Глава 13

– Я проверил все логи камер, – такими словами командир встретил Малахова. – Смотри.

Вход в каюту Тимофеича осаждали точно так же, как и медчасть, и мостик. Несколько зомби и какое-то мерзкое существо, смахивающее на жирную бесформенную свинью, которое Андрей не смог идентифицировать. Они без особого успеха вяло ломились в каюту. Но внезапно картина поменялась. Из глубины коридора появилось странное создание. Было похоже, что кто-то сделал карикатуру на человека. Слабое, тщедушное тело с громадной уродливой головой. На висках пузырились жуткие язвы, было, вообще, непонятно, как оно может выживать с такими ранами. Самое удивительное, этот монстр был одет. На тощих бедрах болтались старые, вспузырившиеся на коленках синие тренировочные штаны. Голубая майка-алкоголичка, вся в жирных пятнах, еле держалась на острых плечах. Впрочем, наряд хорошо гармонировал с болезненной опухшей рожей визитёра.

– Твою мать, – прошипел Малахов, – контролер!

– Что? – Протасавицкий скорчил гримасу отвращения. Непонятно, что его возмутило – или вид монстра, или то, что Малахову он тоже был знаком. – Что это убожество может сделать?

– Смотрите. – Андрей отстранился от экрана. – Сейчас, я думаю, всё станет понятно.

Появление контролера произвело на зомби и прочих тварей сильное впечатление. Зомби моментально выстроились вдоль стен, лицом к этим самым стенкам и начали протяжно гудеть, не смея даже оглянуться. Бесформенная свинья, видимо, совсем потеряла мотивацию и легла на пол, тихо похрюкивая, закрыла глаза, на морде у нее была написана полная покорность.

А контролер тем временем подошел к двери в каюту штурмана и стал раскачиваться из стороны в сторону, как будто пытался эту дверь загипнотизировать. Через несколько секунд дверь открылась, и из каюты вышел штурман. Шел он неестественно, словно во сне. Движения неуверенные, ноги то и дело заплетались. Он прошел мимо контролера, даже не посмотрев в его сторону, и направился по коридору. Контролер последовал за ним на расстоянии около метра. Через некоторое время они скрылись из зоны видимости камеры.

– Куда они ушли?

– Вот, смотри, – командир показал на монитор с технической информацией. – Шлюзовой отсек открыли.

– Они идут к разведкатерам? – Малахов не мог поверить, что контролер способен на настолько продуманное действие.

– А что у нас ещё в шлюзе есть? Скафандры есть, два катера, – ответил Протасавицкий. – Но не представляю, как они смогут хоть что-то сделать без моего разрешения.

Командир проверил статус техники в шлюзовой и одной командой, набранной на клавиатуре, заблокировал и катера, и доступ к скафандрам.

– Теперь никуда не денутся. Надо спасать штурмана. Как с это тварью бороться – знаешь?

– Вопрос в том, насколько это сильный контролер. Если под пси-удар попасть, то можно, вообще, все мозги себе выжечь… Надеюсь, этот не такой. Можно камеру в шлюзовой посмотреть?

Протасавицкий переключил камеру на общий монитор.

На экране крупным планом была видна рожа контролера. Он, как будто чувствуя, что за ним наблюдают, глядел в объектив, подойдя максимально близко. Немигающий взгляд непроницаемо черных глаз, вздувающиеся язвы на лице. Отвратительная злобная тварь словно пыталась залезть в сознание людей, здесь, далеко от шлюзовой.

– Ну и мерзость, – произнес Протасавицкий, не отрывая взгляда от экрана. – Бери ружье, вперед!

– Ножом его надо брать, – сказал Андрей.

– Все-то ты знаешь, – недовольно буркнул командир. – Где я тебе возьму боевой нож? На камбузе только пластик.

Андрей, прихватив ружье, направился к двери. Уже на пороге он оглянулся. Протасавицкий все так же не отрываясь смотрел на контролера.

Путь до шлюзовой, а идти надо было на противоположную сторону тора, прошел без происшествий. Зов пирамидки притянул к ней всю нечисть, и станция была свободна. Не считая, конечно, контролера, засевшего со штурманом возле разведкатеров. У шлюзового отсека Андрея ждал сюрприз. Дверь была закрыта и заблокирована. Малахов заглянул в смотровое окошко и увидел, как контролер забирается в челнок. Штурман уже был там, в кресле пилота.

– Константин Петрович! – немедленно связался с командиром Малахов. – Почему нет блокировки? Они садятся на катер!

– Блокировка снята, – глухо ответил командир. И повторил: – Блокировка должна быть снята. Они должны улететь.

После этого связь прервалась. Малахов с ужасом видел, как вспыхнули габаритные огни катера, как распахнулся внешний люк и один из двух исследовательских челноков покинул станцию. Андрей ринулся назад, на мостик, догадываясь, что там произошло.

Первое, что увидел Малахов в рубке, это безвольно поникшее тело, откинувшееся на спинку кресла.

– Товарищ командир! – вскрикнул Андрей.

Он стал тормошить Протасавицкого. Но никакого результата не добился.

– Катя, срочно сюда, командир без сознания, – по общему селектору позвал он врача.

Катя прибежала, нет, ворвалась на мостик через минуту.

– Что с ним?

– Я думаю это результат пси-удара от контролера, – ответил Малахов.

– Чего?

– Короче, скорее всего, что-то вроде глубокого гипноза.

– Так, его нужно срочно в медотсек. Беги за носилками, я пока тут попробую что-то сделать.

Андрей не стал возражать, только подумал, что таскать носилки становится для него слишком частой обязанностью.

– Что там? – встретил в медотсеке Малахова пилот. – Что вообще происходило? Мы тут сидели без связи, боялись дверь открыть.

– Командир в отключке, – кратко ответил Андрей. – Надо сюда его тащить. Я за носилками.

– Давай вместе его принесем. – Борис кряхтя решительно подошел к ячейке с носилками.

– Ты же раненый! – Малахов показал пальцем на спину пилота.

– Ерунда! Катя слишком скрупулёзна. Все давно зажило, а она боится, что вдруг я ослабну и сознание потеряю. Все, я могу пластырь даже содрать! Хороший она доктор, но уж слишком большая перестраховщица. У нее прямо какой-то маниакальный страх за здоровье экипажа.

– Боря, не преувеличивай. Катя нормальная девушка, – возразил Андрей. – И навалилось на нее сразу столько, что мама не горюй. Она же просто должна была нам температуру мерять и за давлением следить. А тут полевая хирургия.

– Да уж. Ладно, я в порядке. Пошли. – Степанов первым вышел из медотсека.

На мостике их ждал приятный сюрприз. Капитан, всё еще бледный, был в сознании и что-то тихо обсуждал с Катей. В рубке явственно пахло нашатырным спиртом.

– О, носилки не понадобятся, – обрадовался Малахов.

– Да, можешь отнести их обратно, – согласилась Катя.

– Нет, боюсь, что носить носилки станет моей второй профессией. Пусть тут постоят, – улыбнулся Андрей.

– Так, бортинженер, объясните мне всё происходящее. – Командир строго посмотрел на Малахова.

Такая нарочитая официальность не понравилась Андрею. Тем более, что совсем недавно командир обвинял его во всех бедах.

– Товарищ командир, разрешите докладывать? – Хоть Малахов и не хотел этого, но показалось, будто он передразнил капитана. – Видимо, сила контролера оказалась больше, чем обычно, и он смог на вас повлиять. Ведь вы же не по своей воле отключили блокировку шлюзовой?

– А ты мне лучше вот что скажи. – Протасавицкий был недоволен словами Малахова. – Почему вред наносится всем, но не тебе? Почему у нас один ранен, другой, вон, улетел, меня твой контролер чуть не убил, а ты все такой же веселый и остроумный? Не ты ли являешься источником всех наших проблем?

– Каким образом? – Андрей напрягся, словно перед дракой.

– Я не знаю, каким образом! Но то, что происходит здесь, не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к остальному экипажу! Заметь, мы даже не знаем, как эти твари называются, а приблудная мразь, которую ты Бруно называешь, вообще твой домашний питомец!

– Константин Петрович, – устало произнес Малахов, – давайте сначала Тимофеича выручим, а потом устраивайте суд офицерской чести, хорошо?

– Ты не офицер! Ты штатский! В отличие от нас всех! – Командир перешел на крик.

– Ну, тогда товарищеским судом. Сами решите, каким. – Малахов был взбешен от таких обвинений, но пока сдерживался.

– Почему тебе этот контролер вообще никакого вреда не нанес, а меня он достал даже через монитор? – не унимался Протасавицкий.

– Не знаю, – ответил Малахов.

– Не знаешь – не надо! – Командир сказал как отрезал. – Так, Борис, доложить ситуацию по катеру!

Степанов, давно мечтавший вернуться в строй, немедленно занял свое место, набирал на клавиатуре, которая у пилота была встроена в подлокотник, необходимые команды.

– Константин Петрович, – всполошилась Катя, – может, не стоит Борю пока тревожить? Он же ещё не выздоровел окончательно.

– Потом будем долечиваться, – буркнул командир.

– Удаление двести километров. На связь не выходят. Ускорение ноль. Они отскочили от станции и застыли. Состояние здоровья штурмана…

– Состояние штурмана, – вмешалась Катя, которая уже связалась с катером по медицинскому каналу, – скорее похоже на ваше состояние, Константин Петрович, полчаса назад. Понижена активность всех функций мозга. Мышечный тонус слабый.

– А по-русски? – спросил командир.

– В глубоком гипнозе, если по-вашему. Проще не объясню.

– Зачем этой твари наш штурман?

– У твари спрашивайте. – Катя была очень напряжена и не настроена на какие-либо рассуждения. – Насколько я понимаю в таких терминальных состояниях, час-другой – и мы останемся без штурмана навсегда. Психика не выдержит.

– Надо на втором катере их перехватить, – предложил Степанов. – Я смогу пристыковаться. К ним можно попасть, если удастся разблокировать вход…

– Как попасть? А если штурман без скафандра? – перебил его командир.

– Я видел, что Тимофеич был в скафандре. А вот контролер… – Малахов вспомнил, что он видел в смотровое окно на двери в шлюзовую. – Он как раз был в своей алкоголичке.

– Борис, можешь проверить?

Пилот вывел на общий обзор вид с камеры внутри челнока.

– Скафандр в порядке, наш штурман даже в состоянии полного гипноза не забыл о правилах.

– Так. – В голосе командира опять зазвучал металл. – Боря, ты сможешь сесть за штурвал?

– А куда я денусь. Андрюха наш вообще даже на тренажерах не пробовал.

– Так это не моё дело, – отозвался Малахов. – Я просил, чтобы меня научили, но руководство решило, что это лишнее.

– Приказываю, – продолжил командир, – пилот и бортинженер. С помощью второго катера попробуйте пристыковаться и освободить штурмана. Борис – твоё дело только управление машиной. Никакого вмешательства в работу бортинженера. А тебе, Малахов, заниматься только нашим штурманом. Раз ты уверен, что твари тебя не трогают.

– Ну, это вы уверены, – вяло возразил Андрей. – Задание понял, выполню.

Он встал и направился на выход.

– Андрей, подожди, – мягко остановил его командир. – Ты говорил, что контролера ножом надо брать. Вот, возьми.

Он открыл верхнюю шухлядку своего стола и извлек оттуда кортик.

– Не ты один подарок от отца на борт протащил. Это кортик ещё с Великой Отечественной, от моего прадеда. Он тебе сейчас нужнее.