. Ступени силы».
Следующий час пролетел, как одна минута. Кривым почерком и еще более кривым языком на страницах старого фолианта описывался ритуал призвания Тиамант. Но это была первая и единственная полезная информация, которую Дэйн смог найти почти за целый месяц.
Когда он дочитал до конца, мысли бешено закружились в голове, пытаясь осмыслить текст. Особенно самый главный абзац, который никак не желал укладываться в мозгу.
«Великую Дочь смогут вызвать лишь две печати: Крови и Рока. Они же способны отослать богиню назад, если после воплощения не уничтожить их. Проклятое наследие и Золотое наследие должны быть отмечены Посвященной, чтобы создать печати. Проклятое наследие и Золотое наследие должны быть выпиты Дочерью, чтобы навсегда сделать Великую — царицей мира…»
Дэйн выругался, снова и снова читая отрывок. Тот, кто это написал, определенно хотел вывести его из себя. Потому что понять этот бред было совершенно невозможно.
Он захлопнул книгу, уверенно поставил ее обратно на стеллаж. У ректора императорской академии была великолепная память, и он не боялся забыть что-то, оставив ценный том в сумеречном мире. Более того, некромант даже и хотел бы, чтобы его способности к запоминанию оказались хоть чуточку похуже. Возможно, тогда все эти отвратительные ритуалы, что он прочел за последний месяц, тоже выветрились бы из головы.
Но, увы, в противном случае он вряд ли был бы Дэйном. И вряд ли был бы высшим некромантом.
Уже через несколько минут после этого он стоял у себя в комнате. Мысли крутились вокруг прочитанного кусочка текста, но никак не находили ни одной зацепки. Что такое Золотое наследие? Проклятое наследие? Что за печати? Все это невероятно раздражало.
А потом в какой-то момент мозг отказался думать, вновь подсовывая женский образ. Словно он слишком устал, и пора было немного отдохнуть. Вот только это была плохая идея.
— Очень плохая идея, — проговорил ректор, подходя к окну и привычно распахивая его настежь.
Уже давно минуло утро. Но солнце стояло ровно над шпилями общежития, намекая на то, что до вечера еще далеко. Легкий грибной дождь, привычный в это время года, стучал по подоконнику. Но его это не волновало.
Дэйн глубоко вдохнул свежий, немного прохладный воздух, какой бывает только в месяц Дождей, и вздрогнул. В тонком послевкусии ему почудился запах карамели.
Пальцы сами собой сжались, а перед мысленным взором сверкнули фиалковые глаза.
Он не видел Лариану уже три недели. Это было трудно, но правильно. Правда сейчас что-то подсказывало некроманту, что не будет большой беды, если он посмотрит на нее хотя бы со стороны. Она не узнает об этом, а он… Возможно, ему станет чуточку спокойнее.
Резко выпрямившись, Дэйн прошел в ванную комнату, где в крохотном ящичке под раковиной лежал кусок ткани. Скрипнуло дерево комода, и Дэйн достал черную рваную полоску, и воспоминания мгновенно обожгли его.
Они оба в сумеречном мире. Кровь беззвучно капает на каменный пол. Лариана сидит между его ног, обвязывая ему ладонь куском собственного платья. Осторожно, боясь причинить боль.
Будто ему можно причинить боль.
Дэйн на миг закрыл глаза, вспоминая мягкую женскую улыбку, не замечая, как сжимается и рвется на куски собственное сердце.
Затем он открыл глаза и тихо прошептал: «Shekel’ez unfer laiko serien…»
Это было коротенькое простое заклинание, которое, впрочем, требовало мастерского управления Тьмой. Древние слова мертвого языка означали: «Сумерки пусть сожгут пространство…»
И в тот же миг на комоде перед магом вспыхнуло блестящее зеленое пламя. Совсем не горячее. Но каждую секунду его языки нервно подрагивали, и становилось ясно, что они чего-то хотят.
Дэйн легко разорвал тряпку пополам, бросая кусок в огонь. Изумрудная пасть распахнулась, поглощая подарок, и в следующий миг он увидел далекое подрагивающее отражение той, кого так хотел увидеть вживую.
Ларианы Ирис.
Девушка улыбалась. Черные волосы были забраны назад в тугую косу, на сливочно-белых щеках играл легкий румянец. Лариана смотрела куда-то в сторону, и фиалковые глаза ее словно светились изнутри. Что-то делало ее счастливой.
Дэйн неосознанно протянул руку к зеленому огню, словно пытался коснуться светлой кожи, едва заметно дотронуться до мягкого изгиба губ. Но бесполезно. Изумрудные языки лизнули длинные пальцы, заставив изображение нервно дернуться.
Он резко убрал ладонь, чтобы не нарушить ход заклятия.
Все было хорошо. Именно так, как он и надеялся. Шло время, и, судя по всему, Лариана не испытывала никаких моральных терзаний из-за их разрыва. По крайней мере, сейчас все говорило именно об этом.
Дэйн с силой сжал зубы, испытав легкий укол сожаления. Может, стоило сказать ей правду? И понадеяться, что она останется с ним до конца? Вот такая крохотная слабость. Малодушие. Даже глупость. Зато все эти недели, что прошли мимо, будто унесенные черными ветрами Сумерек, она улыбалась бы только ему. Только ему одному…
Нет, он все сделал правильно. Отступать теперь слишком поздно и чересчур жестоко. Для них обоих.
— Отличный наряд! — услышал он из отражения чей-то знакомый женский голос.
Лариана повернула голову, и через пару мгновений рядом с ней мелькнуло загорелое лицо Нимаэль Моранен.
Дэйн нахмурился.
Что они делают вместе? И главное где?
Только сейчас он понял, что окружающая обстановка никак не соответствует стенам академии или общежития. То здесь, то там выглядывали алебастровые конечности манекенов, искусственные головы с дорогими париками и разноцветные платья всевозможных фасонов.
Очень недешевые.
Дэйн узнал это место, несмотря на то что сам довольно редко бывал там. Это была «Имперская нимфа». Одно из самых богатых и модных заведений столицы, предназначенных для пошива одежды. Здесь отоваривалась вся дворянская элита. Частенько ее владельцы шили даже для самой императорской семьи.
Но что там делает Лариана Ирис? Девушка без титула, денег и связей?
Кроме того, присутствие рядом этой Моранен, которую Дэйн сам выгнал из своей академии, нравилось ему еще меньше. Будущая безземельная герцогиня, чей отец чуть не лишился всего своего имущества за долги, обладала вздорным характером и умением влипать в неприятности. Одна ее история с Ивейном Лараном чего стоила.
Но Дэйна беспокоили не только личные качества бывшей магианы-демонолога. Гораздо опаснее был тот факт, что судьба, словно в насмешку, снова свела вместе Нимаэль и Лариану. Двух младенцев, участвовавших в ритуале вызова Тиамант девятнадцать лет назад.
Ректор нахмурился, на этот раз продолжая глядеть в сумеречный огонь не просто так, а с вполне определенной целью: узнать, что происходит.
— Тебе нравится? — спросила меж тем Лариана, покрутившись вокруг своей оси.
Как оказалось, она стояла напротив огромного зеркала. Оттуда на нее глядела смущенная первокурсница в совершенно невероятном наряде. Голубой ринейский шелк мягко обтекал ее фигуру, выгодно подчеркивая высокую грудь и тонкую талию, от которой начиналась непышная длинная юбка.
Лариана улыбнулась, слегка наклонившись, и в сумеречное пламя попал глубокий вырез, довольно смелый даже для прожженных дворцовых модниц.
Дэйн сжал челюсти.
Куда она собирается идти в таком виде? Неужели…
— Мне кажется, на императорском балу этот наряд произведет фурор! — снова раздался голос Нимаэль.
Дэйн на миг закрыл глаза, резко выдохнув.
Что Лариана забыла на дворцовом празднике Нового года? Семнадцатое число месяца Дождей. Именно в этот день императорская семья вот уже много лет устраивает бал-маскарад по случаю конца года. Но где это видано, чтобы простолюдинки оказывались в числе приглашенных?
Нет, Дэйн не считал, что Лариана этого не достойна. Не думал он и о том, что она может выглядеть на этом торжестве глупо среди знати и высокородных выскочек. Напротив, он был уверен, что наивностью и скромностью его принцесса дала бы фору любой интриганке с голубой кровью. Ведь каждая из них только и мечтает, как бы подцепить на таком мероприятии женишка побогаче.
Однако одна мысль о том, что кто-то пригласил Лариану в качестве пары, доводила его практически до бешенства.
— Ну, ты этого хотел, Дэйн? — процедил он еле слышно сквозь зубы.
«Вот она, магиана Ирис. Улыбается, выбирает наряд на бал. Забыла тебя…»
Мысли звучали в голове, словно их нашептывал какой-то злой гений.
— Да, именно этого, — ответил он сам себе, сжимая кулаки.
Только где-то глубоко внутри он отказывался в это верить.
— Леонар будет невероятно удивлен, — фыркнула Нимаэль, и Лариана широко улыбнулась. — Осталось только сделать прическу, как мы и задумали.
— С этим, я думаю, смогу помочь вам, леди, — раздался еще один женский голос со стороны.
Видимо, в помещении была продавщица.
— Госпожа Моранен, следуйте за мной. Госпожа Ирис, вы пока примерьте туфли, хорошо?
Дэйн не верил своим ушам.
Леонар Альвис? Ее пригласил на бал проклятый принц?
Ярость закипела где-то за гранью сознания.
Он же намеренно сплавил наследного выскочку в ХАМ, чтоб не ошивался рядом с его принцессой! Но он и оттуда умудрился ее достать?
Костяшки пальцев побелели. В какой-то момент перед глазами вдруг всплыла картина, как Дэйн собственными руками душит мерзкую шейку наследника. А потом разбивает ему лицо так, что зубы посыпались на каменную плитку. И кровь капает отвратительными брызгами. И плевать, что он — принц.
Плевать…
Ревность вспыхнула с новой силой, словно прогрызая внутри отвратительную дыру. Разрывая вены, вспарывая кожу, пробираясь в самые кости.
И Дэйн никак не мог взять себя в руки. Это пугало. Высший некромант не может вести себя, как ошалевший подросток. Но эмоции выходили из-под контроля, стоило на один миг представить, как Леонар хотя бы просто дотрагивается до нее. А что будет, если он ее поцелует? Если она ответит ему? Зароется руками в его волосы, выдохнет в его губы, со стоном прижимаясь к жилистому тренированному телу проклятого третьекурсника?
И ведь принц имел на это право. Хотя бы потому, что был жив. А он, Дэйн, — нет. Что умирающий некромант мог предложить девушке? Пару закатов и несколько рассветов? Толику безлунных ночей и долгие месяцы скорби?
Но дрожь в теле не успокаивалась. Дэйна почти трясло. Он оттолкнулся от комода, где продолжало сверкать изумрудное изображение черноволосой магианы, и нервно прошелся по комнате, чтобы через несколько секунд резко вернуться обратно.
— Пошло все к демонам, — прошипел он, с силой сметая ладонью зеленое пламя.
Магия тут же погасла, чтобы смениться другой. Более привычной, хоть и не менее сложной.
Взметнулись вокруг черные клубы сумеречного дыма, окутывая фигуру ректора густой Тьмой. И через миг магическая пыль схлопнулась сама в себя, унося главу академии сквозь пространство.
