Обогнавший других всадников один могучего сложения демон замахнулся дубиной. Азазель, едва успев увернуться от удара, метнулся под высокое брюхо скачущего животного.

Дальше Михаил не смотрел, дал длинную очередь из автомата, но некоторые, даже получив пули в грудь или головы, все еще продолжали тупо ломиться вперед.

Он выронил автомат и, выхватив оба пистолета, начал стрелять вперед и в стороны.

Обизат рядом с ним стреляет короткими очередями, сосредоточенна, даже губу прикусила, взгляд ярких зеленых глаз стал пугающе темным, а милое личико, оставаясь таким же детски чистым, напомнило Михаилу милых и еще безгрешных детишек, что безмятежно отрывают жукам и бабочкам лапки, усики и крылышки.

Подстреленное животное на скаку рухнуло прямо на нее. Михаил охнул, но Обизат лишь чуть согнулась под тяжестью, тут же распрямилась и отшвырнула громоздкую тушу с такой легкостью, словно пустую картонную коробку.

Упавший всадник перекувыркнулся через голову и, вскочив, даже успел замахнуться копьем. Обизат точным выстрелом добила и так же сосредоточенно продолжала стрелять уверенно и хладнокровно, словно в тире бьет на скорость и точность.

Слева часто бьют пистолеты Бианакита, перед Михаилом выросла гора трупов. Потерявшие всадников животные отвратительно орут и носятся взад-вперед, земля под их копытами превратилась в топкую чавкающую жижу.

Наконец раздался злой голос Азазеля:

– Да откуда столько идиотов?

Он вспрыгнул на высокий камень, облепленный грязью, с пистолетом в руке, почти не целясь, выстрелил трижды.

Михаил не видел, в кого всадил пули, но по крикам понятно, что попал, затем Азазель заорал:

– Эти идиоты убегают!.. Не стрелять!.. Беречь патроны!

Михаил, не пряча пистолеты, вскочил к нему на скользкие от слизи камни. Оттуда видно, как уцелевшие повернули животных и мчатся в обратную сторону еще быстрее, чем неслись сюда. Грязь разлетается из-под копыт длинными и широкими брызгами, высокие гребни на макушках животных собрались в пучки и прижались к затылкам и загривкам.

Обизат побежала ловить животных с опустевшими седлами и проверять сумки убитых, Азазель повернулся к Михаилу с понятным вопросом в глазах.

Михаил покачал головой.

– Нет, еще не напитался. Мне бы хоть ниточку от антисфироты… А так еще полдня собирать.

– Полдня у нас нет, – сообщил Азазель. – За этими могут явиться хозяева этих земель. Из группы Старших Демонов.

Голос его звучал почти безразлично, Михаил поинтересовался:

– Разве не справимся?

– Справимся, – ответил Азазель, – но за ними придут хозяева не местных земель, а всего края, а те уже посерьезнее… Но есть еще и властелин этого круга Ада, хозяин Врат Могильной Ямы. Того и с гранатомета в упор не свалить.

– Хорошо-хорошо, – сказал Михаил поспешно, – я готов прямо сейчас. Удирать так удирать!

– Я не готов, – ответил Азазель. – А знаешь, ты быстрее восстанавливаешься после длинных прыжков. Что удивительно, хотя и ничуть.

– Хорошо Обизат и Биану, – сказал Михаил. – Они не тратились?

Азазель ответил с задумчивостью:

– Бианакит не может, а вот Обизат…

– Что с нею?

– Пыталась, – пояснил Азазель. – Не знаю, может ли самостоятельно, но чувствовал, как старается помочь. Хорошая девочка!.. Не только как боевая единица, но и отзывчивая… Правда, для команды, а для человечества вряд ли, но на хрена ей человечество? Мы для нее все человечество! И семья тоже. Уже чувствуешь себя семьянином?

– Пошел ты, – сказал Михаил.

– А, – сказал Азазель злорадно. – Конфликт интересов!.. Чувствуешь себя родителем? Но она ждет от тебя это вот, что будет носить в чреве…

Они прошли не больше километра, болото осталось далеко за спиной, двигались по каменистому плоскогорью, когда послышалось подрагивание почвы, словно ее раскачивает огромная масса двигающихся в их сторону тяжелых животных.

Азазель быстро огляделся, крикнул:

– Вон за ту гряду!.. Бегом, черепахи!

Михаил понесся со всех ног, а Обизат, понимая, что ее господин и повелитель начнет отставать, если она будет привычно следовать сзади, помчалась впереди, как факел с красным пламенем на вершинке.

Азазель взбежал по крутому косогору и, перепрыгнув через каменный гребень, прокричал:

– Хорошая позиция!.. Просто прекрасная!

Туман остался на болоте, здесь воздух чист, видно далеко-далеко массу скачущих животных, всадников снова не разглядеть за крупными головами на высоких шеях, да еще эти растопыренные гребни…

Михаил спросил:

– Что за лошадки?

– Бехемы, – ответил Азазель.

Михаил покосился на него исподлобья и с великим подозрением.

– Это?.. Бехемы?

– А у них все бехемы, – ответил Азазель хладнокровно. – То ли язык беден, то ли словцо с породы перешло на всех вьючных… Что скажешь, Биан?

Бианакит встал на колено за камнями рядом, уже выбирая цель, хотя всадники еще далеко, ответил одобрительно:

– Нечего заморачиваться с отдельными словами.

Обизат присела рядом с Михаилом, щеки раскраснелись от радостного возбуждения, ее господин и повелитель увидит, как она хорошо сражается, и похвалит!

Земля подрагивает все заметнее, пыли во влажном воздухе за бехемами нет, зато следом словно бы несется стая ворон, это с силой выброшенные копытами комья земли.

Отряд постепенно вытягивался в острый клин, Михаил с облегчением перевел дух. Куда хуже, если бы атаковали широким фронтом, но всяк стремится показать удаль и первым ударить на противника…

Азазель пристроил ствол автоматической винтовки между камней, целился недолго, но все-таки целился, высчитывая не столько скорость движения, как влажность и направление легкого ветерка.

Раздался выстрел, Азазель чуть сместил прицел и снова выстрелил дважды. Михаил видел, как один всадник зашатался и рухнул лицом на шею бехема. Второй вылетел из седла, словно его ударили бревном, а третий выронил из вскинутой руки топор.

– Снайпер, – сказал Михаил. – Еще бы не наловчился… С кремневой винтовки начинал?

Азазель зло ухмыльнулся, Михаил начал стрелять, тоже часто и почти так же прицельно. Рядом победно загремели выстрелы из винтовки Обизат, через пару минут она переключила на стрельбу короткими очередями и безукоризненно точно сносила с седел всадников с ее стороны.

Тактика атаки клином срабатывает при схватке грудь в грудь, потому на острие удара самые сильные и яростные, вожди племени и клана, а также их сыновья. Они и пали первыми, остальным пришлось топтать их копытами своих животных, те храпели и начали шарахаться из стороны в сторону, крови слишком много, но воины все еще рвутся вперед, уже увидели, что врагов мало, осталось чуть-чуть, и победа будет за ними…

Бехемы даже не пытались перепрыгнуть высокие камни, часть всадников повернули животных и помчались в сторону. Михаил помнил, там есть возможность обогнуть каменную гряду и зайти со спины, а здесь самые отважные уже прыгают с седел на каменный гребень.

Справа и слева трещат автоматные очереди, только Обизат уронила винтовку и стреляет из обоих пистолетов.

Один могучий демон все-таки сумел бросить своего бехема на каменную стену, заранее встал ногами на седло и в момент удара о камни перепрыгнул край, обрушившись на Бианакита.

Михаил увидел их только на миг, когда демон перехватил руку Бианакита с пистолетом, задрав ее наверх, дальше Михаил дрался со своими двумя, а со стороны Бианакита и его демона слышал только хрипы, надсадное дыхание, глухие удары.

А когда разделался со своими, противник Бианакита сделал громадную ошибку: с грозным ревом вскинул врага над головой и с силой бросил о стену.

Бианакит ударился, рухнул на пол и тут же, извернувшись, дважды выстрелил тому в грудь и в голову.

Азазель вертелся, как вьюн на сковородке, рубил, бил, расшвыривал, Михаил видел его горящие яростью глаза, сам чувствовал, как в нем верх берет элементаль, а удары становятся все тяжелее и смертоноснее.

С десяток нападавших дрогнули и бросились бежать, Обизат хладнокровно убила семерых в спины, а когда трое поймали бехемов и вскочили на них, подхватила винтовку и выстрелила шесть раз.

В последнего, самого дальнего, уже скачущего во весь опор, всадила три пули, прежде чем тот сполз с седла и рухнул на землю.

Бианакит сломал шею своему противнику, поднялся, тяжело дыша. Азазель и Михаил переглянулись, тоже измученные тяжелой схваткой, Азазель сказал хрипло:

– А девочка у тебя хороша… Злая!

– Что хорошего, – ответил Михаил таким же сиплым голосом.

– В злой жизни нужно быть адекватным, – пояснил Азазель. – Злая женщина – надежная опора слабому мужчине!

– Это я слабый?

– Ты добрый, – обвинил Азазель. – Размерехлюнденный романтик. А вот Обизат абсолютно прагматична, как и все женщины. Верно, Оби?

Обизат тряхнула огненными волосами, глаза ее вспыхнули зелеными огнями.

– Я буду носить сына моего господина в чреве, – сообщила она гордо, – он будет обижать других детей, а потом станет великим вождем!

Она сунула пистолеты в кобуры и пошла осматривать сумки убитых. Михаил взглянул на горы трупов с отвращением.

– Как тупо! Нельзя же так в лоб на автоматы!

Азазель сказал с удовольствием:

– Мы для них такие первые. В этих землях и по всему уровню Врат Могильной Ямы первые и первейшие. Зато как приятно, когда местные понятия не имеют насчет огнестрельного оружия!

– Это нечестно, – сказал Михаил. – И неблагородно.

– Зато эффективно, – напомнил Азазель. – А уровень цивилизации измеряется количеством затраченных усилий на единицу площади и пространства-времени!

– Ты сам хоть понимаешь, – поинтересовался Михаил, – что несешь?

Азазель изумился:

– Зачем? Красота стиля важнее смысла! Иначе какое это творчество? Смысл только в прикладных дисциплинах, а истинное творчество свободно, бессистемно и бессмысленно по самой природе искусства!.. Ладно, не стой с раскрытым ртом, бехем влетит. Надо идти. Бианакит, Обизат, пару минут на отдых, и уходим.

Обизат откликнулась:

– Десять минут!.. У них еще мешки на седлах!

– Десять минут, – согласился Азазель. – По правде говоря, у самого ноги трясутся. Мишка, ты сердцем тверд и пролетарски безжалостен?

– Тверд, – подтвердил Михаил. – Но буржуи как раз мы?

– Мы культурные буржуи, – пояснил он. – А здесь некультурный пролетариат. Потому со свойственной культурным людям безжалостностью к простому люду начнем и закончим миссию цивилизации и освобождения.

– Освобождения от чего?

– Ну вот, – сказал Азазель с огорчением, – все тебе нужно растолковать! Умные люди понимают с полунамека.

Михаил молча вскинул на плечо рюкзак.

– Десять минут не прошло?..

– Нет, – ответил Азазель, – но я, как главарь нашей патриотической банды, чуток к запросам коллектива трудящихся и творческой интеллигенции. По желанию инициативной группы в лице товарища Мишки объявляю подъем и марш-бросок в места, где не так уютно, зато романтично. Обизат, грабить мертвых хорошо и красиво, как бы правозащитники ни морщили носы и ни протестовали, но все не унесешь, так что в строй, армии труда защитник!