Глава девятая. Непутевое дитя, смертоубивец и абракадабра
Зуб ел. Закидывал в себя все подряд: сало, вручную закатанный крысо-тушняк, черемшу из крохотной теплицы Кулибина, лаваш от Чингиза, банку персиков, выданную от щедрот из рюкзака Эдди… ел, ел, ел…
Хаунд, забрав припасенный подарок, дымил уже второй «коибой». Ни в чем себе не отказывай, завтра может не наступить. Хороший принцип, ему нравился.
– Ты не лопнешь, деточка? – медово поинтересовался Эдди, с неожиданной тоской косясь на быстро исчезающие персики.
– Нет.
– Неправильно ты, дядя Зуб, отвечаешь…
Зуб оторвался от заворачивания сала в кусок лаваша и зыркнул на Эдди. Открыл было рот, чтобы явно вякнуть гадость, но…
Кулибин отвесил парнишке леща, кивнув на Хаунда, с каждой минутой наливающегося ледяной злобой все сильнее.
– Жрать приперся? – ласково поинтересовался мутант.
– Да я…
– Ты мне за каждый потраченный на тебя углевод принесешь какую-то пользу. – Хаунд пожевал сигару. – Заканчивай и начинай вещать, йа.
Зуб быстренько впихнул в себя последний кусок и, грустно проводив банку с персиками, вернувшуюся к Эдди, включил свою радиоточку:
– Вчера должна была вернуться к вечеру, утром херак и нету, я к Чифу, тот меня на хер и чуть ухо не отрезал, а потом…
– Вы еще и каннибалы? – поинтересовался Эдди. – И часто вот так, куски отрезаете друг у друга на завтрак?
– Да я…
– Пасть закрой. – Хаунд выдохнул дым, нахмурился. – Чиф, Эдди, это капитан Черных воронов. Прозвали за любовь к разным диким развлечениям с соперниками, конкурентами, врагами и просто случайными прохожими бродягами, не вовремя подвернувшимися под руку. Он из них фуд-шоу устраивает… доннер-веттер. В кипятке варит, в масле поджаривает, на фарш пускает, отбивает… как антрекот. Типа шеф-повар, потому и Чиф.
– А с чего капитан должен тогда рассказывать малолетнему юнге про пропажу кого?..
– Эй, слышь!
– Леща?
Хаунд кивнул. Зуб успел открыть рот еще раз…
Дыщ!
– Ай!
– Думай, когда, кому и что говорить, щенок… – Хаунд закутался в дым. – Он брат Девил. Вроде как, не уверен, но она за ним присматривала. А сама Девил старпом.
– Кто?! – Эдди явно удивился.
– Старший помощник. У них там в головах что только не намешано, тойфельшайссе… Пропала? Почему думаешь, что украли?
Зуб, косясь на Кулибина и его руки-клешни, потер затылок, посопел.
– Рожай быстрее! – рявкнул Хаунд. – Мне просто не терпится выпустить метров двадцать кишок, юноша, чтобы снять напряжение и злость. Не заставляй меня, из уважения к твоей… сестре, вместо этого сломать тебе пару пальцев. Ну, шнеллер!!
– Мы продали пару девок этим… что по Волге стали спускаться. Торгуем с ними, раз в месяц, два… Последний раз с ними пришлепали хуепуталы какие-то, типа с аэропорта. И там, один, все на нее пялился, к Чифу бегал, перетирал что-то.
– И?
– Соляры нам пять бочек передали на прошлой неделе, специально пригнали с Зелененького барку. Заколебались выгружать, стрела у нашего кран…
Хаунд протянул руку и взял его лицо в пальцы. Просто растопырил пятерню огромным волосатым пауком и сжал. Зуб охнул, брызнул слезами, шумно задышал перекошенным ртом.
– Дело говори…
Лицо паренька стремительно краснело и только в местах, где его сжали живые тиски, кожа осталась мертвенно-бледной.
– В общем, тот хмырь на лодке снова приплыл. И все зыркал на нее, опять с Чифом договаривался о чем-то. А вчера…
– Куда она отправилась вчера и с кем?
Зуб, моргнув, замолчал. Хаунд кивнул Кулибину.
– Да скажу, скажу! В общем, наши взяли тут же не только молодых тех, но и мужика инженера. И…
– Стоп.
Хаунд передал недокуренную сигару Эдди, откинулся и прикрыл глаза. Тойфельшайссе, что за абракадабра творится вокруг и каким боком тут замешана его… его женщина? Что имеется и как все это связать вместе?
– Инженера повезли к кому?
– На Прогресс.
Вот как…
– Чиф из него рагу сделал перед этим?
– Отбивную сделал, киянкой. О чем говорили – не знаю. Лекарь наш потом весь вечер с ним проторчал.
Так…
Капитан банды Черных воронов отправляет свою старпома Девил с пленным инженером Города на Прогресс.
Перед этим тот с товарищами хотели удрать из города, но не прокатило.
Город и Безымянка, отыскав военный состав, решили взять и нагнуть Прогресс, оставшись основной силой Самары, чтобы потом разобраться между собой.
Заводчане в курсе всего и готовятся, и с помощью информации, предоставленной Чифом, будут на шаг впереди.
Но…
– Говорят, что вы порешили всех взрослых у Самолета, оставив предупреждение, йа?
Зуб замялся. Покосился на Кулибина, хмуро почесывающего скучающую ладонь и:
– Младший Треф накосячил, Чиф ему башку и снес. Треф же с нормальной стрижкой ходил, а рожу ему Чиф подпалил. Типа вот городские мертвяки, все по счету.
Так… То есть в Городе считают, что все, знающие про основной этап готовящейся войны, мертвы.
– Чиф хочет забрать под себя всю Пятнашку и Приволжский, понятно. Если он поддержит Прогресс, а к тому оно и идет, может рассчитывать на их помощь. – Хаунд хмыкнул. – Интересно, йа…
– Зачем ему Приволжский? – поинтересовался Эдди, доедающий персики.
– Река. По реке пошла торговля, на реке начали ловить рыбу, хотя в основном рыба ловит рыбаков… пока. Это, майн фрёйнд, сила, богатство и власть. Сложно не понять Чифа.
– Это-то ладно… – Эдди опрокинул банку, выпив сироп. – А прифем тут эфа… фтафпом?
– Повар ее ненавидит, – буркнул Зуб, глядя в пол, – вот и…
– Он ее боится. – Хаунд кивнул. – Девил умнее Чифа. А тот не понимает, что время сдирания кожи и четвертования прошло, видит, как к ней относятся в банде, и злится. А тут возможность не просто избавиться, но и еще заручиться поддержкой ребят с Зелененького, да водных торгашей, покупающих людишек, и этих… авиаторов, доннер-веттер… Мне вот только интересно – инженера-то они доставили на Прогресс? На чем Девил уехала и с кем?
– Ее «гончая» и Гарпун на «волке».
Хаунд рыкнул, встал и заходил взад-вперед. Злость внутри мешала правильно думать, гнала по венам давно забытую дикую ярость… И он не мог справиться. Хотелось решать все прямо сейчас, решать так, как не поступал давно…
…Добраться до ублюдков, всех, приложивших свои лапы к ее пропаже, вырвать каждый палец, медленно, фалангу за фалангой, раскаленным шилом выжечь глаза, переломать кости кувалдой, заставляя плакать и орать от боли, выйти на след и, найдя кого надо, устроить траханую мясорубку, залив кровью всю базу Черных воронов, Серых волков, Братьев ветра, всех…
Хаунд взял стоявшую на верстаке гипсовую голову Ленина, сжал, хрустя и брызгая белой пылью, сжал сильнее, треща ею, кроша в ладонях ни в чем не повинный пресс для бумаг Кулибина.
– Успокоился? – спросил калека, хмуро рассматривая неожиданно выросший на полу сугроб. – Новую, ебаный насос, принесешь.
Хаунд кивнул. Принесет. Голову Чифа, облив эпоксидной смолой и поставив в банку, для красоты, как трофей.
– Сам Гарпун тоже не вернулся?
– Да. – Зуб смотрел на него странно и… восхищенно?
– Ни о чем не говорит, конечно…
Говорит. Если Девил выехала на Прогресс, взяв собственную «гончую», боевую скоростную тачку, укрытую легкой броней, то с ней не должно было быть механа. Она наслаждалась, оказываясь в машине одна. И тогда бы прошлую ночь красноволосая дикарка провела бы у него. Пила кофе, вела разговоры и потешалась над Кулибиным, краснеющим от ее выреза на груди и разрезов на бедрах. Раз так…
– Какой маршрут она бы выбрала?
Зуб задумался.
База Черных воронов находилась в старом торговом центре на Димитрова. В Колизее, месте удобном и крепком. И…
– По Алмаатинке до Кокаколы и на Товарную, потом через мост. Братья ветра взялись охранять дорогу, проехать можно быстро. А Чиф с ними сейчас дружит.
Алма-Атинская, мимо ТЭЦ к огромному пустырю завода газировки, через мост и по длинной Товарной, продуваемой ветром. Все верно, такой путь самый безопасный и мимо Металла, где тоже явно мозгуют – чью сторону принять.
Так…
– Она была на «гончей», а ты прошел весь ее путь пешком?
Эдди, настраивавший гитару и, казалось, потерявший интерес к разговору, взглянул на Зуба с уважением. А Кулибин, хмуря брови, полез в свой рундук и выдал недавнему ловцу лещей каменной твердости плитку «Щедрой души». Да, такой вот калека добрый, пусть пацан погрызет, глядишь, сломает чего себе.
Зуб прошел дорогу быстро, один, наплевав на опасность. Смог не попасться и нашел Хаунда, а про него-то и его дом могла рассказать только сама Девил. Хрен его знает, может, она ему и впрямь сестра… йа.
Пацан точно заслуживал уважения за такой поступок.
– Кулибин?
– Чего?
– Ты видел ее «гончую»?
– Еще бы не видел, если ты ее час маскировал и потом с метелкой прошел всю базу, заметая следы, блядь. Поразительное зрелище, дружище, наблюдать, как ты изображаешь из себя дворника. До слез, сука, повеселил, помню.
– Дас гут, йа, смех продлевает жизнь. Что думаешь про машину?
Кулибин, вертя в руках отвертку, скорчил рожу. Одобрительную рожу.
– Чумовая тачка. Я б в ней поковырялся.
– Йа, ты бы поковырялся, а кто-то бы и порулил. Особенно, если есть, что залить в бак.
– Ты к чему клонишь?
Хаунд усмехнулся. Клонил он к простой вещи, и до нее додуматься довольно легко. Если знать все исходные данные. Кулибин не знал, в отличие от него.
– Ты знаешь, где искать?! – Зуб даже подскочил, глядя на него.
– Я знаю, откуда начинать, чтобы не ошибиться, юноша.
– Да я…
Дах!
Ой!
– Не перебивай, старших… – Кулибин потряс рукой, покосившись на пацаненка. – До чего ж у тебя, охуярок, башка крепкая, даже заболело все.
– Ты впрямь знаешь, откуда надо начинать? – поинтересовался Эдди.
– Йа…
– Поделишься?
– Тебе зачем?
– Хочу помочь, надо разобраться что к чему, мало ли…
Хаунд, фыркнув, покосился на него.
– Камрад, тут тебе заработать не удастся, и толку не…
– Плохой ты человек, Хаунд, не веришь в людей.
– Я не человек. А толк будет, йа. Для тебя самого. Пойдешь со мной.
– А я? – подскочил Зуб.
– И ты. Только переоденешься для начала. И хохолок свой петушиный спрячешь.
– Это у меня…
Дах!
– Ой!
– Майне кляйне кинда… – Хаунд навис над Зубом. – Вот именно сейчас мое мнение о твоем родстве с Девил, как никогда, хрустит и ломается пополам. Знаешь почему?
– Нет… – буркнул Зуб, держась за затылок.
– Это я вижу, йа… С одной стороны, думкопф, такую наглость и неуважение ко всем подряд видел только у нее. С другой, натюрлих, никак не наблюдаю в тебе хотя бы проблеска ее высокого интеллекта. Да и красоты тоже, йа. Переодеться, чтобы никто сразу не понял, что ты имеешь к ней отношение, чтобы никто не увидел вот этого черного воробья на щитке, чтобы никто не понял, йа, кто ты такой… И…
Зуб, наблюдая за взглядом Хаунда, остановившийся на его башке с гордым красно-черным гребнем волос, побледнел.
– Эдди, побрей его налысо… рихтиг, так будет правильно.
– А… – Зуб отодвинулся от Кулибина и его ручищи. – Может, шапку?
– Хуяпку! – рявкнул Кулибин. – Совсем уже в край оборзел! Здесь вам не ваши засратые фавелы, тут люди друг друга и свои дома, блядь, уважают, в шапках в гостях не сидят. Понял?!
Зуб кивнул, косясь на Эдди, с довольным видом доставшего и раскрывшего… настоящую опасную бритву.
– А куда мы пойдем-то все-таки? – уже сдавшись, протянул юный рейдер, грустно проводя ладонью по почти оставшемуся в прошлом боевому ирокезу.
Хаунд, наконец-то дождавшись чего-то по делу, а не трепа с демагогией, кивнул:
– Туда, где нет труда, натюрлих. Труда там, кстати, совсем нет. Там торговля, дикие и оттого легкие барыши, попрание морали, половое разложение и никаких принципов.
– Это же восхитительно-о-о… – протянул Эдди, совершенно точно загоревшись. – И где находится такое сказочно-прекрасное место?
– В полутора километрах отсюда.
Кулибин кашлянул, глядя на Хаунда, кивнул головой и спросил:
– Куда ты, чудовище, попрешься, мне уже ясно. Непонятно только одно, бля… на хера?
– Я тут один сижу и чувствую себя идиотом? – Эдди пожал плечами. – Чего вы тут общаетесь, как два аналитика биржевого рынка, забредшие в гости к ансамблю народной песни с пляской и решившие поумничать?
– Я тоже… идиот. – Зуб поерзал на табуретке. – Чо такое ансамбль?
Кулибин покосился на свою ладонь и вздохнул. Хаунд, блеснув клыками, хохотнул:
– Сейчас не за что, камрад. Ладно, поделюсь мыслями. «Гончая» Девил стоит сколько, как думаешь, Кулибин?
– До хера.
– Даже больше, натюрлих. Скоростная машина, на ходу, высокая база, бронирование из легких материалов… сокровище. Ее хозяйка, возможно, на самом деле… прикрой рот, юноша… Ее хозяйка, возможно, похищена ее же бывшими боевыми товарищами. Гарпун, а с ним, надо полагать, два чертовых карлика, брата-акробата, как их…
– Фили и Кили… – протянул Эдди, чему-то грустно улыбнувшись.
– Щука и Ерш, – проворчал Зуб, – и они не братья.
– Да хоть сестры… – Хаунд достал бурбона и хлебнул из горла. – Они жадные, все трое, Девил говорила. Жадность, юноша, губительна. И что-то подсказывает, что для них губительна, в первую очередь, глупость и слепое следование приказам вашего… капитана. Но и жадность губительна. Ведь если я прав, йа, то меня больше ничего не сдерживает.
– Я иногда тебе завидую, – поделился Эдди, – мне бы так языком молоть, дружище.
– Три этих идиота, а больше их никак не назовешь, решили не просто доставить Девил куда им было сказано. Готов поспорить на твою золотую фиксу, Эдди, что «гончую» эти дауны решили толкнуть по дешевке. Угадайте с трех раз, кто может быстро купить машину рейдеров, имеет с ними контакты, скрываемые от всех, и находится на Товарной?
– Наглая рыжая морда? – Кулибин явно не удивился, сам сообразив то же самое.
– Она самая. Вот к ее хозяину мы и отправимся. Возможно, назад придем не пешком. Как наш малыш, кстати?
Хаунд кивнул на «Ураган» и повернулся к Кулибину.
– Топлива бы побольше. Чтобы взять с собой сколько-то или залить в подвесные…
– Топливо будет. Готовь машину и начни устанавливать оружие.
– Она на ходу? – Зуб сглотнул, косясь на громаду, занимавшую половину бункера-ангара.
– Еще как на ходу, епта. – Кулибин принял гордую позу. – У меня она еще лучше стала, охуеете, увидев, как должна рвать настоящая военная техника.
– Хватит трепаться. – Хаунд, выгребая из кармана дополнительные патроны, снаряжал пояс-патронташ. – Собирайтесь.
– Это… – занервничал Энди. – Это все оружие, что ты берешь?
– Йа, а что?
– Ну… ты ж вроде как идешь разбираться, забирать купленную кем-то машину, а…
– Ты видел когда-нибудь, как я сворачиваю шеи?
Эдди побледнел.
– Видел, как умеешь проткнуть человека длинной стальной ковырялкой. До сих пор снится… брр-р…
– Тонкая ты и впечатлительная натура, гусляр сраный… – поделился мыслями Кулибин. – Тазик дать, если блевануть решишь? Зеленый вон весь.
– Да иди ты!
– Как скажешь, убирать потом сам будешь.
Зуб, завороженно обходящий «Ураган», покосился на барда с насмешкой.
– Эй, ты опять леща захотел?! – Эдди, покраснев, шагнул вперед.
– Горло перегрызу, – проинформировал нахальный юнец.
– Хаунд…
– Вас? Что, в смысле?
– Меня, вообще-то, оскорбляют.
– Могу сломать ему палец, хочешь? Не… два? Или глаз выдеру пальцами и сожру. Глаза полезны… наверное. Башку не побрили… идиоты. Кулибин, выдай шапку малолетнему, йа.
Кулибин, вздохнув, зазвенел цепями, покатился в дальний угол, к стальному шкафу-ящику, выкрашенному в защитный цвет. Загрохотал там, вытаскивая на свет швабру, тряпку и ведро.
Деревяшка и кусок грязно-серой мешковины приземлились рядом с шумно дышащим Эдди. Кулибин, сплюнув, покачал головой:
– А я, долбаный ты мудак, предлагал тебе тазик. На вот, дерьмодемон, убирай теперь.
