Глава 23
Шахматная партия в темноте
На мосту Цинма Ивата остановил арендованный автомобиль и включил интернет на телефоне. Потратив пару минут на утомительное перелистывание бесконечных объявлений ресторанов и клубов, он наконец увидел пост «Коко ла Круа»:
Уникальный артист — диджей Мотра выступит с закрытым концертом 06/03/11.
Начало сета в 00:00. До встречи!
К.
Ивата написал:
Мой друг Чарли в диком восторге от Мотры! Не подскажете координаты великого события? Я специально лечу из Гонконга!
Он вышел из машины и стоял на обочине, глядя на океан. Рваные облака носились по небу, а их тени ложились покрывалами на зеленые холмы. В море пыхтели юркие катера ловцов омаров.
Повинуясь порыву, он позвонил на мобильный Сакаи.
— Ивата?
— Привет, Сакаи.
— Вот уж не думала, что ты позвонишь.
— Я хочу тебе что-то рассказать.
— Если ты про украденную папку с делом, я даже…
— Мину Фонг убил Черное Солнце.
Она замерла.
— Знаю, что ты скажешь: он не оставил там своих визиток. Но я уверен, Сакаи. Он убил и сестру Мины, Дженнифер. Я видел отчет о вскрытии. У девушки вырезано сердце.
— Но к чему такой риск? Мина была звездой, это привлекло бы массу внимания…
— Вот именно! Неужели не понимаешь? Звезда, маньяк, мертвая собака… Все сделано для привлечения внимания.
Логика боролась с истиной. Удар — и наступил момент озарения.
— О господи, — сказала она слабым голосом. — Он убил Канесиро менее чем сутки спустя!
— Да, когда вся токийская полиция топталась на другом конце города и рылась в белье Мины.
— Проклятье. Мина Фонг была наживкой!
Ивата взглянул на часы.
— Мне пора, Сакаи. Мое время здесь истекает.
— Где это — здесь? Погоди…
— Неважно. Все, что ты говорила про меня, — правда. Просто я подумал, ты должна знать.
Ивата отключился и набрал номер Хатанаки.
— Как поживает наш бойскаут? — Он невольно улыбнулся.
— Нашел я того типа, инспектор. Икуо Уно. Единственный, кто засветился в нашей базе.
Ивата ухватился за перила — у него перехватило дыхание.
Через минуту он спросил:
— Где его можно найти?
— А нигде. Он мертв. Утечка газа в квартире, два года назад. После чего его банковский счет был опустошен, а карточки где только не светились — в Южной Америке, Гонконге, по всей Японии… Это же он, да? Тип, что использует документы мертвеца?
Ивата задумался, потом покачал головой: он играет в шахматы в темноте.
— Хатанака, я приземлюсь в аэропорту Ханэда через двадцать четыре часа. Встречаемся на стоянке. Передашь мне дело Икуо Уно.
— Надеть шляпу или еще чего?
— Очень смешно. В какой гостинице он жил?
— Ни в какой. Туристическая палата любезно согласилась проверить архивы по всему городу — по нулям. Но они сообщили, что не собирают данные об аренде плавательных средств.
— Плавательных… — Ивата хлопнул себя по лбу. — Ну конечно!
— Я составил список и побывал во всех компаниях, сдающих внаем плавсредства, кроме трех. Имя Икуо Уно ни в одной не значится. Три оставшихся — это «Сихорс Чартерс», «Фан Яхтинг, Гонконг» и «Руби Ренталс». Записали?
— Хатанака, ты чертов гений.
* * *
К югу от Силверленда, на зеленом мысе, что напротив Шелтер-айленда, Ивата остановился у входа в контору «Руби Ренталс». У старенькой пристани были пришвартованы семь лодок разного калибра. Офис представлял собой бетонный кубик с разбитым окном, у вывески не хватало букв.
— Чем могу служить? — спросил мужской голос с американским акцентом. Южный Кентукки, оценил Ивата.
Из конторы вышел высокий белый мужчина с рыжей щетиной на обгорелом лице. Его гавайская рубашка была расстегнута, и по большому веснушчатому животу стекали струйки пота. Ивата показал свой значок, не упомянув, однако, что он в этом городе на птичьих правах.
— Я расследую одно убийство и хочу задать вам пару вопросов. Мы можем поговорить?
Мужчина смачно сплюнул в воду табачную жвачку и жестом пригласил Ивату внутрь. В конторе стоял полумрак и запах пота. Карты и таблицы занимали все мыслимое пространство. По ноутбуку шел американский футбол, рядом лежала раскрытая жестянка с табаком.
— Я инспектор полиции Ивата.
— Хоппер.
Мужик махнул на один из пластиковых стульев напротив стола и сунул за щеку новую порцию табака.
— Я ищу человека, который мог брать у вас лодку пару лет назад. Вы сдаете лодки в долгосрочную аренду?
— Да, я один из немногих в городе, кто этим занимается.
— Каков у вас максимальный срок аренды?
— Неделя. Практически у всех остальных компаний — 24 часа.
— А клиент может автоматически продлить срок?
— Официально — нет.
— Пожалуйста, поищите в базе имя Икуо Уно. Он японец.
Хоппер вздохнул и прошел в дальнюю комнату. Минуту спустя он вернулся с мятым листком в руках.
— Вот он. Провел на «Полуночной Вив» три недели, заплатил налом. Он последний, к то брал ее в 2005-м. Не самая популярная модель. Вот его подпись.
Он протянул дешевый бланк с простеньким красного цвета логотипом «Руби Ренталс» и подписью внизу страницы — в виде крупного спирального росчерка черной ручкой.
— Этот человек хотел именно эту лодку?
— Если честно, не помню. Но я предупредил его, что она девочка с характером — двадцать один метр сплошного темперамента. Но ему, похоже, было по херу.
— Как он выглядел?
— Мощный, бритоголовый, этакий громила.
— С ним был кто-то еще на борту?
— Я никого не видел. Мы не ведем учет пассажиров. Если лодку вернули в исправном состоянии — я с вопросами не лезу.
— Ничего необычного на лодке не заметили после ее возвращения?
— Только одно: идеальную чистоту. Обычно находишь полный бардак. А этот кадр каждый крючок отмыл. Теперь-то ясно почему — говорите, речь об убийстве?
В широкой улыбке недоставало зуба.
— Разрешите посмотреть?
— Мой дом — ваш дом, как говорится. Это красотка бермудского розлива, с широким задом. Только умоляю, не задерживайтесь там! Я хотел поскорее свалить, судя по всему, он приближается.
— Кто?
— Да тайфун. Вот я везунчик, а? Копы и тайфун в один день.
Море было свинцовое. Пенистые волны злобно врезались в причал, оставляя на трухлявом дереве бурлящую пену. Гагары как заведенные ныряли за добычей. Дойдя до конца пристани, Ивата почувствовал запах гнили. День стоял теплый, но его бил озноб.
Вот и «Полуночная Вив». Несмотря на грацию, было видно, что она далеко не девочка. Она почти незаметно покачивалась на легких волнах.
— На рыбалку?
Ивата обернулся и увидел старого морского волка, сидящего среди ящиков и мотков веревки. Между коленей у него была зажата удочка, а в серых губах — леска. Его глаза неотрывно глядели в море.
— Я инспектор полиции, — сказал Ивата. — Вы здесь живете?
— Здесь никто не живет.
Старик замолчал. Ивата поднялся по узким ступеням лодки и представил, как по ним взбегает Дженнифер. Он так и видел: вот она, в новом летнем платье, вся в предвкушении морской прогулки.
Обожаю океан. Это единственное, чего мне будет не хватать в будущем году.
Спасаясь от подступившей тошноты, Ивата спустился под палубу. Все чисто, ничего лишнего: банкетка, раковина, прикрепленный к полу стол, кухонька, небольшой телевизор. На стенах — карты и старые полки с совсем уж древними романами.
Ты сказал ей, что лодка твоя? Что хочешь прокатить ее с ветерком?
Ивата представил, как Дженнифер качается на волнах в кромешной тьме. Девушка-поплавок.
Она была в летнем платье? Надела его для тебя? Ивата сел на встроенную кровать, и та заскрипела под его весом.
Она была у тебя первой. Почему ты выбрал ее? Чем она тебе приглянулась? Она лежала здесь с тобой? Ты хотел ее? Она не хотела тебя отпускать?
Ивата откинул одеяло. Под ним были молочно-белые простыни. Никаких посторонних запахов. По версии отчета о вскрытии, гениталии повреждены не были.
Тебе не нужно было ее тело — только сердце.
Ивата внимательно осмотрел стены вокруг кровати в поисках особенных пятен, но их там не было.
Здесь слишком тесно, правда?
Он снова выбрался на палубу и взглянул на солнце. Оно выбросило последние лучи и скрылось за тучами.
Ну конечно, все произошло здесь. На открытом воздухе. Свидетелей-то не было.
Ты предложил ей остаться на палубе? Устроить пикник?
Принес еду и напитки — напичканные кислотой.
Она ждала, что ты поцелуешь ее?
Где ты прятал нож?
Она закрыла глаза?
Да, закрыла глаза в ожидании поцелуя.
Ты спустил лямки с ее плеч.
И она покорно легла.
А ты, целуя, вонзил в нее нож.
Вонзил в самое нутро.
Одним ударом ты перерезал артерии и вены.
И просунул руку в зияющую рану.
Не успела она понять, что это был не поцелуй, как ты добрался до ее сердца.
Ты почувствовал его в руке, словно схватил зверька в норке.
И рывком вытащил на свет.
Ты поднял сердце, глядя, как ее орошает собственная кровь.
Она все видела? Видела, как бьется ее собственное сердце, маленькое и беззащитное?
Она успела осознать, что ты — не человеческое существо?
И, выбросив тело за борт, ты наблюдал, как оно тонет?
Ивата наклонился через борт. Его рвало.
Придя в себя, он оперся спиной на мачту. Ветер переменился, и на Ивату упала неровная тень. Он поднял глаза вверх и увидел сквозь парус очертания солнца.
На самом верху. Очень странно.
С огромным трудом он начал взбираться по кормовой мачте. Ноги и руки у него подрагивали. Он несколько раз останавливался, держась за перекладины, чтобы отдышаться. На 10-метровой высоте он увидел, что искал. На уровне его лица, на расстоянии вытянутой руки находился разрыв в парусине.
— Что за…
Порыв ветра словно заткнул ему рот.
Ивата потянулся на сколько смог и дотронулся до рваных краев.
Потянулся еще на сантиметр.
Еще на один.
Ветер усилился.
Ивата потерял равновесие.
И ослабил хватку.
Безнадежно пытаясь за что-нибудь уцепиться, он полетел вниз, крепко сжимая в кулаке кусок парусины.
Падение было серьезным, он даже на некоторое время потерял сознание, но его спасло то, что он ухватился за рвущийся парус. Тяжело дыша, он кое-как поднялся на ноги и взглянул вверх.
Залитое предзакатными лучами и трепещущее на ветру, на парусе красовалось большое черное солнце.
А за ним, вдалеке, начинался шторм.
* * *
Было десять вечера. Ивата набросил на плечи одеяло. Рядом, на журнальном столике, стояла недоеденная картонка с лапшой. Снаружи бушевала стихия. Делать нечего, идти тем более некуда, и он еще раз просмотрел запись с камеры видеонаблюдения. Тот момент, когда Акаси разговаривал с Миной Фонг, стоя одной ногой в лифте. Это заняло меньше тридцати секунд.
Ивата промотал на начало.
И еще раз.
Он смотрел и смотрел беззвучные кадры, потягивая холодный миндальный чай.
Что здесь не так, Акаси?
Ивата поднялся на ноги, не снимая одеяла, принял антигистаминное, запивая виски из бара. Внутри все обожгло, но ему стало легче.
Вдруг зажужжал мобильный на журнальном столике. Пришла ответная СМС от «Коко ла Круа».
Наш гонконгский фанат, ты не будешь разочарован! Место встречи — самое лучшее заведение Догендзака. Увидимся на танцполе! Ищи цилиндр!
Твой КЛК.
Ивата поднял тост. «За новых друзей!»
Он выпил с закрытыми глазами. Тепло распространялось по телу подобно стремительному полету птицы. Море снаружи билось в истерике. Лишь редкие городские огни мелькали во мраке.
Ивата, как думаешь, может, просто одни из них хорошие, а другие — плохие?
* * *
Ивате снилось, что он идет по пристани, весь во власти смертельного страха. Пристань тянется на километры в спокойном сером море. «Полуночная Вив» кажется совсем крохотной. На палубе спиной к Ивате стоит темнокожий незнакомец, шатаясь на ветру, словно вдрызг пьяный. Шея у него очень тонкая — прямо тростинка. А живот неправдоподобно огромен. И кажется, он задыхается.
Старик-рыбак кричит Ивате:
— Не поднимайтесь на борт, инспектор!
— Мне нужно поговорить с этим человеком.
Старик переводит на него свои водянистые глаза:
— Он не человек.
— Что вы несете?
— Это Нго-гвай. Голодный призрак. — Рыбак замотал головой. — Сейчас же уходите. До того, как он увидит вас.
— Я не могу. Я знаю, кто он.
Ивата начинает подниматься по трапу, вынимая пистолет.
Темная фигура медленно поворачивается.
