– Ты считаешь, что они смогут захватить форт? Эту крепость штурмовали трижды за последнюю сотню лет. И ничем хорошим для нападавших это не закончилось!

– Ты глупец! Не сравнивай местные аркейские шайки с нашим господином! Это прямое оскорбление!

– Но… мы не имели в виду… ничего такого! Мы просто…

– Мы просто раздосадованы, что нас не взяли в поход, – подсказал сосед, полирующий солнечный узор на своем треугольном щите.

– Ты смеешь обсуждать их приказы?

Солдаты сидели у костра под смотровой башней, сплетничая о прошедшем вчера войске. Следы сотен сапог и копыт усеивали тракт, ведущий в крепость – Форт Расколотой Природы. Капитан всем своим поведением демонстрировал образец преданности новым хозяевам. Помимо них в башне располагался пограничный отряд из десятка легковооруженных воинов и пара лучников на вахте, обозревающих окрестности.

– Уже скоро стемнеет! Эй, Тикит! Где этот любитель присесть под кустом? – Один из солдат отошел по нужде и заметно задержался. – Че у него, пробка не откупоривается?

Его приятель нехотя отложил миску с кашей и отправился на проверку. Уже начинало темнеть, и следовало сменить посты. Вот-вот должны были вернуться патрульные.

«Мы рядом…» Капитана передернуло, а еда выпала из рук. Он озирался по сторонам в поисках источника звука, пока пугающий шелест вновь не закрался в его мысли.

«Мы идем за вами…» Солдаты, дремавшие в башне, повскакивали со своих коек, растерянно оглядываясь друг на друга.

«Почувствуйте нас. Тень грядущего пала на ваши судьбы…» К шепоту добавились всплывающие в сознании каждого из них картины. Покинутая застава обуглена после пожара, а обезображенные трупы разбросаны вокруг пепелища. Каждый видел себя в убитых, а голос продолжал нагнетать обстановку. В видениях солдат несметные полчища насекомых копошились в их телах, выедали их глазницы, вылезали из носа и ушей…

Видение казалось столь реальным, что выворачивающий желудок трупный запах ударил в нос. Многих стошнило, другие зарылись в одеяла, а самые верующие схватились за крест Люмоса в тщетной попытке вспомнить хотя бы одну молитву. Один из лучников нашел выход, бросившись с башни.

– Что вам нужно? – крикнул рвущий на себе волосы капитан.

Видение мгновенно растаяло, и в воздухе повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь истерическим плачем. Те, кто сохранил здравомыслие, затаили дыхание и приготовили оружие.

«Умрите! Умрите… умрите… умрите…» Многоголосый хор обрушился с новой силой, перекрывая все остальные звуки. Одна стрела сняла лучника на башне, вторая вонзилась в капитана. Спрут выпрыгнул из кустов, попутно натягивая лук, точечно выцеливая бреши в доспехах. С другой стороны, тень преспокойно прошла сквозь стену, без жалости убивая беспомощных солдат. Сопротивления не оказывалось, тень расправлялась с ними голыми руками. Спустя минуту гарнизон заставы был полностью уничтожен, так и не успев подать сигнал тревоги.

Спрут собирал стрелы, пока Джарт с безразличной миной осматривал цель их похода с верхушки башни. Сигнальный огонь колыхался от ветра, и языки пламени касались его угольного одеяния. Посевные поля с фермами облепили всю равнину, разделяющую их со столицей Аркея. Огромные ветряные мельницы граничили с круглыми амбарами и топорно сложенными крестьянскими хижинами.

Стражники бродили по стенам, зажигая ночные факелы и перепроверяя сигнальные огни. Ворота поднимались, закрывая проход в город до наступления рассвета. Население в пару тысяч жителей готовилось ко сну.

– И когда они успели перекрасить броню?.. Ну-с? Как я выгляжу? – спросил Спрут, надев капитанские доспехи. Символ нового рассвета мерцал в свете пламени на начищенной до блеска кирасе. Шлем с бронзовой окантовкой по краям покрывал голову, но оставлял открытым лицо. Раздуваемый ветром плащ с тем же символом имел золотистый оттенок.

– Как мужеложец, – не оборачиваясь, ответил Джарт.

– Ага. Как раз это и надо было! Че стоим, кого ждем? – Спрут встал рядом.

– Ворота закрыты.

– Я и не собираюсь заходить через ворота. Гарнизон хоть и заметно поредел, однако около сотни стражников все еще в городе! А вот чуть левее, у того пенька, есть подводный ход. – Спрут указал на едва видимый с такого расстояния одинокий пенек на краю рва.

– Не утонешь в броне?

– Мне приятно, что ты обо мне беспокоишься. Но ведь ты не дашь мне пойти ко дну, правда?

– В этом мире не много вещей, на которые мне наплевать еще больше. Потому я пойду напролом.

– У тебя где-то завалялись ключи от ворот? Может, все-таки проникнем в город без лишнего шума – как в старые добрые времена? А?

– Я уже не помню таких… – медленно произнес Джарт, а затем отправился к лестнице.

– Так какой у тебя план? – бросил вдогонку Спрут.

– Тот же.

– Давай только без лишних жертв, а?..

– Как пойдет…

Согнув спину, Спрут преодолевал пшеничное поле. Ночь уже укрыла Аркей, но задача обязывала перестраховаться. Колосья кончились, и оставшуюся сотню шагов до заветного тайного хода он преодолевал крадучись, непрерывно поглядывая на крепостную стену и замирая, когда в бойницах появлялись очертания стражников. Он почти добрался до воды, как вдруг резкое движение на стенах города заставило его упасть ниц и притаиться. Стражники поднимались на башни, нервно переговариваясь и тыча пальцем в одном направлении.

Спрут обернулся, желая узнать, что же так взбудоражило защитников города.

Горели поля, расположенные на склонах, в одной миле от столицы. Две фермы, стоящие на холме, постепенно поглощались пламенем, а след пожара на полях образовывал дугу. Наблюдающим с городских стен казалось, будто они смотрят на огромный пылающий череп. Мельницы были его глазницами, а дуга образовывала улыбающийся рот. Раздался звон колоколов, и город проснулся по сигналу тревоги. Спрут улыбнулся и сиганул в воду…

Джарт прекратил орудовать факелом и, посасывая травинку, присел в ожидании. Ворота оставались закрытыми, а вот крестьяне с соседних ферм уже проснулись и спешили на помощь. Пешки всегда умирают первыми. Вооруженная вилами группа рабочих остановилась у лежащего на траве незнакомца. Жар от объятого пламенем дома усиливался, и люди прикрывали лицо одеждой. Они что-то кричали, один даже ткнул в Джарта черенком, но тот продолжал лежать, думая о своем и вглядываясь в постепенно вспыхивающие звезды.

Наконец отец ужаса поднялся, расправил когти на перчатке и кошачьим ударом распорол грудь первого встречного. Женщины закричали, когда теплая кровь брызнула на их сельские сарафаны, а стоящие рядом попытались уколоть его вилами, но Джарт закрылся убитым.

Тень бросилась на обидчика, а Джарт занялся его приятелем. Два тела синхронно осели на землю, и крестьяне, побросав инструменты, понеслись прочь, соревнуясь между собой в скорости. Тень желала ринуться следом, но сейчас важнее всего была паника. В общем, как всегда. Люди бежали к городу, желая обрести спасение, но на деле принесут лишь зерна страха, который, как заразная болезнь, начнет распространяться среди жителей. Джарт сорвал новую травинку и не спеша направился к воротам.

Спруту приходилось на ощупь проплывать по узкому тоннелю, ведущему за стену. Затопленный потайной ход начал подниматься, и Спрут наконец смог выдохнуть и открыть глаза. Далее пришлось карабкаться по наклону, чувствуя себя склизким червяком, роющим тоннель в земле. Он полз в кромешной темноте более минуты, пока его ладонь не коснулась вертикальной лестницы, вмонтированной в каменную кладку фундамента. Лаз был столь узкий, что два человека не смогли бы протиснуться. Спрут забрался по лестнице и аккуратно толкнул круглую деревянную дверцу.

Погреб одного из покинутых домов был битком заставлен старыми, пустыми винными бочками. Видно, предыдущий житель имел собственное производство. Одна из крупных бочек и служила потайной дверью. Спрут выбил фальшдно и вывалился на сырой пол, звякнув броней.

– Дорогой. Там опять крысы шумят!

Похоже, за последние несколько дней в доме появились новые постояльцы. Спрут бесшумно выругался, лишние трупы не входили в его планы. Послышался скрип отворяемого засова, и грузный мужчина спустился в подвал, неся в руках светильник. Свет упал на незваного гостя, и рот приоткрылся для крика, но хлесткий удар тыльной стороной ладони заставил его замолчать. Следующим ударом Спрут наповал вырубил мужчину и успел подхватить падающий светоч.

– Дорогой, ты там цел?

Спрут врезал по двери, и та смачно двинула женщине по лбу. Застонав от боли, она осела на пол, и Спрут ударом ноги погрузил ее в глубокий сон. После чего разорвал ее одеяние на тряпки, намочив их в ведре, постарался хотя бы частично очистить кирасу от налипшей тины и земли.

С улицы отчетливо слышался топот сабатонов, означающий успех отвлекающего маневра.

Крестьяне уже подбегали к воротам, во всю глотку умоляя пропустить их. Джарт оставил их в живых, как ключ к городу. Мост медленно опускался, и беженцы забегали внутрь. Арбалетчики, распределившиеся по периметру стены, вглядывались в темноту. К несчастью для них, одеяние Джарта делало его практически невидимым ночью. Крестьяне постоянно оглядывались назад, хотя и не видели преследователя. Мост тут же начал подниматься, как только они прошли через спасительные ворота. Не успели они облегченно вздохнуть за стенами родного города, как оказались в кольце стражи, взявшей их на прицел. Вдруг девушка, замыкавшая группу крестьян, пронзительно завизжала.

Джарт с разбегу оттолкнулся и смог в прыжке дотянуться до края уже поднимающегося моста. Тень же пролетела сквозь него и, совершив кувырок, бросилась вырезать беззащитных. Капитан замер, не в силах отдать приказ, не понимая, что происходит и что это за невиданное существо. Стражники стояли в той же нерешительности, они не могли стрелять по мирным жителям, а тень металась от одной жертвы к другой. Тем временем Джарт взобрался на край моста и в нужный момент прыгнул в бойницу. Стражники, дежурившие в донжоне, обязаны были смотреть за обстановкой за воротами, но тень отвлекла на себя их внимание. Они поняли, что происходит, лишь когда Джарт выбросил их из окна.

Крестьяне бежали кто куда, и тень, воспользовавшись созданным хаосом, бросилась в сторону вдоль стены, прикрываясь телами.

– Стреляй! – прозвучала команда архонта, и арбалетчикам пришлось стрелять по своим. Крестьяне падали замертво, а тень не получила никакого вреда. Джарт двигался параллельно своему второму «я», убирая стражников одного за другим и закрываясь убитыми от шальных болтов.

Увидев под стеной пристройку, он, не сбавляя скорости, прыгнул с высоты, от падения с которой разбился бы любой неподготовленный человек. Совершил кувырок, сохраняя инерцию движения, а достигнув края крыши, уперся руками и, выбросив ноги вперед, прыгнул в темноту. Оказавшись на земле, он слился с тенью и рванул в сторону жилого квартала. Впритирку расположенные дома позволяли минимизировать численное превосходство, а главное, защищали от массовых залпов.

Джарт забежал за угол, и десяток арбалетных болтов со стуком вошли в брус. Тень отделялась от тела, проходя дома насквозь. Свечи гасли при ее приближении, а Джарт сносил попадающиеся ему на улице факелы, погружая город во мрак.

Стражник открыл дворцовые двери и замер по стойке «смирно» при приближении капитана. Спрут взбежал по ступенькам и оказался в сердце Аркея, во дворце Еллинга. Многоэтажное здание с множеством пристроек включало в себя тронный зал, покои правящей семьи, комнаты для приближенных лиц. По обычаям Аркея, правитель выступал в роли судьи, и потому здесь же располагалась тюрьма. Туда и направился Спрут, кивая замиравшим при его приближении дворцовым стражникам. Несмотря на беспорядок вокруг и мечущихся в панике туда-сюда слуг, они оставались стоять на своем посту, дисциплинированно ожидая приказа.

Архонт вышел из-за угла, и Спрут чутьем понял, что тот его раскусил. Неизвестно как это случилось, но интуиция еще никогда не подводила шпиона. Нож вошел снизу вверх, под подбородок, и острие вонзилось в мозг, обрывая жизненный путь архонта. Не выпуская рукоять, он отволок тело за угол, надеясь, что никто не обратил на это внимания.

– Тревога! – В закрытом пространстве клич многократно усиливался, разносясь по узким коридорам замка.

– Да что ж за тараканья плешь, а? – Спрут отработанным движением принялся расстегивать ремни на кирасе. Шаги уже приближались, а он избавлялся от крепежей на боку и плечах.

– Вот никогда такого не было, – продолжал злиться Спрут. Кираса упала на пол вместе с плащом, – и вот опять то же самое!

Он поднял весящую под пуд кирасу и вжался в стену, подпуская противников ближе. Выбежавший из-за угла стражник тут же получил по шлему, и от звона ему чуть не заложило уши. Его напарник успел затормозить и приготовиться к схватке, но брошенный в лицо плащ закрыл обзор. Спрут без усилий заколол невидящего противника и побежал в сторону подземелья.

А-ха-ха-хха! – зловещий смех звучал как в реальности, так и в сознании находящихся на грани безумия горожан. Наконец Джарт оказался в своей стихии, где он полностью солидарен со своим вторым «я». В эти моменты он достигал пика взаимопонимания и мог отпускать свою тень достаточно далеко. В первый раз, со времен войны, он вновь делал то, что у него получалось лучше всего. Сеять страх и пожинать его плоды.

Отряд стражи увидел силуэт Джарта, пробегающего по параллельной улице, и ринулся туда, протискиваясь между плотно стоящими домами. Тень выскользнула из стены, забрала одну жизнь и вновь скрылась. Не успели они понять, что произошло, как состоящие из чистой, первородной тьмы руки свернули шею еще одному. В панике они рванули прочь из проулка прямо в когтистые лапы ожидающего их Джарта. Когда в живых остался лишь один, Джарт слился с тенью и притянул к себе трясущегося человека.

– Покричи для меня… – прошептал Джарт, снимая с него шлем и проводя когтем по лицу, оставляя глубокую рану.

Вопль разнесся над городом, пронизывая сердца и вызывая мурашки у спрятавшихся под кроватями детей и взрослых. Еллинг полностью окружала крепостная стена, защищавшая город, но в данный момент она сыграла злую шутку. Горожане не имели пути спасения, они не могли, взяв или бросив пожитки, убежать прочь. Обреченные покорно ждать своей участи, они рыдали, молясь, как никогда в жизни, обещая богам все свои деньги, здоровье и даже душу. Каясь во всех совершенных и несовершенных грехах, моля о прощении и избавлении.

Джарт истязал стражника, пока тот не скончался. Подоспевшие на крик не обнаружили ничего, кроме кровавого следа. Он вывел их к центральной улице, и увиденное пригвоздило их к земле, хотя, казалось бы, ничто не способно было поразить их еще сильнее.

Их бывший товарищ, безобразно изуродованный, висел, прибитый копьем к стене дома, почти на самом видном месте. Выпущенные кишки свисали до земли, а вместо лица – сплошная кровавая маска. Все жители улицы могли увидеть его обезображенный до неузнаваемости труп.

– Аха-хах! – издевательский, леденящий душу хохот раздался где-то высоко, и все подняли головы. Джарт стоял на вершине колокольни, на фоне луны, упиваясь происходящим. И теперь, когда паника в городе достигла критической точки, он дал волю способностям, дарованным Никс.

Аура страха пугала и деморализовывала людей, разлагала души, но теперь, когда все барьеры надежды и веры рухнули, эффект усилился многократно. Тьма беспрепятственно впилась в их души, и ледяной холод смерти сковал сердца. Многие умерли мгновенно, другие же навсегда потеряли возможность жить полноценной жизнью. Самым крепким пришлось бороться с голосом Джарта, обещающего болезненную и неотвратимую гибель.

Преодолев первый лестничный пролет, Спрут встретил новых противников. Крик тревоги услышали не только во дворце, но и в самом подземелье. Стражники на этот раз не стали бездумно бросаться поодиночке, а втроем встали в ряд, образовав стену щитов, перекрывающую весь проход. Спрут набрал максимальную скорость, и стражники решили, что он собирается врезаться в них, но вместо этого он наклонил тело вбок и, словно паук, пробежал по стене несколько метров, приземлившись за спинами обалдевших от подобного трюка. Снизу подступали новые противники, намеревавшиеся образовать вокруг Спрута кольцо.

Один удар меча или даже щита мог оборвать его жизнь. Одно неловкое движение, один неправильный выбор цели – и конец. Спрут бросился на ближайшего врага, извлекая соловьиный клинок. Нужно было действовать быстро, сближаться и устранять их поодиночке, не давая сгруппироваться. Соловьиный клинок запел смертельную песню. Свист закладывал уши, сопровождая каждое движение. Противники падали один за другим с миниатюрной, но смертельной колотой раной в броне. Тяжелые латные доспехи сковывали движения и снижали скорость, однако не могли защитить от спрутовского меча. Он протыкал их, будто ткань миниатюрной иголкой.

Твердая сталь позволяла парировать атаки при хорошей реакции. Парирование, обход щита, удар. Вновь рывок к цели, парирование, удар в обход щита.

В пылу сражения Спрут едва не пропустил появление арбалетчиков. Он сделал кувырок, уходя от размашистого удара, попутно оставляя противнику порез на лодыжке. Болты со звоном отскочили от поднятого им щита. Спрут не собирался атаковать или ждать второго залпа. Ринувшись к лестничному пролету, ведущему вниз, он бросил щит под ноги и, запрыгнув на него, заскользил по ступенькам, ловко балансируя руками.

Влетев в подземелье, он едва увернулся от ножа, что метнул один из тюремщиков. Лезвие глубоко вошло в дерево, но Спрут взялся за рукоять, выдернул резким движением и послал его обратно. Вся охрана осталась валяться на лестнице, а здесь была лишь пара тюремщиков, присматривающих за заключенными, и, увидев смерть сослуживца, они поспешили ретироваться в глубины подземелья.

Спрут захлопнул массивную дубовую дверь в подземелье, усиленную стальными клепками, а заметив большой ключ, лежавший прямо у стола на входе, запер ее на замок, оставив ключ в скважине, дабы его не смогли отпереть снаружи. По расчетам Спрута, у него оставалось около трех минут, пока стража не принесет топоры и не начнет вырубать замок. Или куда меньше, если во дворце еще остались архонты: тогда они просто вышибут дверь своей силой.

– Эй! Кто там? – Спрут побежал на крик заключенных. Пленных аркейцев держали в ужасных условиях. Из-за решеток веяло едким запахом испражнений. Тюремщики даже не удосужились убрать трупы, и уцелевшие были вынуждены топтаться по телам своих собратьев. В узкие одиночные камеры запихнули по десять человек сразу, не заботясь о кормежке, о чем свидетельствовали осунувшиеся от голода лица.

Спрут отпер решетку. Заключенные в других камерах тут же пришли в движение, расталкивая своих сокамерников.

– Уходите вглубь подземелья! И ждите меня там!

– Разве здесь есть другой выход?.. – прохрипел аркеец.

– В тюрьмах всегда есть другой выход. Иначе из них не сбегали бы люди вроде меня.

Отдав ключи аркейцу, который, по его мнению, казался свежее других, он принялся искать представителей дома Детей Вьюги, родителей Самары. Но его поиск прервал громоподобный удар в дверь. Заключенные обернулись, но Спрут постарался вывести их из оцепенения.

– Я их задержу. Идите прямо, затем во второй тоннель налево.

– Я из дома Детей Вьюги! – Из толпы вышел высокий, уже пожилой мужчина, сохранивший остатки благородства и властности даже в таких условиях. Глаза стального цвета исключали ошибку.

– Отлично! Иди с ними и, пожалуйста, не вздумай помирать там!

– Я могу помочь! – отважно выступил вперед аркеец.

– Еще чего не хватало! – Спрут перехватил руку мужчины, крутанул его и толкнул обратно. По подземелью вновь разнесся грохот удара. – Это не по вашей части!

Еще один удар, и дверь вышибло, будто великан ударил по гигантскому барабану, а подземелье осветили солнечные лучи. Из залитого светом проема вышел Алатар. Архонт, которому Спрут некогда всадил две юстициарских стрелы прямо в голову. Сейчас на нем не было и следа от тех повреждений, а бегающие по пальцам золотые искорки предупреждали о сокрытой в нем мощи.

– Что-то ваша обучаемость хромает! – шутливо заметил Спрут и расчертил в воздухе неизвестный символ.

Джарт уже без какой-либо опаски шел ко дворцу прямо по центральной улице. Даже выжившие стражники не оказывали сопротивления, предпочитая убежать как можно дальше. Они попадали в лапы обезумевших горожан, винящих стражу в постигшей их каре. Население города вовсю занималось самоуничтожением. Кто-то убивал бывших соседей и приступал к мародерству. Кто-то уже отпер городские ворота, и многие во весь опор бежали по полям в лес. Не думая о цели, желая лишь убраться как можно дальше отсюда. Единицы архонтов были единственными сохранившими самоконтроль и дисциплину, но поодиночке они не могли противостоять Джарту. Зрелище того, как их новых богоподобных владык забивают, словно скот, ставило окончательную точку в преданности имперцев.

Вслед за Алатаром в подземелье вбежала группа стражников, но он коротким жестом остановил их, желая разобраться с обидчиком самостоятельно. Спрут сделал неприличный провоцирующий жест, и с пальцев архонта слетела слепящая глаза стрела света. Соловьиный клинок пронзительно засвистел и закрутился в восьмерках с такой скоростью, словно превратился в единую стену стали. Меч принял на себя заклинание и засиял, будто был отлит из золота и отполирован до невообразимого блеска. Спрут, словно дирижер, взмахнул им в направлении архонта, и вспышка света сорвалась с кончика и полетела обратно. Клинок принял изначальный, агатовый цвет, а Алатар успел создать щит, поглотивший союзную магию.

Спрут завел свободную руку за спину и отсалютовал клинком, вызывая архонта на дуэль. Алатар, шепча заклинание, шагнул навстречу, и в его ладони появился сотканный из чистого света одноручный меч. Такое оружие беспрепятственно проникало сквозь броню и щиты, и лишь другой зачарованный меч мог ему противостоять. К счастью, именно таким был соловьиный клинок, выкованный в незапамятные времена и передававшийся от одного грандмастера воровской гильдии к другому.

Спрут ненавидел действовать от обороны и всегда нападал первым, но сейчас главное – потянуть время. Архонт сделал полуоборот кистью и нанес раскалывающий удар. Спрут ушел с линии атаки, слегка отводя клинок противника. Проба прошла успешно. Блокировать сияющий меч, учитывая силу архонта, многократно превосходившую человеческую, было бессмысленно. А вот парировать при должном мастерстве можно без особых проблем. Через несколько секунд уверток и уклонов Спрут узнал фехтовальную школу инквизиции. Комбинированные атаки, подобные тем, которыми осыпал его инквизитор Махариус. Но здесь они были чуточку быстрее и во много раз мощнее.

Спрут ударил, сделав едва заметный оборот кистью, и на предплечье архонта открылся тонкий порез. Бой на мгновение остановился, Алатар перевел взгляд на рану, и та немедленно затянулась.

– Видимо, это надолго… – заметил Спрут. – Может, ты просто сдашься, и все?

Архонт сорвался с места, перейдя в наступление. Спрут вынужден был отступать под неудержимым натиском. Он выжидал момент, когда Алатар начнет знакомую ему комбинацию. Каждый удар в наступательной серии должен быть сильным, не оставляющим противнику лазейку. Однако внутри комбинации могут быть обманные удары и финты, и именно на этом знании хотел сыграть Спрут.

Алатар провел два дуговых удара с целью сбить меч в сторону, и Спрут знал, что произойдет дальше. Архонт отвел локоть назад и шагнул для проникающего колющего выпада. Спрут не собирался его парировать. В последний миг он развернул корпус боком и прогнулся в сторону, пропуская клинок мимо, а сам нанес режущий удар по запястью. Золотой меч выпал из ослабевших пальцев и мгновенно растаял. В следующее мгновение соловьиный клинок просвистел сквозь шею Архонта.

Его голова удерживалась лишь на тонком лоскутке кожи. Спрут перехватил меч обратным хватом, уперся ногой в грудь архонта и сделал обратное сальто, вбивая носок другой ноги в подбородок. От восходящего удара голова Алатара оторвалась и, пролетев через все подземелье, прикатилась к ногам наблюдающих за дуэлью стражников.

– Ну, чем дальше займемся? – Несмотря на шок после увиденного, некоторые все же нацелили арбалеты и произвели выстрелы. Спрут отпрыгнул в одну из камер. Расстояние было слишком большим, и его нашпигуют болтами раньше, чем он до них доберется. Единственным верным решением виделось закинуть вонючий труп на спину и, прикрываясь им, ускользнуть в противоположную сторону. Однако пробежавший по его спине знакомый холодок интуиции заставил повременить с этой затеей.

Спрут выглянул из-за угла, чтобы увидеть, как Джарт в паре с тенью кровожадно разрывает имперцев на части.

– Стой!!! – закричал Спрут, когда остался лишь один стражник. Джарт замер, а кровь с когтей, застывших у щеки последнего выжившего, капала тому на шею.

– Чего еще? – недовольно спросил Джарт, раздосадованный, что его оторвали от любимого дела.

– Ты видел, как я снес башку этому верзиле?

– Нет. Какому еще верзиле?

– Да вот же! – Спрут демонстративно ткнул обезглавленное тело. – Видишь? Кочерыжка там, а туловище тут. Я так ему усандалил, что его бестолковка во-о-он куда улетела!

– И?

– Что «и»? Ты когда-нибудь видел подобное? Еще пара таких пируэтов – и мои мемуары станут новым лицом поэмы эры объединения. А он последний из тех, кто это видел! Литературное будущее мира зиждется в его ветхих ручонках! Оставь его в живых, а то ведь мне никто не поверит!

– Тьфу! – зло сплюнул Джарт и прикончил последнего свидетеля.