Глава 6
В которой месье Крокроль воюет и влюбляется
Месье Крокроль проснулся с ощущением, что у него на голове железный шлем. Умник потер себе виски.
— Тебе нехорошо?
— У меня кружится голова, — пожаловался месье Крокроль.
Видно, и другие жильцы чувствовали себя не лучше — было уже десять часов утра, а в коридор еще никто не выходил. Умник нашел в этом двойную выгоду. Во-первых, в это воскресенье его не поведут на мессу. А во-вторых, никто ему не помешает спокойно полакомиться остатками вчерашней пирушки.
В гостиной еще не прибирались. Повсюду стояли бокалы и рюмки, на полу полно крошек от чипсов и торта.
— Огонь! — воскликнул Умник.
Около переполненной пепельницы валялась новая зажигалка Корантена. Умник взял ее себе.
— Пригодится для твоей коллекции, — сказал месье Крокроль.
У кроликов всегда проказы на уме.
— Глянь, сколько сикареток, — с невинным видом проговорил он.
В самом деле, среди окурков попадались не докуренные и до половины сигареты.
— А я умею курить, — похвастал Умник.
Он взял один окурок большим и указательным пальцами, поднес к вытянутым трубочкой губам и сделал вид, что выпускает дым в потолок, — точно так, как делала Беатрис. Потом взял другой, зажал его по-мужски между большим и средним и затянулся понарошку, подражая Корантену.
— Неплохо, — одобрил месье Крокроль. — А теперь зажигай.
С зажигалкой Умник сладил не сразу. Пламя никак не выскакивало, а когда появилось, Умник его упустил. Месье Крокроль подбадривал его, и, наконец, с третьей попытки сигарета загорелась. Умник вдохнул дым и тут же зашелся кашлем, так что на глазах показались слезы.
— Ну как? — спросил месье Крокроль.
— Ликолепно!
Умник докурил три окурка, и вдруг ему стало как-то не по себе. В горле пересохло, сердце бешено колотилось.
— Ты стал весь белый, — с живым интересом заметил месье Крокроль. — И немножко зеленый.
Умник схватился за живот, потом за горло, придушенно пробормотал: «Клебер!», согнулся пополам, и его стошнило.
— Спасите! Помогите! — завопил месье Крокроль. Он судорожно подпрыгивал, но с места так и не сдвинулся.
Впрочем, все кончилось само собой. Умник сидел еле живой.
— Фу! Фу! — месье Крокроль брезгливо зажимал нос.
Потрясенный тем, что с ним случилось, Умник бросился в комнату брата, распахнул дверь и прыгнул к нему на кровать.
— Клебер! Меня стошнило!
Клебер не сразу отозвался на эту невероятную новость, и Умник принялся изо всех сил его трясти:
— Меня стошнило!!!
Дико озираясь, Клебер сел в постели и стал нащупывать на столике очки.
— Что? Где?
— Стошнило! Меня! Там, где гости…
Клебер откинул одеяло и вскочил. Его пошатывало.
— Ты голый, — осуждающе сказал Умник.
Он знал, что выставлять свой ножик напоказ нехорошо. Клебер натянул штаны и поплелся в гостиную.
Так и есть… посреди комнаты… прямо на паласе…
— Нет-нет-нет… — простонал Клебер.
— Воняет, — справедливо заметил Умник.
Пришлось все отчищать, отмывать, проветривать и снова отчищать. Умник помогать не желал, и Клебер не помнил себя от ярости.
— Скотина! Дрянь ты этакая! Как же ты мне надоел! Вот заведу тебя в дремучий лес да и брошу!
Умник заткнул уши, но ему все равно было слышно и очень-очень страшно. Какая там «Спящая красавица» — тут уже «Мальчик-с-пальчик» пошел!
В то утро все были какие-то смурные. Эмманюэль сказал, что Умника необходимо поместить в специальное заведение для психически больных.
— К твоему сведению, он там уже был! — взорвался Клебер. — Отец решил избавиться от него, когда собрался снова жениться, и засунул в интернат. Да, он всегда был отсталым, но там, в Маликруа, они его в настоящего сумасшедшего превратили. Он стал как овощ, ни на что не реагировал. И я его оттуда забрал. А отцу сказал, что справлюсь сам. И никогда, никогда не отдам Умника назад в Маликруа! Если он вам не подходит, значит, не подхожу и я. Ну и прекрасно. Живите себе поживайте да учитесь на папины-мамины денежки. Всего наилучшего!
Он выскочил из кухни, где они все сидели, и пошел собирать чемодан. Умник последовал за братом, забился в угол и смотрел, как он складывает вещи:
— Ты заведешь меня в дремучий лес?
— Мы пойдем туда вдвоем, — ответил Клебер.
Умник повеселел и решил подбодрить брата:
— У меня же есть левольвер!
В дверь постучали. Заглянул Энцо.
— Что ты делаешь?
— Манатки собираю, что же еще!
Помявшись, Энцо выговорил:
— Я потолковал с нашими. Ну и… Эмманюэль немного поупрямился, но потом все согласились… чтобы ты… то есть вы… чтобы вы остались.
Клебер положил на стол охапку книг.
— Спасибо тебе. Но не стоило трудиться. День-два — и пойдет та же музыка.
— Не думаю. Я их пристыдил. Вернее, начал ты. А я добавил. Обозвал мажорами, эгоистами. Даже обывателями, прикинь!
У Клебера потеплело на сердце. Он хорошо понимал, на какие неудобства шли эти ребята ради него.
— И вообще, это я виноват. Я напоил твоего брата, вот ему и стало плохо.
Клебер колебался. Вправе ли он ни за что ни про что взваливать на всех, кто жил в квартире, такую обузу? Он ведь ничем не сможет отблагодарить их.
— Знаешь, Клебер, — прибавил Энцо. — Лично я очень рад, что вы тут поселились. В жизни не видел никого умнее, — и он ткнул пальцем в Умника.
Тот по-прежнему стоял, вжавшись в угол, и теребил месье Крокроля.
— Тыкать пальцем в людей неприлично, — проворчал Умник.
— А ты бы уж лучше помалкивал! — Энцо в притворном гневе подступил к нему, уперев руки в боки. — Нечего делать другим замечания, когда сам только и знаешь, что косяки пороть. Да-да, и никаких мне «ай-ай-ай, некрасивое слово»!
— Ну погоди, мой брат отведет тебя в лес и бросит! — насупившись, пригрозил Умник.
Энцо вздохнул:
— Вот поганец!
— Ай-ай-ай, нехорошее слово, — еле слышно прошептал Умник.
К обеду Умник не вышел, остался у себя в комнате. Месье Крокролю было все еще неважно. Он скулил «уй-уй-уй!», держался за живот и икал.
— Тебя тошнит? — спрашивал Умник.
— Нет, меня рыгагает.
У месье Крокроля все не как у людей.
— Надо вызвать врача, — сказал он. — У меня лихожарка.
Умник задумался. Чтобы вызвать врача, надо сказать: «Алло-алло, пришлите доктора, месье Крокроль заболел». Но…
— У меня нет тефелона…
И тут он хлопнул себя по лбу. Арья! Ведь Арья врач!
Арья в гостиной гладила рубашку Эмманюэля. Она с опаской покосилась на Умника — зря она, наверное, вчера с ним разнежничалась.
— Месье Крокроль заболел, — сказал он.
Арья в ответ только хмыкнула. Включаться в игру она не собиралась.
— Ты можешь ему дать сликарство?
— Послушай, мне не хочется…
Но тут она нахмурилась, поставила утюг и приложила ладонь ко лбу Умника. Он был горячий-прегорячий. И глаза блестели лихорадочным блеском.
— Да у тебя тридцать девять, не меньше.
Арья пощупала у него желёзки, заставила открыть рот и сказать «а-а!».
— Что болит? Живот?
— Да.
— И голова?
— Да.
— И горло.
— Да.
Она подозрительно посмотрела на пациента.
— И туфли?
— Да.
Она полушутя-полусердито шлепнула его по щеке.
— Пошли, я дам тебе анальгетик.
— Месье Крокроль тоже хочет налигетик.
Арья взяла его за плечи.
— Знаешь что? Ты всех уже достал своим Крокролем.
— Месье Крокролем…
— Но ты же понимаешь, что он игрушечный?
Умник моргал, не говоря ни слова.
— Он же ненастоящий? Ну! Отвечай!
Умник знал, чем ее уязвить:
— Когда нет крантика, это неприлично.
Арья позвала Клебера и сказала, что его брат, похоже, отравился. Она вошла в роль доктора и принесла лекарства. Но Умник выплюнул таблетки, и температура у него подскочила еще больше. К вечеру начался бред. Клебер не отходил от бедняги, сидел в его комнате и заполнял какие-то анкеты для лицея.
— Мы в дремучем лесу, — бормотал месье Крокроль. — Клебер — гад…
— Ай-ай-ай…
— Да-да, он гад. Бросил нас в лесу. Мы тут умрем. Вон злая колдунья!
— Клебер! — заголосил Умник.
Клебер оторвался от бумажек и подошел к брату:
— Что такое?
— Это колдунья, колдунья! Пошла вон! — верещал месье Крокроль.
— Пошла вон! — вторил ему Умник.
— У тебя жар… — вздохнул Клебер.
Он бросил в стакан с водой растворимую таблетку аспирина.
Но месье Крокроль был начеку.
— Караул! Колдунья хочет нам всучить отравленное яблоко!
— На! — Клебер протянул Умнику стакан. — На этот раз ты у меня всё выпьешь.
— Нет, это яд!
Умник ударил Клебера по руке, стакан полетел через всю комнату.
— Ты колдунья! Я тебя убью!
Прозрачные глаза Умника пылали жарким пламенем.
Вошла Арья:
— Ну, как у вас дела?
— Бредит. Принимает меня за колдунью.
— Возможно, он таким образом вербализирует свои страхи.
Арья как раз штудировала Фрейда.
— Я слышу голос принцессы, — воскликнул месье Крокроль. — Она нас спасет! Позови ее.
— Арья! — позвал Умник.
— Видишь, все не так плохо. Он меня узнает, — сказала Арья.
Она наклонилась к лежавшему с закрытыми глазами Умнику.
— Как ты, Умник? Слышишь меня?
Он открыл глаза и сказал:
— Я же принц. Поцелуй меня.
Из коридора послышался голос Эмманюэля:
— Арья, ты где?
— Принцесса должна поцеловать прекрасного принца, — настаивал Умник.
Арья очутилась между двух огней.
— Закрой скорее дверь, — шепнула она Клеберу.
Клебер закрыл дверь и вернулся к постели Умника.
— Понимаешь… я вчера с твоим братом… ужасная глупость! Только ты никому…
Брови Клебера поехали вверх, в глазах загорелся насмешливый огонек.
— Глупость?
— Да нет, не то, что ты подумал. Но все-таки… Я его поцеловала.
Умник сел в постели и завопил во все горло:
— Я хочу опять! Поцелуй!
— Заткнись! — цыкнул на него Клебер.
В дверь постучали.
— По-це…
Арья заткнула ему рот поцелуем. В комнату заглянул Эмманюэль.
— Прости, Клебер, я ищу… А, ты тут!
— Да-да, — Арья подскочила к нему. — Я забегала узнать, не упала ли температура.
И она выпихнула Эмманюэля в коридор.
А месье Крокроль прыгал от радости:
— Ура! Теперь ты здоров! Тебя поцеловала принцесса!
На другой день Клебер с трудом продрал глаза и побрел в лицей. Умник чувствовал себя прекрасно, а месье Крокроль — еще лучше. Оба явились на кухню, где Корантен искал свою зажигалку.
— Уму непостижимо! — фыркал он. — Куда я мог ее задевать?!
В конце концов он сдался и прикурил от спички.
— Сикаретки куришь! — с завистью сказал Умник. — И тебя не тошнит?
— Нет, — слегка удивившись, ответил Корантен.
— А меня да.
— Просто ты не привык. Но вообще это вредная привычка. Опасная для здоровья.
Умник очень внимательно слушал, и Корантен наставительным тоном продолжал:
— Курение вызывает серьезные болезни. Например, рак легких.
— Это смертельно?
— Да. Вот мой дядя умер от рака легких. Он выкуривал по две пачки сигарет в день и…
Корантен запнулся — его кольнула неприятная мысль. Он ведь тоже выкуривал по две пачки в день.
— И что?
— И заболел раком легких. Под конец на него было страшно смотреть.
— Под смертельный конец?
— М-м-м… да, — промычал Корантен и решительно раздавил сигарету о дно пепельницы.
— Во как — в лепешку! — восхитился Умник.
Он прихватил побольше печенья и пошел к себе, оставив Корантена размышлять, хорошо ли действует никотиновый пластырь.
Умник разлегся на кровати и стал в сотый раз листать книжку про влюбленного кролика. Раньше месье Крокроль сразу бросался целовать крольчиху на обложке, но на этот раз сидел и дулся.
— Ты ее больше не любишь? — удивился Умник.
— Она нарисованная. Я хочу настоящую мадам Крокроль.
Умник не нашелся, что ответить. А месье Крокроль настаивал:
— Где моя мадам Крокроль? Ты знаешь, где она?
Умник долго думал, сидя на кровати по-турецки и раскачиваясь из стороны в сторону, и вдруг хлопнул себя по лбу:
— В мазагине!
В понедельник после уроков Клебер собрался купить кое-что для школы и заскочил домой, чтобы взять с собой Умника — тот обожал ходить за покупками.
— Ну, как твои сердечные дела? Что-нибудь обломилось?
Умник не понял, но на всякий случай ответил:
— Это не я, это месье Крокроль.
— A-а, ну да! — засмеялся Клебер.
В последнее время его до ужаса интересовало, кто кого кадрит, и очень хотелось самому закадрить какую-нибудь девчонку.
В торговом центре Умник застрял у самого входа, оглядел охранника и сказал ему:
— Сейчас не война.
Клебер оттащил брата за рукав:
— Не разговаривай с незнакомыми людьми.
— А я его знаю. Он солдатик.
Умник снова замедлил шаг: очень интересная попалась секция.
— Имей в виду: покупать ничего не буду!
— Ню-ню-ню…
— Что?
Умник приподнялся на цыпочки и сказал Клеберу на ухо:
— Я хочу мадам Крокроль.
— У меня нет денег, — твердо сказал Клебер.
— Ну пожалуйста!
— Я сказал — нет! Пошли, мне нужны тетради.
— Ну можно я посмотрю игрушки, только посмотрю?
Клебер сделал страшные глаза, но потом махнул рукой и разрешил.
Умник побежал в отдел игрушек. Его внимание привлек набор американских солдатиков, но он помотал головой — нет! Ему нужна мадам Крокроль. Обезьяна, змея, Микки-Маус… Он нечаянно сбросил с полки маленькую коровку и извинился перед ней. Потом взял двух медведей — большого и маленького — и принялся играть:
— Это будет медведь-папа, а это его сынок-медвежонок. Он как будто и-ди-от…
Но быстро спохватился, помотал головой и снова стал искать. Рядом с плюшевыми игрушками была расставлена новая коллекция: тряпичные зверушки в костюмах-ретро. Умник расплылся в улыбке — вот и мадам Крокроль! В чепчике с прорезями для ушей, клетчатой юбке и кокетливом фартучке. Клебер ее не купит — это Умник знал точно. Он засунул крольчиху поглубже за пазуху, чтобы спрятать лапы и уши, и шепнул:
— Сиди тихо.
Потом сложил руки на груди и стал смирно ждать брата. Его невинный вид показался Клеберу подозрительным.
— Иди сюда, пройдем через быструю кассу.
Быстрая касса Умнику не понравилась — он никак не ожидал такой строгой тети за машиной. Когда он проходил мимо нее, раздался оглушительный звонок. Умник зажал уши, и на пол выпала мадам Крокроль.
— Что это? — растерялся Клебер.
К ним подошел дюжий охранник:
— Это краденое. Он вор!
— Не подходи, солдатик! — заорал Умник. — У меня левольвер!
— А ну, пошли разберемся! — охранник тоже перешел на крик.
— Он умственно отсталый! — Клебер старался перекричать обоих.
Умник выхватил пистолет:
— Война!
— Оружие! Помогите! — завизжала кассирша.
— Игрушка! Это игрушка! — надрывался Клебер. Испуганные покупатели стали шарахаться во все стороны, но тут пожилой господин, раздвигая людей тростью, подошел к месту происшествия и крикнул громовым голосом:
— Без паники! Я знаю обоих! Тот, что с кроликом, — дебил, а этот, в очках, — его брат, хороший парень. Он хоть и засоряет мусоропровод, зато ходит на мессу. Ну-ка убери свою хлопушку…
Последние слова относились к Умнику. Он послушался, спрятал пистолет в кобуру и, улыбаясь до ушей, сказал:
— Это месье Бог!
— Я оплачу… оплачу игрушку, — заторопился Клебер. Уши у него горели от стыда. Заплатив сколько надо, он как можно скорее пошел прочь, таща за собой брата.
— А говорил, денег нет, — укоризненно заметил Умник.
— Запомни раз и навсегда, — прошипел Клебер. — Теперь у месье Крокроля есть жена. Отлично. Но детей у них не будет!
Дома Умник решил преподнести месье Крокролю сюрприз. Просунул голову крольчихи в дверь и воскликнул:
— Ку-ку!
Месье Крокроль насторожился.
— Что такое?
— Это мадам Крокроль, — сказал Умник, плотно закрывая за собою дверь.
— Что?! Она же игрушечная!
Умник с удивленным видом взглянул на крольчиху и запустил ее лететь вверх тормашками. Она шлепнулась в угол на другом конце комнаты. Месье Крокроль засмеялся, Умник тоже. Ну и дура эта тряпичная крольчиха!
На следующее утро Корантен проснулся в жутком настроении. Накануне он решил бросить курить. На кухне он выгреб из холодильника остатки паштета, сыра и колбасы и уселся за стол, едва взглянув на Умника, который лопал печенье, макая его в апельсиновый сок. Корантен нарезал хлеб, намазал ломти маслом, пришлепал сверху кусочки сыра и колбасы, налил себе большую чашку кофе и принялся поглощать все это, не жуя и едва успевая дышать.
— Хрым-хрым, — сказал сидевший по другую сторону стола Умник.
— Что «хрым-хрым»?
— Так свинка делает: хрым-хрым!
Никто еще не говорил Корантену, что он чавкает, как свинья. Он медленно отодвинул тарелку и, сверкнув глазами, сказал:
— Твое-то какое дело?!
За последнее время Корантен прибавил еще парочку килограммов.
