II
На его встревоженный крик первым отозвался капитан. Ставрос появился в дверях каюты — его невозмутимость странным образом успокаивала — и остановился. Посмотрел на Трипа, ничего не сказал, затем перевел взгляд на труп. Подошел к телу и прижал пальцы к шее, щупая пульс, что выглядело чуть ли не пародийно, обследовал рану, которая оказалась чистой и глубокой. Затем покачал головой:
— Мертвец на борту — плохой знак.
Трип смотрел на капитана, задаваясь вопросом, шутит он или нет. А Ставрос тем временем подхватил тело под мышки и положил на пол, и Трип бросился ему помогать. Пока они его перемещали, из раны на шее вытекла свежая струйка крови, которую тут же поглотил роскошный ворс ковра.
С порога кто–то ахнул. Мэг. Секундой позже в перчатках и лабораторном халате появился бледный от ужаса Гари. Из–за его плеча выглядывали Киран и Дон. Глаза у них были красные. Последним протиснулся вперед Эллис, который не сводил глаз с трупа на полу.
— Боже мой, — проговорил Эллис надорванным голосом. — Кто–нибудь видел, что случилось?
Все молчали. В иллюминаторе по–прежнему светились осьминоги.
— Я весь вечер провел в кают–компании, — отозвался Ставрос. — Не видел, чтобы сюда кто–то входил или выходил.
— Кто–то должен был здесь побывать, — заметил Трип. — Не мог же Рэй сам себе перерезать горло. А если он так поступил, то где нож?
Опять повисло молчание, на сей раз еще более подозрительное. Трип обвел взглядом лица собравшихся, выискивая намек на чувство вины, и тут заметил на полу кровавый след. Он вел от стола к дальней стене, где в перегородке находилась дверь.
— Куда ведет этот люк?
— На палубу, — ответил Ставрос.
Подошел к люку и легонько нажал на краешек ручки. Открылся узкий проход. Ставрос шагнул туда, за ним Трип и Киран, остальные столпились в каюте.
Прохладный воздух был недвижим, океан светился сверхъестественными огнями. В водолазном отсеке на палубе виднелись следы крови. Под душем собралась лужица розоватой воды, словно кто–то остановился ополоснуть руки перед тем, как пойти дальше. Ставрос обратился к Кирану:
— Вроде бы ты нес вахту. Ничего не видел?
Киран смутился:
— Мы были на носу, смотрели на огоньки. И мы… э–э–э…
— Да, знаю. — Ставрос с отвращением махнул рукой. — Парочка упоротых придурков.
Они вернулись в каюту. Кто–то прикрыл тело простыней, через которую уже просочилась алая кровь. Мэг плакала, сидя на кровати, Дон обнимала ее за плечи.
В углу Эллис тихонько разговаривал с Гари. Через миг он повернулся к собравшимся, словно вознамерившись взять на себя управление происходящим:
— Так. Теперь тот, кто это сделал, должен признаться.
Последовала затянувшаяся пауза, во время которой никто не сказал ни слова, все только переглядывались. В конце концов один за другим члены экипажа начали объявлять свои алиби. Вскоре стало ясно, что подтвердить свои показания могут только Киран и Дон, которые курили на носу яхты. После ужина Трип отправился в каюту, Гари вернулся в лабораторию, а Эллис находился в помещении для наблюдений в трюме, делая записи и рассматривая осьминогов. Ставрос сидел в кают–компании спиной к каюте Рэя, Мэг читала у себя.
Эллис обратился к Трипу:
— Его обнаружили именно вы. Что вы здесь делали?
— Вы же слышали разговор за ужином, — сказал Трип. — Рэй предложил мне взять у него интервью.
— Думаете? — Эллис натянуто улыбнулся. — Мне известно, что Рэй собирался оповестить вас о том, что отзывает разрешение на статью. Он мне сам сказал.
Трипа поразил подразумеваемый подтекст, и он спросил:
— Почему он передумал?
Эллис взглянул на сидящую на кровати Мэг и сказал:
— Кто знает, что было у него на уме?
Лицо Трипа пошло пунцовыми пятнами:
— Что вы хотите сказать? Рэй не собирался давать мне интервью, поэтому я его убил?
Ответа не последовало. Вскоре стало ясно, что никаких признаний ждать не приходится, и все едва ли не с облегчением занялись устройством тела во временное пристанище. Эллис отправился к себе в каюту и вернулся с аптечкой; пластырем он связал Рею руки. Когда это было сделано, Ставрос завернул тело в простыню и ловко обмотал капроновым шнуром. Опечатав каюту, они отнесли труп в камбуз, где Мэг и Дон разгрузили из холодильника бутылки с вином и вместо них всунули туда тело.
Когда они закрывали дверь, Трип случайно взглянул на расположенную над раковиной подставку и обнаружил пропажу одного ножа.
Пристроив труп, все собрались в кают–компании, чтобы обсудить, что же делать дальше. Первое решение далось просто. Как и многие яхты, «Ланцет» был оборудован системой камер видеонаблюдения, которые использовались крайне редко, но сейчас они договорились их включить. Еще они обсудили, как теперь спать ночью. В конце концов сошлись на том, что женщины будут ночевать вместе в одной каюте, Трип, Эллис и Гари — в другой, капитан и первый помощник займут отдельные каюты.
И наконец, встал вопрос о маршруте яхты.
— Выбора нет, — заявил Ставрос. — Нужно возвращаться. Если мы пойдем полным ходом, через три дня доберемся до Антигуа или Барбуды.
— Мы могли закончить проект через несколько недель, — с горечью проговорил Гари и посмотрел на собравшихся. — Понимаю, выбора у нас, похоже, и правда нет, но, когда все это кончится, я собираюсь завершить начатое.
Никто ничего не сказал. В аквариуме осьминог собирал и распускал щупальца и мягко светился, будто эмблема смерти со средневекового полотна.
Все провели бессонную ночь. На следующее утро Трип сидел в кают- компании, когда почувствовал сотрясшую пол успокаивающую вибрацию: заработал мотор. Он как раз улыбался Мэг и Дон, которые тоже почувствовали облегчение оттого, что они собираются тронуться в путь, как вдруг в кабине сработал сигнал тревоги. Секундой позже тревожный вой стих, и следом заглох мотор.
Трип поднялся на палубу, где увидел Ставроса, который присел над люком в машинное отделение, закусив нижнюю губу. От двигателя шел острый запах горелого металла.
— Перегрелся, — кратко ответил на вопрос Трипа Ставрос. — Разбираемся.
Осматривал двигатель Киран, из темного прямоугольника отсека показалась его голова с кляксой смазки на лице:
— Неладно с генератором и помпой. Ремень разорвало в клочья. Надо заменить.
— Сколько на это потребуется времени? — спросил Трип, расстроенный отказом двигателя.
Хотя яхта могла прекрасно идти под парусами, последние несколько дней выдались совершенно безветренными, следовательно, они находились в неделях пути от побережья.
Киран отер с лица смазку:
— Пару часов. Придется немного задержаться.
Мигом разлетелась весть об этом. Узнав о случившемся, Эллис объявил, что постарается изловить еще несколько осьминогов. При изучении пойманного накануне экземпляра он обнаружил, что у него не хватает одного, по–видимому отсеченного, щупальца.
— Нам нужен совершенный образчик, — заявил Эллис так, словно кто–то пытался ему прекословить. — Коль скоро нам суждено здесь застрять, проведем время с максимальной пользой.
Возражений не последовало, и Эллис с Гари занялись воплощением задуманного. Ночью яхта уплыла прочь от осьминогов, и они решили догнать их на лодке. Трип, радуясь возможности хоть ненадолго удрать с яхты, принял приглашение составить им компанию, и Мэг тоже согласилась присоединиться.
В водопаде брызг они с ревом отчалили от яхты. Было слишком шумно для разговоров, и Трип наблюдал за Мэг, у которой под глазами залегли темные круги.
Когда лодка приблизилась к косяку осьминогов, которые красноватыми пятнами виднелись в толще воды, Эллис выключил мотор.
— Мы с Гари нырнем вместе. Подождите нас здесь.
Оба ученых облачились для погружения, перелезли через борт надувной лодки и скользнули в воду. Трип наблюдал за ними, солнце палило ему прямо в затылок. Затем он обернулся к Мэг:
— Как вы?
— Я справлюсь, — отвечала Мэг.
Поля шляпы бросали густую тень на ее лицо, но голос, заметил Трип, звучал ровно.
Пока они ждали ныряльщиков, Мэг начала делать замеры температуры и солености воды, а Трип изо всех сил старался ей помочь. Шли минуты, и он, пытаясь навести разговор на других членов экипажа, сказал:
— Похоже, с Рэем было непросто работать.
Мэг оглянулась на яхту, которая покачивалась в семистах ярдах от них.
— Он привык быть все время правым. Эллис не мог с этим смириться. Он надеялся, что займется собственной научной работой, но Рэй слишком его прессовал.
— Кажется, Эллис считает, что косяк осьминогов — последний шанс сделать крупное открытие.
— Да, знаю. — Мэг запнулась, словно хотела сказать что–то другое. — Эллис не все понимает. Рэй много пил, и иногда, когда мы оставались вдвоем, он говорил мне…
Трип почувствовал, что она вот–вот откроет ему что–то важное.
— Что же? — приободрил он женщину.
— Рэй замалчивал некоторые открытия, сделанные на борту. Вам же известно, как он настаивал на том, чтобы Гари обрабатывал пробы прямо на яхте? Это для того, чтобы он мог укрывать результаты, обладающие торговым потенциалом. Если, например, найдется микроб, с помощью которого упростится производство этанола, или же обнаружится светящийся микроорганизм наподобие того, какой Рэй надеялся отыскать прошлым вечером, это будет стоить миллионы.
— Но ведь смысл этого проекта изначально был в том, чтобы результаты стали общедоступны, — заметил Трип. — Предполагалось ведь обнародовать каждый ген, верно?
— Так утверждал Рэй. И благодаря этому он мог нанимать таких, как Гари. Если спросить Гари, почему он присоединился к проекту, он ответит: потому что полагал, что генетические исследования будут максимально общедоступны. Но Рэй всегда руководствовался получением прибыли. И не собирался изменять своим привычкам.
Трип чувствовал, как у него в голове начинают складываться все звенья сценария.
— Вам много известно о науке, — заметил он.
— Я год отучилась в медицинском институте, потом бросила. Не выдержала вскрытий. — Мэг опять посмотрела на залитую солнцем яхту, которая казалась выполненной в масштабе моделью. — Давным–давно я решила: пусть моя жизнь будет посвящена удовольствиям, а не смерти. Довольно долгое время мне казалось, что брак с богатым человеком решит дело. Поэтому я встречалась с Рэем. Не надо делать вид, будто вы не знали.
Трип дипломатично ответил:
— Что ж, я подозревал об этом.
— Как и все остальные. Я не против. Знала, что он не собирается на мне жениться. — Мэг повернулась к Трипу. — Может, так даже лучше. Если бы он скрыл результаты исследований ради наживы, это рано или поздно стало бы известно. А теперь он, напротив, сделался мучеником. Отчасти я даже рада, что он мертв.
— Вы, вероятно, не хотите, чтобы я написал об этом, — попытался несколько разрядить напряжение Трип.
Мэг ничего не ответила. Что–то в ее неулыбчивом лице, которое по–прежнему скрывалось в тени, заставило его содрогнуться. Прежде чем оба они обрели способность заговорить, из воды показалась одетая в водолазную перчатку рука Гари, сжимающая осьминога, который обвил ее своими щупальцами. Через миг на поверхности показался блестящий гидрокостюм Эллиса, который тоже поймал спрута.
— Кажется, они вернулись с добычей, — заметила Мэг. И бросила взгляд на руки Трипа. — Вы грызете ногти. Нервничаете?
Когда она снова посмотрела ему в лицо, Трип выдержал ее взгляд и проговорил:
— Не больше вашего.
Они помогли Гари и Эллису залезть в лодку. И тронулись в обратный путь. Осьминоги извивались в ведрах у их ног и, стоило к ним прикоснуться, всякий раз сворачивались в оборонительный шар. Мэг с Трипом больше не разговаривали.
Они поднялись на борт яхты уже ближе к вечеру. Когда Трип услышал крики, он тут же направился в рубку. Стоя у входа в машинное отделение, Ставрос и Киран орали друг на друга, от волнения капитан даже прокусил губу.
— Ты просто тупой малака! — ругался он. — Если мы где–нибудь здесь сядем на мель, то по твоей вине…
— Бхенчод! Можно подумать, это я вывел из строя двигатель! — Киран рассвирепел не меньше капитана.
— Неужели диверсия? — Трип переводил взгляд с одного на другого. — Вы о чем?
— Ремень привода вентилятора, — сказал Киран. — Я пытался его заменить. но при запуске двигателя он рвался каждый раз. Я стал разбираться и выяснил почему. В шкиве повреждены шарикоподшипники. Причем из запасных частей исчез именно нужный набор этих самых подшипников! На прошлой неделе я проводил инвентаризацию, они точно были на месте. Значит, кто–то их украл.
— Что с двигателем? — спросил Трип. — Вы в самом деле думаете, что кто–то специально вывел его из строя?
Ставрос кивнул, на губе у него выступила кровь:
— Виновный мне ответит.
— Так или иначе, мы найдем выход. — Голос Кирана звучал уже немного спокойней. — Я могу взять запчасти с другого шкива. Но это значит, что мы сможем уйти отсюда в лучшем случае завтра.
Это омрачило оставшуюся часть дня. Пока Ставрос и Киран занимались двигателем, Гари подготовил аквариум для пойманного осьминога и поставил его рядом с первым, а Эллис забрал своего в лабораторию для подробного изучения. Наступил вечер, оба находящихся в кают–компании осьминога слабо светились каждый в своем аквариуме и не проявляли видимого интереса друг к другу.
Когда пришло время обеда, Гари предложил накрыть на палубе, чтобы от трупа в камбузе их отделяло расстояние побольше. Огоньки в воде светились ярче, чем прежде. Все расположились вокруг складного столика, одевшись в штормовки, натянули перчатки и занялись едой. Гари поднял вопрос, которого избегали все остальные:
— Когда все это закончится, кто из вас захочет вернуться?
Ответа не последовало. Гари отпил воды из стакана и продолжил:
— Знаю, об этом сейчас нелегко говорить, но на берегу у нас вряд ли найдется на это свободное время. Нужно сейчас обсудить.
— Нам известно, что тебе хочется считаться с желаниями Рэя, — наконец сказал Ставрос. На нижней губе у него засохла болячка. — Что касается меня, я пойду на «Ланцете». Мне неважно, куда отправится яхта.
— Мне тоже, — отозвался Киран. — Не все тут преданы Рэю так же, как ты.
— Дело не в преданности, — покачал головой Гари. — Важно видеть, что значимая работа не пропала даром. Здесь мы сделали немаловажные открытия, и необходимо удостовериться в том, что они будут обнародованы.
Трип глянул на Мэг, но она не захотела встречаться с ним взглядом.
— Я на борту всего несколько дней, но с подобными ситуациями знаком, — сказал Трип, хотя не был уверен в том, что с его мнением станут считаться. — Прежде всего надо подумать о живых.
Эллис хмыкнул:
— Мне кажется, что, если бы Рэй мог откровенно высказать свое мнение, ему бы в любом случае все это было безразлично. Теперь он мертв и ни на чем не сможет нажиться. Нобелевскую премию посмертно не присуждают.
Затянувшееся молчание попыталась прервать Дон, которая решила сменить тему. Сегодня белокурые волосы девушки были спрятаны под кепку. Она сказала:
— Смотрю я на эти огоньки осьминогов уже несколько дней, но понятия не имею, что они значат. Зачем они светятся?
Эллис с легкостью переключился на профессорскую манеру изложения:
— Возможно, они таким образом координируют групповую деятельность, например спаривание. Или же охотничью тактику. Обычно интеллект осьминогов недооценивают. Тем не менее они обладают довольно объемным мозгом с зачаточной корой и складчатыми долями, самым развитым из всех беспозвоночных, обнаруживают признаки памяти и способности к обучению. — Он задумчиво посмотрел на огоньки. — Конечно, они живут всего три–четыре года. Если бы продолжительность жизни у них была больше, кто знает, на что бы они оказались способны?
Экипаж погрузился в молчание. Все смотрели на воду, а Киран играл с зажигалкой, беспокойное трепещущее пламя словно подражало огонькам в океане, таким непостижимо древним. Трип подумал о трупных огоньках на кладбище, и ему вспомнился отрывок из Кольриджа: «Они двигались по дорожкам светящегося белого, и когда они поднимались, таинственный свет падал седыми клочьями…»
Вскоре Мэг убрала со стола и понесла тарелки вниз. Остальные разговаривали и пили, даже настроение наконец–то улучшилось, и тут из кают–компании раздался крик и звон разбитой посуды.
Вмиг все повскакали с мест. Они обнаружили Мэг посреди каюты с грудой осколков у ног. Она не сводила глаз с двух аквариумов, которые стояли в углу. И была бледна как мел.
— Смотрите, — ткнула Мэг трясущимся пальцем. — Вы только посмотрите…
Трип взглядом проследил, куда она показывала. Когда он в последний раз видел аквариумы, в каждом плавало по осьминогу. Теперь же ближайший был пуст, а в другом вода замутилась и посинела.
Когда вода стала прозрачней, Трип почувствовал прилив тошноты. Один осьминог прикончил другого. Цвет выжившего победителя сделался малиновым, а останки жертвы посерели и сморщились. Клубы крови погибшего замутили воду, на поверхности собралась пена.
Секундой позже Трип сообразил, что произошло, и ощутил, как внутренности словно сжало хладной рукой.
Оставшийся в живых осьминог пожирал собрата. Он клювом ампутировал одну из «рук» жертвы у самого основания и всасывал в себя: дюйм за дюймом она исчезала в его хитиновой пасти. Когда он окончил жуткую трапезу, осьминога сотрясла судорога, щупальца конвульсивно дернулись, глаза прикрылись и потускнели.
Эллис укоризненно взглянул на остальных и сказал:
— Кто посадил осьминогов вместе?
— Не думаю, что кому–то это могло понадобиться, — возразил Ставрос. — Скорее всего, он сам выбрался.
— Невозможно, — мотнул головой Киран.
Он подошел к пустому аквариуму. Обе емкости представляли собой пластиковый контейнер с крышкой, которая была закреплена так, чтобы сверху оставалась совсем узенькая щель для циркуляции воздуха. Меньше чем полдюйма шириной, она казалась слишком маленькой для того, чтобы через нее мог протиснуться осьминог.
Когда выживший закончил пожирать «руку» собрата и принялся отрывать следующую, Трипу в голову пришел наипростейший способ ответить на занимавший всех вопрос:
— Камеры видеонаблюдения. Мы же их вчера вечером включили.
— Давайте посмотрим, — предложил Эллис и отправился в библиотеку. Через минуту он вернулся с видеозаписью.
В кают–компании на стене висел телевизор. Эллис вставил кассету в проигрыватель и нажал кнопку перемотки. В этот миг Трип обратил внимание на то, что костяшки пальцев у ученого в синяках.
Не успел он поинтересоваться, как ему удалось так расшибить кулак, в телевизоре возникло изображение кают–компании. Видеокассета начиналась с кадров, которые записались всего миг назад: команда собралась вокруг аквариумов. Дальше все взбежали вверх по ступенькам задом наперед, и в каюте осталась одна Мэг. Осколки посуды с пола взлетели к ней обратно в руки, объединившись в целые тарелки, и потом Мэг тоже исчезла. На экране остались только аквариумы.
По мере перемотки кассеты хищный осьминог изрыгнул «руки» жертвы, и те приросли обратно. Через миг оба осьминога оказались живы и боролись в аквариуме, а затем…
— Даже не верится, — проговорил Трип. Глаза у него округлились. — Видели ли вы раньше что–то подобное?
Эллис ничего не отвечал, смотрел на экран, не отрываясь. Отмотав до того места, когда осьминоги оказались в отдельных аквариумах, он включил воспроизведение в нормальном режиме.
Несколько секунд осьминоги плавали каждый в своем аквариуме. Затем ближайший осьминог, один из тех, которых Эллис и Гари поймали днем, по очереди вытянул «руки» и схватился за край аквариума так, что кончики четырех щупалец немного торчали из узкого отверстия для воздуха.
Довольно долго ничего не происходило, затем осьминог начал протискиваться через щель. Смотреть на это было все равно что стать свидетелем странной оптической иллюзии. Сначала в отверстие пролезло первое щупальце и устремилось вниз уже снаружи аквариума. Следом за ним пробрались три следующих. Осьминог распластался, в щели показался кончик его мантии, следом — голова, которая тоже сплющилась, потом он пролез весь целиком. Оказавшись на столе, он направился к другому аквариуму.
По столу он двигался быстро, собирая и выбрасывая вперед щупальца. И менял цвет с розового на красный. По мере его приближения второй осьминог, который плавал в соседнем аквариуме, наоборот, бледнел, его гладкая шкурка становилась шероховатой, пупырчатой. Когда первый добрался до вожделенной цели, он зацепился одним щупальцем за край и распластался так, чтобы тело протиснулось в щель, которая была уже отверстия для писем в почтовом ящике. За считаные секунды он оказался во втором аквариуме.
Борьба длилась недолго. Мелькающий клубок щупальцев и клювов, и вот вода окрасилась голубой кровью. Трип не смог разглядеть, как именно один осьминог прикончил другого, но даже от мысли о происходящем у него волосы вставали дыбом.
Все кончилось меньше чем через минуту. На дне аквариума лежал мертвый осьминог. Победитель плавал в окровавленной воде, сворачивая и распрямляя щупальца. Затем он начал пожирать жертву.
