Глава XIX
Ночь одиннадцатая
Порой мне кажется, что меня режут.
В живот, прямо под пупком вонзают длинный, тонкий нож. Лезвие легко идет наверх, прямо к сердцу. Внутри я пустая. Черная как прах, а органы мои словно из пыли. Стоит дотронуться до моего сердца, как оно разлетается на миллион черных, как сажа, крупинок, на полу остается черная пыль. Куда бы ни пошла, за мной остаются черные следы.
Я всегда была такой. Всегда была плохой девочкой. Отец вечно мне это твердил.
«Отстань от нее!» — кричала ему мама.
«Старайся больше, — шептала она мне. — Не давай ему повода сердиться на тебя».
Я думала, что изменюсь, когда стану мамой, но я ошибалась. Из-за ребенка все стало еще хуже. И теперь все узнают, какая я на самом деле. В какой-то момент они должны были что-то заподозрить, этого было не избежать, да ведь? Эта Фрэнси, любопытная идиотка, которая всюду сует свой нос.
Одеяльце Мидаса. Почему я об этом раньше не подумала? Почему
Почему
Почему Почему Почему
Мысли путаются в голове. Нужно сохранять спокойствие. В голове слышится гулкий голос, будто кто-то говорит в мегафон. Я могу легко представить, как выглядит этот голос. У него усы, цилиндр с широкими полями, круглые очки в металлической оправе и изумрудного цвета ботинки с загнутыми носами.
Он кричит в мегафон: А ну-ка, дорогуша, сохраняем спокойствие, сейчас не до твоих истерик.
(Ха, а знаешь, что, голос? Я ею стала. Стала той, кем, по словам отца, были все женщины. Истеричкой).
Мы исчезнем. Понимаю, я все время так говорю, но на этот раз я серьезно. Завтра. Есть только одна проблема, дело в том, что…
У меня почти закончились наличные. Я боялась проверить, но все-таки посмотрела. Вчера. 743 доллара 12 центов. И это все.
Мне пришлось признаться Джошуа.
«Но ты не волнуйся, — сказала я ему вчера, стоя к нему спиной, чтобы не видеть, как на его лице появится изумление и ярость. — У нас есть запас».
(Впервые за много месяцев я была рада, что рядом нет доктора Г. «Я тебе тысячу раз говорил, будь аккуратней с этими деньгами», — повторял он, всем своим видом выражая недовольство, будто ругал девочку-подростка.)
А сегодня заявилась Фрэнси и отвлекла меня от мыслей о деньгах, она напомнила мне, что у нас имеются проблемы посерьезней. Что если мне не поверят? Я наконец-то смогла сказать это вслух. Если они поймут, что все это неправда?
Что если меня посадят в тюрьму?
Джошуа от меня отвернулся. Я знаю, одно упоминание об этом приводит его в ужас. Потом мы молча ужинали, и я прекрасно понимала, о чем он думает: «Маленькая мисс Умняшка не сможет вытащить нас из этой передряги. Мисс Математический гений 10-го класса не смогла решить очень простую задачу: куда нам деваться?»
Больше нельзя терять ни минуты. Ведь меня постепенно окружают. Теннесси. Монтана. Аляска. Мы будем ехать на машине, пока не приедем туда, где захотим остаться, или пока у нас не кончится бензин. Мы где-нибудь поселимся. Я устроюсь на работу. Снимем домик в лесу, Джошуа хотелось жить в глуши, чтобы вокруг никого не было. Поселимся где-то, где можно затеряться, начать все сначала. Тем, где нас никогда не найдут.
Я тоже этого хочу. По крайней мере, мне так кажется, когда я об этом думаю.
Маленький садик на заднем дворе. Может, заведем кур.
И пистолет под рукой. Просто на всякий случай.
