Сунтри
— О'Флаэрти совсем спятил, — заявил Дэвид, когда со своими людьми готовился отойти ко сну.
— С этим не поспоришь. — Гиллападриг снял с Дэвида плащ и набросил на свою руку.
— Бедняга. Я все ждал, что его вот–вот вздернут под балкой.
— Из–за новых железных рубашек?
— Из–за новых железных рубашек. — Дэвид выхватил кинжал из ножен и метнул в дверь. Лезвие вошло в древесину на добрых полпальца. — Кевин, этой ночью ты спишь поперек двери. Если кто пожелает заглянуть, передашь им от меня привет.
Воин клана кивнул и расстелил свой плащ возле двери, затем извлек из деревяшки кинжал Дэвида и положил рядом с собой.
Гиллападриг наблюдал за происходящим с любопытством.
— Думаешь, король нарушит правила гостеприимства?
— О’Флаэрти тот еще лис, — пожал плечами Дэвид. — И к тому же у него не все дома. Но он вряд ли станет поступать бесчестно, да только вот Турлох мне безопасности вовсе не обещал. О’Флаэрти запросто закроет на время глаза, чтобы изобразить потом запоздалое возмущение. Идет какая–то игра, и я пока толком не знаю, кто ее затеял: Турлох или О’Флаэрти. Возможно, оба разом. Если меня убьют, вождем Сил Мэлрун станет Фиахра. Они могут надеяться, что с моим сыном будет проще договориться, чем со мной.
— Да уж… скалы Круахана проще сдвинуть, чем тебя. А с чего ты взял, что твой сын?..
— Фиахра дружит с Донном Ок Макгаррити и другими юношами, перешедшими на сторону Турлоха. Аэд, на их взгляд, слишком сблизился с чужаками. Вот они и принесли присягу Турлоху. Они много трещат о том, как выставят незваных гостей с ирландских земель, но я-то помню байку о котах с колокольчиками.
— Но если О’Флаэрти соберет столько же людей, сколько есть у чужаков…
— Тогда он. как я уже и говорил, совсем рехнулся. Вспомни Священное Писание. Евреи сами позвали римлян, чтобы те защитили их от греков, а потом не могли избавиться от этих «защитников». Король Ленстера так же зазвал к нам в гости чужаков, чтобы победить Рори, и вот уже сын Стронгбоу стал королем если не по титулу, то по факту. И теперь О'Флаэрти хочет пригласить новых чужаков, чтобы разобраться со старыми? Той бабенке много за что придется ответить.
Гиллападриг помедлил и оправил свою тунику.
— О какой такой бабе ты сейчас говоришь?
— Жене Рурка. Это ведь из–за того, что она спала с Рори, Рурк и позвал людей из Ленстера на помощь.
— Все беды от женщин, — вздохнул Гиллападриг. — Пойду повешу нашу одежду, пусть сдохнут вши. А ты расскажи об этих новых чужаках. Как они выглядят? Похожи на воинов?
— Они привезли с собой жен, так что это не армия. Но мужчинам, впрочем, война определенно не чужда. Им доводилось сражаться. Причем совсем недавно.
— И откуда они родом? — раздался голос Гиллападрига из небольшой каморки. Навозная куча, лежавшая под решеткой, давала испарения, убивавшие вшей.
— Могу передать только то, — ответил Дэвид, — что мне сказал О’Флаэрти, и я не знаю, насколько его история достоверна. Чужаки говорят на незнакомом языке. Смуглый датчанин переводил их слова на язык своего народа из Ледяной земли, а затем датчанин из Голуэя повторял это уже на гэльском. Но кто знает, как искажался при этом смысл? Я немного знаю датский и…
В дверь постучали. Два удара, затем пауза, и еще один.
— Это Доннхад, — сказал Кевин, прежде чем отворить дверь и впустить Доннхада О’Малмоя, чей клан состоял в союзе с О’Флиннами с незапамятных времен, а сам он даже командовал пешим отрядом Дэвида.
— Все люди размещены, — доложил новоприбывший. — И я выставил стражу. Не доверяю этим ребятам с запада.
— А никого из тех новых чужаков не видел? — спросил Дэвид.
— Краснокожих–то? Пара их доверенных караулит у дверей зала О'Флаэрти, где они, похоже, и расположились. Эти парни не сказали мне ни здравствуй, ни прощай. Что твои бронзовые статуи. А тот, с тряпкой на голове, спешил по каким–то делам и в ответ на приветствие только свирепо зыркнул на меня.
— Дружелюбные ребята, — заметил Гиллападриг.
— Их что–то сильно тревожит, — произнес Дэвид. — И они опасаются, что мы можем оказаться не на их стороне.
— Что ты сказал О’Флаэрти?
— Что вряд ли семь воинов, шесть женщин и работник смогут вытеснить Уильяма Маршала в море.
— И как он ответил?
— Вполне предсказуемо. Дескать, это только послы, за западными морями у них воинов больше, чем листьев в лесу.
— Это тебе мужик из Ледяной земли сказал? У них–то там и деревьев, считай, нет.
— Он представился как Торфин, сын Рафна. И он не из Ледяной земли, а из еще более отдаленной. Он называет ее Новонайденной.
— Новонайденной, значит? Святой Брендан Мореплаватель давно исследовал берега Ой Бразил.
— Торфин, — сказал Дэвид, — утверждает, что эти территории обнаружили те люди, что пошли вместе с Эриком Рыжим к Зеленой земле. Примерно две сотни лет назад. Небось искали ирландцев, чтобы ограбить. Такое было в порядке вещей для викингов тех дней. Есть легенда, что, когда датчане впервые прибыли в Ледяную землю, оттуда на запад сбежала группа монахов.
— Сага о потерявшихся датчанах, — сказал Кевин. — Помнится, ее как–то пели скальды в Голуэе. Вернувшись, Лейф уже не нашел поселения. На старом месте остались только таинственные руны. Затем пропал и он сам. Я всегда считал это ерундой; сагой, написанной для развлечения северян.
— Олаф, сын Густава, — тот, что повыше, он переводил на кельтский, — тоже так думал. Но он понимает тот диалект датского, на котором говорит Торфин. Этот язык достаточно близок к тому, какой используется в Ледяной земле. Олаф утверждает, что это подобно общению с прадедом своего прадеда. Торфин рассказал, что отряд Лейфа встретил в Виноградной земле неких дикарей — скрелингов, которых им легко удалось запугать. Но затем внезапно те атаковали их с юга. Армию вели в бой О’Гонклины.
— ОТонклины? — переспросил Доннхад. — Так это были ирландцы?
— Во всяком случае, слово звучало похоже. Они атаковали пешком, подобно древним римским легионам, но был у них и отряд, ехавший верхом на огромных лохматых конях. Таких же лохматых, как лошади Земли скоттов или Ледяной земли. Но огромных, как те. на каких разъезжают чужаки. Увидев силы скрелингов, люди Лейфа решили, что биться против такого войска нет никакого смысла. Их отвели к королю О’Гонклинов, и тот отправил их в город на западе, расположенный на берегу огромного Внутреннего моря. Поэтому люди с Зеленой земли так и не смогли их отыскать.
— Это даже увлекательнее той саги, что поют в Голуэе, — заметил Кевин.
— О’Гонклины расширяли свои земли вглубь равнин и потому не слишком интересовались Зеленой землей. Но они выставили дозор у северных рубежей и перехватывали все корабли, а судовые команды потом расселяли в новых датских городах на берегу Внутреннего моря. Поэтому–то люди из Зеленой земли и перестали туда ходить. Никто не возвращался.
— В Голуэе говорят, — сказал Кевин, — что к западу от Зеленой земли есть водоворот, проглатывающий корабли целиком.
— И это еще не конец истории, — продолжал Дэвид. — Похоже, датчане помогли ОТонклинам захватить Травяные земли. И Торфин что–то еще рассказывал об огромных мохнатых коровах и гигантских волосатых слонах. Но тут Олаф мог ошибиться в переводе.
— Так в их краях все огромное и волосатое, за исключением людей? — поинтересовался Доннхад, и все рассмеялись.
— И вот теперь их королю стало любопытно, откуда же берутся все эти датчане, — догадался Гиллападриг.
— Усмирив территории, которые Торфин называет Землей тысячи озер, король обратил свое внимание на восток и отправил туда послов. По крайней мере, мне так сказали. О’Флаэрти утверждает, что их корабль пристал к берегу в землях О’Мэлли. Пусть пикты и дикари, но что они умеют, так это отделять голову от тела. Вот только краснокожие чужаки, хоть и малочисленные, дали им достойный отпор. Выжившие шли вдоль берега, пока не наткнулись на Лох–Корриб. Там они и повстречали Олафа.
— И почему же он не повел их в Голуэй?
— Он там вне закона. Опасаясь за свою шею, он отправился с чужаками к крепости О’Флаэрти.
Гиллападриг поджал губы.
— Те еще послы, — пробурчал он.
— Вот и у меня возникли сомнения, — глянул на него Дэвид. — Какой дурак станет засылать послов наугад, не зная, к какому королю они попадут?
* * *
На следующий день О’Флаэрти пригласил Дэвида на охоту вместе с сыновьями Рори и украшенным орлиными перьями вождем ОТонклинов, носившим странное чужеземное имя Татамай. Поскольку все они в том или ином смысле были вождями, их сопровождали доверенные в количестве, предписанном Законом Адомнана, прислуга, а также ловчие, загонщики и свора собак. Так что компания скорее напоминала боевой отряд, и потребовалось сразу несколько лодок, чтобы перевезти всех на западный берег озера.
Затем отряд поехал мимо изумрудных холмов Аутерарда через луга и торфяные болота. А впереди бесшумно бежали собаки. Загонщики подняли оленя и погнали его из леса прямо в объятия достопочтенных господ, приготовивших угощение в виде стрел и дротиков. Солнце пекло спины, а ветер дул с далекого южного моря, и над землей простерся туман, превращая долины в молочные реки.
Аутерард располагался в землях Мойкуллен, наследных владениях О’Флаэрти, и простирался на запад вплоть до отдаленных скалистых пиков Коннемары.
Отряд успел завалить трех оленей — по одному на каждого вождя, как и подобает, — когда загонщики вспугнули вепря.
Вначале Дэвид услышал вопль попавшего под клыки загонщика, а затем раздался хриплый лай обступивших зверя собак. Охотники пришпорили лошадей, направляясь следом за загонщиками и слугами к лесной опушке.
Ощетинившийся кабан сверкал налитыми кровью глазами. Он завертелся на месте, а затем принялся терзать клыками молодые деревца. Те росли слишком близко, чтобы он мог протиснуться, и за ними укрылся работник краснокожих чужаков. Одеяния бедолаги были изодраны и висели лохмотьями. Его забавный головной убор свалился и намотался на переднюю ногу хряка, растянувшись по земле подобно указателю на убежище слуги. В глазах чужака застыл ужас, а его пришедшие в полный беспорядок черные волосы расплескались по плечам.
Вождь в уборе из орлиных перьев приостановился вдалеке и принялся кружить на своей лошади. Его свита расположилась рядом, но ближе никто подъезжать не стремился.
Все это Дэвид наблюдал лишь краем глаза. Он дожидался, пока зверь между попытками напасть на слугу и отпугнуть собак повернется. И вот тогда О'Флинн метнул дротик в шею кабана. Тот ужасающе захрипел и закричал. Турлох с наскоку всадил в вепря копье, а Маленький Хью спешился и пошел в наступление с рогатиной. При этом он лаял на кабана, провоцируя того на атаку.
Турлох внезапно побледнел. Дэвид увидел у него за спиной лучников О'Флаэрти с натянутыми тетивами, ждущих, пока гость короля уйдет в сторону. О'Флинн бросил взгляд на Турлоха и вогнал второй дротик точно в левый глаз кабана.
Зверь взвизгнул и повалился набок, молотя копытами. На секунду показалось, что он вот–вот снова вскочит, но вепрь последний раз вздрогнул и застыл на земле. Маленький Хью воспользовался представившейся возможностью, чтобы подскочить и вонзить свое копье со слепой стороны, но это уже был лишь удар милосердия.
Когда кабан окончательно перестал шевелиться, попавший в беду работник выбрался из своего укрытия и, не спуская широких от ужаса глаз со зверя, поспешил скрыться за лошадью Дэвида, едва не напугав ее.
К Дэвиду подъехал Турлох.
— Отличный бросок, — сказал он, протягивая руку. А когда О’Флинн ответил пожатием, то шепотом добавил: — И спасибо, что спас моего глупого брата. Он юн, а все юнцы чрезмерно ретивы.
— Оно и к лучшему. Откуда еще взяться старческой мудрости, как не из опыта поспешных решений юности.
Турлох засмеялся.
Подъехавший О’Флаэрти разглядывал кабана.
— Почти такой же огромный, как тот, которого я заколол для пира.
— Сдается мне, что зверь будет увеличиваться с каждым новым рассказом об этом случае, — усмехнулся Дэвид.
Турлох вновь расхохотался, а О’Флаэрти хлопнул О’Флинна по спине.
— Таким же огромным, как коровы у датчан! — воскликнул хозяин владений.
— Умеете же вы находить союзничков, — сказал Дэвид, когда Турлох и О’Флаэрти повернули своих коней.
Оба вновь натянули поводья.
— О чем это ты?.. — спросил Турлох.
Дэвид огамами описал Татамая со свитой.
— Что это за вождь, если не удосужился прийти на помощь своему работнику?
— Тут ведь дело такое, — ответил О’Флаэрти, — вепри в их краях не водятся, вот его люди и не решились приблизиться.
— А к твоим врагам этот вождь тоже струхнет приближаться?
О’Флаэрти ничего не ответил, но пришпорил коня и поехал прочь. Турлох
же помедлил, дожидаясь, пока его брат снова заберется в седло.
— Думаешь, они трусы? — спросил Турлох.
— Сдается мне, что они не те, кем пытаются казаться. Ты и правда веришь, что его король отправит своих рыцарей через весь Западный океан в то время, как Уильяму Маршалу достаточно пальцами щелкнуть, чтобы военные корабли норманнов пересекли Ирландское море?
